Конспект книги «Золотая Орда. XIII век» Елагина В.С

Организационный конец.

Что вы поняли из нашего занятия?

Чему научились из нашего занятия?

Скажите, что нового вы для себя узнали из нашего занятия?

До заполнения бланков резюме и после его заполнения у вас поменялось мнение или отношения о вас самих? Если да, то, какое?

Вот сейчас, когда вы уже имеете какое-то представление, что такое резюме и как его заполнять, какие чувства вы сейчас испытываете?

Скажи, до заполнения бланков резюме вы переживали или волновались, как вы будете заполнять? Если да то почему?

Рефлексия.

- Вот мы с вами и познакомились со словом резюме и научились писать его, несмотря, что у вас нет за спиной такого большого опыта!

После того, как мы всё это обсудили, я вывешиваю рефлексию обратную связь цветок. Я предлагаю три варианта цветов: желтый (Время провели хорошо с пользой); синий (нормально время провели); оранжевый (скучное время провождение было).Ребята выбирают соответствующий цвет своего настроения и я стиплером их прикрепляю к цветку. Потом я предлагаю, что они могут сюда же и прикрепить свои листочки с написанными именами, и профессиями. В обще, получается такой украшенный цветок. И притом он остается у них на память, при выпуске 11 класса будет чего им вспомнить!!

Итак, первый шаг к поиску работы сделан. Грамотно составленное резюме написано. Его можно отправлять, прочитают и, вполне вероятно, пригласят к дальнейшему разговору. А там уже все зависит от Вас!

Я вас благодарю за ваше участие!! И надеюсь, что вы извлекли для себя полезную информацию!!!

Всего вам доброго!!!

Введение

Хотелось бы сразу остановиться на нескольких исторических курьезах, заполонивших нашу историю. Первый касается названия книги. Дело в том, что государства под названием «Золотая Орда» никогда не существовало. Вернее, государство, конечно же, было, а вот название его впервые появляется в русской публицистике в середине XVI в. в «Казанской истории», когда само государство уже распалось на рад ханств. И этот термин позднее прочно вошел в российскую историографию. А ведь мы даже не узнаем, как это государство называлось, да и было ли у него название. В русских летописях примерно с 70-х годов XIII в. появляется термин «Орда» в применении не только как ставки верховного правителя, но и административного центра, из которого идет управление подвластными территориями. До этого просто употреблялись выражения «в татары», «из татар». В арабо-персидских летописях государство обычно обозначалось термином «Улус», иногда с добавлением имени правителя «Улус Берке». В них же используются и более ранний географический термин «Дешт-и-Кыпчак» – страна кипчаков, половцев. Исследователи связывают появление термина «Золотая Орда» с парадным ханским шатром. Наиболее раннее описание содержится у Плано Карпини. Для избрания Гуюка в кааны был возведен большой шатер «называемый у них Золотой Ордой… Шатер же этот был поставлен на столбах, покрытых золотыми листами и прибитых к дереву золотыми гвоздями». Описание Золотой Орды как резиденции хана Узбека встречаем в записках арабского путешественника Ибн-Батуты.

Вторая историческая несуразица относится к термину «монголо-татары». На трафаретный вопрос «Кто завоевал Русь?» следует трафаретный ответ – «монголо-татары». Но ведь такого народа никогда не существовало. Были отдельно монголы, были отдельно татары. В XII в. степи Центральной Азии заселяло множество народов, говоривших как на монгольских, так и на тюрских языках. В 70-е годы XII в. татары разгромили практически все монгольские племена, установив свое господство во Внутренней Монголии. От татар пострадал и Темуджин (Тэмуджин), будущий Чингисхан.

Термин «татары» сначала в Китайской империи, затем и в мусульманском мире стал распространяться на все монгольские племена. Это примерно то же самое, когда на Руси всех жителей Западной Европы называли немцами, а всех жителей Советского Союза иностранцы называли русскими. Термин «татары» перекочевал и в Европу. Впервые выражение «монголо-татары» применил профессор Санкт-Петербургского университета П. Наумов в 1823 г. С тех пор это недоразумение и укоренилось в нашей историографии.

Глава I. Образование Улуса Джучи

28 августа 1227 г., во время похода на Тангутское государство (Си Ся), умирает Великий Завоеватель Вселенной – Чингис-хан. Он сотворил, казалось бы, невозможное: из десятков, сотен разрозненных монгольских, тюркских и иных народов Центральной Азии была создана колоссальнейшая империя, равной которой не было в мире. Чингисхан завещал своим потомкам укреплять и расширять ее «до последнего моря». У Чингисхана было четыре сына: имя старшего было Туши (Джучи), имя младшего за ним – Чагадай (Чагатай), третьего – Угетай (Угэдей), младшего из всех – Тули (Толуй).

Перед смертью Чингис-хан назначил своим преемником третьего сына Угэдея, временной правительницей должна была стать его мать – Бортэ. Младший сын Толуй должен был руководить государством до созыва курултая, на котором необходимо было утвердить назначенного преемника. Очевидно, тогда же был закреплен окончательный раздел завоеванных земель между сыновьями Чингисхана, осуществленный несколько ранее, во время похода на Хорезм. Но сразу же возникает вопрос: а почему нет двух самых старших братьев – Джучи и Чагатая? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться к событиям Западного похода и покорения Средней Азии. Именно тогда впервые Чингисхан задумался о своем преемнике. Поводом для принятия такого решения, согласно «Сокровенному сказанию», был упрек ханши Есуй в том, что Чингисхан не заботится о своем преемнике.

Чингис-хан созывает семейный совет. Вообще то это необычное явление. До Чингисхана и после него все решения принимались на общемонгольском совете – курултае с участиями самых знатных и уважаемых родов. Здесь же вопрос решался в узком круге многочисленной семьи Чингисхана и его верных друзей. Тем самым он хотел узаконить право наследования титула Великого хана лишь только из Чингизидов. После того, как начался совет, Чингис-хан предложил высказаться каждому из своих сыновей: кого бы они хотели видеть своим властителем. И первым, естественно, дал слово Джучи, старшему сыну, обозначив тем самым его естественное право на первенство. Этому резко воспротивился Чагадай...>

Конечно, требуется объяснение, почему вдруг возникло сомнение в законности старшего сына Чингисхана. По мнению Рашид-ад-Дина, как отмечалось ранее, матерью Джучи была старшая жена Чингисхана (тогда еще Темуджина) Бортэ-хатун. История повествует, что в 1183 г., когда Бортэ была беременна Джучи, на род Темуджина напало племя меркитов. Они разорили его владения и увели в плен Бортэ. В плену она оказалась наложницей одного из меркитов. Через некоторое время меркиты в качестве подарка передали ее кераитскому хану Онгхану. По Рашид-ад-Дину, Онг-хан оберегал Бортэ и, когда Темуджин обратился к нему с просьбой о выдаче своей жены, незамедлительно это сделал. По дороге родился сын, которого назвали Джучи (Чжочи), что означает «нежданный гость». Очевидно, это произошло в 1184 г. и, хотя, судя по всему, Чингис-хан искренне любил и уважал свою первую жену, этот эпизод наложил определенный отпечаток на отношения отца к старшему сыну, а главное, сделал последнего предметом насмешек, а порой и откровенной неприязни младших братьев к Джучи. Те порой открыто высказывали сомнения в отцовстве Чингисхана, что и стало в дальнейшем мрачной прелюдией вражды потомков братьев. Итак, преемник был обозначен. Чуть позже было составлено Чингисханом завещание, в котором все земли образовавшейся Монгольской империи были разделены между его сыновьями. В соответствии с монгольскими обычаями произошел и раздел территории. Младшему сыну – Толую – была выделена центральная и западная части Монголии, «дом отца», основное ядро, собственно, рода Борджигидов. Чагатай получил территорию бывшего царства Кара – Киданей с центром земель в бассейне реки Или. Территория, включающая земли Верхнего Прииртышья, Джунгарии, была выделена Угэдею. И наконец, старшему сыну были отданы самые западные земли, лежащие от Монголии севернее Арала. Именно Джучи стал основателем того государства, о котором этот рассказ, поэтому с него и начал я повествование.

