Скульптура и скульпторы восточной Греции

Коры

Куросы и реализм

В VI в. тип куроса сохраняется почти в неизменном виде: остается каноническая поза, пропорции меняются незначительно. Однако чувствуются изменения в сторону большего реализма. Уши уже не выглядят как волюты, неловкий поворот рук заменяется более естественным, грудная клетка отделяется от живота не тремя и более линиями, а двойной границей, ноги выше коленного сустава приобретают анатомически правильную асимметрию, графическая проработка мускулов и сухожилий уступает методу работы планами.

Однако не верно думать, что лучшее знание анатомии – свидетельство сознательного стремления к реализму. Древний художник всегда работал по образцам, он не ставил перед собой задачу создать натуральную иллюзию, так как его уделом было каноническое священное искусство. Художник создавал символы людей и действительности, которые следовало «читать» строчка за строчкой, как поэму. Лишь позднее возникает искусство, способное обмануть глаз, оперирующее не символами, а сходными подобиями действительности. Разница в возрасте выражалась, в основном, позой и одеждой. Для передачи эмоционального состояния использовался готовый комплекс условных жестов. Выражение лица состояло из гримас страха, боли или вожделения. Что касается знаменитой «архаической улыбки», то ее происхождение можно объяснить технической сложностью пластического перехода от щек к губам. Такая улыбка сохраняется у древних статуй не потому, что является выражением одобрения (ведь это совсем неуместно в погребальной пластике), а потому, что она сообщает лицу большую жизненность. Таким образом, элементы реализма возникают, скорее, случайно, чем сознательно. Прогресс в сторону изобразительности идет постепенно, но он особенно ценен при сравнении с египетской пластикой, где переход от концептуального искусства к изобразительному так и не произошел.

Разница между женскими дедалическими статуями и корами VI века столь велика, что приходится говорить о зарождении новой типологии. Новый тип основан на изображении одежды. Интерес к этой теме возник сначала в восточной Греции на Хиосе, Самосе, Кикладах, а потом расцвел в аттическом искусстве (коры Афинского Акрополя). Коры редко превышали натуральную величину; чаще они создавались в половину этой величины или даже меньше. Обычно коры изображались стоящими, с левой ногой слегка выдвинутой вперед (в ранних статуях кончики стоп выстраивались в одну линию, в восточных статуях выдвигалась вперед правая нога). Одной рукой кора, как правило, поддерживала одежды, что позволяло изобразить складки, в другой могла держать приношения: плоды, домашнюю птицу, зайца.

Художника вопрос изображения драпировок волновал больше, чем анатомия, поэтому для нас важно уяснить себе, из чего состоял женский костюм. Он не представлял собой готовых элементов одежды: все вещи – это прямоугольные куски ткани, сколотые или прошитые в нескольких местах. Например, ионический хитон – это кусок материи с концами, сшитыми по короткой стороне так, что получается цилиндр. Сверху эта одежда дополняется рядами пуговиц, которые идут от образовавшейся горловины по плечу. Пояс, надетый поверх одежды, образовывал свободные рукава и напуск. Скульпторы обычно изображали мелкие складки хитона на плечах и на груди, а также вертикальные драпировки в нижней части фигуры, хотя все это составляет одну и ту же одежду. Сверху может быть представлен маленький гиматий, или короткий плащ, застегивающийся справа по кромке длинной стороны под левой рукой. В некоторых случаях встречаются плащи, застегивающиеся со стороны обоих плеч (кора из храма Аполлона в Дельфах). Длинный восточный плащ – эпиблема – скрывал всю фигуру и накидывался на затылок. Его изображали без складок, подобно тоге или мужскому гиматию в тех случаях, когда он закрывал лишь затылок и спину. Пеплос представлял собой более тяжелую, чем хитон, одежду с поясом, открытую или сшитую с одной стороны и без рукавов. Отгиб ткани образовывал спереди своеобразный нагрудник. Пеплос мог заменять хитон или надеваться поверх него. Все эти одежды изображались художником в единой композиции так, что их иногда трудно различить между собой.

