Когнитивный диссонанс

А. А. Галич

- Это у Вас, голубчик, когнитивный диссонанс, - сказал профессор по-русски и почему-то без малейшего акцента.

- Какой диссонанс? – удивился пациент. - Вы же меня еще ни о чем не спросили, а я еще и не жаловался.

- Я немного в курсе Ваших дел и не помню, чтобы Вы когда-нибудь на что-нибудь жаловались. У Вас бессонница, раздражительность, аппетит испортился… Этот однодневный отпуск, когда надо действовать… Это бегство в Челябинск в субботу…

- Это не бегство, это заранее запланированная поездка в рамках избирательной компании.

- Я даже не буду говорить, что компания официально стартовала только сегодня, в понедельник. Вы мне лучше скажите, что Вы думаете о людях? Интересные это твари, или так себе? Крупные кошки ведь лучше и благороднее?

«О чем это он? – подумал пациент. - Как он со мной разговаривает? Развалился в кресле, как глава из Восьмерки. Лицо, кажется, какое-то знакомое…»

- Вы тоже не будьте таким скованным, - ответил доктор, - кресло удобное, расслабьтесь, будьте, как дома.

«Я везде дома! – заиграл желваками пациент».

- Знаете, отпустите Ваших бодигардов. Так нам будет удобнее. Я, как говорится, гарантирую вашу безопасность. Тем более они уже все тут обшарили дважды в мое отсутствие. И мои личные вещи и даже гостиничный сейф, - доктор снял очки и выжидательно протер их краешком полы халата.

Гость чуть приподнял руку и охрана вышла.

- В человеке все должно быть прекрасно…

- Да, хороший был человек Антон Палыч. Но мы же говорим не о там, как должно быть… А так, по жизни-то, как?

- За свою карьеру я встретил немало достойных людей! Истинные профессионалы, управленцы, надежные товарищи…

- Да бросьте Вы, батенька! Может, в начале Вашей карьеры отдельные личности и встречались, но уж слишком доверчивыми были. А так все больше амбициозные интриганы, воры, мразь, одним словом. А последние лет десять – холуи, холуи, холуи.

«Да кто он такой? По оперативным данным, он поселился на берегу Мертвого моря около года назад, быстро стал очень известным психотерапевтом. На стене его домика висит диплом известного европейского мединститута. Профессор. Не женат. Детей нет. Говорит на многих языках. Следов его пребывания в других странах обнаружить не удалось. К нему повадились на консультации ВИПы со всего мира, но никогда никому, даже женам и мужьям, не рассказывали, о чем с ним говорили. Ким Ир Сен вообще, вернувшись домой, умер. ФСО настоятельно советовала с ним не встречаться. Но я настоял. Выслали за ним самолет. Он, как ни странно, охотно согласился. Доставили три дня назад. Три дня из номера никуда не выходил, только в ресторан. Но, что самое странное, видеокамеры застлало каким-то туманом, а жучки приносили лишь шум движущихся облаков и шорох пересыпающегося песка. Служба действительно обшарила номер два раза, но ничего, кроме обычных следов жизнедеятельности обычного профессора не обнаружила. И лицо какое-то знакомое!»

- Да не отвлекайтесь Вы по мелочам! – прервал его поток мыслей профессор. - Прав я по поводу людей-то?

- У меня специфическая сфера деятельности: политика. Тут либо ты, либо тебя! И работы очень много, вот и устаю. Вот и бессонница, и несварение, и с женщинами все такое…

- Вы мне еще про галеры расскажите, милостивый государь…

«Да кто он такой?!! Как смеет перечить? Бороденка, усы, на вид лет сорок – сорок пять, а совсем седой. И волосы волнистые и до плеч. Либерал какой-то. Богемный. Типа актера Любшина. Но взгляд слишком спокойный и, пожалуй, даже усталый. Таких мочить надо, пидорасов!»

Профессор сказал что-то беззвучно, одними губами, но консультируемый с удивление считал с губ (его этому учили) фразу «Базар фильтруй!» и заерзал по стеклянной поверхности журнального столика маленькими глазками.

- Так вот, любезный, Вам от рождения было дано хорошо разбираться в людях. И в первую очередь с точки зрения их утилитарного применения. По мере того, как Вы продвигались по иерархической лестнице, Вы научились подбирать ключи к любому персонажу: обаять, заинтересовать, обмануть, купить, подпустить к кормушке, припугнуть отлучением от нее, отлучить от власти, но оставить кормушку, повязать всех сподвижников компроматом. Вы старались не выпускать никого из обоймы, чтобы лишнего не болтал. Очень редко Вы натыкались на человека, с которым Вам было не справиться. Он мешал Вам самим своим существованием. От него надо было избавляться. И Вы сажали. Даже убивать почти никого не пришлось. Это как-то грязновато, согласитесь. А материальных аспектов мы сегодня вообще не рассматриваем: этого с собой не унесешь.