Старший сын сызмальства был при отце, участвовал во всех военных действиях. Сразу же после избрания Темуджина Чингисханом на курултае 1206 г., он был отправлен в первый самостоятельный поход. В 1207 г. Джучи во главе большого войска покоряет лесные народы, жившие между Селенгой и Енисеем. Это событие известно нам по «Сокровенному сказанию». «В год зайца (1207) Чжочи был послан с войском Правой руки к Лесным народам…Подчинив Ойратов, Бурятов, Бархунов, Урсутов, Хабханасов, Ханхасов и Тубасов, Чжочи подступил к Тумен-Киргизам. Тогда к Чжочи явились Киргизские нойоны Еди, Инал, Алдиер и Олебек-дигин. Они выразили покорность и били государю челом белыми кречетами-шинхот, белыми же меринами да белыми же соболями. Чжочи принял под власть Монгольскую все Лесные народы, начиная оттуда по направлению к нам, а именно народы: Шибир, Кесдиин, Баит, Тухас, Тенлек, Тоелес, Тас, Бачжиги. Взял он с собою Киргизских нойнов – темников и тысячников, а так же нойонов Лесных народов и, представив Чингисхану, велел бить государю челом своими белыми кречетами, да белыми ж меринами, да белыми ж соболями…

Важность этого похода определяется двумя факторами: во-первых, это был общемонгольский поход и в помощь Джучи были определены три авторитетных главнокомандующих – Монкеур, Кете и Гунан, а во-вторых, тем, что этот поход преследовал еще одну определенную цель – завоевание территории для самого Джучи. Дело в том, что старший сын, достигший зрелости, отделялся от отца и получал, по традициям кочевников, новые пастбища, новые земли. Таким образом, становится понятным, почему Улус Джучи стал формироваться к северо-западу от ядра Борджигидов, в степях Забайкалья, верховьях Енисея. Это было начальное звено, а дальше подлежали завоеванию земли в западном направлении и в первую очередь привольные степи Казахстана – «Великая Степь», «Дешт-и-Кыпчак» – как ее называли в арабских источниках. Для кочевника «Дешт-и-Кыпчак» представлял истинный рай.

В течение зимы 1219–1220 гг. Джучи провел удачную военную кампанию, захватив целый ряд городов: Сыгнак, Узгенд, Барчилигкент и др. В феврале 1220 г. пал Отрар. Развивая свой успех, Чингисхан к лету 1220 г. завоевал почти всю Среднию Азию. В 1221 г. пал Хорезм. Дальнейшие военные действия велись уже на территории Хорасана, Афганистана, на берегах Инда. Осенью 1222 г. Чингис-хан вернулся в Самарканд, где пробыл до весны 1224 г. Затем началось долгое возвращение в Монголию.

Летом 1224-го Чингис-хан кочевал по берегам Иртыша, а в 1225 г. возвратился в Монголию. После захвата Самарканда Чингис-хан отправил три тумена под предводительством лучших своих полководцев Субэдэя и Джэбэ на поиски бежавшего хорезмшаха Мухаммада. Тот скрывался на острове Абакан южного берега Каспийского моря, где и нашел свой бесславный конец, умерев от плеврита. Перед смертью Мухаммад назначил своим преемником старшего сына Джелаль-ад-Дина. Не обнаружив Мухаммада, войска Субэдэя и Джэбэ с боями прошли по территории Северного Ирана и вышли к западной провинции Хорезмшаха – Азербайджану. Здесь они разбили 10-тысячную армию армянского царя Георгия IV, захватили города Нахичевань, Гянджу, Шемаху, разорили Арран (область между Курой и Араксом) и через «Железные ворота» (Дербент) вышли в северокавказские степи. Осенью 1222 г. монголы столкнулись с коалицией проживавших здесь аланов (предков современных осетин) и половцев (кипчаков). У Рашид-ад-Дина есть сообщение, что эти народы объединили свои военные силы и дали монголам решающий бой, который, правда, не привел к чьей-то победе. Тогда Субэдэй и Джэбэ прибегли к традиционной для монголов тактике поссорить и внести рознь в стан союзников и разгромить их затем по отдельности.

Последующие события достаточно полно описаны в русских летописях. Правда, и тон описания, и анализ конкретных действий порой значительно отличаются. И все же, сопоставляя различные данные из текстов летописей, возможно нарисовать общую картину событий. Потерпевший поражение половецкий хан Котян обратился за помощью к своему зятю, галицкому князю Мстиславу Мстиславовичу, сопроводив свою просьбу щедрыми подарками: «...и дары принесе многы: кони и вельблуды и буволы и девкы». В этой просьбе нет ничего необычного. Конечно, и в 30-х годах XIII в. русские и половцы воспринимали друг друга как извечных врагов. Вместе с тем к этому времени уже далеко зашел процесс интеграции этих двух народов. Русские активно брали себе в жены восточных красавец, при этом скрепляя княжеские договоры, как, например, Владимир Мономах и Олег Святославович и половецкие князья. В половецкой среде достаточно быстро распространялось христианство: все активнее шел процесс сближения и слияния двух культур. Можно предположить, что если бы не монгольское нашествие, то возникновение казачества как этноса произошло бы значительно раньше. Конечно, не только родственные чувства двигали галицким князем Мстиславом. По всей видимости, все южнорусские князья (в первую очередь они) почувствовали страшную угрозу и смертельную опасность.

Князья единодушно приняли решение выйти навстречу врагу и разгромить его в половецких степях, не допустив на территорию южнорусских княжеств. Местом сбора стал городок Заруб на Днепре, куда стекались все военные дружины. О численности собравшегося войска информация имеется лишь у В. Н. Татищева: «Князь великий изчислил все войска, которых с ним было: киевских, переяславских, городенских, черных клобуков и поросян 42 500, со Владимиром Рюриковичем, смольян и туровцов13 тысеч 800, с князем Мстиславом черниговских и северских 21 300, да вятич 2000, со князем Мстиславом галичан, владимирцев, лучан и подунайцов 23 400 и протчие младшие князи с ними, всего сто три тысячи (по-моему, 89 500, уточняет В. Н. Татищев. – В. Е.), какого русского войска давно вкупе не бывало. К тому ожидали новогородских, Василька с ростовцы, от Юрия из Белой Руси и резанских войск; також половцы обесчали до 50 000, собрав, присовокупить». Напомним, что в поход Чингис-хан послал 3 тумена, т. е. войско около 30 000 человек.

Стоит отметить, что, согласно монгольским обычаям, послы пользовались иммунитетом неприкосновенности. Русские или не знали этого, или не захотели на это обращать внимания – они убивают монгольских послов. Зададим себе вопрос: что это – демонстрация силы, недальновидность князей, пренебрежение соперника? Как бы то ни было, они совершают роковой для себя поступок. Опять же, согласно монгольским обычаям, враг, убивший монгольских послов, в любом случае должен быть уничтожен, и тем самым убитые будут отомщены. Стало быть, предстоящая битва становилась неизбежной.

У русских войск было превосходство в военной силе, однако отсутствие единого командования, несогласованность действий князей, «бе бо котора (распря. – В. Е.) велика межю ими», отсутствие знаний о тактике соперника привели к трагическим последствиям. Поражение русских войск было полным. Бежавшие части монгольские отряды преследовали вплоть до Чернигова и Новгород-Северского. Жители последнего пытались найти спасение, уповая на божью помощь и защиту. Они вышли навстречу монголам с крестами и иконами, но и это им не помогло. Все жители были уничтожены, а город сожжен. Первое знакомство русских земель с монголами было поистине плачевным. Было убито 6 князей, с поля боя возвратился лишь каждый десятый русский воин, одних киевлян было убито около 10 тысяч человек.

