Император Французов был ценителем женской красоты, однако, обремененный великими делами, совершенно не имел времени на ухаживания. Впрочем, необходимости расходовать свои драгоценные минуты на подобные формальности у него и не было — как говорится, не царское это дело. Власть и слава — сильный афродизиак, а самый маленький и короткий роман с самодержцем сулит столько выгод, что у любвеобильных владык редко возникают проблемы по части взаимности. Роль ухажера вместо его величества обычно исполнял доверенный камергер, умевший отлично договариваться с девицами и их родителями либо с дамами и их мужьями. Ловкость и такт этого посланника высочайшей любви были легендарны. Констан в мемуарах называет сего купидона «граф Б.» — по-русски это звучит как-то двусмысленно, но просто камергера звали де Бомон (те, кто читал пост про «Свободную лояльность», тоже с ним знакомы).
После занятия Мадрида его величеству было угодно обратить внимание на одну юную актрису, которую Констан описывает в следующих выражениях: «Очень красивая особа пятнадцати иль шестнадцати лет, обворожительнейшей свежести, черноволосая, с очами, полными огня». Граф Б. отправился на переговоры и выяснил, что красавица — о чудо из чудес — еще и целомудренна. «Она сумела сберечь свою добродетель, невзирая на все опасности, с коими сопряжено ремесло актрисы». А еще, присовокупляет Констан, «она обладала прекрасною душой, добрым сердцем и чрезвычайною живостью манер — одним словом, всеми приметами очарования».
|
|
Тетушка, у которой воспитывалась девица, сказала, что ради Великого Человека chére enfant готова расстаться со своим «сокровищем». Таким образом, всё отлично устроилось, и ночью ко дворцу прибыла плотно зашторенная карета, из которой выпорхнула разряженная в пух и прах чаровница, чуть не опрокинув Констана волной парфюмерных ароматов.