2014-02-17
508
ТАБЛИЦА № 31
ТАБЛИЦА № 30
Ø ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ СЛАВЯН В V- VII вв.
Общая характеристика:
· Единый тип ведения хозяйства, в основе которого было подсечное пахотное земледелие, дополнявшееся приусадебным животноводством.
· Развитое ремесло и торговля. Особенно заметны успехи в железодобыче и металлообработке. Получила распространение внутренняя и внешняя (особенно с Византией) торговля
· Размещение поселений небольшими «гнездами», каждое из которых состояло из нескольких неукрепленных поселков, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. В них проживало от 5 до 15 семей-домохозяйств
· Основной тип жилища - квадратная полуземлянка со срубными или столбовыми стенами длиной 3-4 м, в которой жила одна семья. Для п риготовления пищи и обогрева использовалась каменная или глиняная печь, расположенная в углу жилища
· Общество находилось на этапе распада первобытно-общинного строя, формирования племенной военной аристократии и первых племенных центров
· В отличие от предшествующих времен в V- VII вв. славяне становятся более воинственными, готовыми к захвату соседних земель
Ø ВЕЛИКОЕ РАССЕЛЕНИЕ СЛАВЯН В V- VII вв.
Великое расселение славян стало продолжением Великого переселения народов, которое, как считает современный украинский историк В. Баран «начало деления славян на те этнические группы, которые, в зависимости от исторических обстоятельств, заложили основы процессов формирования современных славянских народов».
| Период | Характерные особенности |
| Начало V в. | Славянские племена антов и склавинов признают власть гуннов и осваивают земли, оставленные готами |
| 453 г. | Смерть вождя гуннов Аттилы. Распад гуннского объединения племен. Активизация переселения племен, ранее подвластных гуннам |
| VI в. | Начало Балканских воин - военной экспансии антов и склавинов против Византийской империи. Сначала они ограничивались отдельными нападениями, а середины столетия поселяются за Дунаем |
| VI - VII вв. | Продвижение славян на северо-восток. Формирование славянских племенных союзов в верховьях Днепра (кривичи) и в бассейне оз. Ильмень (ильменские словены) |
| Конец VI – начало VII в | Активизация переселенческих движений славян в северо-западном направлении. Возникновение в Центральной Европе славянского «государства Само» |
| Около VII в. | Славяне с Подунавья хлынули дальше двумя потоками: анты- вглубь Балканского полуострова, а склавины- вверх по Дунаю |
| Конец VII в. | Вследствие расселения формируются восточные, западные и южные славянские союзы племен. |
Устная история (Oral History) может быть определена как процесс сбора, обычно методом интервью с помощью диктофона, воспоминаний, описаний или интерпретации событий из недавнего прошлого, которые представляют историческую значимость.
Критика этого метода обычно сфокусирована вокруг проблемы надежности человеческой памяти и надежности и валидности данных, собранных этим способом.
Для того, чтобы рассмотреть эту проблему, необходимо раскрыть более подробно методы, используемые большинством практиков в этом искусстве «устной истории». Начало устной истории в Соединенных Штатах обычно связывают с именем Аллана Невинса, образовавшего Центр устных исследований в Колумбийском университете в 1948 году. Колумбийский проект начал записывать на магнитофон интервью с людьми, которые внесли существенный вклад в разные области общественной жизни и которые описывали процесс становления этих областей. К 1967 году интерес к этому методу воссоздания прошлого стал настолько велик, что была создана ассоциация исследователей устной истории. К моменту объединения в организацию историки были несколько удивлены, что их взгляды и интересы разделяют и представители целого ряда других академических дисциплин; медики, антропологи, социологи, психологи, библиотекари, архивисты, специалисты в области образования, этнографы, физики и т.д.
Одна из наиболее интересных сторон в проектах по устной истории - это большое число и разнообразие медицинских проектов, что нашло свое отражение в составе участников данной Ассоциации. Это произошло благодаря тому, что медики обнаружили, что наиболее значительные достижения в истории медицины произошли на памяти еще живущего поколения людей. В то время как научная методология была довольно хорошо изучена, ощущался пробел в информации о специфических деталях
развития отдельных областей, о путях создания знаменитых клиник, о способах вхождения новой техники в практику медицины. Поэтому записанные на пленку интервью в основном содержали рассказы «пионеров» в данных областях медицины, некоторые из интервью были даже записаны на видеопленку.
