Учение Будды завоевало сердца жителей Индии, Китая, Тибета, Японии, Таиланда, Непала, Цейлона, Вьетнама, Монголии, Камбоджи

Таким образом, китайский этнос создал особый тип культуры, во многом отличающийся от культур других народов. Китайской культуре присущи такие ценностные черты, как трезвость и консерватизм мышления, высокая оценка как самой жизни, так и умения прожить ее достойно в соответствии с эталонами высшей добродетели, любой четкой организации и порядком. Все эти черты прослеживаются на протяжении многих веков. К тому же социальная этика и административная практика здесь всегда играли более значимую роль, чем мистика и поиски личного спасения.

Таким образом, даосизм не требует переделки, перестройки природы. Он нацеливает на чуткое, бережное отношение к ней. Природа существует не для того, чтобы ее изучали, а для того, чтобы ее переживали, извлекали удовольствие от общения с ней.

В целом древневосточные цивилизации внесли огромный вклад в мировую культуру, заложили ее базис, но социально-экономические процессы шли в них гораздо медленнее, чем аналогичные процессы в античном мире.

Каждая из возникших на протяжении столь длительного отрезка времени культур несомненно уникальна, своеобразна. Однако нельзя не согласиться с тем, что древние культуры в совокупности своих достижений и значимости для современного мира образуют некое цивилизационное единство, которое прослеживается в наличии важнейших признаков, принципиально отличающих их не только от первобытных культур, но и от цивилизаций, пришедших на смену.

Это такой вид сознания, при котором преобладает чувственное, эмоционально-образное восприятие мира. Первобытный человек как представитель типичного мифологического сознания в большей мере не объясняет мир, а переживает его. Ведь познание, объяснение предполагает отделение человека от мира, противопоставление себя миру, а переживание, напротив, характеризует факт слияния человека с природным бытием.

2. Человек мифологического сознания не выделяет себя из какой-либо общности – природы, общества, Космоса. Человек в этой системе измерения всегда лишь часть природы или даже часть божества. Более того, он не имеет принципиального отличия от других вещей или существ мироздания. Это достигается ощущением родства, некой однородности, единства всего сущего. Ярким выражением такой породненности является тотемизм. Тотемизм – это верование рода или племени в священную и кровную связь с конкретным животным – первопредком (тотемом). Это верование обязательно предполагало коллективность и вело к большему сплочению родовой общности первых людей не только друг с другом, но и со всем мирозданием.

3. Однородность и единство всего сущего в мифологическом сознании обеспечивается восприятием всего, что существует, как живого, одушевленного. Для первобытного человека нет ничего мертвого, все обладает жизнью, душою. Этой черте мифологического сознания соответствует такая ранняя форма верований как анимизм – вера в существование духов и душ у всех явлений природы, а не только у людей.

4. В мифологическом сознании предмет и его свойства, и его образ слиты воедино. Человек сам по себе не существует, ничего не значит. Имя, вещь, черты характера, поступки, социальные роли слиты с самою сущностью человека. Представление о предмете (каким бы фантастическим этот образ не был) и сам по себе предмет действительно неразрывны. Отсюда необычайная распространенность такого верования как фетишизм – обожествление предметов, явлений и обитателей природы, людей и их качеств. Именно фетишизм обеспечивает сознание и поклонение идолам, амулетам, талисманам, священным животным и т. п. Фетиш – это такой предмет, который уже в самом себе заключает некую духовную сущность или даже божество. Поэтому данная вещь обязательно обладает сверхъестественной силой.

5. Мифологическое сознание – это не теоретическое построение, не объяснение мира, а в большей мере практическое, поведенческое, активное состояние человеческого существования. Миф обязательно реализует себя через ритуал и магию. Ритуал (как священное, закрепленное в неизменной форме действие) призван воспроизвести, восстановить миф на практике. Через ритуал миф не только не забывается, но многократно повторяется и тем самым входит в «плоть и кровь» первобытного человека. Миф становится живой осязаемой реальностью именно благодаря ритуалу.