Признал ли Чингис-хан, даже несмотря на большие потери, этот поход Субэдэя и Джэбэ удачным? Скорее всего, да. Ведь первоначально он планировался лишь как погоня за хорезмшахом Мухаммадом, а затем перерос в широкий разведывательный поход вглубь Половецкой степи, территории, столь вожделенной для монгольских завоеваний. У Рашид-ад-Дина мы читаем о четкой спланированности этой операции: «...с Чингиз-ханом было установлено, что они (Судэбэй и Джэбэ) закончат это дело в продолжении 3-х лет; оно было завершено в два с половиной года». К сожалению, источники молчат о роли в проведении этой военной кампании Джучи, хотя, по идее, именно ему предстояло по воле отца завоевать эти территории. В свои владения он получал обширнейшие территории не только на юге Сибири, Казахстана, но и свою долю в завоеванной Средней Азии.

Джучи, очевидно, рьяно взялся за обустройство своей территории. В пользу этого говорит и тот факт, что необычайно быстро из руин поднялся город Ургенч, а затем и весь Северный Хорезм, т. е. земли, отошедшие Джучи. Это расходилось с политикой отца, политикой разрушения, покорения все бoльшего количества народов. Подводя небольшой итог, приходим к мысли, что именно с Джучи, старшего сына Чингисхана, начинается зарождение государства, которое позднее будет называться Золотой Ордой. Именно при нем формируется географически территориальное ядро, складывается военно-административная организация Орды.

Глава II. Путь на Запад. Рождение Золотой Орды

В 1196 г. Джучи женится на Никтимиш-Фуджин, дочери Джака Гамбо, брата Онг-хана кераитского. Она и стала его старшей женой. Кроме нее, у Джучи было еще много жен и наложниц, «а от них у него было много детей, так, что люди, слова которых заслуживают доверия, говорят, что у него было 40 сыновей, а от них разветвилось бесчисленное множество внуков…» После похорон отца между двумя его старшими сыновьями Ордой и Бату разгорелся спор. Каждый не хотел уступить другому главенство над Улусом Джучи. Спор закончился ничем, и для его разрешения братья отправились к Чингисхану. Орда получил ставку покойного отца, которая находилась на реке Иртыш, около озера Алаколь. Ему же отходило левое крыло Улуса Джучи по реке Сырдарья. Бату стал владеть правым крылом по реке Урал. Из выделенных Чингисханом 4 тыс. монгольского войска одной половиной стал владеть Орда, другая досталась Бату.

Трудно сказать, почему Чингисхан остановил свой выбор на Бату. Ведь тому на момент смерти отца едва ли исполнилось 20 лет. Можно только предположить, что Чингисхан, наделяя Бату улусом по реке Урал, очень надеялся, что его внук, в отличие от его отца, выполнит приказ о покорении северных народов и завоюет Дешт-и-Кыпчак. В подтверждение этих доводов свидетельствует тот факт, что Чингисхан направил в помощь Бату своего верного военачальника, уже побывавшего в этих местах, Субэдэя-багатура, ставшего со временем верным наставником Бату-хана.

Смерть Чингисхана заставила перевернуть новую страницу монгольской истории. Как уже выяснили ранее, своим преемником Чингисхан объявил Угэдея, а временным регентом был назначен Толуй. Он должен был собрать курултай – общемонгольский съезд знати, на котором должно состояться утверждение наследника Чингисхана. Нельзя сказать, что курултай проходил достаточно гладко. Многие представители монгольской знати хотели бы видеть на ханском престоле Толуя. Но он сам, исполняя волю своего отца, отказался, и Великим ханом торжественно провозгласили Угэдея. Ему предстояло не только выполнить заветы отца, но и решить задачи, которые ставила жизнь на новом этапе.

Из «Истории Вассафа» мы узнаем, что Великий монгольский хан «отправил Куктая и Сунтай-нойона (Субэдэя) с 30 000 всадников с сторону Кипчака, Саксина (хазарское население низовьев Волги) и Булгара». Присутствие столь опытного военачальника предопределило и первые победы Бату. Монгольские войска потеснили половцев из района реки Яик и утвердились в Южной Башкирии. Эти события были зафиксированы в Лаврентьевской летописи: «…саксины и половцы възбегоша из низу к Болгарам перед Татары и сторожеве Болгарькыи прибегоша бьени от Татары близ реки еиже имя Яик»

В 1235 г. вновь на берегах Онона Великий каан Угэдей созывает курултай. На нем обсуждались планы дальнейших военных действий. Решено было проводить военную кампанию сразу в четырех направлениях: мусульманского Востока, китайской империи Сун, против восставшей Кореи. И все же главным был определен Западный поход против половцев, булгар и Руси.

Анализируя информацию двух этих источников, мы приходим к двум очень важным выводам. Во-первых, Западный поход приобретал ярко выраженный общемонгольский характер, во-вторых, поручен он был второму поколению Чингизидов – молодым, рвущимся до славы, стремящимся завоевать свое место под солнцем. Мог ли перед такими устоять любой противник? По грандиозности замыслов, по масштабам предстоящих территориальных завоеваний, по участию большого количества царевичей Западный поход можно, бесспорно, назвать одной из самых великих военных кампаний Монгольской империи. Сложно ответить на вопрос о численности монгольского войска, приготовившегося к походу в районе реки Урала к лету 1236 г. Очевидно, не существовало и единоначалия в командовании всей армией. Бату лишь формально считался главнокомандующим: по всей видимости, он командовал войсками собственного улуса и своих братьев. В «Сокровенном сказании» мы находим упоминание о том, что Угэдей возложил на царевича Бури «начальствование над всеми этими царевичами, отправленными в поход, а на Гуюка – начальствование над выступившими в поход частями из центрального улуса». И все же главным военным лидером можно смело назвать Субэдэя-багатура, одного из самых талантливых полководцев Чингисхана.

Осенью 1236 г. объединенные силы Бату-хана начали завоевание Волжской Булгарии. В это же время начались военные действия под командованием двоюродных братьев Гуюка и Мункэ в районе Нижнего Поволжья и Северного Кавказа. Войска Бату штурмом захватили столицу – Булгар, город, расположенный на левом берегу Волги, несколько южнее места впадения в нее Камы. Город был разрушен до основания.

К весне 1237 г. были захвачены практически все области Волжской Булгарии. Толпы беженцев устремились в соседнее Владимиро-Суздальское княжество. Великий князь Юрий Всеволодович с радостью их принял и приказал расселить по различным городам. Это, кстати, ответ на вопрос, знали ли русские княжества о военной силе, сосредоточенной на их рубежах, о грозящей военной опасности. Конечно же, знали. Другое дело, готовились ли к предстоящему вторжению либо надеялись, что беда обойдет их стороной. Ответить однозначно очень сложно. Источники либо молчат, либо крайне тенденциозны.

Поздней осенью 1237 г. объединенные монгольские войска под руководством Бату подошли к границам Рязанского княжества. Почему именно зимой состоялся этот поход? При ответе на вопрос выдвину несколько обоснований. Главное заключается в том, что для проведения такого большого войска по залесенной и болотистой местности нужны были широкие дороги. А на Руси таковыми являлись реки. Вот почему мудрый Субэдэй, разработавший план вторжения в северо-восточные земли Руси, ждал зиму, сковавшую эти реки крепким льдом.

Вторая составляющая состояла из необходимости обеспечить такую армию фуражом. Монгольский воин был крайне неприхотлив и в состоянии был обеспечить себя во время похода. Другое дело – кони. Монголы никогда не делали запасов сена, их лошади кормились подножным кормом, разгребая в степи копытом снег, поедая прошлогоднюю траву. В условиях леса и больших сугробов это было невозможно. Но Субэдэй и здесь все просчитал. В каждом русском селе имелись стога сена, и в селах, и городах осенью закладывались большие запасы зерна для прокорма скота и весеннего посева. Вот именно на эти запасы рассчитывал великий полководец. Очевидно, Субэдэй рассчитывал и на фактор неожиданности. Все русско-половецкие войны велись, как правило, летом. Более того, княжеские дружины осенью распускались по окрестным местностям «на прокорм». В городах с князем оставалась лишь «малая дружина», т. е. оперативно собрать общий сбор было достаточно проблематично. Кроме этого, поздняя осень по славянскому календарю – время отдыха от тяжелого ратного и ратайного труда и время свадеб. Все эти моменты, бесспорно, просчитал Субэдэй-багатур.

