Деятельность будителей

Земский патриотизм

Каждый из перечисленных периодов имел свое идеологическое обоснование. В конце XVIII в. такой идеологией был земский, т.е. территориальный, патриотизм. Его возникновение и рост определялись интеллектуальным состоянием узкого слоя общества, убежденного в самобытности развития чешских земель. Знание истории давало основание заявлять о равных, естественных правах чехов на участие в прогрессе человечества. Формированию национальной идеи способствовал и ряд других факторов, в первую очередь таких, как реформы конца XVIII в.

Просвещенческая идеология, провозглашавшая конец феодального партикуляризма в борьбе за единое централизованное государство, предпочитала немецкий язык и стала объективным препятствием для реализации прав чешских сословий. Поэтому представители шляхты Чехии, Моравии и Силезии, разделявшие идеологию земского патриотизма, стремились создать благоприятные условия для развития чешского языка, чешских ученых обществ, библиотек, музеев и т.д. В основе этих стремлений лежала защита шляхтой своего экономического, общественного и правового положения от централизаторских тенденций Габсбургов.

При этом идеология земского патриотизма предполагала отнюдь не самостоятельность, а лишь особое положение Чехии в рамках монархии Габсбургов. Шляхта и в побелогорский период активно участвовала в управлении Чехией и потому боролась против реформ XVIII в., существенно ограничивавших влияние сословных органов на политическую жизнь страны. В чешском и моравском земском патриотизме следует видеть кроме шляхетского также патриотизм городской (мещанский, бюргерский, буржуазный), носителями которого прежде всего были чешские ученые и чиновники. Часто «будители», как называют их историки, происходили не только из чешских, но и из немецких семей. В своем большинстве они активно поддерживали иозе-финские реформы.

К числу таких будителей принадлежал Франтишек Мартин Пелцл (1734-1801), воспитатель в доме графов Штернберков, позднее библиотекарь и архивариус у графов Ностицев. В 1774 г. он написал на немецком языке чешскую историю с древнейших времен до современности. Три тома этой книги, охватывающие период до гуситского движения, вышли и на чешском языке (1791 — 1796). Пелцл издавал исторические источники, написал в просвещенческом духе монографии о королях Вацлаве IV и Карле IV. В 1781 г. он восторженно приветствовал упразднение цензуры. Однако в своей рукописной хронике о событиях в Чехии его времени Пелцл высказал критику в адрес правительства просвещенного абсолютизма. Издать это сочинение оказалось возможным лишь в 1931 г. С 1793 г. до своей смерти Пелцл был профессором чешского языка и литературы в Пражском университете. Земский патриотизм Пелцла выходил далеко за аристократические рамки и готовил почву для развития национального движения.

К числу будителей относится и Франтишек Фаустин Про-хазка (1749-1809), с 1786 г. директор пражских гимназий, а с 1807 г. директор всех гимназий в Чехии. Он перевел на чешский язык Новый Завет, способствовал возрождению чешского языка путем издания чешских литературных памятников.

Над всеми другими представителями просвещенческой патриотической интеллигенции возвышается личность Йозефа Доб-ровского (1753-1829). Он внес огромный вклад вряд научных дисциплин, а также в организацию научной жизни в Чехии и становление научного сотрудничества. С точки зрения общественного

развития Чехии главную роль сыграл его труд по формированию нового чешского языка, находившегося в то время в упадке. В качестве образца литературного языка Добровский выдвинул чешскую речь добелогорского периода и способствовал совершенствованию этого языка. Классическими его сочинениями стали «История чешского языка и литературы»'(1791, отд. книгой — 1792) и подробная чешская грамматика (1809). Принципиальное значение имели выводы ученого о происхождении слов в славянских языках и другие исследования, заложившие основы сравнительного славянского языкознания как научной дисциплины. Свои идеи Добровский развивал в сборниках «Славин» (1806) и «Слованка» (1814—1815). Проявил он себя и в исторической науке, и в области идеологии. Из строгой научной критичности Добровского вытекало и его скептическое отношение к молодому поколению чешских патриотов. Стремление поднять чешскую литературу на уровень, удовлетворяющий самые высокие культурные потребности, он считал нереальным, что привело к конфликту его с новым, предромантическим поколением буди-телей. Добровский недооценивал результаты общественной и культурной эмансипации широких слоев народа.

Сомневаясь в перспективности чешского языка и литературы, Добровский своими трудами объективно содействовал их развитию и стал одной из главных фигур чешского национального Возрождения, одним из основателей чешской литературы Нового времени.

На рубеже XVIII и XIX вв. развивали свою деятельность и будители-публицисты и издатели. Один из них — Матей Вацлав Крамериус (1753—1808), сын портного из г. Клатовы, выпускник философского факультета Пражского университета. В 1778 г. он получил место библиотекаря у аристократа Я.Ф. Нойберка. Й. Добровский ввел Крамериуса в круг известных литераторов и ученых, способствовавших просветительской деятельности, отличавшихся патриотическими настроениями и в то же время поддерживавших иозефинистские реформы. Таким же иозефинистом с патриотическими взглядами стал и Крамериус. В 1785 г. он начал работать в типографии Я.Ф. Шенфельда, издававшего в то время единственную газету на чешском языке — «Шенфельдске новины». В 1786 г. Крамериус стал ее редактором, а в 1789 учредил собственную газету, знакомя в ней читателей, в частности, с новыми книгами и с чешскими театральными постановками. Выпускал он также календари и другую печатную продукцию для народа по доступным ценам, распространяя таким образом чешский литературный язык. В 1790 г. Крамериус основал в Праге издательство «Чешская экспедиция», которое сосредоточило вокруг себя всех известных представителей чешского национального Возрождения.

