Языковая ситуация в Северо-Восточной Руси

Языковая ситуация в Юго-Западной Руси

Следует иметь в виду, что, в отличие от Руси Московской, в Юго-Западной Руси к этому времени функционируют не один, а два полноправных литературных языка, т. е. имеет место не ситуация диглоссии, а ситуация двуязычия. Наряду со «словенским» («славенским»), т. е. церковнославянским языком, в функции литературного языка здесь выступает так называемая проста (руска) мова (см. языковую ситуацию в Великом княжестве Литовском) ‒ древнебелорусский язык, причем отношение между этими языками в Юго-Западной Руси калькирует латинско-польское двуязычие в Польше: функциональным эквивалентом латыни выступает церковнославянский, а функциональным эквивалентом польского литературного языка ‒ проста мова.

Во второй половине XVII ‒ первой половине XVIII в. церковнославянско-русская диглоссия на великорусской территории претворяется в церковнославянско-русское двуязычие и в Московской Руси, причем церковнославянский язык великорусского извода расширяет сферу своего употребления в соответствии с функционированием церковнославянского языка Юго-Западной Руси.

Аналогичная ситуация, к примеру, сложилась в то время и в Польше, в которой употребляется латинско-польское двуязычие.

Однако только со второй половины ХVII в. можно говорить о том, что русский литературный язык начинает в своем развитии все более активно впитывать элементы живой разговорной речи и московского приказного языка. Именно в это время идет становление русского литературного языка, отвергающего необходимость использования языка церковнославянского.

Славяно-русский язык в Северо-Восточной Руси сначала продолжал развивать южнорусские, киевские традиции, хотя и подвергался натиску со стороны совсем иных диалектов живой восточнославянской речи.

Рознь между литературным книжным языком, объединявшим в своем составе три главных элемента ‒ церковнославянский, греческий и русский народный, и между живым русским разговорным языком особенно резко обозначилась с XIV в.

Различие двух языков еще более усилилось под влиянием той реформы, которая происходила в церковнославянском языке с конца XIV в. в течение XV‒XVI вв. и которая известна под именем «второго южнославянского влияния».

Реформа церковнославянского языка падает на время наиболее оживленных сношений Руси с Византией и ее церковно-книжными центрами ‒ Константинополем и Афоном ‒ на вторую половину XIV в. После ослабления этих связей в XII‒III вв. они возобновились под влиянием тех перемен, которые в XIV в. происходили на русской территории (начало создания Московского государства, образование Литовско-Русского, судьба Киева и т. д.). Реформа церковнославянского языка отражает идею государственного и культурного объединения русских феодальных областей в мировую славянскую державу, которая должна воспринять культурное наследство угасавших южнославянских государств и Византии.

Новая струя византийско-южнославянского влияния, несшая с собою пышную риторику, политические, религиозные и философские идеи юго-славянских государств, обнаруживается в древнерусском литературном языке конца XIV в. и расширяется в русской письменности XV‒XVI вв. Укрепляется своеобразный болгарский живописный стиль риторического «плетения словес».

Этот высокий славянизированный язык, противопоставляемый «простой речи», «просторечию», все же считается русским. Даже южнославянские реформаторы церковнославянского языка в XIV ‒ в начале XV в. готовы были признать конструктивной основой нового общеславянского языка именно русскую книжную его редакцию. Например, в русской исторической беллетристике XVI в. создался стиль, который объединил всю пестроту предшествующих приемов книжного повествования в однородную, цветистую одежду, достойную величавых идей «третьего Рима». Однако и народно-поэтические мотивы и образы вошли в этикетную речь XVI в., например, в язык воинских повестей этого времени.

Таким образом, в русской письменности XVI ‒ первой половины XVII в. бытуют и развиваются разнообразные стили, разграниченные между собою как особые социальные и жанровые диалекты и в то же время находящиеся в постоянном взаимодействии друг с другом и с живой разговорной речью разных слоев общества. Обозначается процесс национализации русского литературного языка. Он обостряется и разнообразится усилением западноевропейского влияния на русский язык.