6. Магия же дает первобытному обществу и человеку ощущение материальной связи с духами, духовным миром. Некоторые культурологи называют магию праобразом, источником науки и техники. Действительно, магия – это не столько верование, сколько сами обрядовые действия, направленные на мир или людей с целью сверхъестественного воздействия на них, причем в достаточно узких, практических целях. Благодаря феномену магии становится понятно, что обожествлению природы в первобытном обществе нет границ. Ведь для мифологического сознания, по существу, нет жесткого разграничения между миром естественным, земным и миром сверхъестественным, загробным. И тот и другой миры подчиняются одним и тем же общеприродным, физическим законам. Оба эти мира состоят из одного и того же материального, природного естества. И магия, таким образом, не что иное, как первая попытка людей практически, в своих бытовых (врачебных, промысловых, военных) целях использовать законы природы. Более того, через магию человек пытался упорядочить ход природно-духовных явлений, внести некоторую закономерность в хаос бытия, наконец, начать управлять природными процессами, даже подчинять их себе жертвоприношениями, заклинаниями и прочим волшебством.

Ритуал и магия, таким образом, обеспечивали ощущение стабильности, взаимосвязанности и взаимообусловленности всего сущего, а главное – возвращали человеку постоянное ощущение его единства с миром.

Мифологическое сознание посредством всех указанных верований создавало у человека ощущение целостности и гармонии бытия, всему придавало сверхзначимый глубокий смысл. Вот почему многие отмечают одну из главных особенностей мифа: миф – это смыслообразующее начало культуры, это образное, наглядное воплощение духовного уровня бытия, т. е. адаптация духовного мира к условиям человеческого восприятия.

Несмотря на столь экзотическое мышление, древние люди по–своему изучили окружающий их растительный и животный мир. Знали съедобные, лекарственные и ядовитые растения. Знали свойства и повадки промыслового зверя.

На первобытной стадии развития сложилось человеческое общество – материнский род. Признание родовых связей получило общественное значение, стало как бы основным конституирующим признаком нового производственного коллектива.

Таким образом, психологическое значение первобытной культуры заключается в том, что она закладывает основы человеческой культуры. Эти основы: социальная организация, язык, кровнородственные отношения, ритуалы, искусство, зачатки научных знаний, принципы регулирования социальной и производственной жизни – остаются с человечеством навсегда и составляют суть его существования.

Лекция 7

Культура народов ранних цивилизаций

В современной литературе термин ранние «цивилизации» (от лат. слова «civil» - гражданский) применяется для характеристики более высокой стадии развития человеческого общества, чем первобытнообщинная. Он как бы отделяет период дикости от эпохи, в которую уже сложились основные элементы человеческой культуры. Древний Египет, Месопотамия, Древняя Индия и Китай стали истинной колыбелью современной мировой культуры. Именно там, в период от VI–V тыс. до II– I тыс. лет до н. э. складываются первые государства, возникают города, письменность, изобразительное искусство, техника, зачатки математики, астрономии, медицины, философии и многое другое, что позволило определить данные культуры как ранние цивилизации.

Все ранние цивилизации возникли в плодородных районах по берегам крупных рек: на севере Африки по берегам р. Нила (Египет), в междуречье Тигра и Ефрата (Месопотамия), р. Инд (Индия), р. Хуанхэ и Янцзы (Китай). В результате разлива реки разносили естественное удобрение – плодородный ил. Человек скоро убедился, что прибрежный ил способен давать сказочные урожаи, если научиться регулировать поступление воды: отводить ее от поля в период разливов и подавать ее во время засухи. Искусственное орошение полей стало экономической основой возникновения и существования всех ранних цивилизаций. Но создать сложную ирригационную систему можно было только при объединении усилий многих людей. Совместное проведение сложных работ порождало специальную организацию общества, особую систему управления, иными словами, способствовало становлению первых цивилизаций. В то же время ученые полагают, что деспотическая форма правления в ранних цивилизациях возникла как следствие необходимости поддерживать в порядке ирригационные системы. Чтобы послать свободных людей на эти общественные работы, нужна была деспотическая власть.