В конце XVIII — начале XIX в. в Чехии формировалось новое культурное и интеллектуальное направление — романтизм. Под его влиянием мощный импульс получила идея славянской взаимности. После разгрома Наполеона в Европе началось движение за объединение Германии, оказавшее прямое воздействие и на развитие идеи сближения славян. Характерно для этого времени и возвышение России. Ее армии вели военные действия на территории славянских земель Австрийской империи, проходили и через Чехию. Знакомство с российской военной и политической мощью вселяло в славян надежду, что Россия сможет способствовать и их национальному освобождению. Вера в такой ход событий распространилась в новом поколении деятелей национального движения Чехии. Русофильство стало составной частью формировавшейся теории славянской взаимности. Отношение деятелей чешского Возрождения первой четверти XIX в. к России было романтическим. Россию они знали лишь по книгам, имели общее представление о деятельности ее научных учреждений и о достижениях историографии. В самой России побывал в эти годы разве только один Добровский. Сведения же чехов о положении русского народа были самыми неопределенными.

По инициативе Крамериуса чешские будители решили издавать журнал, и с 1806 г. такой журнал под названием «Гласател чески» стал выходить под редакцией Яна Неедлы (1776—1834). На его страницах печатались представители как старшего, так и молодого поколения чешских писателей. Последние склонялись к романтизму, интересовались жизнью народа и народной культурой. Уже в 1806 г. были опубликованы две статьи о чешском языке Йозефа Юнгманна. Автор ограничивал понятия чешского народа и чешской национальной культуры теми слоями населения, которые пользовались чешским языком, т.е. прежде всего крестьянами, тогда как земский патриотизм аристократии именовался в статьях немецким, далеким от интересов народа. Этот взгляд был воспринят новым поколением чешских патриотов. Й. Юнг-манн родился 16 июля 1773 г. в Гудлицах, в Бероунском крае. Закончив Пражский университет, он стал с 1799 г. работать преподавателем в Литомержицах. Тогда же примкнул к чешскому национальному движению. Юнгманн владел польским, русским, французским и английским языками. В Литомержицкой гимназии и в богословском семинаре он безвозмездно обучал чешскому языку всех желающих. Здесь же он занялся литературными переводами и начал подготовку чешско-немецкого словаря и истории чешской литературы. Деятельность в качестве переводчика

привела его к выводу, что словарный запас чешского языка недостаточен, и это побудило Юнгманна к его пополнению. Живя с 1815 г. в Праге, он написал ряд сочинений о родстве славянских языков, а также «Историю чешской литературы» (издана в 1825 г. — и это ее первое цельное изложение). Вершиной его деятельности стал пятитомный чешско-немецкий словарь, органически объединивший словарный фонд старой и новой литературы и разговорного языка.

В Праге Юнгманн сначала занимал должность профессора университетской гимназии, а с 1845 г. руководил этим заведением. В 1827 и 1838 гг. он был деканом философского факультета, в 1840 г. — ректором университета. Юнгманн участвовал в издании журнала «Крок», в основании Национального музея и издании его печатного органа, в учреждении Матицы Чешской.

Юнгманн и члены его кружка в отличие от просвещенцев не подвергали современное им положение чешского языка и культуры строгой критике, а оптимистически верили в их будущее, часто идеализируя известных представителей чешского народа. Важную роль в их идеологии играл тезис о принадлежности чехов к великой славянской семье, о существовании сильной России как великой славянской державы. Историческая обстановка способствовала тому, что широкие слои чешского населения стали осознавать свою этническую самобытность. Высказывались мысли о языковой близости русских и чехов как факторе усиления национального самосознания славян. Юнгманновцы мечтали о создании единого славянского литературного языка как необходимого условия реализации этой идеи и выдвигали в качестве своей идеологии теорию славянской взаимности. Впервые эту теорию сформулировал Ян Коллар (1793—1852), словак по происхождению, получивший университетское образование в Саксонии, а затем проживший почти всю жизнь в Пеште, где занимал должность священника протестантской общины. В поэтическом произведении «Дочь Славы» (1824) он попытался нарисовать мрачную картину исчезновения в будущем славянских народов под натиском германизации, спасение от которого возможно было лишь на путях единения славян. Поэма имела невиданный успех у славянских патриотов.

В 1837 г. Коллар издал на немецком языке в расширенном варианте трактат «О литературной взаимности между племенами и наречиями славянскими», тоже призывавший славян к сближению, к овладению главными славянскими «наречиями», чтобы читать литературу и свободно объясняться друг с другом, к распространению славянских книжных лавок и библиотек, а

также кафедр славянских языков в учебных заведениях, которые способствовали бы созданию единого литературного славянского языка.

Теория культурной славянской взаимности, которую разделяли лишь энтузиасты и славянофилы, не носила политического характера. Трактат «О литературной взаимности» представлял собой впервые сформулированную программу сближения славянских народов в сфере культуры на основе идеи славянской взаимности.

Таковы характерные черты периода чешского национального Возрождения первой четверти XIX в.