Другой тип проектов, представленных в Ассоциации, может быть назван «Знаменитые личности и их друзья и соратники». Например, наиболее значительный проект посвящен жизни и деятельности генерала Джорджа С. Маршалла. Начиная с Франклина Рузвельта, каждый президент, покидая свой пост и резиденцию, оставлял библиотеку материалов, связанных с его президентством; каждая такая библиотека, начиная с библиотеки Трумэна, имеет раздел устной истории.
Существует также большое число проектов, связанных с историей отдельного региона или культурой. Проект Калифорнийского университета в Беркли называется "Проект устной истории региона" и посвящен сбору и сохранению информации по широкому кругу тем, начиная с лесных богатств региона и кончая историей винной индустрии в Калифорнии со всеми их социальными, политическими и экономическими аспектами. Для этих целей архивы штата использовали также данные по устной истории, общегосударственных и общественных, источников, касающихся развития данного региона.
Этническая история также широко представлена в Ассоциации устной истории; есть проекты по истории евреев в Соединенных Штатах, по истории различных племен индейцев и недавно появившееся, очень важное направление – история негров, представленная в нескольких проектах. Развитие проектов устной истории в этих направлениях приводит к одному общему выводу относительно их. Он заключается в том, что устная история скорее развивается в тех областях, где происходят существенные изменения и где ощущается нехватка архивных или письменных источников, история негров относится как раз к таким. Мы в Соединенных Штатах развили у негров новое чувство расовой гордости, и они стали стремиться воссоздать прошлое. Но для этого очень мало информации. Архивов негритянской истории фактически не существует, и единственное средство узнать о прошлом – это интервьюировать людей, которые были рабами или которые были детьми рабов. Единственное средство исследовать, как происходило передвижение в северные гетто в 20-х годах - это взять интервью у этих людей.
Наконец, центры устной истории занимаются и историей организаций. Организации самой различной направленности - начиная с Международной организации технического оборудования для бизнеса (IBM) и кончая Союзом рабочих сталелитейной промышленности Америки - стали объектами устной истории для изучения процесса их становления и развития. Одно из потенциальных преимуществ в развитии этого направления устной истории – это то, что организация или институт обычно сами финансируют такие интервью. И это немаловажное преимущество при осуществлении проектов.
NB! Постоянная тема дискуссий всех исследователей, работающих в области устной истории - проблема достоверности и надежности интервью. В данном случае надежность может быть определена как постоянство (неизменность) в изложении индивидом истории одного и того же события на протяжении различных ситуаций интервьюирования. Достоверность понимается как степень согласования между изложением события индивидом и самим событием, каким оно предстанет из других (первичных) источников, таких, как документы, фотографии, дневники и письма.
Итак, хотя мы теоретически допускаем, что устное изложение может быть правдивым описанием события, его валидность не может быть установлена до тех пор, пока не измерено его соответствие другим свидетельствам. Без такого свидетельства изолированное описание события остается внутренним переживанием, ценность которого не может быть достаточно точно определена.
В этом аспекте источник устной информации (информант) считается надежным, если его сообщение о данном событии согласуется с рассказами информантов. Например, в 1966 году в государственном университете Пенсильвании осуществлялся проект по устной истории, в котором было интервью с работником сталелитейной компании Карнеги-Иллинойс (Carnegi-Illinois Steel Company). Ему предложили дать интервью о скрытых аспектам профсоюзной деятельности его самого и его сослуживцев. В интервью он описывал, какими путями его привлекали к этой деятельности и как оплачивались его услуги. Ранее, в 1935 году, Роберт Р. Брукс проводил исследование о ранних стадиях развития профсоюзного движения в сталелитейной промышленности и опубликовал в книге «Как существует сталелитейная промышленность» (As Steel Goes) (1) анонимное интервью с тем же человеком. Оба интервью: опубликованное в книге Брукса и транскрибированное интервью, сделанное 30 лег спустя, повторяют друг друга почти слово в слово (2). Таким образом, мы уверены в надежности информанта. Его достоверность, однако, должна быть проверена путем сопоставления с другими свидетельствами и документами; например, с сообщениями о промышленном шпионаже, раскрытом сенатской комиссией Лафолетта (Lafollette) при исследовании нарушений гражданских свобод (Violation of Civil Liberties) (3) и с сообщениями других респондентов из этого же проекта. При сравнении с этими сообщениями данное интервью также оказалось несомненно валидным, носуществуют некоторые расхождения между его свидетельским показанием и тем, что известно из других имеющихся источников. Информант может, однако, считаться надежным (та же история всплывает каждый раз, когда его спрашивают о ней), но рассказ может быть, а может и не быть достоверным представлением о самом событии, что следует из сравнения с другими источниками.