Перелом в истории русского литературного языка с XVI в. имеет своим следствием утрату интереса к старым переводам как древнейшим (IX‒X вв.), так и более поздним (XIII‒XV вв.). Но в это время появляются новые переводы, и с греческого, и особенно с латинского, польского и немецкого языков. Переводная литература усиливает процесс «обмирщения» церковнославянского зыка и сближает его с приказным языком.

В XVI‒XVII вв. основные кадры переводчиков состояли из двух групп: 1) из переводчиков посольского приказа и 2) из образованных монахов. Никакой специализации в кругу переводческого дела не было. И приказные и духовные лица переводят все, что им велят. Но переводчики посольского приказа пользуются преимущественно русским деловым языком, монахи ‒ церковнославянским. В зависимости от профессионально-языковых навыков переводчика сочинения, относящиеся к военному искусству, анатомии, географии, истории или другой области науки, техники или даже к разным жанрам художественной литературы, оказываются переложенными то на церковнославянский, то на русский деловой язык. Но сосредоточение переводческой деятельности в Москве все же содействовало унификации основных стилей-диалектов переводной литературы.

Заведение книгопечатания (XVI в.) было одним из наиболее значительных культурных предприятий, направленных к объединению областных феодальных особенностей и к созданию общих литературно-языковых норм для всего Московского государства.

Процесс вытеснения письменных территориальных диалектов московским приказным языком, претендовавшим на значение общенациональной нормы, завершается в XVII в.

В XVII в. со всей решительностью встает вопрос о перераспределении функций обоих письменных языков: книжного церковнославянского и более близкого к живой, разговорной речи русского ‒ делового, административного. В государственном письменно-деловом языке к этому времени были устранены резкие диалектальные отличия между Новгородом и Москвой.

Московский деловой язык, подвергшись фонетической, а еще больше грамматической регламентации, решительно выступает в качестве русской общенациональной формы общественно-бытового выражения.

Из среды низших и средних классов русского грамотного общества XVII в. идут первые записи произведений устной народной словесности и близкие им подражания, пересказы (например, «Повесть о бражнике», «Повесть о царе Аггее...», «Сказка о некоем молодце, коне и сабле», «Сказание о молодце и девице», «Горе-злосчастие» и некоторые другие, которых роднят свободное отношение к книжной традиции, стиль, близкий к народной словесности и живой речи, реализм).

Борьба с традициями старого книжного языка ярче всего обнаруживается в пародии, которая была широко распространена в русской рукописной литературе конца XVII в. Пародировались литературные жанры, различные типы церковнославянского и делового языка. Таким путем происходило семантическое обновление старых языковых форм и намечались пути демократической реформы литературной речи. В этом отношении характерен, например, язык пародий-лечебников конца XVII ‒ начала XVIII в., отражающих манеру народных сказок-небылиц.

Рамки литературной речи широко раздвигаются. Устно-поэтическая традиция народного творчества вплотную придвигается к литературе и служит мощным источником национальной демократизации русского литературного языка.

Но живая народная речь сама по себе еще не могла стать базой общерусского национального языка. Она была полна диалектизмов, которые отражали старую феодально-областную раздробленность страны. Она была оторвана от языка науки, который формировался до сих пор на основе славяно-русского языка. Она была синтаксически однообразна и еще не освоилась со сложной логической системой книжного синтаксиса. Генрих Лудольф, автор «Русской грамматики» (Оксфорд, 1696), так изображает значение церковнославянского языка: «Для русских знание славянского языка необходимо, так как не только священное писание и богослужебные книги у них существуют на славянском языке, но, не пользуясь им, нельзя ни писать, ни рассуждать по вопросам науки и образования». «Так у них и говорится, что разговаривать надо по-русски, а писать по-славянски».

Русский национальный язык в XVII и XVIII вв. образуется на основе синтеза всех жизнеспособных и ценных в идейном или экспрессивном отношении элементов русской речевой культуры, т. е. живой народной речи с ее областными диалектами устного народнопоэтического творчества, государственного письменного языка и языка церковнославянского с их разными стилями.