В начале зимы 1237 г. началась военная операция против Северо-Восточной Руси. Писать о событиях зимы 1237–1238 гг. необычайно сложно. Казалось бы, недостатка источников не ощущается. Поход Бату описан и у Рашид-ад-Дина, освещен он и в русских летописях, есть удивительный блок литературных источников. Но в том-то и дело – либо они очень лаконичны, либо необычайно тенденциозны.

Следующим местом встречи русских и монгольских войск стала Коломна. Это необычайно важный стратегический пункт, расположенный в месте впадения реки Москвы в Оку и закрывавший собой путь во Владимиро-Суздальское, Черниговское княжества. Здесь состоялось одно из самых крупных сражений в ходе всей зимней кампании 1237–1238 гг. Правда, и в описании русских летописей, и в сообщениях Рашид-ад-Дина не найти ни подробного описания самого сражения, ни масштабов битвы. Как Великий князь Владимирский, сюзерен всех северо-восточных княжеств, он сделал все от него зависящее. Другое дело, что обстоятельства были против него. Конечно, можно долго рассуждать о том, что, зная об опасности, готовиться надо было заранее, объединить все силы северо-восточных земель. А возможно ли это было в условиях ХIII века, а существовали ли тогда «общерусские» интересы? Ответ, мне кажется, однозначный. И еще русское «авось», упование на Божью помощь, что убережет земли от вторжения соперника, да и многое другое.

Путь Бату лежал по Москве-реке к городу Москве. Собственно, и города тогда еще не было. Основанная в 1147 г. Юрием Долгоруким, она долгое время оставалась небольшим форпостом на границе Владимиро-Суздальского княжества. Как в любом пограничном городке, в нем обязательно имелись запасы продовольствия и фуража, что так необходимо было монголам. 20 января 1238 г. после 5-дневной осады войска Бату штурмом взяли Москву. В тяжелой ситуации оказался Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович. Его сын Всеволод принес страшное известие о разгроме владимирского войска под Коломной, вскоре пришла весть о пленении младшего сына Владимира. Враг ускоренным маршем приближался к Владимиру. Сил защищать город у Юрия не было.

3 февраля 1238 г. войска Бату подошли к Владимиру. В Лаврентьевской летописи содержится удивительно подробное описание штурма города. Создается впечатление, что записано все было со слов очевидца, пережившего эту трагедию, а это, в свою очередь, дает мне возможность описать событие с достаточной достоверностью. «По заутрени въ 7 день февраля» начался штурм города. Основным направлением удара был выбран Новый город. Стенобитные орудия («пороки») стали пробивать крепостные стены около Золотых, Ирининых, Медных и Волжских ворот. Монголы сознательно стали штурмовать город в нескольких местах, растягивая тем самым оборону противника. Деревянные стены вскоре не выдержали и через перекидные мосты («приметы») нападающие ворвались в город «и тако взяша въскоре град до обеда Новыи, и запалиша и огнемъ; бежа же Всеволод и Мстиславъи все людие в Печернии город».

После захвата Владимира монгольское войско, по всей видимости, разделилось на несколько групп, каждая их которых решала свои стратегические задачи: «...и поидоша на великого князя Юрья оттоле, овии же идоша к Ростову, а инии же къ Ярославлю, а инии на Волгу, и на Городец, и те поплениша все по Волзе, и до Галича Володимерьскаго, а инии идошак Переяславлю, и тот град взяша, оттоле всю страну ту и город мнози поплениша: Юрьевъ, Дмитровъ, Волок, Тверь, ту же и сына Ярославля оубиша, и до Торжка, нет места идеже не повоеваша, и на всеи стране Ростовскои и Суждальскои земле взяша городов четыренадесяте (14. – В. Е.), опроче слобод и погостовъ в един месяц февралю».

4 марта 1238 г. состоялась знаменитая битва на реке Сити. Знаменита она прежде всего окончательным разгромом сил северо-восточных княжеств и гибелью Великого князя Юрия Всеволодовича. О масштабе сражения, численности войск, особенностях боя источники повествуют необычайно скупо и противоречиво. Рашид-ад-Дин, описывая поход Бату, даже не упоминает об этом сражении, попутно лишь замечая, что «эмир этой области Вике-Юрку бежал и ушел в лес; его поймали и убили». По русским летописям ход битвы можно восстановить лишь в общих чертах. Получив известие о взятии Владимира и гибели всей великокняжеской семьи, Юрий Всеволодович, конечно, был убит горем. В этой суматохе погибает Великий князь Владимирский. Обстоятельства его смерти очень загадочны. Летописи многое не досказывают, возможно, затушевывая ряд обстоятельств. Так, Лаврентьевская летопись лишь констатирует факт смерти князя: «…и ту оубьенъ бысть великий князь Юрьи Всеволодичь, на рице на Сити».

В Новгородской летописи этот факт звучит загадочнее: «…на реце Сетни постигоша и, и живот свои сконча ту. Бог же весть, како скончася: много бо глаголют о нем инии». Известно лишь, что у Юрия Всеволодовича была отрублена голова. В то время, когда отряды Бурундая разгромили войско Великого князя Владимирского на реке Сити, Бату со своими частями осаждал город Торжок. Это был важный стратегический пункт, прикрывающий южные рубежи Новгородской земли. Город был хорошо укреплен: здесь находился хорошо подготовленный военный гарнизон, достаточный запас провианта и фуража. Вот почему город отказался сдасться Бату и принял решение обороняться. 5 марта 1238 г. Торжок после ожесточенного штурма пал.

Вот мы и подошли к еще одному очень загадочному пункту российской истории: почему Бату не пошел походом на Новгород. Со времен С. М. Соловьёва в литературе прижилась версия, что наступлению монголов на Новгород помешала начавшаяся весенняя распутица. Эту версию убедительно опроверг замечательный писатель и историк В. А. Чивилихин. По его мнению, ни о какой распутице в начале либо середине марта говорить не приходится. Бату и не собирался штурмовать Новгород. У Рашид-ад-Дина есть известие, что после битвы на реке Сити монголы решили идти фронтом от Волги на юг, «порешив в совете идти туменами облавой и всякий город, область и крепость, которые им встретятся (на пути) брать и разорять». Отдельные части, рыская во все стороны, обеспечивали основное войско пропитанием и фуражем. Очевидно, один из таких отрядов подошел к Смоленску. Сообщений об этом нет в русских летописях, есть только известие в «Повести о Меркурии Смоленском». Это своеобразное житие о святом Меркурии Смоленском, причисленном к лику святых сразу же после произошедших событий.

Более известным, ставшим где-то даже хрестоматийным, представляется событие, связанное со взятием города Козельска. Козельск расположен в верховьях Оки. Это был довольно крупный город Черниговского княжества, хорошо укрепленный. Население его вряд ли превышало 5 тыс. человек. Трудно сейчас сказать, что подвигло Бату на захват этого города. Ведь он отказался от взятия Смоленска, не пошел на Чернигов. Возможно, Бату остро нуждался в провианте и фураже, а как в любом пограничном городе, даже на исходе зимы, его должно было быть достаточно. Козельчане не согласились сразу сдаться, возможно, при этом и были убиты сыновья темников. И здесь сработал монгольский закон: если послы, отправленные в город, убиты, то он должен быть во что бы то ни стало уничтожен. Собственных сил у Бату было, очевидно, недостаточно, и только подход основных сил других Чингизидов дал возможность захватить город.

Русские летописи практически все молчат о событиях, разыгравшихся в Половецкой степи, зато у Рашид-ад-Дина встречаем достаточно подробное их описание. Осенью 1238 г. ханы Менгу и Кадан начали наступление на Северный Кавказ «против черкесов и зимою убили тамошнего государя по имени Тукара». 40 тыс. половцев во главе с ханом Котяном бежали в Венгрию к королю Бэле IV, который с радостью их встретил и предоставил землю для проживания в междуречьях Тисы и Дуная. Бату послал Бэле IV грозное письмо с требованием выдать Котяна, но венгерский правитель пренебрег этим предостережением.