Однако в обратном случае, если информант не надежен, то и достоверность его рассказа может быть поставлена под сомнение. Короче говоря, в историческом исследовании так же, как и в психологическом, инструмент сбора данных может быть достоверным ровно в той степени, в какой он надежен.
Давид Мусто (David Musto) на IV Национальном коллоквиуме Ассоциации по устной истории представил результаты исследования по надежности в течение времени информации, полученной в разное время от родителей относительно медицинской и образовательной истории жизни их детей. Красной нитью через все исследование прошла мысль о том, что хотя многие факты, сообщенные родителями, можно считать достаточно надежными (особенно факты, связанные с цифрами: например, вес ребенка при рождении), отдельные аспекты в рассказах родителей (особенно связанные с родительскими чувствами и антиподами) являются менее надежными (4).
Кроме того, одно из исследований, на которое я ссылаюсь в конце статьи, содержало также и тест на валидность устных рассказов родителей. Массовое продолжительное исследование системы воспитания, проводимое в Нью-Йоркском университете, дает возможность сравнить рассказы родителей с медицинскими отчетами того же времени (5). Здесь, как и в предыдущем случае, фактическая информация была передана родителями достаточно точно, но там, где были искажения, они по характеру напоминали советы, которые обычно дают специалисты в области детского воспитания.
Когда Дэвид Мусто представил свои данные на Национальном коллоквиуме, ему сразу же был задан вопрос.
Вопрос: Хотелось бы узнать, в процессе вашего исследования указывали ли респонденту на явную непоследовательность в его изложении?
Ответ: Насколько я знаю, этого не делалось (6).
NB! В отличие от интервью, о которых сообщал Мусто, где родителей не ставили перед фактом несоответствия в их рассказах, хорошо подготовленный устный историк сразу же зафиксирует такое расхождение – и по ходу дискуссии задаст вопрос по этому поводу. Такая практика была описана одним из участников коллоквиума: «Мой опыт показывает, что если сталкиваешься с противоречием или несоответствием в рассказе человека, он очень часто готов сам разрешить его. Окажется, что это случилось или благодаря историческим изменениям о смысле снова, которое он употребил, или это связано с контекстом самого события, которое противоречит другим событиям. Я думаю, что, соглашаясь па интервью, человек исходит прежде всего из желания честно изложить события. Предположим, что у вас есть письмо или документ, демонстрирующий, что в свое время человек недобро поступил по отношению к другому человеку, а теперь он утверждает, что действительно считал себя тогда очень приятным и добрым человеком. Если вы укажете ему на это несоответствие, он будет очень рад полученной возможности показать, как изменились его представления с того времени. И это очень важный материал для записи. Если вы убедите респондента в вашей симпатии и добром желании сотрудничать с ним в общем деле честного изложения фактов, я не думаю, что он откажется ответить на такой призыв." (7).
Все это, конечно, свидетельствует о различиях в целях приведенного исследования Мусто и работы устных историков.
Исследования Мусто фиксируют недостаточную надежность медицинских данных, полученных от родителей в ситуации, когда эти ошибки не корректировались, а этого могло бы не случиться, если бы им указывали на несоответствия в ихсообщениях. В свою очередь, устный историк стремится к достоверности информации и поэтому использует в интервью все средства для достижения наиболее достоверного изложения фактов.
Маловероятно, однако, что устные историки всегда преуспевают в этом. Понимая это, многие устные историки утверждают, что они и не историки вовсе, а скорее устные архивисты и что устные рассказы это скорее то, что философы называют «свидетельства памяти» (memory claim). Это означает субъективное свидетельство о факте прошлого и поэтому может служить просто еще одним источником, который может быть задействован архивистами наряду с более традиционными видами архивных данных. Последующие историки для того, чтобы окончательно убедиться в его значимости, еще должны оценить его, сравнивая с документами, письмами и т.д.
