В роли откровенного защитника буржуазного государства выступает французский административист Морис Ориу, зачинатель того направления юриспруденции, которое именуется институционализмом.
Восхваляя капиталистические отношения, он отмечает прежде всего их преимущество перед феодальными. В отмене сословных привилегий и установлении равной для всех правоспособности он усматривает существенное преимущество буржуазного общества, которое он превозносит под наименованием правовой общности. Формальное равенство, как известно, прекрасно уживается в капиталистическом обществе с резким имущественным неравенством, нищетой, эксплуатацией.
Общественное неравенство он считает вечным и неустранимым и заявляет, что общество организовано таким образом, что тяжелый труд ложится на плечи одного – обреченного в жертву класса, а выгоды предоставляются другому – привилегированному классу. Такое положение облегчается в буржуазном обществе, по собственному признанию М. Ориу, тем, что «промежуточные слои» – мелкая буржуазия, «перебежчики», рабочая верхушка – «квазисобственники», как он называет их, поддерживают существующий строй.
|
|
М. Ориу доказывает, что государство призвано охранять существующие общественные отношения. Вся политическая организация служит гражданскому режиму, который по своему существу есть режим экономический. Публичная жизнь и публичное право стоят на службе частной жизни и частного права – явлений по сути экономических.
Однако М. Ориу все же изображает государство как организацию нации в целом, а не как организацию одних только собственников. Он рассматривает государство как организацию не только «правящего», но и «народного класса», то есть как надклассовую организацию. Отвергая теорию народного суверенитета, он высказывается в пользу национального суверенитета.
Большое внимание М. Ориу уделяет средствам придания устойчивости капиталистического строя. Важнейшим из таких средств он считает укрепление и развитие в обществе так называемых институтов. Если жизнь социальной группы наделена известной организацией и известным постоянством, говорит он, то она образует институт. Спокойное, длительное существование какого-либо положения вещей превращает его в институт. Семья, церковь, община, профсоюз и т.п. – это институты.
Мыслитель выделяет среди институтов в качестве особого их вида корпорации. Это институты, обладающие «внутренней свободой, позволяющей им самим преследовать свои цели и самим выполнять свои функции и делающей из них живые индивидуальности». Корпорация сама разрабатывает и пересматривает свои статуты. Это общественная организация, обладающая определенной «автономией». Другую категорию институтов составляют институты-вещи, «лишенные автономии».
|
|
Вслед за М. Ориу французский юрист Ж. Ренар пытался в обширном сочинении развить целую теорию институтов – институционализм.
По Ж. Ренару, институт – это всякое длительное существование какого-либо объединения людей, какой-либо общественной организации. Каждый из нас, говорит он, входит в состав нескольких институтов: каждый является членом семьи, входит в состав нации, известной производственной корпорации, принадлежит к определенной религиозной организации.
В качестве примера институтов Ж. Ренар называет также университеты, госпитали, радиокомпании и т.п. Отношения индивидов друг к другу определяются тем, что они включены в те или иные институты. В духе идеалистического истолкования общественных явлений он заявляет, что институты представляют собой соединение некоторых идей и некоторого количества людей, единство людей и идей, в котором людской состав меняется подобно тому, как вода меняется в реке.
Совокупность этих институтов и образует порядок, а государство есть один из институтов среди множества других, которые скоординированы и подчинены один другому.
Объявляя государство одним из институтов и выдвигая утверждение, что все общественные организации-институты, в том числе и организации трудящихся, участвуют в управлении обществом, организуют общественную жизнь, институционалисты хотят показать полновластие буржуазии, осуществляемое при посредстве государства. Подобно Л. Дюги, они объявляют излишним понятие государственного суверенитета.