Следующим на очереди оказался город Чернигов. Наверное, в военных действиях 1239 г. в южнорусских степях задействовано было несколько отрядов, действующих в разных направлениях. Тверская летопись свидетельствует именно об этом: «А иныхъ Татаръ посла Батый на Черниговъ». Если Переяславль монголам удалось взять единым ударом, то Чернигов выдержал многодневную осаду. Мы не знаем, сколько дней она продолжалась. Дата захвата города определяется по «Летописи Авраамки» – 18 октября 1239 г. После захвата Чернигова войска Менгу подошли к Киеву. По словам летописца, монголы расположились в Песчаном городке на левом берегу Днепра: «видевь градъ, убивися красоте его».

В событиях 1238–1240 гг. мы не видим, чтобы в каких-то действиях принимал личное участие сам Бату. Создается впечатление его полного отсутствия в это время на данной территории. Смею предположить, что он в это время находился на аудиенции в Монголии у Великого каана Угэдея. Необходимо было доложить об итогах похода на восточные земли, одобренного курултаем 1235 г., определить направление нового удара и силы, способные его осуществить. Вернемся вновь в Половецкую степь. Бату, получив разрешение Угэдея на новый поход, уладив отношения с Чингизидами, стал группировать свои силы.

Основным источником наших знаний по захвату Киева является Ипатьевская летопись, включающая в себя южнорусский Киевский свод и Галицко-Волынскую летопись. Штурм и разорение Киева описаны летописцем где-то сразу же после произошедших событий. В них отсутствует обычные летописные клише, изложение ведется живым языком, ярко и проникновенно. Удивительная осведомленность летописца.

Он знает не только имя захваченного пленного, но перечисляет и имена Чингизидов, которые пришли со своими туменами. Обидно, что летопись не указывает ни дату начала осады, ни завершающего штурма. В Лаврентьевской летописи событиям, связанным со взятием Киева, посвящено всего 5 строк, абсолютно ничего не значащих, и указано: «На Николин день». Тверская и Никоновская летописи более конкретизируют дату завершающего штурма 6 декабря, на Николин день. Лишь в «Летописи Авраамки» содержатся абсолютные даты: «…придоша Татарове къ Киеву, сентября 5, и стояша 10 недель и 4 дни, и едва взяша его ноября 19, в понедельник». Большинство исследователей поддерживается дату 6 декабря.

Заключительному штурму Киева должна предшествовать длительная осада, во время которой жители оборонялись с участью обреченных, а крепостные сооружения в Киеве были лучшими на Руси. Силы были неравны, и вскоре монголы прорвались в город. Последние защитники Киева сконцентрировались вокруг исторического ядра города – Десятинной церкви. С падением Десятинной церкви было окончательно сломлено сопротивление города. Началось массовое избиение жителей. Монголам удалось захватить раненого Дмитрия: «...Дмитра же изведоша язвена и не убиша его, мужества ради его». Бату умел ценить храбрых и достойных соперников, умел среди побежденных набирать свое войско. Может быть, поэтому Дмитрию была дарована жизнь?

Практически все южнорусские земли были захвачены и разорены. Монголы вышли к границам Польши, Венгрии, Валахии. Началось их нашествие на Европу. События эти достаточно хорошо описаны. И так как захваченные Бату земли в Западной Европе не были включены позднее в состав Золотой Орды, опущу подробное описание этого похода. Отмечу лишь, что, согласно Рашид-ад-Дину, Западный поход начался «в весенние месяцы 1241 года», а уже 9 апреля 1241 г. в знаменитой битве пригороде Легнице объединенное войско немецких, польских, венгерских рыцарей было полностью разгромлено войсками Байдара. Вся Европа была в панике, но в самый разгар завоевательных действий из далекой Монголии пришло печальное известие: 11 ноября 1241 г. скоропостижно скончался Великий каан Угэдей. Это известие было доставлено в войска Бату где-то весной 1242 г. Бату приказал собрать общий совет, на котором было решено завершить Западный поход и возвратиться домой.

В конце 1242 г. Бату расположился в благоприятных степях Нижнего Поволжья. Улус его отца Джучи в результате завоеваний десятков, сотен народов был расширен во много раз. Площадь покоренной территории занимала около10 млн кв. км и раскинулась от низовьев Дуная до предгорий Алтая. Надо сразу отметить, что все покоренные земли и юридически, и номинально входили в состав Монгольской империи, составляя лишь одну из ее частей и подчинялись непосредственно Великому каану; Бату лишь стал приводить в порядок доставшийся ему удел отца, «удел Джучи».

Особенностью построения улусной системы является то, что властитель наделял своих подданных определенной территорией, и они принимали на себя определенные военные и экономические обязательства. Изначально эта земля не считалась наследственной, она могла перераспределяться от одного военачальника к другому по воле хана. Надо отметить, что ханская ставка представляет собой большое скопление шатров, в которых проживает сам хан, его многочисленные жены, дети, войско и войсковые начальники и множество людей, обслуживающих Орду. «Утром мы встретили повозки Скатая, нагруженные домами, и мне показалось, что навстречу мне двигался большой город. Я также изумился количеству стад быков и лошадей и отар овец», – восклицает Вильгельм де Рубрук.

Бату, как и его отец Джучи, прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации один лишь кочевой уклад не сможет решить вопросы, связанные с развитием экономики, способной привести Улус к процветанию. Вот почему большое внимание он уделяет восстановлению и возникновению новых городов, которое достаточно быстро превратились в крупные торгово-ремесленные центры. И все же главной задачей Бату видел налаживание системы взаимоотношений с народами покоренных им территорий. Кыпчакская степь, основное ядро его империи, была практически полностью покорена. Сложнее обстояло дело с другими покоренными монголами народами. В силу географической ситуации их не интересовали земли покоренной Северо-Восточной Руси как место проживания. То же относилось и к землям Северо-Западной Руси, части земель Южной Руси, территории Кавказа и Средней Азии. С народами этих территорий, их правителями необходимо было установить систему зависимости, наладить даннические отношения. В 1245 г. из Монголии возвратился Константин Ярославич с каким-то посланием от верховной монгольской власти. Вот почему сразу же Бату собирает у себя в Орде всех северо-восточных князей во главе с Ярославом. Мы не знаем, что обсуждалось на этом съезде.

Вероятно, шел процесс оформления даннических отношений. В Новгородской летописи содержится единственное упоминание об этом: «В лето 6754 (1246 г.) при архиепископе Спиридоне Великого Новагорода и Пскова, великий князь Ярославъ Всеволодовичь…начал дань давать въ Златую Орду». Великий князь Ярослав Всеволодович вынужден был ехать в Каракорум, где в это время собирался курултай по выборам нового хана. Возвращаясь из Монголии осенью 1246 г., он неожиданно умирает. Трудно сказать, что послужило причиной смерти князя. Известие о смерти Ярослава Всеволодовича пришло на Русь осенью 1246 г. В соответствии с древнерусскими традициями, великокняжеский престол занимает старший Всеволодович – Святослав: «...седев Володимери на столе отца своего, а сыновци (племянников. – В. Е.) свои посади по городом, якоже беимъ отецъ оурядилъ Ярославъ».

Теперь настало время обратить внимание на то, как развивались события в Южной и Юго-Западной Руси в первые годы правления Бату. Киевское княжество подверглось страшному разорению, причем надо отметить, что этому способствовали не только набеги татар, но и ожесточенная междоусобная война русских князей за Киев. В период с 1235 по 1240 гг. Киев семь раз переходил из рук в руки, каждый раз, разумеется, подвергаясь грабежу и разорению.

Говоря о политической ситуации в южнорусских княжествах 40–50-х годов XIII в., нельзя обойти вниманием деятельность двух самых известных правителей: Даниила Романовича Галицкого и Михаила Всеволодовича Черниговского. У Г. В. Вернадского есть, на мой взгляд, интересная фраза, объясняющая суть происходивших в это время событий: «Для феодального общества на Востоке Центральной Европы характерно, что даже после жестокого урока, преподанного монгольским вторжением 1240–1241 гг., межкняжеские и межнациональные раздоры и соперничество не ослабели». Это в полной мере относится и к Юго-Западной Руси, втянутой прежде всего двумя вышеназванными князьями в непрерывную систему междоусобных войн.

После столь неожиданной смерти Гуюка разгорелся еще более сильный кризис власти. Правление перешло в руки вдовы Гуюка Огуль-Гаймиш. И дело собственно не в ней, а в борьбе разных политических группировок, каждая из которых хотела видеть ханом своего ставленника. Чингизиды оказались расколотыми на два лагеря: потомки Джучи и Толуя и потомки Чагатая и Угэдея. 1 июля 1251 г. Мункэ (Менгу) был провозглашен Великим кааном. О том, что фактически главная роль в провозглашении Мункэ принадлежит Бату, говорит и Рашид-ад-Дин: «Он сам возвел Менгу-хана на каанство и заставил всех своих братьев, родственников и эмиров подчиниться и покориться ему. Он послал вместе с ним своего брата Берке и своего сына Сартака, который был наследником престола, с тремя туменами войска, дабы они в местности Онони Келурен, которая была коренным юртом Чингисхана, посадили его на престол Каанства и трон миродержавия и исправили и загладили бы козни детей Угэдэй-Каана, замысливших вероломство». Под кознями детей Угэдея понимается заговор, который попытались осуществить Ширэмун и его союзники. Все это время Бату мало обращал внимание на то, что творится у него на Руси.

В середине XIII в. объектом пристального внимания монгольской политики вновь становится Иран. Завоевательные походы в Персию и Закавказье начались еще при Чингисхане. На курултае 1229 г. было решено начать наступление на Кавказ и Иран. Для этой цели было послано три монгольских тумена под командованием Чормаган-нойона и в течение шести лет был практически покорен весь Кавказ. После покорения Кавказа монгольские войска приступили к завоеванию Малой Азии. Чормаган-нойон в одной из битв потерял слух, и его заменил известный монгольский полководец Бачу. К 30-м годам XIII в. бoльшая часть Ирана и Закавказья были завоеваны. Непокоренным оставались владения исмаилитов в горах Альбурса и в Кухистане, а также владения багдадских халифов в Иране.

Решение об окончательном завоевании Ирана и сопредельных территорий было принято на курултае 1251 г., избравшим Великим кааном Мункэ. По сообщению Рашид-ад-Дина, Мункэ назначил своего третьего брата Хулагу главнокомандующим похода и«определил выделить из войск каждого царевича по два человека с десятка» [Рашид-ад-Дин, 1960, с. 81].Достоверно неизвестна общая численность войск, отправленных для завоевания Передней Азии, но все источники определяют его многочисленность и тщательность подготовки похода. Очевидно, по своим размерам он даже превосходил Западный поход, и это было последнее общемонгольское военное мероприятие.

Бату-хан активно включился в проведении этой военной операции. Послав свои войска для осуществления действий Хулаги, он при этом преследовали собственные интересы. Объектом его пристального внимания были земли Азербайджана. Эта благодатная территория неоднократно подвергалась монгольским завоевательным походам. Более того, Бату считал ее покоренной и принадлежащей ему. Становится понятным, что участием в походе Хулагу Бату преследовал цель не только выполнения решения курултая и приказа Мункэ-хана, а в первую очередь отстаивание собственных интересов. Но его планам не суждено было осуществиться. В возрасте 48 лет он умирает.

Дата смерти Бату-хана точно так и не установлена. Большинство историков склоняются к мысли, что это произошло либо в конце 1255 г., либо в начале 1256 г. Очевидно, в последние годы жизни он очень сильно болел и, видно, чувствуя приближение жизненного конца, решил побеспокоиться о своем преемнике. Таковым он видел не своих братьев, а старшего сына Сартака. С этой целью Бату отправляет посольство во главе с претендентом в Монголию к Великому каану Мункэ. Очевидно, известие о смерти отца встретило Сартака уже по дороге в Монголию, поэтому он вряд ли присутствовал при похоронах Бату. По мнению ряда исследователей, место захоронения Бату находится где-то при впадении реки Ахтуба в Волгу.

Глава III. Правление Сартака и Улагчи

По-видимому, сразу же после смерти Бату в поволжских степях возник заговор. Инициатором его был Берке, брат Бату и дядя Сартака. Мы не знаем всех обстоятельств этого события, можно лишь предполагать, что Берке поддержало его войско и та часть общества, что уже исповедывала либо тяготела к мусульманству. Мы помним, что Берке и Сартак практически возвели Мункэ на великокаанский престол, и этим он должен был им быть обязан.

Мункэ тяготило покровительство Бату, но решительно выступить против старейшего в роде Чингизидов он не решался. Смерть Бату развязала ему руки. Из двух претендентов он отдает предпочтение Сартаку. Для Мункэ Берке представлялся более грозным противником, уже открыто заявившим о несогласиях с решениями Великого каана. Очевидно, по дороге домой до Сартака дошло известие о вспыхнувшем заговоре. Часть монгольской аристократии, нарушив завещание Бату, решила сделать ставку на Берке и хотела провозгласить его ханом.

Узнав о планах заговорщиков, Сартак решил перестраховаться и бороться за власть. Опираться он мог на старую монгольскую аристократию, представителей христианского мира, к которым он себя причислял, и, конечно же, на решение Мункэ, назначившего его правителем Улуса Джучи. Это был самый веский аргумент, и Берке не решился на открытое противостояние, иначе бы о военных конфликтах сообщили восточные источники. При невыясненных обстоятельствах он умирает, и русские летописи отмечают, что князья явились уже к другому хану «Улавчию» – Улагчи. Обстоятельств смерти Сартака источники не указывают.

Власть в Орде захватила старшая жена Бату Боракчин-хатун, женщина очень решительная и властная. В этом нет ничего удивительного. Уже отмечалось, что в Монгольской империи, следуя заветам«Великой Яссы», женщины, особенно правительницы, всегда занимали достойное место в обществе, чему очень удивлялись мусульманские авторы. Очевидно, опасаясь Берке, Великий каан Мункэ, узнав о смерти Сартака, назначает регентшей Баракчин-хатун.

Русские князья, которых вызвал в Сарай еще Сартак, стали прибывать уже при новом правителе. Александр Ярославич, занятый в это время походом на Емь, послал в Орду свое посольство. Дары Хану дарами, но самое главное, Александр Ярославич и его сподручные князья признавали смену правителей в Орде, подтвердили свою покорность Улагчи (Улавчию) и рьяно взялись за проведение монгольской переписи населения на Руси, на которой настаивал Мункэ. Это входило в концепцию всеобщей переписи населения Монгольской империи, принятой на курултае в 1253 г.

По результатам переписи русских земель хотелось бы подчеркнуть еще одну очень важную деталь. Ханская власть освобождала от переписи и обложения налогом русское духовенство, «кто зрить на Св.Богородицю и на владыку». Это был необычайно сильный шаг. И дело не только в веротерпимости монголов; этим действием они нашли еще одного, помимо великокняжеской власти, верного союзника – церковь во главе с митрополитом Кириллом. Теперь и светская, и духовная власти, каждая по-своему, поддерживали монгольское господство. Собственно, с этого времени можно говорить о «монголо-татарском иге». И установили его не столько монгольские войска, сколько собственные правители.

Глава IV. Улус Берке. Дешт-и-Берке

Смерть Мункэ в августе 1259 г. вызвала новый кризис власти в Монгольской империи. Потомок Толуя Хубилай успешно вел завоевательные войны в Китае, Хулагу развернул масштабное наступление монгольских войск в Передней Азии. В Каракоруме на правах очигина находился младший брат Ариг-Буга. В соответствии с монгольскими традициями ему переходило право регентства и созыва курултая для избрания нового правителя. Хубилай в окрестностях Кайпина (Пекина) созывает свой курултай, который провозглашает его Великим кааном. Сложилась ситуация, когда в Монгольской империи оказалось два правителя. Дело не могло закончиться полюбовно, и между братьями начинается гражданская война, продолжавшаяся почти четыре года.

Наконец в 1264 г. войскам Хубилая удалось нанести решительное поражение Ариг-Буге,и тот вынужден был сдаться. Берке в этой войне решительно поддержал Ариг-Бугу. Трудно определить, чем был обусловлен этот выбор. Положение Берке оказалось очень сложным. Великим кааном стал его противник, стало быть, нужно было ожидать репрессивных мер. Но вот этого как раз и не последовало. Очевидно, у Хубилая не было таких сил, чтобы организовать широкомасштабный поход в Улус Джучи. Кроме этого, для него наиболее важными на тот момент было решение китайских и ближневосточных проблем. Так или иначе, видимо, без утверждения Каракорума ханом Дешт-и-Кыпчак становится Берке.

Берке, бесспорно, можно считать одной из самых ярких политических фигур Улуса Джучи XIII в.В отличие от Бату о его жизнедеятельности, времени правления содержится достаточно много исторических источников. Это и сообщения русских летописей, и, что особенно важно, известия арабских и персидских источников. Берке был первым ханом Улуса Джучи, исповедывавшим ислам, вот почему к нему и проявляют повышенное внимание мусульманские авторы.

Мы помним, что после завершения Западного похода Бату выделил Берке в качестве улуса северокавказские степи, а затем перевел его на правах улусника за Волгу. Берке активно участвовал во всех военных, политических мероприятиях, проводимых Бату. Именно благодаря помощи Бату и активным действиям Берке практически был возведен Великим кааном Монгольской империи Мункэ. К 60-м годам XIII в. это был уже опытный военачальник и расчетливый политик. Помимо укрепления собственной власти перед Берке встала острая проблема взаимоотношений с центральной властью в Каракоруме и определения роли и места его улуса в Монгольской империи. Это очень туманная и малоразработанная тема. Источники практически молчат о взаимоотношениях Берке и Хубилая. Лишь только события в 1262 г. на Руси, так ярко описанные в Лаврентьевской летописи, отражают признаки еще сохранившейся зависимости Берке от власти Великого каана.

После проведенной в 1257–1258 гг. каракорумской властью переписи населения на Руси сложилась административно-фискальная система подчинения русских земель Монгольской империи. Русь вошла на правах провинции не только в состав Улуса Джучи, но и всего Монгольского государства. Можно говорить об установлении монгольского ига. Исчисление всего населения Руси по десятичной системе обеспечивало регулярный сбор дани и способ рекрутирования населения для пополнения монгольской армии. В источниках нет сообщений о наличии в это время в крупных городах представителей монгольской администрации, обеспечивающей контроль над населением и сбор дани. Это право было отдано на откуп мусульманским купцам «титям» (по Лаврентьевской летописи. Берке в этой ситуации не препятствовал, но и не способствовал деятельности чиновников Хубилая.

Важно отметить, что такую же политику отделения от центра стали проводить и другие улусы: Угэдея, Чагатая, позднее Хулагу. Начался неминуемый процесс распада Монгольской империи. В этих условиях резко меняется отношение Берке к завоевательной политике, проводимой Хулагу и Хубилаем на Переднем Востоке. С самого начала Берке был против военных действий Монгольской империи с мусульманским Востоком. Драма Чингизидов началась в феврале 1260 г. Можно констатировать тот факт, что в войске Хулагу началось массовое избиение улусников Берке – не только их военачальников, но и простых воинов.

Конечно, религиозная неприязнь выходит здесь на первое место. Идея газавата стала определяющей. Но в первую очередь нельзя отрицать чисто экономические причины. В 1261 г. Хубилай утвердил своего младшего брата Хулагу иль-кааном –«Царем царей», поэтому это государственное объединение называют еще иногда Иль-кааном. В состав Улуса Хулагу вошла не только территория аббасидского Халифата, но и земли Закавказья. Столицей был обозначен город Тебриз. Включение Азербайджана в Улус Хулагу было, бесспорно, вызовом Берке, считавшего данную территорию своей. Хулагу обязан был делить «все добытое… на 5 частей: две части великому Каану, две части войску, а одна часть дому Батыеву». Именно вот эта, я бы сказал, политико-экономическая составляющая стала причиной конфликта между Берке и Хулагу. Берке посылает своих послов к иль-каану «требовать от него часть тех стран, которые он (Хулагу) завоевал, и тех денег да пленных, что он захватил… тот убил послов его». Мы помним, что со времен Бату монгольские владения простирались вплоть до Дуная. Поэтому Берке очень внимательно следил, что делается на Балканском полуострове, и всячески пытался распространить свое влияние на эти территории.

В августе 1262 г. Берке отправляет в военный поход на Хулагу 30-тысячную армию и ставит во главе войска сына убитого Тутара Ногая. Возможно, Ногай был раньше в составе отрядов Тутара. Тогда можно предполагать, что ему удалось скрыться от устроенной Хулагу резни и бежать в Половецкую степь. Войска Берке вторгаются в Азербайджан. У Дербента, «Железных ворот», им удалось одержать первую победу над передовыми отрядами Хулагу. Но в декабре 1262 г., когда подошли основные силы Хулагу, Ногай потерпел сокрушительное поражение.

Остатки туменов Ногая бежали. У Ибн-Васыля есть сообщение, что войска бежали вглубь своей земли«на 15 дней (пути)». Опомнившись, Берке провел в Кипчакской степи всеобщую мобилизацию. Он«сделал воззвание к войску своему, чтобы садился на коня всякий, кому 10 лет (и более) от роду. Село народу столько, что не видно было ни начала, ни конца». Размер войска устрашил Хулагу, и он, бросив свои отряды, бежал. Брошенное войско подверглось страшному разгрому на реке Куре: «Из Татар не спасся ни один, который мог бы передать весть (о случившемся). Все, которые убежали вперед утонули, а те, которые отстали, были убиты». Хулагу скончался 27 января 1265 г.: «…от падучей болезни, которая приключилась ему ежедневно по два раза в городе Мераге и перенесен в крепость Телу, где и был похоронен».

Вновь Берке ставит во главе авангарда Ногая. Его войска через «Железные ворота» вторгаются во владения Абуги. Передовыми войсками Абаги командовал его брат-царевич Юшумут. Между ними произошло первое кровопролитное сражение на левом берегу реки Куры в том месте, где в нее впадает река Аксу. Источники опять полны противоречий. Арабские авторы говорят о блестящей победе, одержанной Ногаем, у Рашида-ад-Дина, наоборот, Ногай терпит сокрушительное поражение: «…войско его обратилось в бегство и ушло в Ширван».По мнению автора, именно в этом сражении был ранен Ногай «попала стрела в глаз», а не предыдущих битвах. В это время как с одной стороны, так и с другой подошли основные силы, возглавляемые Берке и Абагой. Иль-хан побоялся вступить в сражение и, переправившись через реку Куру, приказал уничтожить мосты. 14 дней войска стояли по разным берегам реки, обстреливая друг друга. Наконец Берке решил подняться по реке в сторону Тифлиса, чтобы там переправиться, но «по дороге захворал и умер. Это событие стало причиной завершения военной кампании. Тело Берке отвезли в Сарай, где и похоронили.

Глава V. Правление Менгу-Тимура

«Бысть мятежь великъ в самехъ татарех. Избишася сами промежи собою бещисленное множество, акь песокъ морьскы», – так туманно говорит Ипатьевская летопись о событиях, разыгравшихся в 1266 г. в Золотой Орде после смерти Берке. Надо отметить, что этого сообщения нет в других русских летописях. Умерший хан не оставил наследников. Таким образом, решение об избрании нового правителя должен был принять курултай из представителей Джучидов и высших военачальников.

Очевидно, к этому времени уже возникает особое отношение к Бату-хану как основателю Кипчакской Орды и в обществе складывается убеждение, что наследовать ханский престол могут лишь его прямые наследники. Сыновей Бату в живых к этому времени никого не осталось. Среди наиболее реальных кандидатов на ханский престол были два внука Бату: Менгу-Тимур и Туда-Менгу, сыновья Тукана. Но и между внуками Бату-хана развернулась ожесточенная борьба, которая и привела к «мятежу велику». Царевич Туда-Менгу имел бoльшие шансы занять ханский престол, чем его брат, так как именно его еще в 1257 г. пыталась сделать наследником старшая жена Бату Баракчин-хатун. Но, как и тогда, не удалось и на этот раз. Кандидатуру Менгу-Тимура активно поддержал Ногай.

С его помощью Менгу-Тимур взошел на великоханский престол. Вероятно, между новым правителем и Ногаем было заключено некое соглашение, разделяющее сферы власти. Менгу-Тимур становился ханом Орды, а Ногай получал должность улугбека правого крыла – обширной территории от Днепра до Дуная –и право распоряжаться этой землей, вести самостоятельно дипломатические отношения с другими государствами от своего имени. Если это не так, тогда трудно понять причины активизации самостоятельной деятельности Ногая именно в 70-е годы XIII в. Правление Менгу-Тимура (1266–1280 гг.) как-то мало отражено в российской историографии. А между тем именно при нем произошли значительные изменения в судьбе Орды и подвластных ей народов.

Вот почему русский летописец восклицает, что со смертью Берке«и Руси ослаба бысть отъ насильа бесерменска». После смерти Александра Ярославича владимирский престол должен был наследовать его брат Андрей, но он умирает через несколько месяцев после кончины брата. Великим князем Владимирским становится Ярослав Ярославич. Для владимирского князя очень важным было установить контроль над богатым и вольным торговым городом Новгородом. Менгу-Тимур был очень заинтересован в расширении транзитной торговли по Великому Волжскому пути, соединяющему Западную Европу, Новгородскую землю, Владимирское княжество, Волжскую Булгарию, Орду и арабский мир. Тишина и порядок на этом пути были залогом поступления в ханскую казну больших пошлинных доходов. Вот почему он так пристально следил за взаимоотношением владимирского князя и Новгорода. Менгу-Тимур заставил Ярослава и с рижанами подписать мирный договор, обеспечивающий им беспрепятственную торговлю. Очевидно, «наставления» Великого хана были достаточно жесткими, что и стало причиной смерти Ярослава Ярославича по возвращении из Орды.

Великим князем Владимирским становится его брат Василий Ярославич. Новгородцы же хотели отстоять свои права и выбрать того князя, кто согласился бы княжить у них по их же воле. Но и в этот раздор вновь вмешалась ордынская власть. «Князь великий Василий с великим баскаком володимерским Яргаманом, и со князем Айдаром, и со многими татарами ханскими воеваша Новогородския волости».

Ордынская сила заставила признать Василия Ярославича новгородским князем. Обращает на себя внимание тот факт, что Яргаман назван «великим баскаком владимирским». Это подтверждает мысль, что в каждом княжестве Менгу-Тимур поставил своих наместников (баскаков), а за действиями Великого князя Владимирского наблюдал и влиял на ход событий «великий баскак владимирский», у которого был свой вооруженный отряд во главе с «князем Айдаром». Зависимость русских земель от власти Орды была практически полной.

Говоря о политике Менгу-Тимура в отношении русских княжеств, нельзя не отметить еще одной очень важной детали: отношение к Русской православной церкви. Оставаясь язычником, приверженцем старой монгольской веры, Менгу-Тимур твердо следовал положениям «Великой Яссы» о веротерпимости, вернее, принципу использования веры поверженного противника в своих интересах. Еще при мусульманине Берке в Сарае была основана православная епископия. Важнейшим шагом ордынской политики было и освобождение русской церкви от переписи и уплаты налогов. Этим самым Орда привлекала церковь в качестве своего верного союзника, проводника своих идей.

С первых же лет своего правления Менгу-Тимур стал пристальное внимание уделять транзитной торговле. В ней он видел значимый источник доходов своей казны, укрепление экономической, а стало быть, и политической основы своего государства. Уже отмечалось, что столь пристальное внимание, какое уделял Менгу-Тимур Новгороду, было вызвано желанием не только получать дополнительную дань,«выход», как говорили тогда, но и укреплять международную торговлю. Право печатать монеты принадлежало лишь Верховному каану Монгольской империи. Решившись на изготовление денег с собственным именем, Менгу-Тимур пошел на решительный разрыв с Каракорумом.

В 1269 г. на реке Талас состоялся курултай, имевший необычайно важное значение. На нем фактически признавалась независимость улусов Джучи, Чагатая, Угэдея от власти Хубилая, устанавливались границы этих улусов. Фактически начался процесс распада Монгольской империи на самостоятельные государства. Государство Иль-ханов также выходило из-под влияния Хубилая и в союзе с государством Джучи стало проводить самостоятельную политику. С установлением дипломатического союза между Византией и государством Менгу-Тимура ситуация на Балканском полуострове нисколько не ослабла. Начиная с 1265 г., Ногай активно влияет на политику болгарского царя Константина Тиха. По сообщению Г. Пахимера, Ногай в 1270 г. помог болгарскому царю захватить сельджукского султана Изз-эд-Дина, пришедшего с войсками на помощь грекам. Благодаря татарам, болгарскому царю достались, помимо пленных, большие сокровища, частью которых он щедро расплатился с войсками Ногая. Здесь Ногай выступает как союзник и покровитель Болгарии.

На несколько лет Ногай установил стабильность в этом регионе. В 1280 г. Менгу-Тимур скончался от злокачественной опухоли в горле. Рукн-ад-Дин Бейбарс так описывает это событие: «Причиной смерти его был нарыв, образовавшийся в горле его, он проколол его и умер от него».

Глава VI. Ногай

Менгу-Тимур умирает в расцвете сил. Если бы не преждевременная смерть, то расцвет Золотой Орды, благодаря мудрой и целенаправленной политике Менгу-Тимура, наступил бы именно в его время. Но этого не произошло, и государство вступило примерно на два десятка лет в обстановку нестабильности и внутренних противоречий. Во многом это связано с деятельностью такой выдающейся личности, как темник Ногай, который превратился в вершителя судеб правителей Орды, всесильного и влиятельнейшего деятеля. К этому моменту он стал самым старшим среди Джучидов, получил титул ака – старший в роду, свидетельствующий о его непреклонном авторитете среди сородичей. Кроме этого, он фактически безраздельно владел обширнейшей территорией, проводил независимую внешнюю политику, имел собственную армию.

Династический кризис в Орде удалось решить быстро, но он достаточно остро отразился в северо-восточных русских княжествах. По установившейся традиции сразу после смерти одного хана и возведении другого в ставку должны были прибыть князья Северо-Восточной Руси для получения ярлыка на княжение. Но, как и во времена восхождения Менгу-Тимура, не произошло это и на сей раз. События развивались несколько по-иному. Великий князь Владимирский Дмитрий Александрович в последние годы правления Менгу-Тимура ни разу не появился в Орде. Нет и сведений о прибытии к нему ордынских посланников.

Создается впечатление, что он живет независимой от Орды жизнью, всецело предаваясь решению внутренних проблем. Внимание его приковано к событиям в Новгороде, урегулированию распрей среди ростовских князей. В 1284 г. Дмитрий при помощи ногайского войска силой заставляет признать новгородцев власть над ними: «…прииде Дмитрий князь с братомъ своимъ Андреемъ ратью к Новугороду и с татары и со всею Низовьскою землею, и много зла учиниша, волости пожгоша… и сотвориша миръ и седее Дмитрии в Новегороде на столе своем…».

Мы видим необычайную активность Ногая. А что же Туда-Менгу? Начало его правления совпало с прибытием в Сарай очередного египетского посольства. На этот раз от султана Килавуна. Оно было тепло встречено новым ордынским правителем. Между заинтересованными сторонами состоялись переговоры о развитии египетско-ордынских отношений. Рукн-ад-Дин отмечает, что до вступления на престол

Туда-Менгу был язычником. Не исключено, что под воздействием египетского посольства он принимает ислам и становится ярым мусульманином. Египетское посольство возвращается домой, вместе с ними в Египет прибыли и послы Туда-Менгу. Они привезли послание, написанное на монгольском языке и переведенное на арабский, в котором говорится о принятии ордынским правителем ислама и излагается просьба «даровать ему в прозвище одно из имен мусульманских и прислать ему знамя халифское, да знамя султанское, с которыми он будет сражаться против врагов религии». В марте 1284 г. Килавун отправляет в Орду новое посольство, поздравляя Туда-Менгу с принятием исла