2014-02-12
404
Демографический подъем, начавшийся в XII в., привел к тому, что к XIV в. Европа не только достигла удовлетворяющей ее численности населения, но и испытала некоторое его перепроизводство. Это многократно увеличило проблемы продовольственных запасов. Нехватка еды в ХIII - ХIV вв. нередко принимала катастрофические формы. По словам Жака Ле Гоффа, средневековый Запад представлял собой мир, находящийся на крайнем пределе, он без конца подвергался угрозе лишиться средств к существованию. В неурожайные годы резко возрастало число голодных смертей, особенно среди бедноты. Статистика позволяет судить о размахе бедствий: так, во Фландрии (1315 - 1317) численность населения Ипра сократилась на одну десятую, в Брюгге из 35 тысяч горожан умерло 2 тысячи. Европейские Хроники свидетельствуют о многочисленных фактах каннибализма.
Жителей континента терзают тяжелые недуги. В ХII - ХIII столетиях свирепствует проказа, численность больных достигает огромных размеров, например, во Франции (1227) пришлось открыть около двух тысяч лепрозориев. В Англии и Италии (1361 - 1366) эпидемия чумы поразила преимущественно детей ("детская чума"), в 1418 г. ее жертвами стали парижане. Продолжительность жизни европейца в ХI - ХIV вв. колебалась от 22 до 35 лет. Для Средневековья характерна исключительно высокая смертность в младенческом и детском (до 14 лет) возрасте, составлявшая, по мнению демографов, 35-40%. XIV столетие вошло в европейскую историю как мрачный период Великого Мора. "Черная смерть", начав свой путь из центральной Азии, примерно к 1348 г. достигла центральной Европы. Это была не первая, но самая смертоносная эпидемия чумы. По данным хроник, за четыре года (1347 - 1351) население Европы сократилось почти на треть.
Сложившаяся ситуация детерминировала дальнейший рост числа больниц. К ХIII в. функции больниц изменяются: "они превращаются в благотворительные учреждения, доступ в которые открыт только бюргерам - полноправным горожанам, а местным жителям, при условии внесения специального взноса... К ХIV в. больница перестает быть церковным учреждением в строгом смысле слова, однако она по-прежнему находится под покровительством церкви, и имущество ее, в силу этого, считается неприкосновенным. Последнее обстоятельство имело важные последствия: состоятельные горожане охотно вкладывали свои средства в больницы, обеспечивая тем самым их сохранность".
Вслед за первой, возникшей в XIII в. в Италии, появляются новые психиатрические лечебницы. В конце ХIII в. в Каире была открыта больница Мориста для душевнобольных. В 1305 г. в Упсале (Швеция) монашеское братство основало дом "Святого Духа" для странников, куда принимались и люди с психическими расстройствами. Отличительной особенностью любой средневековой психиатрической лечебницы были бессердечные и жестокие методы лечения. Считалось, что “бешеные сумасшедшие скорее и с большей надежностью вылечиваются наказаниями, жестким обращением и пребыванием в камере, чем психиатрией или медициной“. Тем не менее, открытие психиатрических лечебниц было важным шагом на пути к будущей организации медицинской помощи душевно больным. Факты возникновения в Европе домов призрения для сумасшедших, безусловно, свидетельствуют о некоторых позитивных сдвигах в общественном сознании относительно “неполноценных” людей.
Средневековая юриспруденция, как и средневековая медицина, в своих действиях руководствовалась интересами здоровых граждан. Закон и суд защищали “полноценное большинство” от “неполноценного меньшинства”. Вплоть до ХVIII в. государство и закон не считали инвалидов полноценными гражданами. Ранние своды законов почти всех европейских стран жестко фиксировали ограничения гражданских прав инвалидов: они были лишены права наследования, им запрещалось давать показания в суде, заключать контракты, делать официальные заявления и составлять завещания.
Гражданское право уделяло большое внимание имущественным спорам. Необходимость определять дееспособность их участников, в том числе претендентов на наследство, побудила законодателей зафиксировать права слабоумных и душевнобольных.
Первым таким документом можно считать Акт короля Англии "De praerogative regis" (1255 - 1290), вводящий строгое разграничение между помешанным и идиотом, что имело принципиальное значение для имущественных претензий. "Человек, лишенный понимания со своего рождения" - идиот - не имел имущественных прав. Тогда как помешательство рассматривалось как временное состояние умственно полноценного человека, а потому не ограничивало имущественных прав. Юрисдикция требовала более обоснованных решений, и примерно через 200 лет сэр Антони Фитцхерберт дал новое определение: "Идиот - это такое лицо, которое не знает цифр, не может считать, не может назвать своих мать и отца, а также не знает, сколько ему лет и т.д., не может понять, что ему в пользу, а что во вред"
Законодательство по-прежнему обходит людей с отклонениями в развитии своим вниманием: европейцев в это время заботят проблемы собственного выживания.