Ранние цивилизации – это цивилизации локальные, очень тесные, существовавшие только вокруг рек. Основная масса земли находилась в собственности общины. В сознании людей общинная собственность, скорее всего, рассматривалась как собственность бога – покровителя общины. В процессе развития ранних цивилизаций усиливалось социальное и материальное неравенство, возникало рабство. Но рабский труд использовался преимущественно в царском и храмовом хозяйствах. Основным укладом в экономической жизни на протяжении всего периода существования ранних цивилизаций оставался труд свободных общинников. Развитие земледелия, ремесел создавали условия дня налаживания экономических связей, развивалась речная, морская торговля, но господствовал натуральный товарообмен. Несмотря на развитие внешних связей, преобладающей чертой жизненного уклада, определявшей мировоззрение человека эпохи ранних цивилизаций, продолжала оставаться замкнутость.

Эта культура шла вслед за архаической «культурой», сохраняя ряд ее характерных черт (мифологическое восприятие мира, представление о душе и духах как первопричине явлений природы и т. п.). Но в то же время миросознание человека в тот период существенно отличается, и даже то, что прямо заимствованно, понимается в этой культуре уже по-другому. Переход к земледелию разрушил представления первобытного общества о синкретичности мира. Он становится более сложным для восприятия человека. Земледелие в 400-600 раз продуктивнее охоты, но земледелец более уязвим и беззащитен перед силами природы, отсюда обожествление природной стихии (солнца, неба, земли и т. п.). В эпоху ранних цивилизаций люди по-прежнему верят в богов, но это уже настоящие боги, а не просто могущественные духи первобытной культуры. Наряду с функцией управления силами природы, они приобретают роль первостроителей и покровителей поднявшегося над человеком могущественного деспотического государства, которое воспринималось как продолжение космического порядка. Поэтому, сохраняя черты облика предшествующей архаической эпохи (остатки тотемистического сознания), боги периода ранних царств обретают черты людей, стоящих во главе управления государством и народом – царей, правителей, верховных жрецов. Сходство богов этой эпохи с царями и правителями определяется приобретением ими новой функции – обеспечения земного порядка.

Вместе с тем в этой культуре усложняется и понимание роли самого человека. Человек первобытной культуры зависел от духов, он уже не отвечал вместе с духами за жизнь и порядок на земле и на небе. Теперь совершенно другая ситуация: боги должны следить за исполнением раз и навсегда установленных законов, а человек обязан поддерживать их в этом. Человек культуры древних царств уверен, что мир, порядок поддерживается судьбой, богами, жертвой, законом. Живое олицетворение космического и земного миропорядка – фигура царя или верховного жреца, поскольку они связывают этот земной мир с миром божественным. Царь и жрецы поддерживают закон, регулируют жертвоприношения. До тех пор пока богам приносится жертва, соблюдаются законы, оказываются почести царю и жрецам, беспрекословно подчиняются им, мир существует, если же хотя бы одно из этих звеньев разорвется, мир обязательно погибнет. Такое отношение к миру во многом определялось способом коллективного выживания, единственно возможным для людей той эпохи и в тех природно-климатических условиях. Гарантией выживания было наличие мощного деспотического государства, получавшего свое оправдание в культуре и миросознании человека. Чтобы выжить, необходимо было создать сложную ирригационную систему и запасы зерна на случай неурожая. В основе восточной деспотии лежит идеал абсолютного единства, отрицающий любое проявление индивидуальности. Государство типа восточной деспотии управляется огромным бюрократическим аппаратом, а его единство олицетворено фигурой правителя, обладающего абсолютной властью над жизнью и смертью своих подданных. Здесь нет свободных людей, есть только государственные рабы, земледельцы (положение которых ничем не лучше рабского) и чиновники, осуществляющие административное управление. Благополучие человека определялось исключительно его государственным рангом. Здесь нет общества – оно поглощено государством, а человек низведен до административной функции. Здесь раб может возвыситься до министра, но и министр остается бесправным рабом системы. Даже верховный правитель почитается не за свои личные качества, он выступает только как высшая функция государства, как воплощение божественного «величества», которое приходило извне и воплощалось в человеке. Поэтому возможно было и развоплощение. «Величество ушло»,— говорили древние египтяне, когда их фараон переставал (в силу разных обстоятельств) выглядеть в глазах людей настоящим властителем. И тогда наследником «величества» становился кто-то другой. Иного и быть не могло – ведь достоинство восточного владыки – это божественное достоинство. Оно олицетворяет воплощение бога, что означает не только абсолютную власть, но и возможность иного воплощения того же самого божества. Оборотной стороной божественного достоинства восточного владыки является пренебрежение его индивидуальным бытием, если только оно пытается заявить о себе как о самостоятельной сущности.