- Меня давно уже никто не поучал, - как-то по-доброму сказал пациент, сжав кулаки.

- Это не поучения, это констатация. В Вашем возрасте переделать что-то невозможно, тем более, что весь предыдущий жизненный опыт неизменно приводил Вас к успеху. Так зачем Вы прислали за мной самолет? Мальчики кровавые в глазах Вас пока ведь не беспокоят?

- Да как Вы смеете? – дернулся пациент.

- Мне – можно, - улыбнулся доктор. - Годунов ведь тоже с опричников начинал, а у него - стояли. Саша в этом был уверен абсолютно. А я – просто знаю… Так вас интересует как избавиться от когнитивного диссонанса?

- Я плохо понимаю, что это такое, у меня другая специальность.

- Это несоответствие всего прошлого жизненного опыта, Вашей картины мира, и настоящей ситуации.

- Ситуация, конечно, сложная, но я выкручусь. Я и не из таких выходил. Тогда в Петербурге, когда Собчака убрали, казалось все, сожрут нас всех, а я ведь выплыл и всех наших вытянул! Выкручусь и сейчас. Бог поможет!

- НЕТ, НЕ ПОМОЖЕТ. Ты теперь с ярмарки едешь, любезный. Был бы у тебя в свите Талейран, он бы от тебя уже отвернулся. Этот позвоночником чуял, собака… Не надо путать мелкие карьерные неурядицы с разломом системы.

- Меня просто Штаты переигрывают!

- Нет, паранойя – это не твой диагноз. Это своим пропагандистам оставь. Там у тебя параноиков достаточно.

- Да, пожалуй, лучше диссонанс.

- Снизить значимость возникшего несоответствия ты никак не можешь: это для тебя вопрос удержания власти, вопрос комфорта и материального благополучия, вопрос жизни, наконец. Ты пытаешься преобразовать возникшую ситуацию из непонятной в банальную и понятную, обыграть числами. Но сам-то ты понимаешь, что эти свезенные автобусами темные, обманутые, забитые, привыкшие к подачкам люди, опора твоя, - теперь погоды не делают. А те, что так бодро выходят сами с плакатами «Я – человек», так и остаются для тебя непонятными и, потому, опасными. Сначала ты выскочил, как черт из табакерки, потом тебя побаивались и уважали, потом перестали обращать внимание, а теперь ты людей просто раздражаешь. И старые проверенные хохмы – уже не работают. История с амфорами была явным перебором. А этот акт публичной содомии 24 сентября – полным крахом.

Профессор размял длинные пальцы, выгибая их назад, сначала на одной руке, потом, не спеша, на другой. Пара суставов хрустнула. В центре кисти белел едва заметный шрамчик. И на другой руке тоже.

- Так что стать Отцом народа, а, тем более, Полубогом – тебе уже не светит. А избавиться от этого «и все тошнит, и голова кружится» можно только одним способом: изменить картину твоего внутреннего мира. Ты же всегда хорошо умел приспосабливаться… Вон твой друг Сапармурат: и элиту воспитал, и народ на него молился и Пророком батюшки моего, которого там зовут Аллах, нарекли, а в 66 лет (а это, как известно, для политика только предрасцветный возраст) – раз и острая сердечная недостаточность…

- Ты – кто? – одними губами проговорил пациент и на натянутой коже лба проступили холодные капельки.

- Что, мне для тебя еще и нимб включить? Это твои материалистические мозги мешают моему опознанию.

Комната как-то изменилась: на стенах, в прямоугольниках, отграниченных гипсовыми филенками, где раньше были монотонные бежевые обои, теперь все отчетливее проступал холмистый лысоватый пейзаж, вдалеке кубические домики гурьбой взбирались на горку…

- Это Назарет, - махнул рукой «доктор». - Я, понимаете ли, тоже Родину люблю.

- Господи, Иешуа! – выдохнул пациент.

- И то, и другое. Вторая ипостась, так сказать. Вижу, роман Михаила Афанасьевича тоже входит в список из ста прочитанных Вами книг.

Пейзаж на месте обоев стал настолько реальным, что гость рванулся к окну, осторожно заглянул за штору и, конечно, вместо Москва-реки, моста, куполов Василия Блаженного и ленты красных стен Кремля, которые там должны были быть, увидел все ту же скудную холмистую равнину. Он бросился к двери, распахнул ее и вдали увидел море. «Море – Средиземное. Это – похищение!» - мелькнуло в голове.

- Расслабьтесь, Ваше Высокопревосходительство. Это – консультация. Просто покатаемся. Здесь как-то удобнее беседовать.

- В нашей стране многие в тебя веруют, - сказал Председатель, обреченно возвращаясь в кресло. - Вот и прикоснуться к поясу Вашей матушки миллионы людей приходило…

- Матушка моя другой поясок носила... Но пускай молятся: она – женщина сердобольная. Психотерапия, опять же…

- А Кирилл мне сообщал, что он с тобой на мой счет уже договорился… И на эту жизнь, и на… потом.

- Кирилл – ТВОЙ чиновник высшего ранга, а у меня с ним каналов связи нет. У тебя – другой «куратор», ты, я думаю, это понимаешь.

Пациент заметно повеселел.

- Мне докладывали, Вы уже больше года известных людей консультируете…

- Да вот, решил поэкспериментировать. Когда призовешь, тогда можно только воздать по делам и делишкам… Решил вот еще при жизни предупреждать, чтоб успевали исправить, что еще можно исправить.

- А К-Ким Ир Сен?

- Там совсем запущенный случай был, пришлось призывать сразу. А вот пройдоха Берлускони после беседы срочно стал исправляться.

- А Уго? Приболел он у нас… Онкология, говорят.

- Я с ним беседовать не стал. Трепло редкостное. Я его заочно предупредил. А друга твоего Муаммара я не призывал, люди сами... Допрыгался красавец. Ко мне явился очень в потрепанном виде.

- А из наших с кем-нибудь беседовали? – вкрадчиво осведомился гость.

- Не люблю я беседовать с политиками. Только по крайней необходимости. Примитивный народ. Вот с Дмитрием Сергеевичем, с Лихачевым, подолгу засиживаемся…

Помолчали.

- А можно спросить?.. Сколько мне…

- Это ты метеорологов допроси, они придумают. Я про тебя пока еще не решил. Посмотрим на поведение. Ты же не хочешь на глазах у всей страны становиться низкорослым, сухеньким, розовеньким мстительным старикашкой? Это даже не эстетично.

- Понимаешь, - продолжил Христос, - в начале прошлого века я передал, как у вас принято говорить, в «трастовое управление» одному бывшему отцовскому архангелу. Амбициозен он был, да и сейчас еще не угомонился. Уверял, что все сделает по уму, по логике вещей и человеческой природе. Ладно, подумал я, пусть они со своей природой до дна дойдут и за ум возьмутся. И, главное, за душу. Вот после войны Германию, Италию, Испанию смог обратно себе в управление забрать. И Британскую империю существенно сократил, пусть колонии своим умом живут. Пока сами не научатся, никто им не поможет. Вот Россия, под твоим чутким руководством, до дна дошла и, кажется, одумывается…

- А м-мне заветы…

- Я уже давным-давно все сказал! Перечти и осознай. А советы могу дать. Чисто тактические. Исправлять то, что ты наломал - не тебе. Так просто не бывает. Торгуйся за личную неприкосновенность и уходи. Понятно, матценностей с собой не унесешь. Не лги людям – они тебе уже не верят. Не юли – все это уже смешно. Не плоди монополий – глупо это. Раздавай людям удочки, а не рыбу. И я тебя упаси развернуть репрессии – страну загубишь и кровью умоешься. Врагов выдумываешь, в войнушку пробуешь заиграться – это бесперспективно! Всё твои братки разворуют, даже вооружиться не сможешь. Лодка твоя прогнила, того и гляди дно вылетит. Кстати, в начале 2000х твой куратор приходил с предложением повысить цены на нефть, «чтоб Россия не голодала, а имела время для возрождения». Возродилась, черт побери! Так что все предпосылки для уменьшения потребности в углеводородах в Европе уже созрели… И не опаздывай ты, когда тебя люди ждут. Сакральности власти это не прибавляет. Просто высочайшее хамство. Люди станут начинать без тебя.

Христос поднялся. Его белый халат уже давно преобразовался в обычные одеяния. Да и очки исчезли.

- Ладно, консультация закончена. Я, пожалуй, здесь сойду, в Москву возвращаться нет смысла. Я там в субботу погулял по Якиманке и Болотной. Хорошо там. Я ведь им и морозца прибавил, а все равно вышли, черти!

- До свидания, - ляпнул пациент.

- Поверь, это не в твоих интересах. Консультаций – двух не бывает. Если тебе нужно прикрытие, попроси Славу Любшина сыграть мой отлет в Тель-Авив, ему должно понравиться.

Как на стареющих фресках, образ стал выцветать, покуда совсем не исчез. Послышались удаляющиеся шаги босых ног по песку…

«Третья ипостась», вяло подумал проконсультированный.

Когда апартаменты снова установились в отель Балчуг Кемпински, и обезумевшая охрана влетела вовнутрь, невредимый Председатель сидел в глубоком кресле, бросив руки на подлокотники, наклонив голову и уставившись блеклым своим взором в одну точку…

6-8.02.12 г.