История создания специальных формирований здравоохоранения

ОПРЕДЕЛЕНИЕ, КЛАССИФИКАЦИЯ И ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ СПЕЦИАЛЬНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

Раздел 1

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

В соответствии с федеральными законами «Об обороне» и «О мобилизационной подготовке и мобилизации в РФ» в стране при объявлении мобилизации создаются специальные формирования, предназначенные для выполнения специальных задач по обеспечению боевой деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации.

Федеральный закон от 31.05.1996 г. № 61-ФЗ «Об обороне»

Раздел 1

6. Для выполнения отдельных задач в области обороны привлекаются инженерно-технические и дорожно-строительные воинские формирования при федеральных органах исполнительной власти (далее - воинские формирования), Служба внешней разведки Российской Федерации, органы федеральной службы безопасности, федеральный орган специальной связи и информации, федеральные органы государственной охраны, федеральный орган обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти Российской Федерации (далее - органы), а также создаваемые на военное время специальные формирования.

(в ред. Федерального закона от 30.06.2003 N 86-ФЗ)

9. Создание и существование формирований, имеющих военную организацию или вооружение и военную технику либо в которых предусматривается прохождение военной службы, не предусмотренных федеральными законами, запрещаются и преследуются по закону.

(в ред. Федерального закона от 30.12.1999 N 223-ФЗ)

Федеральный закон № 31 –ФЗ «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» от 26.02.1997 г.

ст.2

12) создание и подготовка специальных формирований, предназначенных при объявлении мобилизации для передачи в ВС РФ или использования в их интересах, а также в интересах экономики Российской Федерации;

20) подготовка граждан по военно-учетным специальностям для комплектования Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований в период мобилизации и в военное время;

Для участия в медицинском обеспечении личного состава Вооруженных Сил РФ (в период мобилизации и в военное время) в тылу страны создаются специальные формирования здравоохранения, которые предназначены, в первую очередь, для специализированного лечения наиболее тяжелых контингентов раненых и больных, их реабилитации, восстановления бое- и трудоспособности, а также для участия в проведении противоэпидемических мероприятиях среди войск, осуществляющих передислокацию.

Специальные формирования здравоохранения создаются для использования в интересах ВС РФ, в состав ВС РФ не передаются. Они являются структурными подразделениями отраслевых органов управления (Министерства здравоохранения и социального развития РФ, органов управления здравоохранением субъектов РФ) и подведомственными им (или находящимися в сфере их деятельности) учреждениями здравоохранения.

Что же представляют собой специальные формированиям здравоохранения?

Под специальными формированиями здравоохранения понимаются органы управления и медицинские учреждения, создаваемые в период мобилизации и военное время для выполнения задач по медицинскому обеспечению личного состава ВС РФ.

К специальным формированиям здравоохранения относятся:

1) органы управления специальными формированиями;

2) тыловые госпитали здравоохранения;

3) обсервационные пункты.

Органы управления специальными формированиями – это Главное управление по руководству специальными формированиями здравоохранения, которое создается в Министерстве здравоохранения и социального развития РФ, а также отделы и секторы по руководству специальными формированиями здравоохранения, которые создаются в органах управления здравоохранением субъектов Российской Федерации.

В структуре специальных формирований здравоохранения органы управления составляют около 6% от общей их численности.

Тыловые госпитали здравоохранения являются специальными формированиями здравоохранения, предназначенными для приема раненых и больных военнослужащих (далее – раненые и больные), поступающих из госпитальных баз фронтов (флотов), войск военных округов (в том числе, из очагов массовых санитарных потерь), оказания им специализированной медицинской помощи, лечения до исходов и реабилитации.

Тыловые госпитали здравоохранения РФ являются неотъемлемой составной частью современной системы этапного лечения раненых и больных с эвакуацией их по назначению. Из тыловых госпиталей раненые и больные, по завершению лечения, могут быть возвращены в строй, эвакуированы для дальнейшего лечения в госпитали для ветеранов войн или уволены из Вооруженных Сил РФ и направлены по месту жительства.

Тыловые госпитали здравоохранения составляют около 92% от общей численности специальных формирований здравоохранения.

Обсервационные пункты являются противоэпидемическими учреждениями здравоохранения военного времени. Они предназначены для временной изоляции и обсервации следующих по железнодорожным, водным и воздушным путям сообщения воинских контингентов при их эпидемическом неблагополучии и выполняют функции противоэпидемических барьеров по предупреждению заноса и распространения инфекционных заболеваний в войсках и среди населения.

Обсервационные пункты составляют около 2% от общей численности специальных формирований здравоохранения.

Эта стройная система участия здравоохранения страны в медицинском обеспечении Вооруженных Сил формировалась на различных исторических этапах развития военного и гражданского здравоохранения.

Всякая война занимает первое место среди причин, обусловливающих боевые повреждения личного состава вооруженных сил и населения (гибель, ранения и инвалидность людей), рост инфекционной заболеваемости, что нередко приводило к эпидемическим вспышкам и даже эпидемиям. Во время войны большое количество медицинских работников гражданского здравоохранения призываются в вооруженные силы. Объем работы медицинских работников и медицинских учреждений резко возрастает. Все это сильно осложняло и осложняет работу органов и учреждений здравоохранения.

Лечебно-эвакуационное обеспечение войск представляет собой систему мероприятий по оказанию медицинской помощи пораженным и больным, их эвакуации и лечению.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что здравоохранение страны всегда занимало важное место в общей системе организации и проведения мероприятий по оказанию медицинской помощи раненым и больным, сохранению их боеспособности и трудоспособности.

Первые документы, позволяющие сделать вывод, о попытках создания системы и органов управления эвакуацией раненых и больных с театра военных действий в тыл страны в России относятся к семидесятым годам XIX века. Опыт войн конца XVIII и начала XIX веков показал, что с началом боевых действий имевшиеся в войсках лечебные учреждения быстро заполнялись ранеными и больными. Это затрудняло передвижение войск, вело к большому отставанию от них госпиталей. Возникла необходимость эвакуации в тыл страны большого числа раненых и больных. Так, согласно плану медицинского обеспечения, разработанному лейб-медиком его Величества баронеттом Виллие в августе 1812 года, раненые и больные 1-й Западной армии с продолжительными сроками лечения, а также «неспособные» должны были быть эвакуированы из Смоленска в Москву и Тверь.

В период Крымской войны 1853-1856 гг., несмотря на плохие дороги, из Крыма в ближайшие губернии (Екатеринославскую, Полтавскую, Харьковскую и Херсонскую) было эвакуировано более 12 000 раненых и больных, что составило 24,3 % от общего числа санитарных потерь.

Вместе с тем эвакуация раненых и больных и их последующее лечение в тылу страны были организованы плохо. Удручающее состояние существовавшей организации эвакуации и лечения раненых и больных отмечал Н.И. Пирогов, подводя итоги лечебно-эвакуационного обеспечения русской армии в войне 1853-1856 гг. Вся система лечебно-эвакуационного обеспечения по определению Н.И. Пирогова строилась на принципе «эвакуация, во что бы то ни стало!». Лечение во время эвакуации не предусматривалось, поэтому летальность среди раненых и больных в этот период достигала 14,5 %.

Разработанные в трудах Н.И. Пирогова основные принципы медицинской сортировки по нуждаемости в оказании медицинской помощи, опасности для окружающих и нуждаемости в эвакуации, а также руководства эвакуацией раненых и больных в тыл страны широко применялись в лечебно-эвакуационном обеспечении войск России, Пруссии, США и других государств, а затем были положены в основу "Проекта организации эвакуации", составленного Главным штабом России в 1876 году. Они явились теоретической предпосылкой к возникновению органов управления эвакуацией раненых и больных и организацией их лечения в тылу страны.

Значительный рост санитарных потерь в войнах второй половины XIX века вызвал необходимость массовой эвакуации раненых и больных в тыл страны, а развитие железнодорожного и водного транспорта способствовали её обеспечению. В русско-турецкую войну 1877-1878 гг. в России впервые появились органы управления массовой эвакуацией раненых и больных в виде «эвакуационных комиссий», располагавшихся на узловых железнодорожных станциях при которых развертывались группы госпиталей и лазаретов. Работа эвакуационных комиссий регламентировалась циркуляром Генерального Штаба Вооруженных Сил 1877 года «О правилах распределения и развозки раненых и больных с театра войны во внутрь империи». Эвакуационные комиссии обычно состояли из представителей военного командования, военно-санитарного ведомства, органов военных сообщений и общественных организаций.

Возглавляли эвакуационные комиссии строевые генералы (офицеры), которые не подчинялись медицинской службе и рассматривали эвакуацию раненых и больных как чисто военное мероприятие, направленное на освобождение войск от утративших боеспособность воинов.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. эвакуация раненых и больных с театра военных действий проводилась в более широком масштабе и на большую территорию страны, чем в предыдущие войны. Только из Дунайской армии в период с апреля 1877 по март 1878 годов перевезено в Россию по железной дороге более 125 000 и по морю более 81 000 раненых и больных.

Вместе с тем в эту войну мало что изменилось в лучшую сторону в организации эвакуации и лечения раненых и больных: врачи были отстранены от руководства эвакуацией раненых и больных, эвакуация же была оторвана от лечения. Возглавляли эвакуационные комиссии по – прежнему строевые генералы (офицеры), которые не подчинялись медицинской службе. В результате эвакуация раненых и больных теряла всякий медицинский смысл и часто носила нерациональный характер. Например, легкораненые могли быть в местные эвакуационные пункты.

После окончания русско-турецкой войны Н.И. Пирогов обобщил опыт работы эвакуационных комиссий в своём труде «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877-1878 гг.». На основе этого труда в 1890 году было издано "Положение об эвакуации больных и раненых", однако важнейшие идеи Н.И. Пирогова о медицинской сущности эвакуации и подготовке ещё в мирное время всей системы медицинского обеспечения в нем были проигнорированы.

«Положение об эвакуации больных и раненых» 1890 года действовало в русско-японскую войну 1904-1905 гг. Эвакуационные комиссии в этой войне получили своё дальнейшее развитие. Они были организованы во фронтовом районе (полевые и тыловые эвакуационные комиссии) и в тылу страны (внутренние эвакуационные комиссии). «Для содействия в перевозке, размещении и призрении больных и раненых...» создавались губернские и уездные «распорядительные по эвакуации комитеты», которые обеспечивали размещение, содержание и лечение раненых и больных в местных больницах.

Внутренние эвакуационные комиссии были значительно расширены, в их составе появились "врачи для сортировки" раненых и больных.

Деятельность полевой и тыловой эвакуационных комиссий в виду отступления наших войск, отсутствия медицинского руководства, неорганизованности сортировочной работы, резкого недостатка в лечебных учреждениях и санитарном транспорте была неудовлетворительной. Военно-санитарные поезда загружались в спешке, в них оказывались раненые и больные различной степени тяжести: от умирающих до почти здоровых. В связи с этим эвакуация продолжала оставаться беспорядочной, а сортировка поступающих в тыл страны раненых и больных проводилась поверхностно, прямо в вагонах. Из 197 790 раненых и больных, поступивших в Иркутскую эвакуационную комиссию за весь период русско-японской войны, было эвакуировано дальше в тыл страны 194 788 человек, или 92,9 % от общего числа поступивших. Раненых и больных доставляли в тыловые госпитали часто в недопустимо поздние сроки, нередко они погибали от неудовлетворительных условий эвакуации, зимой у многих были отморожения конечностей.

Тяжелое положение с сортировкой раненых и больных и маломощность эвакуационных комиссий вызвали необходимость создания сортировочно - контрольных подразделений медицинской службы. В связи с этим с ноября 1904 года при внутренних эвакуационных комиссиях начали создаваться сборные эвакуационные пункты, которые явились прототипом современных сортировочных госпиталей. На них возлагались задачи по проведению сортировки поступающих раненых и больных, доставке их в местные госпитали и организации погрузки в ВСП, для чего при сборных эвакуационных пунктах содержались команды носильщиков и необходимый санитарный транспорт. При эвакуационных комиссиях развертывались, кроме сборных эвакуационных пунктов, госпитали и лазареты военного ведомства, общества Красного Креста и различных благотворительных организаций, "слабосильные команды", военно-санитарные поезда и санитарные транспорты, дезинфекционные отряды, бани, прачечные, питательные пункты, различные склады медико-санитарного и хозяйственного имущества.

Таким образом, эвакуационные комиссии по своей организации все более приближались к современным эвакуационным пунктам.

Необходимо подчеркнуть, что недостатки в деле лечебно-эвакуационного обеспечения русской армии в те годы можно объяснить несколькими основными причинами:

- отсутствием специального медицинского органа управления в стране, руководящего эвакуацией раненых и больных;

- отсутствием предварительных разработок по предполагаемому количеству санитарных потерь на войне и нуждаемости в эвакуации;

- неподготовленностью необходимого количества санитарного транспорта для эвакуации раненых и больных;

- неподготовленностью госпиталей с соответствующим количеством коек и помещений для их развертывания, в том числе и в тылу страны;

- несовершенством организационно-штатной структуры эвакуационных комиссий.

Каких - либо изменений после окончания русско-японской войны 1904-1905 годов и до 1914 года в организацию лечебно-эвакуационного обеспечения русской армии внесено не было. Вплоть до первой мировой войны 1914-1918 годов никаких новых формирований в тылу страны на случай войны не предусматривалось, и эвакуация раненых и больных должна была производиться в постоянные военные госпитали мирного времени, общая коечная емкость которых в 1914 году составляла всего 10 890 коек.

Согласно действовавшему до 1914 года "Положению об эвакуации больных и раненых" 1890 года для размещения раненых и больных должны были использоваться также гражданские больницы, лазареты, лечебные учреждения общества Красного Креста и других общественных организаций.

Дальнейшее развитие система эвакуации раненых и больных и лечения их в тылу страны получили в первую мировую войну 1914-1918 годов. С августа 1914 года по 15 ноября 1916 годов с ТВД во внутренние районы страны было эвакуировано 4 154 493 раненых и больных, для лечения которых было сформировано значительное количество госпиталей, главным образом за счет общественных организаций - Союзов городов, общества Красного Креста, Земского общества и других. Общая коечная ёмкость госпиталей составляла 427 000 коек (43,5 % от общего числа коек в тылу страны и на ТВД).

Эвакуационные комиссии, сформированные в начале войны по мобилизационным планам, не смогли обеспечить выполнение возложенных на них задач и были упразднены. Согласно «Временному положению об эвакуации раненых и больных», утвержденному в августе 1914 года, была создана система эвакуационных пунктов: на ТВД - головных и тыловых, а во внутреннем районе страны - распределительных и окружных. Переход к организации эвакуационных пунктов осуществлялся уже в ходе войны с большими затруднениями и формально был завершен к началу 1915 года. В период первой мировой войны в России было развернуто 8 распределительных и 25 окружных эвакуационных пунктов.

По сравнению с эвакуационными комиссиями, являвшимися по существу начальной формой организации управления сортировкой и эвакуацией раненых и больных, функции вновь созданных эвакуационных пунктов были значительно расширены. Кроме того, в тылу страны появились два органа управления эвакуацией раненых и больных, различных по своей организационно-штатной структуре и задачам.

Распределительные эвакуационные пункты (РЭП) развертывались во внутреннем районе на узловых железнодорожных станциях с таким расчетом, чтобы все раненые и больные, прибывающие с фронта, непременно проходили через них.

В состав РЭП, согласно «Временному положению об эвакуации раненых и больных», входили канцелярии и полевые запасные госпитали, предназначенные для временного размещения прибывших с фронта раненых и больных, которые по состоянию здоровья «не могут выдержать дальнейшей перевозки», оказания им медицинской помощи, а также для «обсервации и лечения острозаразных больных». При РЭП содержались: санитарно-гигиенический отряд, дезинфекционные камеры, бани и прачечные; запасы интендантского имущества и продовольствия для обеспечения эвакуируемых с пункта.

Одной из главных задач РЭП являлось проведение медицинской сортировки, распределение и отправка раненых и больных «в зависимости от места их службы, родины или места жительства по соответствующим окружным эвакуационным пунктам».

Окружные эвакуационные пункты (ОЭП) развертывались также на узловых железнодорожных станциях в каждом военном округе, куда осуществлялась эвакуация раненых и больных из РЭП. Распределение раненых и больных по их количеству и структуре, направляемых из РЭП в ОЭП, осуществлялось по эвакуационным направлениям Генерального Штаба. В силу этого, распределительные и окружные эвакуационные пункты работали независимо друг от друга и не имели отношений подчиненности.

В состав ОЭП входили канцелярия и полевые запасные госпитали. Основной задачей ОЭП являлось распределение раненых и больных, требующих госпитального лечения, по лечебным учреждениям военного и гражданского ведомств и отправка «неспособных к службе» на родину или в избранные места жительства.

Как РЭПы, так и ОЭПы возглавлялись строевыми офицерами, поэтому изложенная во «Временном положении об эвакуации раненых и больных» 1914 года стройная и прогрессивная система эвакуации раненых и больных на практике не была реализована.

Член Государственной Думы Шингарев А.П. в докладе на заседании бюджетной комиссии 10.12.1915 г. так характеризовал состояние эвакуации: «...Развозка раненых была неправильна. Первое время можно было в ужас прийти от такой картины, которая оказалась. В Москву приходили поезда с некормленными несколько суток, голодными людьми, с ранами неперевязанными, а если перевязанными - однажды, в течение нескольких дней не перевязанными вновь. Иногда даже с таким количеством личинок мух, червей, что трудно было даже медицинскому персоналу выносить такие ужасы, которые обнаруживались при осмотре больных».

Поступившие в таком состоянии в лечебные учреждения тыла страны раненые и больные получали, наконец, исчерпывающую медицинскую помощь и лечение. Однако уровень этой помощи в лечебных учреждениях различных ведомств был далеко не одинаков. ОЭП не только не имели своей задачей контроль за постановкой лечебной работы в этих учреждениях, но и в связи с отсутствием в их штатах врачей-специалистов практически не могли его осуществлять. Это обстоятельство, безусловно, отрицательно сказывалось на результатах лечения раненых и больных в тылу страны.

Вышеуказанные причины обусловили сравнительно низкие показатели деятельности военно-санитарной службы русской армии в первой мировой войне 1914-1918 гг.: до 10 % раненых и больных умирали, до 20 % - становились инвалидами. Из общего числа эвакуированных в тыл страны раненых и больных в строй вернулось только 42 %.

Во время иностранной военной интервенции и гражданской войны 1918-1920 годов и, особенно, в послевоенный период система эвакуации раненых и больных в тыл страны продолжала совершенствоваться. Были созданы условия для качественно нового подхода к организации лечебно-эвакуационных мероприятий в войсках, организован единый центр управления военно-санитарной службой Военно-санитарное управление РККА, в котором уже в первой половине 1918 года полностью сосредоточилось управление всем лечебно-эвакуационным обеспечением войск как на фронте, так и в тылу страны. Это было закреплено во "Временной инструкции учреждениям и заведениям, ведающим эвакуацией". В тяжелых условиях гражданской войны удалось приступить к созданию системы медицинской эвакуации раненых и больных, в которой лечение и эвакуация составляли единый и неразрывный процесс.

В 1929 году было введено в действие «Руководство по санитарной эвакуации в РККА», в котором законодательно закреплялись основные принципы лечебно-эвакуационного обеспечения войск Красной Армии. Руководство санитарной эвакуацией было сосредоточено в Военно-санитарном управлении РККА. Основными учреждениями санитарной эвакуации являлись: в армейском и фронтовом тыловых районах - полевые, фронтовые и вспомогательные эвакуационные пункты, а во внутреннем районе страны - распределительные (РЭП) и местные (МЭП) эвакуационные пункты.

Начальники МЭП подчинялись «в отношении санитарной эвакуации» начальникам РЭП. При РЭП создавались лазареты для выздоравливающих. Распоряжением ВСУ РККА за РЭП закреплялись военно-санитарные поезда. В эвакопункты внутреннего района страны планировались к эвакуации раненые и больные, нуждающиеся в длительных сроках лечения или в специальных видах медицинской помощи, которые не могли быть обеспечены на фронте. При всех РЭП, МЭП и приписанных к ним лечебных учреждениях предписывалось иметь ВВК для проведения военно-врачебной экспертизы.

Таким образом, издание «Руководства по санитарной эвакуации в РККА» явилось крупным вкладом отечественной медицины в дело совершенствования системы санитарной эвакуации и лечения раненых и больных в тылу страны.

Результаты медицинского обеспечения боевых действий в районе р. Халхин-Гол (май 1939 года) потребовали решения вопроса о специализации коечной сети в армейском, фронтовом и тыловом районах с учетом наличия врачей-специалистов в стране и местных средств населенных пунктов в которых планируется развертывать госпитали. К сожалению, эта работа не была доведена до логического конца.

В ходе советско-финляндской войны, несмотря на её непродолжительный характер (с 30.11.1939 по 12.03.1940 гг.), Красная Армия понесла значительные потери. С ноября 1939 года по август 1940 года из госпитальной базы Северо-Западного фронта было эвакуировано в эвакогоспитали тыла страны 142 925 раненых и больных, причем из них 11 200 человек - транзитом без оказания медицинской помощи в ГБФ из-за её большой перегрузки.

Для лечения раненых и больных, поступающих с фронта, в восьми военных округах (Киевском, Московском, Орловском, Приволжском, Уральском, Белорусском, Харьковском и Северо-Кавказском) было развернуто 214 эвакуационных госпиталей Наркомздрава СССР (ЭГ НКЗ), приписанных к восемнадцати МЭП. Общая ёмкость эвакогоспиталей на 1.08.1940 г. составляла 81 412 коек. Кроме того, в составе госпитальной базы Северо-Западного фронта было развернуто 14 ЭГ НКЗ на 4083 койки.

Начинают развертываться эвакуационные госпитали, создается фонд оперативных коек в лечебных учреждениях города. При этом наблюдалась вполне отчетливая тенденция, при которой расширение военного сектора сопровождалось практически сопоставимым сокращением ресурсов в гражданской сфере, что определялось ограниченными возможностями данного сектора.

Многие учреждения и организации были вынуждены перестраивать свою деятельность в соответствии с новыми условиями. Здравоохранение и народное образование в наибольшей степени оказались вовлеченным в процесс организации лечебно-эвакуационного обслуживания Красной Армии. В школьных зданиях в данное время развертывались эвакуационные госпитали, а также проводились работы по приспособлению отведенных помещений. В гражданских лечебных учреждениях также проводились соответствующие мероприятия по созданию резервного коечного фонда для медицинского обеспечения Красной Армии.

За счет здравоохранения Ленинграда компенсировались проблемные вопросы работы военно-медицинской службы. До января 1940 г. в системе лечебно-эвакуационного обслуживания Красной Армии не создавались госпитальные базы фронта, вследствие чего основная часть раненых и больных не только из армий, действовавших на Карельском перешейке, но и из северных армий, поступала сразу в Ленинград, который являлся центром фронтового эвакуационного пункта 50. Однако и в самом Ленинграде отмечались трудности организационного плана. В городе существовал единственный госпиталь, осуществлявший прием, сортировку и дальнейшую отправку раненых и больных в тыл страны - сортировочный эвакуационный госпиталь (СЭГ) № 1170, располагавшийся на территории Александро-Невской лавры. Вследствие специфики своей работы, госпиталь примыкал к железнодорожным путям, которые были ориентированы в большей степени на проведение эвакуации в тыл страны.

Развертывание эвакуационных госпиталей в Ленинграде и последующее увеличение их числа, вызвало необходимость внесения серьезных коррективов в работу учреждений народного образования, прежде всего средних учебных заведений, в которых и развертывались формируемые госпитали. Вследствие этого учебный процесс претерпевал существенные изменения. В период боевых действий, а также учебных военных сборов производились так называемые "частичные отводы" школьных зданий для проведения мероприятий оборонного характера. В этих случаях сужались рамки действия нормативов организации учебного процесса, и осуществлялось перераспределение учащихся между школами.

Городское здравоохранение в наибольшей степени оказалось затронуто происходившими событиями. В период боевых действий 1939-1940 гг. реализация материальных и людских ресурсов гражданского здравоохранения Ленинграда шла в двух направлениях:

-укомплектование личным составом, а также необходимым медико-техническим имуществом лечебных формирований и учреждений для отправки в действующую армию;

-оказание медицинской помощи раненым и больным военнослужащим непосредственно в Ленинграде.

Степень мобилизации наличных ресурсов Ленинграда определялась его положением относительно театра военных действий. Освоение запасов санитарного имущества, техники, а также лекарственных препаратов, хранившихся на складах Ленинграда, активнее проходило в городе, а также воинских частях, находившихся в непосредственной близости от Ленинграда, что объяснялось, прежде всего, трудностями с доставкой грузов по транспортным магистралям в пределах северо-западного региона. Медицинский персонал был задействован в более широких территориальных рамках, так как недостаток квалифицированных специалистов ощущался на всех этапах лечебно-эвакуационного обслуживания Красной Армии.

Ленинград являлся крупным медицинским центром, где были сосредоточены не только научно-практические лечебные учреждения, но и учебные заведения, готовившие врачей высокой квалификации, а также средний медицинский персонал. Исходя из столь благоприятной обстановки, командование Ленинградского военного округа признало целесообразным призыв в Красную Армию вышеуказанных категорий с целью заполнения штатной численности формируемых лечебных учреждений и подразделений военно-медицинской службы. Мобилизация врачебного и среднего медицинского персонала развернулась еще в начале сентября 1939 г., во время проведения военных сборов, вместе с тем, хотя она и значительно ослабила систему Ленгорздравотдела, призыву подлежали только военнообязанные. Гораздо более ощутимой была мобилизация, проведенная уже в период боевых действий, когда в условиях крайне недостаточной кадровой численности, привлекались те категории, которые на военное время были закреплены за гражданскими лечебными учреждениями и могли быть призваны лишь в случае крайней необходимости.

Мобилизация медицинских работников привела к тому, что уже в декабре 1939 г. стал остро ощущаться дефицит как специалистов, так и неквалифицированных кадров в лечебных учреждениях Ленинграда вследствие того, что сверх плана в действующую армию было направлено 1 000 медицинских сестер и 120 хирургов. Кроме того, врачебный состав ленинградских стационаров был привлечен для работы в призывных комиссиях. Мобилизация медицинского персонала проходила довольно часто без ведома Ленгорздравотдела. Городской военкомат, действуя согласно имевшимся предписаниям в отношении формировавшихся медицинских учреждений, призывал в действующую армию работников больниц и поликлиник, предварительно не уведомляя руководство городского здравоохранения. Это не могло не сказаться на уровне медицинской помощи, оказываемой в городе.

Обстановка в данной сфере усугублялась еще и тем обстоятельством, что по всей системе городского здравоохранения в предвоенный период имело место несоответствие реальной численности медицинского персонала штатной.

В военное время вышеуказанная тенденция могла привести к нарушению нормального функционирования города, вследствие чего со стороны городских властей и командования ЛВО были найдены новые механизмы регулирования численности врачебного персонала, отличительной чертой которых являлась реализация не только наличных людских ресурсов, предусмотренных мобилизационным планом, но и использование труда вольнонаемного медицинского состава, Общества Красного Креста, а также гражданского населения Ленинграда. Однако более широкой стала практика увеличения нагрузки на медицинский персонал лечебных учреждений. Подобного рода явление следует рассматривать как экстенсивный способ решения проблемы, но вместе с тем он являлся наиболее простым в условиях больших нагрузок, требовавших адекватной реакции в короткие сроки, при отсутствии иных, более действенных административных ресурсов.

По мере нарастания активности боевых действий и увеличения числа, раненых и больных, доставленных в город, наравне с количеством лечебных мест в городских медицинских учреждениях, предназначенных для размещения раненых и больных - "оперативных коек", возрастает и численность лечебных учреждений, где они были развернуты. К концу советско-финляндской войны медицинскими учреждениями Ленинграда в оперативное распоряжение НКО было выделено 8270 коек, что составляло практически 30 % от общего количества лечебных мест, развернутых в городе. "Оперативные койки" действовали в 20 гражданских медицинских учреждениях Ленинграда - 7 больницах, 12 научно-исследовательских институтах, одном диспансере. В данный процесс были вовлечены не только доминировавшие в целом стационары наркомата здравоохранения, но и других ведомств (Узловая больница, Портовая).

Мероприятия по увеличению числа "оперативных коек" в ленинградских больницах повлекли за собой соответствующее уменьшение лечебных мест для горожан. Данная практика стала реализовываться уже накануне войны - в конце ноября 1939 г. с целью освобождения больничных коек, включенных в мобилизационный план, находившиеся на них пациенты были по медицинским показаниям в отдельных случаях выписаны, либо направлены в другие учреждения гражданского здравоохранения для окончания курса лечения. Как отмечалось в докладной записке заведующего Ленгорздравотдела Л.А. Эмдина председателю Исполкома Ленсовета П. С. Попкову, «никаких недоразумений и конфликтов с больными при выделении коек для оперативных целей не было».

Ленинградское здравоохранение, как и вся социально-экономическая структура города в целом, на данном этапе сыграли компенсирующую роль. Данные ресурсы были использованы командованием ЛВО и местным руководством в критической обстановке, обусловленной ходом боевых действий и последующим за ним общим спадом в различных сферах районов, находившихся в непосредственной близости к театру военных действий. В условиях военного времени гражданский сектор оказался в подчиненном состоянии, что определило его неустойчивое положение, так как наличные ресурсы мобилизовывались не на основании определенных ранее конкретных расчетов, а исходили из реальных потребностей действующей армии. Подобная ситуация была характерна не только для гражданского здравоохранения, но и для всего городского хозяйства, ориентированного на выполнение поставленной перед ним оборонной задачи, экономический фактор при этом игнорировался…».

Опыт войны в целом подтвердил правильность принципов принятой системы этапного лечения, однако был выявлены слабые места. Наиболее существенными из них были:

· весьма нечеткое разграничение прав и обязанностей между УМЭП и органами здравоохранения по руководству ЭГ НКЗ;

· недостаточная специализация коечной сети в госпитальных базах тыла страны и несоответствие структуры коечного фонда структуре потока раненых и больных;

· отсутствие производственной базы для протезирования инвалидов войны;

· отсутствие в составе МЭП специализированных лечебных учреждений, а также штатных сортировочных госпиталей с прирельсовыми эвакоприёмниками.

В июне 1940 года, Народным Комиссаром здравоохранения СССР было утверждено «Положение о формировании эвакуационных госпиталей, развертываемых органами здравоохранения Союза ССР в военное время», которым были регламентированы основные принципы управления и руководства эвакуационными госпиталями. Эти принципы сводились к следующим положениям: ЭГ в медицинском, административном и финансовом отношениях подчинялись органам гражданского здравоохранения по месту их развертывания, а в оперативном отношении - Народному Комиссариату обороны через его местные органы (санитарные отделы военных округов, УРЭП, УМЭП), которые осуществляли контроль за постановкой медицинского обслуживания раненых и больных, находящихся в ЭГ НКЗ СССР, и проводили свои мероприятия по улучшению постановки работы в ЭГ через местные органы здравоохранения, непосредственно формирующие их.

Из этого следует, что в указанном документе не давалось четкого разграничения правовых функций органов управления военного и гражданского ведомств и вело к их конфронтации.

Для предусмотренных к развертыванию в военное время госпитальных коек в тылу страны директивой ГШ от 13.02.1941 года была определена их специализация

Это было существенным шагом на пути реализации приобретенного опыта медицинского обеспечения в ходе войны.

В тыл страны планировалось направлять тяжелораненых и раненых средней степени тяжести, нуждавшихся в квалифицированном хирургическом лечении, включая сложные хирургические операции. Сроки лечения в госпиталях тыла планировались более двух месяцев. Соотношение коечной сети между районом глубокого тыла и районами армейского и фронтового тыла намечалось иметь 25-30% в первом, а во втором и третьем - 75-70% всей коечной сети, необходимой для медицинского обеспечения действующей армии. Вышеуказанные документы явились значительным этапом реализации приобретенного опыта медицинского обеспечения в ходе советско-финляндской войны.

С началом Великой Отечественной войны 1941-1945 годов на территории страны развернулось формирование обширной сети эвакуационных госпиталей, объединённых под руководством управлений местных и распределительных эвакуационных пунктов в госпитальные базы тыла страны. Работа велась параллельно: Наркоматом обороны формировались органы управления эвакуацией, Наркомздравом формировались ЭГ НКЗ и выделялись оперативные койки. Первыми начали функционировать управления распределительных и местных эвакуационных пунктов, которые до создания гражданских органов управления взяли на себя руководство всеми сторонами деятельности формируемых эвакогоспиталей.

В конце июня – начале июля 1941 года Наркомат обороны и Накомздрав СССР сформировали ЭГ на 658 000 коек, кроме того, в гражданских больницах некоторых городов, главным образом крупных, Наркомздрав обязывался выделить 34 100 оперативных коек. Оперативные койки находились на учете в соответствующих фронтовых, распределительных и местных эвакуационных пунктах и занимались по их распоряжению. Формирование ЭГ и коек в них из месяца в месяц возрастало и на 1 октября 1941 года составило 1 миллион коек (Военно-Санитарное Управление еще в ноябре 1940 года считало необходимым иметь этих госпиталей на 1,2 млн. коек). Задерживало формирование ЭГ необходимость проведения приспособительных работ в выделенных зданиях (в довоенный период были приспособлены здания только 1/3 госпиталей, которые предназначались к формированию). Не все гладко обстояло с обеспечением госпиталей мягким и жестким инвентарем, а также медицинским оборудованием. Слишком резко и быстро возросла потребность в этом имуществе. Наблюдались задержки в оснащении, неурядицы в укомплектовании госпиталей врачебными кадрами, в первую очередь специалистами хирургического профиля. Здесь уместно подчеркнуть громадный объем работы по формированию ЭГ в тылу страны и размещению прибывших с запада ЭГ, а также медицинских и научно-исследовательских институтов. Кроме размещения ЭГ на 395 636 коек, прибывших из прифронтовых районов, Наркомздрав СССР, Совнаркомы союзных и автономных республик, краевые, областные, городские Советы депутатов трудящихся должны были сформировать ЭГ почти на 1 млн. коек. Работу такого огромного масштаба нельзя было осуществить без активного участия общественности и, в первую очередь, медицинской – 700-тысячной армии врачей, специалистов со средним медицинским образованием, младшего медицинского и обслуживающего персонала.

Положение несколько улучшилось после выхода в свет Постановления Государственного Комитета Обороны N 701 от 22 сентября 1941 года "Об улучшении медицинского обслуживания раненых бойцов и командиров Красной Армии" и издания на его основе совместного приказа Народного Комиссара здравоохранения и Начальника Главного Военно-санитарного управления Красной Армии N 0382/474 от 30.09.1941 года "О передаче эвакогоспиталей в полное подчинение НКЗ СССР в соответствии с Постановлением ГКО N 701 от 22 сентября 1941 года".

В этих документах более четко разграничивались права и обязанности обоих ведомств по управлению ЭГ в тылу страны. Все медицинское обслуживание раненых и больных бойцов и командиров Красной Армии в тыловых районах страны возлагалось на Народный Комиссариат здравоохранения, а в армейских и фронтовых районах на Главное военно-санитарное управление Красной Армии. Все УРЭПы и УМЭПы были подчинены Главному военно-санитарному управлению Красной Армии. Руководство лечебной и хозяйственной деятельностью ЭГ закреплялось за управлениями эвакогоспиталями в республиках, краях и областях. На органы управления военного ведомства (военно-санитарные отделы округов, УМЭПы и УРЭПы) возлагались следующие функции:

· снабжение раненых и больных военнослужащих в ЭГ продовольствием, вещевым имуществом, обеспечение перевозочными документами и денежным довольствием;

· организация эвакуации раненых и больных из фронтовых эвакопунктов и распределение их по ЭГ;

· контроль за деятельностью ЭГ и работой госпитальных военно-врачебных комиссий;

· организация партийно-политической работы среди раненых и больных;

· организация учета и отчетности.

В указанных выше документах было закреплено положение, согласно которому с целью устранения параллелизма в работе инспекторов органов здравоохранения и военного ведомства, управления эвакогоспиталей и санитарные отделы военных округов, УРЭПы и УМЭПы должны были предварительно согласовывать свои действия для достижения общих целей.

Эта система управления эвакуационными госпиталями тыла страны до конца Великой Отечественной войны оставалась громоздкой, практически многоведомственной, что оказывало существенное негативное влияние на результаты деятельности ЭГ в целом и на решение частных оперативных вопросов.

С августа 1942 года коечная сеть ЭГ начала сокращаться. Причин этому было много: острая потребность фронта в людских резервах; эвакуация госпиталей на восток (а в последующем реэвакуация) и другие причины. Для Великой Отечественной войны были характерны внезапные и большие передвижения войск, шли они с запада на восток или с востока на запад, они всегда сопровождались передислокацией госпиталей. За год войны в среднем передислоцировалось около 100 000 коек, эта передислокация всегда сопровождалась выводом госпиталей из рабочего состояния на 1 – 2 месяца.

Органы управления по руководству эвакогоспиталями тыла страны по линии Народного Комиссариата здравоохранения практически стали создаваться только после Постановления Государственного Комитета Обороны N 701 от 22.09.1941 года. До этого, в июне 1941 года, по опыту советско-финляндской войны 1939-1940 годов при военном отделе НКЗ был создан сектор, который, как показал опыт, не в состоянии был обеспечить должного руководства всеми сторонами деятельности ЭГ. В этой связи система управления ЭГ по линии НКЗ была коренным образом пересмотрена.

При НКЗ СССР было организовано Главное управление эвакогоспиталей, на которое было возложено руководство лечебной работой, учет сети ЭГ, разработка руководящих документов по лечебной работе и другим видам деятельности (финансовой, материально-технической и другим).

По такому же принципу создавались управления (отделы) ЭГ при НКЗ республик, областных и краевых отделах здравоохранения. Только на территории РСФСР было создано 52 отдела и Управления ЭГ НКЗ и ВЦСПС.

При НКЗ СССР было создано специальное научно-методическое бюро, в состав которого вошли крупные ученые. Этим бюро было разработано «Положение о Главном управлении эвакогоспиталей», где были определены задачи и функции Главного и других управлений эвакогоспиталей.

В 1943 году были созданы типовые штаты управлений (отделов) по руководству ЭГ в республиках, краях и областях. При этом они были значительно расширены. В его составе были 4 сектора: лечебный, планово-финансовый, медицинской статистики и материально-хозяйственного обслуживания, а также секретное делопроизводство. Однако следует отметить, что даже в таком составе отделы по руководству ЭГ не были способны должным образом выполнять возложенные на них задачи. В их составе не были предусмотрены должностные лица, которые занимались бы оперативным учетом коечной сети, организацией передислокации госпиталей и их расформирования, изменением специализации коечного фонда. Выполнение этих задач вынуждены были взять на себя УРЭП и УМЭП. Да и лечебной работой практически руководили УМЭП, так как в штатах отделов ЭГ не было достаточного количества инспекторов. В целом структура и организация управления работой эвакуационных госпиталей тыла страны обеспечили успешную деятельность лечебных учреждений, привлекавшихся к лечению раненых и больных воинов в период Великой Отечественной войны. Однако руководство ЭГ органами управления трех ведомств (НКО, НКЗ, ВЦСПС) приводило к дублированию работы этих органов, к противоречиям и большим потерям времени на различные согласования, что в конечном счете оказывало отрицательное влияние на качество лечебно-эвакуационного обеспечения и полноту использования коечной сети.

Существенным недостатком в работе органов управления ЭГ являлось то обстоятельство, что к началу войны ни санитарная служба Красной Армии, ни НКЗ СССР не имели руководящих документов, которые бы четко регламентировали содержание и объем работы УМЭП и органов НКЗ, а также их взаимоотношения.

Дальнейшее развитие система приема, медицинской сортировки и распределения раненых и больных в ЭГ тыла страны получила после утверждения НКЗ СССР в марте 1942 года "Положения о сортировочных госпиталях НКЗ", согласно которому в госпитальных базах емкостью свыше 5000 коек должны были создаваться сортировочно-эвакуационные госпитали, а в базах емкостью до 5000 коек - сортировочные отделения в хирургических ЭГ. Однако эти сортировочные госпитали, в отличие от подобных в Красной Армии, не имели специального штата, оборудования и оснащения, а являлись обычными лечебными учреждениями хирургического профиля, но с функциями СЭГ. Они должны были иметь мощные операционные и перевязочные, изоляторы и рентгеновские отделения. Прибывавшие в СЭГ раненые и больные после санитарной обработки подлежали направлению в сортировочные отделения. Здесь им оказывалась необходимая квалифицированная медицинская помощь, после чего они переводились в медицинские отделения, а отсюда после установления точного диагноза - в соответствующий специализированный госпиталь. Раненые нейрохирургического профиля, с поражениями челюстно-лицевой области, а также инфекционные, терапевтические и кожно-венерологические больные должны были доставляться в специализированные госпитали непосредственно с пунктов выгрузки.

При каждом СЭГ полагалось создавать транспортные группы из транспорта ЭГ, дислоцированных в данном населенном пункте, и транспорта, приписанного местными советскими органами.

В круг задач СЭГ входили также разгрузка прибывающих ВСП и доставка раненых и больных в ЭГ, а инвалидов - к месту жительства, сбор из ЭГ раненых и больных, подлежащих эвакуации в глубокий тыл и погрузки их на ВСП, проверка санитарного состояния проходящих транзитом ВСП, снятие с них нетранспортабельных раненых и инфекционных больных.

Однако с этими задачами СЭГ самостоятельно справиться не могли. Представители УМЭП на местах привлекали курсантов военных училищ, санитарных дружинниц, студентов для выгрузки раненых и больных, а также транспорт различных организаций для доставки их в ЭГ. СЭГ были созданы далеко не во всех ГБТС. Так, в РСФСР из 32 областей, принимавших раненых, СЭГ были созданы в период войны только в 10.

В деле успешного лечения раненых и больных солдат и офицеров действующей армии большая роль принадлежала и принадлежит преемственности лечебных мероприятий, начиная с войскового тылового района и кончая госпиталями тыла страны, а также единству научно методического руководства в ЭГ тыла страны. Ведь последние продолжают и завершают лечение, начатое в медицинских учреждениях войскового, армейского и фронтового тыловых районов. Наркомздрав СССР и ГВСУ РККА в своей работе выделяли большую познавательную и поучительную роль обмена опытом между медицинскими работниками войскового, армейского и фронтового звеньев.

Если же дать анализ исходов с учетом ранений отдельных областей тела, то мы получим следующие цифры:

1. По ППГ и ЭГ.

Из числа раненных с повреждением кости плеча, прошедших через госпитали, вернулось в строй 37,4 %, уволено в отпуск 12,3 %, уволено в запас 11,6 %, уволено вовсе 34 %, умерло 4,7 %. Из числа раненных с повреждением костей предплечья возвратилось в строй 49,3 %, уволено в отпуск 13,7 %, уволено в запас 9,3 %, уволено вовсе 26,4 %, умерло 1,3 %. Из числа раненных с повреждением кости бедра вернулось в строй 29,1 %, уволено в отпуск 8,8 %, уволено в запас 7,2 %, уволено вовсе 29,5 %, умерло 25,4 %. Из числа раненных с повреждением костей голени вернулось в строй 40,6 %, уволено в отпуск 13,8 %, уволено в запас 9,4 %, уволено вовсе 27,8 %, умерло 8,4 %.

2. По ЭГ.

Из числа раненных с повреждением кости плеча, прошедших через ЭГ, вернулось в строй 37,7 %, уволено в отпуск 12,7 %, уволено в запас 12,2 %, уволено вовсе 35,5 %, умерло 1,9 %. Из числа раненных с повреждением костей предплечья возвратилось в строй 49,1 %, уволено в отпуск 13,9 %, уволено в запас 9,5 %, уволено вовсе 26,9 %, умерло 0,6 %. Из числа раненных с повреждением кости бедра вернулось в строй 33,4 %, уволено в отпуск 10,4 %, уволено в запас 8,6 %, уволено вовсе 35,3 %, умерло 12,3 %. Из числа раненных с повреждением костей голени вернулось в строй 42,2 %, уволено в отпуск 14,9 %, уволено в запас 10 %, уволено вовсе 29,7 %, умерло 3,2 %.

В октябре 1942 года Государственным Комитетом Обороны было утверждено дополнительное развертывание 125 000 коек ЭГ. Для того чтобы достичь необходимого количества коечной сети, необходимого для обеспечения войск, участвующих в боевых действиях, ГКО на протяжении 1943 года выносил пять постановлений о дополнительном развертывании ЭГ, в результате чего за 1943 год было развернуто 359 000 коек.

Характерным для дислокации эвакуационных госпиталей в тылу страны, органов управления медицинской эвакуацией раненых и больных: управлений распределительных, местных эвакуационных пунктов (далее по тексту - УРЭП, УМЭП соответственно) - в период ВОВ являлось размещение их преимущественно в крупных городах.

В 1941 году 30% эвакогоспиталей были развернуты в республиканских, краевых и областных центрах, 30% - в районных центрах и 40% - в других населенных пунктах. Такая дислокация позволяла более эффективно использовать медицинские научные и учебные заведения, медицинские кадры, привлекать местные ресурсы, широко развертывать шефскую работу. Развертывание значительной части эвакуационных госпиталей в городах – на узлах железных дорог, облегчало разгрузку военно-санитарных поездов, а наличие городского транспорта и местного населения – их доставку до госпиталей.

Иная обстановка складывалась в регионах, где были слабо развиты железнодорожные коммуникации. Это положение закономерно приводило к развертыванию значительной части эвакогоспиталей в небольших населенных пунктах, создавало дополнительные трудности в разгрузке военно-санитарных поездов (ВСП).

Как известно, эвакуация раненых и больных с фронтов в тыл страны в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. осуществлялась в основном железнодорожным транспортом. На долю авиационного и автомобильного транспорта вместе взятых приходилось менее одного процента эвакуированных.

В связи с этим, одна из самых сложных задач УМЭП - доставка раненых и больных со станции выгрузки в лечебные учреждения - решалась быстрее и легче, если ЭГ располагались на железнодорожных станциях или вблизи их. При таком размещении ЭГ для доставки раненых и больных в городах повсеместно использовался городской транспорт (трамваи, автобусы, троллейбусы), а также транспорт, выделяемый в порядке взаимодействия предприятиями, воинскими частями, подразделениями Гражданской обороны.

Однако, к началу 1944 года количество ЭГ, размещенных в республиканских, краевых и областных центрах составляло 45%, в районных центрах 22%, в районных пунктах - 33%. Причем, районные центры и, особенно, районные пункты располагались на удалении до 100 и более километров от станций выгрузки. В этих случаях доставка раненых и больных в ЭГ становилась часто неразрешимой проблемой. Дело в том, что в ЭГ и УМЭП был значительный некомплект автотранспорта. Часть автомобильного парка не использовалось вследствие изношенности материальной части.

Из-за отсутствия транспорта многие ЭГ Ивановской области заполнялись только на 10-20%, причём туда направлялись в основном выздоравливающие раненые и больные из переполненных ЭГ города Иваново.

ЭГ, располагавшиеся в крупных городах были достаточно благоустроены в коммунально-бытовом отношении, так как для их размещения имелось достаточное количество зданий, которые можно было легко приспособить под госпитали. Например, в городе Иваново 60% ЭГ располагались в школах, 8% в техникумах, 15% в гостиницах, 17% в больницах.

В гораздо худших условиях находились госпитали в мелких населенных пунктах. Это были ЭГ на 50 - 150 коек, размещавшиеся в нескольких зданиях, отстоявших далеко друг от друга, или в разных населенных пунктах. Часто они не имели водопровода, канализации, электроэнергии, были недостаточно обеспечены кадрами и медицинским имуществом и по существу были не работоспособны.

В тех случаях, когда ЭГ НКЗ передавались в ведение НКО, вольнонаемные замещались военнослужащими, устанавливалась иная структура подразделений, увеличивался штат, улучшалась материальная обеспеченность и оснащение медицинским имуществом. При передаче госпиталей органам НКЗ все происходило в обратном порядке. Это обстоятельство заслуживает, с нашей точки зрения, внимания в связи с тем, что количество описанных выше маломощных госпиталей в тылу страны было довольно значительным. По состоянию на 1.07.44 г. из 1385 таких ЭГ - 1131 принадлежал НКЗ (81,7 %), 164 - ВЦСПС (11,8 %), 90 - НКО (6,5 %). Такое соотношение по ведомственной принадлежности ЭГ с незначительными колебаниями сохранялось в течение трех последних лет войны. В свою очередь, в целом в системе НКЗ насчитывалось около 200-220 маломощных ЭГ, что составляло около 20 % от числа всех госпиталей. Например, в Среднеазиатском ВО по состоянию на 1.07.43 г. из 81 ЭГ 55 располагались в девяти крупных городах (Ташкент, Самарканд, Ашхабад, Алма-Ата и другие), а 26 - в мелких населенных пунктах, вдалеке от железной дороги.

В наилучших условиях размещались ЭГ ВЦСПС, занимавшие санатории и дома отдыха.

В наихудших условиях размещались ЭГ на территории западных районов страны после их освобождения от противника.

Одним из важнейших условий, определяющих деятельность ЭГ, являлась их укомплектованность врачебными кадрами, которая в ходе войны никогда не была удовлетворена. По данным отчетов начальников УМЭП укомплектованность ЭГ врачами составляла в первый период войны 95%, во второй - 88%, в третий - 91%. Однако, несмотря на довольно высокие показатели укомплектованности в целом, по отдельным категориям врачей обстановка была весьма напряженной. Так, потребность ЭГ в хирургах в первом периоде войны была удовлетворена только на 54,7%, нейрохирургах - на 63,6%,в рентгенологах - на 97,6%, во врачах лечебной физкультуры - на 54,7%, во врачах-лаборантах - на 90,4%. Такое положение сохранялось в течение всей войны, так как основное внимание уделялось комплектованию фронтовых лечебных учреждений. В МЭП-51 из 30 ЭГ только в десяти были укомплектованы должности ведущих хирургов. В МЭП-44 из 26 штатных должностей нейрохирургов было укомплектовано только три. В некоторых МЭП должности хирургов заполнялись врачами других специальностей, что не всегда способствовало улучшению хирургической работы. Так, в первом полугодии 1943 года в ЭГ Приволжского ВО должности хирургов на 63% были укомплектованы терапевтами, педиатрами и врачами других специальностей. В результате из 417 имеющихся в МЭП-44 хирургов самостоятельно могли работать лишь 144.

Управления МЭП принимали самое активное участие в решении проблемы совершенствования врачебных кадров. Врачи ЭГ направлялись на курсы усовершенствования медицинского состава в военных округах, в институты усовершенствования врачей, на рабочие прикомандирования в военные госпитали военных округов. Совместно с местными органами здравоохранения УМЭП регулярно проводили сборы, научно-практические конференции. Врачи постоянно занимались специальной подготовкой, участвовали в работе научных обществ. Силами профессорско-преподавательского состава медицинских институтов осуществлялась постоянная консультативная помощь врачам ЭГ.

В качестве одной из форм обучения практиковались выезды на 2-3 недели групп врачей ЭГ в госпитальные базы фронта.

Все эти мероприятия, безусловно, способствовали успешному решению задач по оказанию медицинской помощи и лечению раненых и больных в тылу страны.

Как свидетельствует опыт минувшей войны, работа по организации приема раненых и больных, направляемых в эвакуационные госпитали, во многом определялась их дислокацией и решаемыми задачами. В зависимости от дислокации и приписки к МЭП, действовавших в годы войны, ЭГ можно разделить на 4 группы, при этом функционально они отличались, прежде всего, различными сроками лечения раненых и больных.

К первой группе относились ЭГ, дислоцирующиеся в прифронтовом районе. В лечебных учреждениях этих госпиталей подлежали лечению раненые и больные со сроками выздоровления в течение 60 суток.

ЭГ второй группы дислоцировались на территории Московского и Приволжского военных округов; они должны были обеспечить лечение раненых и больных, которые сохраняли годность к военной службе и нуждались в лечении в течение 4 месяцев.

ЭГ, располагавшиеся на территории Уральского, Южно-Уральского и Закавказского военных округов, относились к третьей группе. В эти лечебные учреждения направлялись ранение и больные со сроками лечения свыше 4 месяцев, способные после завершения лечения возвратиться на военную службу.

ЭГ четвертой группы дислоцировались на территории Сибирского, Забайкальского, Среднеазиатского военных округов. Сюда направлялись раненые и больные со сроками лечения до 6 месяцев и более, которые, как правило, были не годные к военной службе.

Следует отметить, что эвакуация раненых и больных из действующей армии по назначению в эти группы ЭГ велась редко. Чаще всего большинство раненых и больных поступали в лечебные учреждения прифронтовых ЭГ, где после тщательной прогностической сортировки и получения соответствующей медицинской помощи часть из них готовилась к эвакуации в лечебные учреждения, расположенные в глубоком тылу страны.

Такое районирование ЭГ было целесообразным. Однако, по различным причинам и, прежде всего, исходя из возможностей железнодорожного транспорта по эвакуации раненых и больных в тот или иной период, такого четкого распределения раненых и больных в зависимости от срока лечения не было.

Всего в 1941-1945 гг. было сформировано 1 725 эвакуационных госпиталей на 707 600 коек, 56 управлений местных и 10 управлений распределительных эвакуационных пунктов.

Совместная работа органов гражданского и военного здравоохранения в годы Великой Отечественной войны позволила добиться возвращения в строй 72,3% раненых и 90,6% больных. Удельный вес коек специальных формирований здравоохранения (эвакуационных госпиталей Наркомздрава СССР) в общей емкости коечной сети, развернутой для действующей армии в период Великой Отечественной войны, колебался от 68% в 1941 г. до 35% в 1944 г. Тысячи специальных формирований здравоохранения (эвакуационных госпиталей Наркомздрава СССР) были рассредоточены в различных районах страны. За весь период войны из эвакуационных госпиталей Наркомздрава возвращено в строй 56% из общего числа поступивших раненых и больных, уволено в отпуск – 44%, уволено вовсе – 36,5%, умерло – 1,5%.

В 1945 году Совнарком СССР обязал Наркомздрав СССР и совнаркомы союзных республик реорганизовать 342 ЭГ на 95 000 коек в госпитали для лечения инвалидов Отечественной войны, а ВЦСПС – реорганизовать 38 госпиталей в санатории для инвалидов Отечественной войны на 10 000 мест.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что ЭГ, а ныне тыловые госпитали здравоохранения, были и являются важным звеном в системе медицинского обеспечения войск и не утратили своей роли и значения в современных условиях.

Вторая группа специальных формирований Наркомздрава СССР – это обсервационные пункты, которые принимали непосредственное участие в решении задач противоэпидемической защиты.

Деятельность медицинского персонала по противоэпидемической защите населения страны, войск действующей Красной Армии в годы Великой Отечественной войны вошла в летопись Второй мировой войны славной страницей. Впервые, пожалуй, в истории войн, которые вела наша страна, войска действующей армии не служили источником заражения и распространения эпидемических заболеваний среди гражданского населения. На возможных путях заноса инфекционных заболеваний в войска действующей армии также была создана в целом эффективная система противоэпидемических барьеров, принципиальными положениями которой руководствуются до настоящего времени.

Первостепенную значимость в поддержании санитарно-эпидемиологического благополучия в Красной Армии имело проведение необходимых противоэпидемических мероприятий на железнодорожных магистралях тыла страны, прифронтового и фронтового районов.

С этой целью, в соответствии с директивой Генерального штаба от 14 июля 1941 года на 17 крупных железнодорожных узлах были сформированы и развернуты обсервационные пункты Наркомздрава СССР. Санитарным управлением Красной Армии были разработаны и направлены в войска «Указания по противоэпидемическому обеспечению движущихся воинских контингентов». Приказом Наркомата обороны СССР от 30 сентября 1941 года вводится в действие «Инструкция о порядке материального обеспечения и санитарного обслуживания пополнения, отправляемого в действующую армию в период следования по железной дороге». Государственным Комитетом Обороны 02 февраля 1942 года было утверждено постановление «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии». Выполнение противоэпидемических мероприятий, предусмотренных этим постановлением, возлагалось на Наркоматы обороны, здравоохранения, путей сообщения.

Ретроспективная оценка мероприятий по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии позволяет говорить о том, что в стране была создана в целом эффективная система противоэпидемических барьеров, преграждавших путь проникновения в войска инфекционных больных.

Роль первого противоэпидемического барьера выполняли медицинская служба запасных полков и бригад, пополнявших войска по мобилизации, отдельных дорожно-эксплуатационных батальонов, а собственно на железных дорогах – силы и средства санитарно-противоэпидемического отдела ГВСУ НКПС.

Вторым противоэпидемическим барьером на пути контингентов следующих на фронт и обратно были обсервационные пункты НКЗ СССР, а также нештатные, а с 12 марта 1942 года - и штатные санитарно-контрольные пункты (далее СКП) Санитарной службы Красной Армии. СКП подразделялись на три группы: СКП тыла страны (развертывались, как правило, на крупных железнодорожных стациях и подчинялись в своей работе начальнику санитарного отдела военного округа, на территории которого они работали), а также СКП фронтов и армий (в 1942 году действовало 57 СКП).

Обсервационные пункты и СКП, работавшие в тылу, базировались на имевшихся здесь местных гражданских и железнодорожных лечебных учреждениях, госпиталях. Для санитарной обработки использовались изоляционно-пропускные пункты НКПС, гарнизонные, гражданские и железнодорожные бани и санитарные пропускники, а там, где их не было – приданные СКП взводы обмывочно-дезинфекционных рот, банно-прачечные-дезинфекционные поезда, нередко наскоро оборудованные бани и санпропускники, а также дезинфекционные отряды по обработке подвижного состава.

За годы, прошедшие после Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, принципиальных изменений в порядке формирования, использования (да и количества) обсервационных пунктов не произошло.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы:

1. Организованная массовая эвакуация раненых и больных в тыл страны возникла в войнах XIX столетия как мероприятие, необходимое для освобождения действующей армии от большого количества раненых и больных, сковывавших ее действия, и, пройдя тернистый путь совершенствования в условиях смены социальных систем, развития медицинской науки, железнодорожного и других видов транспорта, материально-технической базы военного и гражданского здравоохранения, получила окончательное теоретическое и организационно-штатное оформление в сороковых годах XX века в виде системы этапного лечения раненых и больных с эвакуацией их по назначению, основанной на принципах единой военно-полевой медицинской доктрины.

2. Опыт Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. подтвердил жизненность системы этапного лечения раненых и больных с эвакуацией их по назначению. ЭГ НКЗ как конечный этап медицинской эвакуации для наиболее тяжелых контингентов раненых и больных, лечение которых не могло быть закончено в госпитальных базах армий и фронтов, внесли весьма существенный вклад в дело сохранения жизни раненых и больных и восстановления их бое - и трудоспособности в тяжелых условиях военного вре