Совместное участие людей и богов в поддержании жизни и миропорядка в культуре древних царств было закреплено с помощью мифов и сакральных преданий. Их сценарий сводился к следующему: боги создали этот мир и порядок, заплатив за этой своей жизнью или кровью, в благодарность люди должны жертвовать богам и исполнять ими установленные законы (в старовавилонском мифе об Атра-хасисе описывается собрание богов, на котором было решено создать человека, чтобы избавить богов от печальной необходимости трудиться ради поддержания собственного существования, но чтобы создать людей, боги убили одного из богов этого собрания).

Но что конкретно означало для людей выполнение «договора», заключенного между богами и людьми при создании мира и самих людей? Обычно речь шла о соблюдении законов, а также отчислении весьма значительных налогов, идущих на содержание царского двора, армии, храмов богов, на выполнение различных работ. Но воспринималось все это именно как жертва, как единственный способ, совершенно необходимый, чтобы поддержать мир и порядок, чтобы боги выполняли свое назначение, без которого нет ни мира, ни порядка, ни самой жизни людей. Если же по какой-либо причине миропорядок нарушался, то это воспринималось как гнев богов и грозило гибелью всего. Поэтому нарушенный порядок стремились восстановить любой ценой, чего бы это ни стоило. Из этих усилий рождались не только законы, определенные этические нормы, но и, как это не покажется странным современному человеку, элементы науки (геометрии, астрономии и т. п.), а также искусство. Вместе с тем древневосточная художественная культура сохраняла магическое предназначение, столь характерное для первобытного общества.

Восприятие земного существования как бесконечной череды жертв, приносимых богам и их земному воплощению – правителю, неизбежно должно было способствовать окончательному формированию культа «Иного мира». При этом будущая жизнь, жизнь после смерти, рассматривалась как своеобразная компенсация, т. е. вознаграждение за соблюдение всех жизненных обязательств, напрямую зависевшее от того, насколько праведен был жизненный путь умершего.

Убежденность в неизбежности продолжения существования человека после его физической смерти является общей для культур народов ранних цивилизаций и основывается на наблюдении за круговоротом самой природы, где смерть означает начало нового жизненного цикла. Наиболее наглядно вера в торжество жизни над смертью воплотилась в культуре Древнего Египта – пирамиды, искусство бальзамирования, культ Осириса – бога царства мертвых, знаменитая «Книга мертвых».

Таким образом, при всем многообразии культуры древневосточных цивилизаций в ходе их развития можно проследить много общих черт. К ним относится основа хозяйственной деятельности – ирригационное земледелие; раннее появление государственности в форме деспотии; тесная связь формирующихся религиозных систем с первобытными культами и магическими представлениями; выделение в системе знаний математики и астрономии, которые, однако, остаются монополией касты жрецов; преобладание в архитектурных формах простоты, монументальности и геометричности.

Лекция 8

Культура Древнего и средневекового Китая

Наличие общих черт в культурах ранних цивилизаций породило близкое по сути миросознание людей древнейших цивилизаций, вместе с тем каждая из рассматриваемых культур имела специфику. В китайской культуре она во многом определялась значимостью ритуала того феномена, который на уровне обыденного сознания получил название «китайские церемонии». В каждой культуре традиции и передаваемые ими стереотипы поведения играют важную роль, но в Китае они выдвинуты на первый план и так гипертрофированны, что со временем заменили религиозно-мифологическое восприятие мира. Здравомыслящий китаец не задумывался над таинствами бытия и проблемами жизни и смерти, зато он всегда видел перед собой эталон высшей добродетели и считал своим священным долгом ему подражать.

