К критике гегелевской философии права

Введение [10]

Для Германии критика религии по существу окончена, а критик” религии — предпосылка всякой другой критики.

Земное существование заблуждения скомпрометировано, раз опровергнута его небесная oratio pro aris et focis[11]. Человек, который в фантастической действительности неба искал некое сверхчеловечес­кое существо, а нашел лишь отражение себя самого, не пожелает больше находить только видимость самого себя, только нечеловека — там, где он ищет и должен искать свою истинную действительность.

Основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не создает человека. А именно: религия есть самосознание и самочувствоваиие человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял. Но человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, пре­вратное мировоззрение, ибо сами они — превратный мир, религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur[12], его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания. Она претворяет в фантастическую действительность человеческую сущность, потому что человеческая сущность не обладает истинной действительностью. Следовательно, борьба против религии есть кос­венно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия.

Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердеч­ного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.

Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллю­зий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия.

Критика сбросила с цепей украшавшие их фальшивые цветы — не для того, чтобы человечество продолжало носить эти цепи в их форме, лишенной всякой радости и всякого наслаждения, а для того, чтобы оно сбросило цепи и протянуло руку за живым цветком. Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек; чтобы он вращался вокруг себя самого и своего действительного солнца. Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся во­круг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого.

Задача истории, следовательно, — с тех пор как исчезла правда потустороннего мира, — утвердить правду посюстороннего мара. Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории, состоит — после того как разоблачен священный образ человечес­кого самоотчуждения — в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его неосвященных образах. Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии — в критику права, критика теологии — в критику политики.

... Критика религии завершается учением, что человек — высшее существо для человека, завершается, следовательно, категоричес­ким императивом, повелевающим ниспровергнуть все отношения, в которых человек является униженным, порабощенным, беспо­мощным, презренным существом...

...Но если протестантизм не дал правильного решения задачи, то все же он правильно поставил ее. Речь теперь шла уже не о борьбе мирянина с попом вне мирянина, а о борьбе со своим собственным внутренним попом, со своей поповской натурой. И если протестан­тское превращение немца-мирянина в попа эмансипировало свет­ских пап, князей, со всей их кликой — привилегированными и филистерами, — то философское превращение немца, проникну­того поповским духом, в человека будет эмансипацией народа. Но подобно тому, как эмансипация не должна остановиться на князьях, так и секуляризация имуществ не остановится на захвате церков­ных имуществ, который раньше других был осуществлен лицемер­ной Пруссией. Тогда Крестьянская война, это наиболее ради­кальное событие немецкой истории, разбилась о теологию. Ныне, когда сама теология разбита, наиболее резкое проявление несвобо­ды в немецкой истории — наш status quo — разобьется о филосо­фию...

Капитал. Критика политической экономии. Т. 1 [13]

...Таинственность товарной формы состоит просто в том, что она является зеркалом, которое отражает людям общественный характер их собственного труда как вещный характер самих продук­тов труда, как общественные свойства данных вещей, присущие им от природы; поэтому и общественное отношение производителей к совокупному труду представляется им находящимся вне их общественным отношением вещей. Благодаря этому quid pro quo (появлению одного вместо другого) продукты труда становятся товарами, вещами чувственно-сверхчувственными, или общес­твенными. Так световое воздействие вещи на зрительный нерв воспринимается не как субъективное раздражение самого зритель­ного нерва, а как объективная форма вещи, находящейся вне глаз. Но при зрительных восприятиях свет действительно отбрасывается одной вещью, внешним предметом, на другую вещь, глаз. Это — физическое отношение между физическими вещами. Между тем товарная форма и то отношение стоимостей продуктов труда, в котором она выражается, не имеют решительно ничего общего с физической природой вещей и вытекающими из нее отношениями вещей. Это — лишь определенное общественное отношение самих людей, которое принимает в их глазах фантастическую форму отношения между вещами. Чтобы найти аналогию этому, нам пришлось бы забраться в туманные области религиозного мира. Здесь продукты человеческого мозга представляются самостоятель­ными существами, одаренными собственной жизнью, стоящими в определенных отношениях с людьми и друг с другом. То же самое происходит в мире товаров с продуктами человеческих рук. Это я называю фетишизмом, который присущ продуктам труда, коль скоро они производятся как товары, и который, следовательно, неотделим от товарного производства.

