Суфизм — исламский мистицизм

Первые мусульманские мистики — суфии (от арабск. суф — «шерсть». Из белой грубой верблюжьей шерсти делалась одежда аскетов-суфиев — власяница) — появились уже в конце VII в., а суфизм в качестве доктрины и практики исламского мистициз­ма окончательно сложился в XII в. До XI—XII вв. в официальном исламе суфии преследовались как еретики.

Центральное понятие суфизма — тарика (арабск. «путь, доро­га») — восходит к Корану (XLVI, 29) и означает религиозно-нравс­твенное самоусовершенствование в качестве пути к мистическому постижению Бога (в том числе с частыми специальными молитва­ми, при аскетическом образе жизни и особом психофизиологиче­ском тренинге).

Самый знаменитый суфий Халладж (аль-Халлядж) был казнен в 922 г. в Багдаде. Переживая мистическое единение с Аллахом, он экстатически возглашал: «Я — истинный» (т. е. «Я — Бог»), что, конечно, звучало кощунственно для правоверных ушей. Говорят, на вопрос, надо ли совершать паломничество в Мекку, Халладж отве­чал: «Обойди вокруг меня, во мне тоже есть Бог».

Суфием был знаменитый насмешник и парадоксалист Ходжа Насреддин, ставший героем арабского фольклора.

В раннем суфизме, как почти во всяком мистическом уче­нии, было много туманного, алогичного, сумбурного. Как ска­зал Газали (Абу Хамидаль Газали), крупнейший мыслитель исла­ма, живший в XI в., «суфизм состоит скорее из чувств, чем из определений». Мистическому туману суфиев противостояла трез­вость официального ислама (хотя бы та вынужденная трезвость, которая сопутствует всякой государственной религии). Кроме того, суфийская мистика слабо уживалась с арабским аристоте-лизмом и рационализмом, имевшими прочные традиции в мусуль­манской средневековой учености. И тем не менее официальный ислам не подавил суфизм, не вытеснил его в ересь, но, в отличие

от зрелого христианства, включил главные мистические идеи в себя, в свою основную доктрину, Произошло это благодаря Газали в XI в.

Газали выступил не только как критик суфизма, но и как выдаю­щийся реформатор ислама. Он удачно примирил традиционный рационализм ислама и мистику суфиев, введя таким образом мисти­ческие идеи в официальный ислам. Анри Массэ так характеризует суть этого компромисса: «Божественный культ сердца, внутренняя молитва, — учил Газали, — это те пути, по которым человеческое сознание приближается к Богу. <...> Газали ввел мистическую любовь в правоверие.

Суфизм, говоривший на языке притч, парадоксов и метафор, ока­зал большое влияние на арабскую и особенно персидскую поэзию.