Как и у других народов, первоначально у китайцев было множество богов, но со временем на первый план вышел Шанди, верховное божество и легендарный родоначальник, первопредок-тотем. В отличие от подобных представлений у других народов, в Китае Шанди прежде всего - первопредок, заботящийся о благосостоянии своего народа, а не бог. Смещение в культе Шанди акцента в сторону функций первопредка привело к ослаблению религиозного начала и усилению начала прагматического, проявившегося в абсолютизации культа реальных предков клановых и семейных.

В середине I тыс. до н. э. культ Шанди был потеснен культом безлично-натуралистического Неба. Китайский император стал считаться сыном Неба, а китайская империя – Поднебесной (этот титул и название страны сохранились до XX в.). Культу Неба был придан не столько священно-божественный, сколько морально-этический аспект – Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных. Под добродетелью понималось соответствие правителя, олицетворяющего народ, внутренней божественной космической силе Неба. Олицетворение с Небом означало принятие на себя правителем ответственности за весь окружающий мир и его порядок. Всеобщее чувство народа, трактовавшегося глашатаем воли Неба, воспринималось древними китайцами самым точным проявлением верховной справедливости небес. Одновременно космически санкционированный коллективизм начисто исключал из культуры индивидуализм и личностное начало.

Еще одной характерной чертой культуры Китая является доверчивость к миру природы, мудрости природы. В представлении китайцев мир природы – это мир гармонии, где нет места враждебности, где существует тождество противоположностей, где многое и единое не отрицают друг друга, где все различия относительны. Мир совершенен изначально, поэтому не нужно его переделывать, лучше уподобиться природе, чтобы не нарушать гармонию. В основе гармонии общества и природы лежала идея социального этико-политического порядка, санкционированного великим Небом. Она поддерживалась философско-религиозными учениями – даосизмом и конфуцианством.

Творцом даосизма считается Лао-цзы (Старый мудрец). Он автор «Книги о дао и дэ», жил в Китае на рубеже VI–V вв. до н. э. Он считал, что человек открывает истоки своей бесконечности через следование естественности и слияние с бесконечным путем великой жизни природы. Отсюда и название учения – даосизм (иероглиф дао буквально переводится как «путь»).

Дао – это нечто всеобъемлющее, что заполняет собой все пространство, оно стоит надо всем и царит во всем. Оно соединяет человека и мир, убирает ограниченность, одномерность человеческого сознания. Слушающий дао видит не одну лишь сторону вещей, у него не линейное восприятие, а объемное, фиксирующее изменения. Вещь – временна, процесс ее изменений постоянен, поэтому акцент в дао не на том, что есть, а на том, чего нет, что пребывает в покое, но порождает жизнь. Дао – основа всего сущего во Вселенной, источник всех вещей и явлений. Индивидуальное проявление дао – дэ, это форма проявления дао в индивиде. В ней раскрывается нравственное совершенство личности, достигшей абсолютной гармонии с окружающим миром.

Мир, как и человек, есть процесс безостановочных изменений, и потому непознаваем, непостижим обычным наблюдением. Зато в своей невидимой основе он покоен и доступен проницанию. Главное условие – не нарушить путь, не прийти в противоречие с мировым ритмом, встроиться в мир, вслушаться в него. Чтобы это произошло, необходимо разработать способ жизни в согласии с миром. «Естественность» и слияние с великим дао осуществляется через недеяние. Даосистское недеяние отнюдь не тождественно пассивной созерцательности. Недеяние – это столь полное слияние с естественным ходом вещей, что отпадает необходимость в специальной, нарочитой активности.