Сам церковнославянский язык в XVII в. переживает сложную эволюцию. XVII в. ‒ это время последнего, предсмертного расцвета традиционного средневекового мировоззрения. Вступление Московского государства в круг широких международных связей и отношений обострило старинную идею о значении Москвы в истории христианского мира: Москва ‒ третий Рим, последняя столица.

Культурно-общественное значение греческого языка, знание которого признается вовсе не обязательным и даже не нужным для интеллигента XVIII в., падает. «Еллино-славянские» стили теряют всякое значение в начале XVIII в., принимая узкий, профессионально-церковный или научно-богословский характер.

Напротив, резко усиливается влияние на славянский язык украинского литературного языка, подвергшегося воздействию западноевропейской культуры и пестревшего латинизмами и полонизмами. Юго-Западная Русь становится во второй половине XVII в. посредницей между Московской Русью и Западной Европой.

Украинский литературный язык раньше русского вступил на путь освобождения от засилья церковнославянских элементов, на путь европеизации. Там раньше развились такие литературные жанры, как виршевая поэзия, интермедии и драмы. Там, острее и напряженнее ‒ в борьбе с насильственной колонизацией ‒ протекал процесс национализации церковнославянского языка. Юго-западное влияние несло с собою в русскую литературную речь поток европеизмов. За счет греческого языка возрастает культурно-образовательная роль языка латинского, который был интернациональным языком средневековой европейской науки и культуры. Он подготовляет почву для сближения русского литературного языка с западноевропейскими языками (ср. латинизмы в русском языке XVII в. ‒ в кругу терминов математики: вертикальный, нумерация, мультипликация, т. е. 'умножение', фигура, пункт, т. е. 'точка', и т. п.; в географии: глобус, градус и др.; в астрономии: деклинация, минута и др.; в военном деле: дистанция, фортеция; в гражданских науках: инструкция, сентенция, апелляция, капитулы; в риторике и пиитике: орация, конклюзия, аффект, фабула, конверзация и др. под.).

Влияние западноевропейской культуры сказывалось и в распространении польского языка в кругу высших слоев дворянства. Польский язык выступает в роли поставщика европейских научных, юридических, административных, технических и светско-бытовых слов и понятий. При его посредстве происходит секуляризация, «обмирщение» научного и технического языка, а в придворном и аристократическом быту развивается «политесс с манеру польского» ‒ своеобразный светский этикет. Через Польшу проникает занимательная светская литература.

Таким образом, русский язык начинает обогащаться необходимым для народа, выступившего на европейское поприще, запасом европеизмов, однако приспособляя их к традициям и смысловой системе национального выражения. Европеизмы выступают как союзники народного языка в его борьбе с церковно-книжной идеологией средневековья. Они необходимы для расширения семантической базы формирующегося национального языка.

Русский литературный язык экстенсивно раздвигает свои пределы. Объединяя феодальные диалекты и вырабатывая из них общерусский разговорный язык интеллигенции на основе столичного говора, литературный язык в то же время овладевает материалом западноевропейской языковой культуры.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте русский язык с точки зрения его происхождения и влияния на него других языков.

2. Каково происхождение и этимология слов Русь, русский?

3. Какие два центра политической жизни восточных славян можно выделить в IХ в.?

4. Почему Киев считается «собирателем» восточнославянских племен? Как можно охарактеризовать язык его жителей?

5. Каким образом и где формировался общерусский литературный язык?

6. Какую роль в формировании литературного языка на Руси сыграла письменность? Какие функции выполняет общеславянский письменный язык?

7. В каких направлениях развивается общерусский язык после Х в.?

8. Как можно охарактеризовать славяно-русский язык феодальной Руси?

9. Что представлял собой государственный деловой, а позже московский приказной язык?

10. Почему можно говорить о существовании диглоссии и в Киевской, и в Московской Руси?

11. Когда и почему диглоссия в феодальной Руси переходит в двуязычие?