Богатейшее скульптурное собрание из Герайона на Самосе показывает, что восточные художники не были увлечены вопросом анатомии в той степени, с какой мастера центральной Греции. Фигуры куросов отличают текучие формы и мягкость, свойственная, например, посвятительному дару Левкия. Головы куросов с Самоса, Милета и даже Родоса характеризуются сферической формой, раскосыми узкими глазами с не очень выраженным глазным яблоком. Раскраска делала эти головы либо более реалистичными, либо более потусторонними на вид, о чем однозначно трудно судить. Сферическая форма головы, видимо, вдохновлена образцами восточной скульптуры. Для куросов Северной Ионии характерна высокая верхняя часть головы. Последняя особенность отличает и этрусские статуи.

В Ионии встречаются довольно непривлекательные образы одетых мужчин. Трактовка их одежд напоминает скульптуры из Дидимы. В данном случае перед нами не вотивная пластика, а, вероятно, изображение правителей.

Новый тип в образе коры обязан своим происхождением Хиосу. Здесь встречаются фигуры с контрастным сопоставлением мелких складок хитона и широких прямых драпировок. Важное дополнение к этому образу составляют самосские фигуры с цилиндрическим телом и круглой головой. Эта форма обязана своим возникновением не столько статуям, вырубленным из древесного ствола, сколько цилиндрическим фигурам, изготовленным на гончарном круге. В целом такой облик фигур напоминает образцы месопотамского искусства, усвоенные культурой ново-вавилонской империи.

Интересна группа, созданная Генелеем (Geneleos) для Герайона на о. Самос. Она представляет сидящую и стоящую фигуры. Последняя отличается текучестью и мягкостью форм, которые с трудом представляются выточенными из мрамора, а не изготовленными из мягкого материала. Сидящая женская фигура (Филейя) напоминает стиль сидящих фигур в Дидимах, которые образовывали целую аллею на подходе к храму. Это были, в основном, не вотивные одетые мужские фигуры, представляющие правителей и жрецов. Позднее (между 570 и 530 г.г.) аллея пополняется женскими изваяниями, которые имеют много общего с самосскими фигурами кор, повлиявшими, в свою очередь, на стиль афинских женских фигур.

Коры Афинского Акрополя показывают не-аттическую трактовку драпировок, но, скорее, пластическую манеру Генелея и других самосских скульпторов. Трактовка головы афинских кор, однако, отличается от самосского типа: вместо высокого овала здесь изображается голова с плоским завершением и миниатюрными чертами лица. Все это напоминает пластику Наксоса (Наксосский сфинкс в Дельфах). Таким образом, афинские мастера придерживались ионического стиля в трактовке одежды, но пластика головы была близка образцам, близким древним аттическим традициям.

Стиль Наксоса и Пароса продолжают исследовать в настоящее время. Принято считать, что Наксосу свойствен «сухой линеарный стиль», в то время как Паросу – «мягкий ионический».

Важна работа хиосского скульптора Архерма (Archermos) с острова Делос, представляющая первое, согласно Плинию, изображение крылатой Ники. Ника представлена в позе коленопреклоненного бега и датируется 550 годом. Надпись на базе указывает, что автором был Архерм, а посвятителем – Миккиад. Здесь же упоминается имя Мелоса – мифического основателя острова Хиос. Плиний и посчитал эти имена упоминанием о родственниках скульптора, принадлежащих к одной художественной династии.

Французские археологи обнаружили недостающий фрагмент статуи, который свидетельствует, что под пеплосом Ники находился ярко раскрашенный хитон. Статуя показывает, что в северной Ионии (Хиос, Клазомены, Смирна) не было принято изображать в скульптуре сферические головы. Здесь более характерно изображение волнистых прядей на лбу.

Голова с Афинского Акрополя, напоминающая Нику Архерма, дает возможность предположить, что в Афинах работал либо сам Архерм, либо его сыновья (база с подписью «Архерм», найденная на Акрополе, более позднего происхождения, чем упомянутая выше голова).

В числе ионийских скульпторов следует назвать Эвдемоса и Терпсикла – авторов сидящих статуй в Дидимах. Однако особенно выдающимся мастером был Феодор из Самоса, который вместе с Ройкосом (Rhoikos) участвовал в строительстве Герайона, и, согласно Павсанию, первым отлил бронзовую статую. Диодор рассказывает о нем уже приводимую уже приводимую выше историю об использовании им египетского канона пропорций. Несмотря на путаницу в именах художников, скорее всего, ювелир и резчик камей Феодор, работавший при Поликрате, и есть Феодор из Самоса.