Вторая основа китайской культуры – конфуцианство. Его создатель – Кун Фу-цзы, т. е. учитель Кун (родился около 551–479 гг. до н. э.). Наблюдение над бытом народа привело его к выводу, что общество поражено недугом (феодальная рознь, алчность, жестокость, праздность князей и т. д.), причины которого кроются в забвении традиций. Необходимо вернуться к дедовским обычаям и порядкам. Но сделать это нужно сознательно: каждый человек должен быть требовательным к себе, соблюдать правила и каноны, тогда общество исцелится от своего недуга – в этом основа конфуцианской этико-социальной программы.

Конфуций составил модель идеального совершенного человека – «цзюнь-цзы». Важнейшие качества которого – гуманность (чжень) и чувство долга (и). Долг – это моральная обязанность, которую гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя. Чувство долга обусловлено знанием и высшим принципом, а не расчетом. «Благородный человек» – это умозрительный социальный идеал, своеобразное звено между Небом и обществом. Но с ростом авторитета конфуцианства этот абстрактно-утопический идеал все более становится обязательным эталоном для подражания, усиливается стремление приблизиться к нему. Конфуцианство стало официальной идеологией династии Хань (III в. до н. э. – III в. н. э.). Вместе с тем превращение его в официальную догму существенно изменили конфуцианство – буква, внешняя сторона, подавила дух учения. Важно было не столько быть, сколько казаться – вот тогда и сложились эти нормы и стереотипы поведения человека в зависимости от занимаемой должности, то, что получило название «китайских церемоний».

Отталкиваясь от сконструированного им социального идеала, Конфуций сформулировал основные принципы социального порядка Поднебесной: «Пусть отец будет отцом, сын – сыном, государь – государем, чиновник – чиновником», т. е. все в мире должно встать на свои места и все должны делать то, что им положено. Такой порядок вечен и незыблем. Общество должно иметь дуальную структуру, состоящую из верхов и низов. Критерий этого деления не знатность, не богатство, а знания и добродетель, приближение к идеалу. Формально открывался путь наверх для любого – гордость Конфуция. Но фактически была преграда – иероглифы, знать которые бедные не могли.

Конечной и высшей целью управления Конфуций провозгласил интересы народа. Из трех важнейших элементов государства на первом месте стоит народ, на втором – божества, на третьем – государь. Но народу свои собственные интересы не понятны, поэтому важна роль мудрых правителей.

Важная основа социального порядка, по Конфуцию – строгое повиновение старшим. Любой старший – отец, чиновник, государь – это непререкаемый авторитет для младшего, подчиненного, подданного. Слепое повиновение его воле, слову, желанию – это элементарная норма для младших. Государство – это большая семья, а семья – это малое государство. Авторитет старших покоится на культе предков – как мертвых, так и живых. Конфуцианство придало ему смысл символа социального порядка, превратив сыновью почтительность (сяо) в первейшую обязанность каждого китайца.

Семья, основанная на культе предков и сяо, признавалась сердцевиной общества. Интересы семьи были выше интересов отдельной личности, которая рассматривалась только как часть семьи. Ничего личного, чего бы не могла знать семья. Общее, а не личное – высшая ценность. Отсюда – постоянная тенденция к росту семьи, к совместному проживанию большого числа близких родственников. Символом кланового единства был родовой храм и могилы предков.

Постепенно конфуцианство сумело одержать верх и над даосизмом, и над пришедшим из Индии буддизмом, никогда полностью не вытесняя их. И это не случайно. Конфуцианство оказалось весьма удобным для управления огромной империей. Чиновничество видело в конфуцианстве возможность держать в подчинении народ и влиять на императора. Дело в том, что, опираясь на древние представления о Небе и высшей небесной благодати, конфуцианство выработало постулат, согласно которому правитель получал божественный мандат на право управления страной. Но если он отступал от принятых норм, то терял и право на мандат Неба. Император стал заложником конфуцианской социально-этической системы. Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство вобрало в себя и политику, и административную систему, и функцию верховного регулятора социальных и экономических процессов – словом, стало основой всего китайского образа жизни, концентрированной формой выражения китайской культуры. В подобном виде оно просуществовало до XX века. В свою очередь, влияние даосизма на китайскую культурную традицию отразилось в удивительных успехах в пейзажном искусстве, пейзажной архитектуре и даже пейзажной поэзии. Достижения китайской науки также напрямую связаны с углубленным постижением природы – изобретение компаса, сейсмографа, небесного двигателя, водоподъемного насоса, бумаги, шелка и т. д.

Лекция 9

Культура Древней и средневековой Индии

К наиболее ярким чертам древнеиндийской культуры можно отнести: чрезвычайный консерватизм (на протяжении тысячелетий строились одни и те же дома, прокладывались одни и те же улицы, существовала одна и та же письменность и т. п.); чрезвычайную религиозность, представление о реинкарнации, т. е. посмертном перевоплощении. Тяжелые климатические условия: удушающая жара, сменяющаяся сезонами дождей, буйство растительности, постоянное наступление джунглей на крестьянские посевы, изобилие опасных хищников и ядовитых змей рождали у индуса чувство униженности перед силами природы и их грозными богами. Во II тыс. до н э. здесь возникла строгая, замкнутая сословно-кастовая система, согласно которой люди неравны не только перед обществом, но и перед богами. Понятие прав и обязанностей применялось не к человеку вообще, а к представителю той или иной касты. Такая ограниченность человеческого существования и жесткая иерархия каст создавали предпосылки для своеобразного понимания жизни в ее связи со смертью. Правильная жизнь воспринималась как условие того, что после смерти человек вновь мог родиться в уже более высокой касте, а за глупую, никчемную жизнь мог быть наказан рождением в образе какого-нибудь животного, насекомого или растения. Следовательно, жизнь – награда или наказание, а смерть - избавление от страданий или же их умножение. Подобные представления породили у древних индусов стремление к анализу, осмыслению каждого поступка. В мире, как и в жизни человека, нет ничего случайног о, что не было бы предопределено его кармой. Карма – cложное и очень важное понятие в индийской культуре. Карма – это сумма совершенных всяким живым существом поступков и их последствий, которые определяют характер его нового рождения, т. е дальнейшего существования. В миросознании человека древнеиндийской культуры лейтмотивом проходит идея о скоротечности и незначительности человеческой жизни в сравнении с неземным миром. Бесконечный круговорот вещей (сансара) – мировой закон жестокой обусловленности посмертной судьбы человека его моральным поведением при жизни. Неудивительно, что главным стремлением человека становится желание освободиться, вырваться из пут вечной реинкарнации, череды жизни и смерти.

Плодом этих духовных исканий становится буддизм. Его основоположник Будда (буквально – просветленный), был принцем царствующего дома. Его подлинное имя – Сиддхартха Гаутама. Свое кредо Будда изложил в так называемой Бенаресской проповеди. Там он говорит, что жизнь есть страдание. Рождение и старение, болезнь и смерть, разлука с любимым и союз с нелюбимым, недостигнутая цель и неудовлетворенное желание – это страдание. Оно происходит от жажды бытия, наслаждений, созидания, власти, вечной жизни и т. п. Уничтожить эту ненасытную жажду, отказаться от желаний, отрешиться от земной суетности –– вот путь к уничтожению страданий. Именно за этим путем лежит полное освобождение - нирвана. Нирвана (буквально – угасание, затухание) – это такое внутреннее состояние человека, где угасают все чувства и привязанности, а вместе с ними и весь открывающийся человеку мир.