Для общества производителей, всеобщее общественное произ­водственное отношение которого состоит в том, что производители относятся здесь к своим продуктам труда как к товарам, следова­тельно как к стоимостям, и в этой вещной форме частные их работы относятся друг к другу как одинаковый человеческий труд, — для такого общества наиболее подходящей формой религии является христианство с его культом абстрактного человека, в особенности в своих буржуазных разновидностях, каковы протестантизм, деизм и т. д. При древнеазиатских, античных и т. д. способах производства превращение продукта в товар, а следовательно, и бытие людей как товаропроизводителей играют подчиненную роль, которая, однако, становится тем значительнее, чем далее зашел упадок общинного уклада жизни. Собственно торговые народы существуют, как боги Эпикура, лишь в немировых пространствах древнего мира или — как евреи в порах польского общества. Эти древние общественно-производственные организмы несравненно более просты и ясны, чем буржуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуаль­ного человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или на непосредственных отноше­ниях господства и подчинения. Условие их существования — низкая ступень развития производственных сил труда и соответ­ственная ограниченность отношений людей рамками материально­го процесса производства жизни, а значит, ограниченность всех их отношений друг к другу и к природе. Эта действительная ограни­ченность отражается идеально в древних религиях, обожествляю­щих природу, и народных верованиях. Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выра­жаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой. Строй общественного, жизненного процесса, т. е. мате­риального процесса производства, сбросит с себя мистической туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом сво­бодного общественного союза людей и будет находиться подихсознательным планомерным контролем. Но для этого необходима определенная материальная основа общества или ряд определен­ных материальных условий существования, которые представляют собой естественно выросший продукт долгого и мучительного процесса развития...


[1] М. Мюллер (1823—1900) по праву считается основоположником научного религиеведения. Только сравнение разных религий народов мира, включая и христианство в этот ряд, дает возможность понять, что такое религия, “какое основание имеет она в человеческой душе и каким законам следует в своем историческом развитии”. Для этого и нужна, полагал М. Мюллер, “наука о религии”. Курс лекций, из которых взят данный фрагмент, был издан в 1873 г. в Лондоне в виде книги “Введение в науку о религии”.

[2] Т а й л о р Э. Б. Первобытная культура. М., 1989. Первое издание книги вышло в Лондоне в 1871 г.

[3] Ф р э з е р Дж. Золотая ветвь. М., 1986. Первое издание вышло в Лондоне в 1890 г.

[4] Заклинание духов с целью заставить их служить человеку иногда обозначается термином “экзорцизм” (в отличие от собственно магии и умилостивительного культа).

[5] Д ю р к г е й м Э. Элементарные формы религиозной жизни //”Социология религии. Реферативный журнал”, 1991. № 4 (ИНИОН РАН). Первое издание вышло в Париже в 1912 г.

[6] Очевидно, мы придаем слову “истоки” (“engines”), так же как и слову “первобытный”, совершенно относительный смысл. Мы понимаем под ним не абсолютное начало, но наиболее простое общественное состояние, известное в Настоящий момент, такое, дальше которого углубиться сейчас невозможно. Когда мы говорим об истоках, о начале истории или религиозного мышления, то эти выражения надо понимать именно в отмеченном смысле.

[7] М а р к с К. Из ранних произведений. М., 1956.

[8] В качестве частных лиц.

[9] Война всех против всех – афоризм Т. Гоббса. (Здесь и далее – прим. автора)

[10] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1 2-е издание. Написано в конце 1843 – начале 1844 г.

[11] Самоапология (буквально: речь в защиту алтарей и очагов).

[12] Вопрос чести.

[13] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. 2-е издание.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



double arrow
Сейчас читают про: