Методологическая аргументация

Сфера применимости. Метод — это система предписаний, рекомен­даций, предостережений, образцов и т.п., указывающих, как сделать что-то. Метод охватывает прежде всего средства, необходимые для достижения определенной цели, но может содержать и характеристи­ки, касающиеся самой цели. Метод регламентирует некоторую сферу деятельности и является как таковой совокупностью предписаний. Вместе с тем метод обобщает и систематизирует опыт действий в этой сфере. Являясь итогом и выводом из предшествующей практики, он особым образом описывает эту практику.

Методологическая аргументация — это обоснование отдельного ут­верждения или целостной концепции путем ссылки на тот несомненно надежный метод, с помощью которого получено обосновываемое утверж­дение или отстаиваемая концепция.

Приведем примеры.

1. Для обоснования утверждения «242+345=587» проще всего сослаться на одно­значный, никогда не подводящий метод сложения двух чисел.

2. Утверждая, что небо голубое, мы можем сослаться на то, что в обычных условиях оно всегда видится таким человеку с нормальным зрением.

3. Если мы ошибаемся, говоря, что 12 • 12 = 145, то это залог существования про­цедуры счета, приводящей к правильным результатам.

4. Если кто-то утверждает, что небо зеленое, следует в первую очередь поинтересо­ваться той системой требований, которой руководствовался наблюдатель, в частности требованиями к его зрению.

Возможности методологической аргументации очень различны в разных областях знания. Ссылки на метод, с помощью которого полу­чено конкретное заключение, довольно обычны в естественных науках, крайне редки в гуманитарных науках и почти не встречаются в прак­тическом и тем более в художественном мышлении.

Ограниченность методологической аргументации. Напомним прин­цип эмпиризма: только наблюдения или эксперименты играют решаю­щую роль в признании иди отбрасывании научных высказываний, включая законы и теории. В соответствии с этим принципом методо­логическая аргументация может иметь только второстепенное значе­ние и никогда не способна поставить точку в споре о судьбе конкрет­ного научного утверждения или теории. Е. Гедимин сформулировал общий методологический принцип эмпиризма, гласящий, что различные правила научного метода не должны допускать «диктаторской страте­гии». Они должны исключать возможность того, что мы всегда будем выигрывать игру, разыгрываемую в соответствии с этими правилами: природа должна быть способна хотя бы иногда наносить нам пора­жения.

Методологические правила расплывчаты и неустойчивы, они всег­да имеют исключения. Особую роль в научном рассуждении играет индукция, связывающая наше знание с опытом. Но она вообще не имеет ясных правил. «Ни одно наблюдение, — пишет К. Поппер, — никогда не может гарантировать, что обобщение, выведенное из ис­тинных — и даже часто повторяющихся — наблюдений, будет истин­но... Успехи науки обусловлены не правилами индукции, а зависят отсчастья, изобретательности и от чисто дедуктивных правил критичес­кого рассуждения»'. Когда речь идет о «правилах обоснованной индук­ции» или о «кодексе обоснованных индуктивных правил», имеется в виду не некий реально существующий перечень «правил индукции» (его нет и он в принципе невозможен), а вырабатываемое долгой прак­тикой мастерство обобщения, относящееся только к той узкой области исследований, в рамках которой оно сложилось. Описать это мастер­ство в форме системы общеобязательных правил так же невозможно, как невозможно кодифицировать мастерство художника или мастер­ство политика.

Научный метод, несомненно, существует, но он не представляет собой исчерпывающего перечня правил и образцов, обязательных для каждого исследователя. Даже самые очевидные из этих правил могут истолковываться по-разному и имеют многочисленные исключения. Правила научного метода могут меняться от одной области познания к другой, поскольку существенным содержанием этих правил является некодифицируемое мастерство — умение проводить конкретное исследо­вание и делать вытекающие из него обобщения, которое вырабатывается только в самой практике исследования.

Методологический анархизм. Понимая методологизм предельно широко, можно выделить три его версии, различающиеся по своей силе:

1) существуют универсальные, значимые всегда и везде правила и методы научного исследования (старый методологизм: Декарт, Кант и др.)

2) правила зависят от контекста исследования, ни одно. из них не

является универсальным; имеются, однако, универсальные условные суждения и соответствующие им условные правила, предписывающие в определенной ситуации определенное действие (контекстуальный методологизм);

3) не только абсолютные, но и условные правила и образцы имеют свои пределы, так что даже контекстуально определенные правила могут иногда приводить к отрицательным результатам.

Методологизму противостоит антиметодологизм, согласно которо­му все методологические правила всегда бесполезны и должны быть от­брошены.

Фейерабенд стремится показать, что всякое методологическое правило, даже самое очевидное для здравого смысла, имеет границы, за которыми его применение неразумно и мешает развитию науки. Методологические правила нужны и всегда помогают исследователю:

ученый, переступивший некоторую норму, руководствуется при этом другой нормой, а следовательно, какие-то нормы есть всегда. Про­блема не в том, какие нормы и стандарты методологии признавать, а какие — нет. Проблема в отношении к методологическим предпи­саниям и в их использовании. В некоторых ситуациях одни методо­логические нормы можно заменять другими, быть может, противо­положными.

Каким бы фундаментальным или необходимым для науки ни каза­лось любое конкретное правило, всегда возможны обстоятельства, при которых целесообразно не только игнорировать это правило, но даже действовать вопреки ему. Например, существуют обстоятельства, когда вполне допустимо вводить, разрабатывать и защищать гипотезы, про­тиворечащие обоснованным и общепринятым экспериментальным ре­зультатам, или же такие гипотезы, содержание которых меньше, чем содержание уже существующих и эмпирически адекватных альтерна­тив, или просто противоречивые гипотезы и т.п. Иногда исследователь, отстаивающий свою позицию, вынужден отказаться от корректных приемов аргументации и использовать пропаганду или же принуждение, потому что аудитория оказывается психологически невосприимчивой к приводимым им аргументам.

Критика Фейерабендом сильных версий методологизма, если от­влечься от ее полемических крайностей, в основе своей верна. Не су­ществует абсолютных, значимых всегда и везде правил и образцов на­учного исследования, и поиски их являются пустым делом. Условные методологические правила имеют исключения даже в тех ситуациях, к которым они относятся; они имеют свои пределы и иногда приводят к отрицательному результату.

Вместе с тем выводы, которые Фейерабенд делает из своей критики, не вполне ясны и в конечном счете внушают известное недоверие к научному методу.

Историчность научного метода. Научный метод не содержит правил, не имеющих или в принципе не допускающих исключений. Все его правила условны и могут нарушаться даже при выполнении их условия. Любое правило может оказаться полезным при проведении научного исследования, так же как любой прием аргументации может оказать воздействие на убеждения научного сообщества. Но из этого вовсе не следует, что все реально используемые в науке методы исследования и приемы аргументации равноценны и безразлично, в какой последова­тельности они используются. В этом отношении «методологический кодекс» вполне аналогичен моральному кодексу.

Таким образом, методологическая аргументация является вполне правомерной, а в науке, когда ядро методологических требований до­статочно устойчиво, необходимой. Однако методологические аргумен­ты никогда не имеют решающей силы.

Особенно это касается методологии гуманитарного познания, ко­торая не настолько ясна и бесспорна, чтобы на нее можно было ссы­латься. Иногда даже представляется, что в науках о духе используется совершенно иная методология, чем в науках о природе.

О методологии практического и художественного мышления вооб­ще трудно сказать что-нибудь конкретное. Как пишет Х.Г. Гадамер, «в опыте искусства мы имеем дело с истинами, решительно возвышаю­щимися над сферой методического познания, то же самое можно ут­верждать и относительно наук о духе в целом, наук, в которых наше историческое предание во всех его формах хотя и становится предметом исследования, однако вместе с тем само обретает голос в своей истине».

Каждое новое исследование является не только применением уже известных методологических правил, но и их проверкой. Исследова­тель может подчиниться старому методологическому правилу, но может и счесть его неприменимым в каком-то конкретном новом слу­чае. Истории науки известны как случай, когда апробированные пра­вила приводили к успеху, так и случаи, когда успех был результатом отказа от какого-то устоявшегося методологического стандарта. Уче­ные не только подчиняются методологическим требованиям, но и кри­тикуют их и создают новые теории и новые методологии.