Исстрадавшимся людям не могло не импонировать учение о том, что наша жизнь страдание и что все страдания проистекают от страстей. Желание умерить свои страсти, быть добрым и благожелательным – это перед каждым открывало путь к нирване. В этом причина первоначальной популярности буддизма. Будда учил, что существуют две крайности жизни. Одна – жизнь наслаждений, похоти и удовольствий – это недостойная, низменная жизнь. Другая – жизнь аскета, добровольных страданий, она тоже низменная. Совершенный человек выбирает средний путь – путь, который открывает глаза и ум, который ведет к покою, к познанию, к нирване. Учение Будды глубоко нравственно. Он учит: «никогда в этом мире ненависть не побеждается ненавистью», «пусть человек одолеет гнев благодушием, а зло добром», «можно победить тысячу людей в бою, но величайшим победителем будет тот, кто одержит победу над самим собой», «победа рождает ненависть, ибо побежденный несчастен». Будда призывает ориентироваться на четыре нормы поведения: предотвращать зло, пресекать зло, способствовать возникновению добра, поддерживать добро.

Но в самой Индии буддизм, в конце концов, был вытеснен индуизмом, который можно рассматривать как результат синтеза буддизма и брахманизма. Важной причиной этого явилось то, что буддизм придавал особое значение принципу ненасилия, в результате в глазах общества занятие земледелием, которое часто связано с убоем животных, стало считаться низким, а сами земледельцы заняли более низкую ступень социальной лестницы. Поэтому сельская община, игравшая традиционно важную социальную роль в индийском обществе, отвернулась от буддизма в сторону индуизма, сохранив многие религиозно-нравственные положения Будды.

В основе всех ценностей индо-буддийской культуры лежит представление об Абсолютном духе, внешним выражением которого является земной мир. Вследствие этого во вселенной поддерживается порядок, господствует закономерная связь явлений и смена событий. В рамках всемирного закона личность свободна, но она стоит перед вечностью жизни и переселением душ. Карма – это страж и переселения душ, и причинности, закономерного воздаяния личности за ее прежние дела. Случайность и беспричинное зло в индо-буддийской культуре исключены. Каждому – свое.

Главных культов в индуизме три – Брахмы, Вишну и Шивы (соответственно космические силы творения, сохранения и уничтожения). Особенно почитаемы два последних.

Брахма – творец. Его изображают с цветком лотоса в четырех руках. Вишну – помощник людям. Он сообщает истину, охраняет от опасности, избавляет от зла. Такая роль достигается путем перевоплощений (Рама – герой одноименного эпоса, Кришна – ребенок или юноша). Одним из перевоплощений Вишну стал Будда. Простые смертные достигают блаженства, делаясь духовно тождественными Вишну. Ясно, что без благочестивой жизни тут не обойтись.

Шива – суровое и страшное божество, бог-разрушитель. У него 3 глаза, вокруг тела – змеи, на шее – черепа, в руке он держит трезубец, Ганг течет у его ног. Но он же представляется индусам покровителем искусства и учености, разгульной жизни и любовных утех. Многорукость танцующего Шивы символизирует силы Вселенной, танец выражает ее пульсацию.

Индуистские боги принципиально отличаются от богов других мировых религий (Бога, Аллаха). Они приближены к земным условиям. И Вишну, и Шива имеют жен. Жена Вишну – Лакшми – богиня красоты и счастья. Жена Шивы имеет ряд имен, одно из которых Кали – богиня истребления и смерти.

Так как Абсолютный дух во всем и каждое сущее в едином духе, долг каждого не относиться с презрением ни к одному созданию. Каждый должен жить и давать жить другим. Главный принцип: не отвечай злом на зло, всегда твори добро. Умение прощать – свойство сильных. Слабые никогда не прощают. Достойное поведение не в том, чтобы идти проверенным путем, а в том, чтобы самому найти правильный путь и бесстрашно ему следовать. Таким должно быть поведение человека.

Индуизм и буддизм расходятся в понимании ценности земных удовольствий, сладострастия и неги. Индуизм подчеркивает значимость праведной жизни, чувственных радостей и плотских утех. Пренебрежение этими дарами жизни – тяжкий грех. Буддизм проповедует умеренную жизнь, воздержание и верность в любви.

Важнейшим учением в индо-буддийской культуре является учение об освобождении от сансары и достижение нирваны. Такое освобождение – высшее блаженство и достигается путем слияния с Абсолютом, отождествлением с Брахманом. При этом индивид выпадает из цепи кармы, просветляется и выходит за пределы иллюзорного мира.