В этом отношении устные источники имеют определенные преимущества перед письменными документами. Одно из таких преимуществ состоит в том, что не возникает сомнений относительно авторства. В правительственных кругах Вашингтона существует общепринятая процедура, когда любой важный письменный документ подготавливается многими людьми, кроме того одного, рукой которого он подписан. В этой связи журнал «Наука» (Science) подавно сообщил о том, что письмо, подписанное Франклином Рузвельтом о создании Национального Научного Фонда (National Science Foundation) и которое до недавнего времени приписывалось Рузвельту, на самом деле было написано двумя молодыми вашингтонскими юристами: Оскаром Рубхаузеном и Оскаром С. Коксом (8).
Другое преимущество устных интервью состоит в том, что в отличие от письменного документа оно сохраняет непосредственность впечатлений и искренность, которые более свойственны разговорной речи.
Однако наиболее важное преимущество, на мой взгляд, - это возможность сохранить в записи жизненный опыт людей, которые не имеют литературного таланта или свободного времени для написания мемуаров. Таким путём создается новый вид истории – не история лидеров, королей и президентов, а история фермеров, рабочих, эмигрантов и других простых людей. Раньше свидетельства простых участников важнейших социальных движений не фиксировались. Теперь интервью с ними позволяют сохранить их воспоминания, а также изучить роль рядовых участников в социальных движениях.
В этой связи интересно упомянуть, что, изучая разные стороны политики, проводимой Союзом сталелитейщиков Америки, мы часто сталкивались с тем, что эта политика формировалась опытом, знаниями и идеями лидеров значительно более низкого уровня, чем это обычно предполагают журналисты и все те, кто занимается историей данного Союза.
В целом, конечно, можно сказать, что устная история - это просто один из многих первичных источников. Она не хуже письменных документов. Архивы изобилуют личностными документами, отредактированными дневниками и воспоминаниями, написанными для истории. Фактически же сделанное на высоком профессиональном уровне интервью по методу устной истории может стать более ценным, чем многие письменные источники, если его проводит специалист, который хорошо знает, что он ищет.
NB! Направление информации, получаемой в результате интервью, во многом зависит от того, кто берет интервью. Норман Нойаль в своей статье по устной истории определяет интервью как вид социального взаимодействия, в котором оба участника оказывают прямое, хотя иногда и бессознательное, влияние друг на друга. «Всев интервьюере; его возраст, внешний вид, манера говорить, его действия, ход подготовки к интервью и умение представиться при первичном знакомстве – все это предопределяет, как он будет воспринят интервьюируемым. И эта система восприятия предопределяет содержанке, стиль и качество его ответов» (9). В этом смысле интервьюер-профессионал имеет, конечно, определенные преимущества перед устным историком. Но и наши коллеги, устные историки, имеют свои преимущества перед профессиональными интервьюерами. С одной стороны, они хорошо представляют общие требования, предъявляемые к интервью, с другой стороны, они имеют и глубокое знание самой проблемы исследования, что позволяет им одновременно контролировать надежность и достоверность рассказов по устной истории.
Использованная литература:
1. Robert R. Brooks, As Steel Goes...Unionism in a basic Industry (New Hawen: Yale University Press, 1940), p.9.
2. John Mullen, oral interview conducted by Alice M. Hoffman, February 1966, PSU-USWA Archives, pp.8-10/
3. U.S.Senate, Committee on Education and Labor, Violations of Free Speech and Rights of Labor, Hearings, 75th Cong, 1st sess., pt.14 (Washington D.C.: U.S.Government Printing Office,1937).
4. David F. Musto and Saul Benison, "Studies on the Accuracy of Oral interviews, in Gould P. Colman,ed. The Fourth National Colloquium in Oral History (Warrenton, Va.: Oral History Association, 1970), pp.167-172.
5. The Fourth National Colloquium, p.173.
6. The Fourth National Colloquium, p.176.
7. The Fourth National Colloquium, p.180.
8. "Historical Footnote", Science 182 (October 12, 1973), p.116.
9. Quoted in James E. Sargent. “Oral History, Franklin D. Roosevelt, and the New Deal”. Oral History Review 1 (1973), p.93.
