И завести!

Как больную нам спасти?

Ей движения нужны.

И машина заболела.

Надоело

Валентин Дмитриевич Берестов

В.Д.Берестов (1928— 1998) сложился как поэт в конце 50-х го­дов, а до этого много лет был профессиональным историком, археологом. Впрочем, «пробы пера» начались еще в детстве. В че­тырнадцать лет ему посчастливилось встретить (в ташкентской эвакуации) К. Чуковского, который стал для него на долгие годы наставником и старшим другом. Там же, в Ташкенте, судьба свела Берестова и с А.Ахматовой, Л.Чуковской, Н.Мандельштам (вдо­вой поэта), С. Маршаком, А.Толстым. В годы учения пробудился в Берестове глубокий интерес к жизни и творчеству Пушкина. Тог­да же любовь к поэзии сопровождалась увлечением современной наукой. Основой своего научного мировоззрения Берестов избрал теорию ноосферы В. И. Вернадского и теорию коллектива Ю. В. Кно­розова.

Во всех его стихотворениях и сказках обнаруживается кипучее движение, происходящее как в мире, так и в самом человеке. Люди, птицы, растения, машины непременно чем-то заняты: они спе­шат, решают проблемы, отправляются в путь... Вся жизнь приро­ды, людей и машин представляет собой беспрерывный труд — физический и умственный

Первое же «детское» стихотворение Берестова, опубликован­ное отдельным изданием и огромным тиражом, — «Про ма­шину» (1956) — раскрывает пользу дела и вредность безделья. «Пер­воклассный доктор Петя» ставит диагноз заболевшей машине, с которой девочка Марина нянчилась, как с младенцем:

Про машину

Вот девочка Марина,

А вот её машина.

-- На, машина, чашку,

Ешь, машина, кашку.

Вот тебе кроватка.

Спи, машина, сладко.

Я тобою дорожу,

Я тебя не завожу,

Чтобы ты не утомилась,

Чтобы ты не простудилась,

Чтоб не бегала в пыли.

Спи, машина, не шали.

Вдруг машина заболела:

Не пила она, не ела,

На скамейке не сидела,

Не играла, не спала,

Невесёлая была.

Навестил больную Мишка,

Угостил конфетой "Мишка".

Приходила кукла Катя

В белом чистеньком халате,

Над больною целый час

Не смыкала Катя глаз.

Доктор знает всё на свете.

Первоклассный доктор - Петя

(Петя кончил первый класс),

И машину доктор спас.

Доктор выслушал больную,

Грузовую, заводную,

Головою покачал

И сказал:

-- Почему болеет кузов?

Он не может жить без грузов.

Почему мотор простужен,

Что мотору воздух нужен.

Жить без дела, -

Ей не нужно тишины,

Ключик взять -

Машина надолго стала едва ли не самым любимым героем Берестова, сумевшего вдохнуть в нее жизнь детской игры. В сти­хотворной «Сказке про выходной день» (1958) автомобиль отправ­ляется в лес — «отдохнуть»: «Теперь он шёл, куда хотел, / И всё гудел, гудел, гудел...» Лирический герой (автомобиль!) на­слаждается свободой, движением, природой, как лермонтовский мцыри (только без трагического финала).

Профессия историка наложила отпечаток на творчество Берестова. Для него нет абстрактного понятия «время», а есть «вре­мена» — этапы жизни, связанные с конкретными событиями в жизни человека. Стихотворение «Дверь» (1969) — яркий пример истории по Берестову:

Вот дверь.

Тебя внесли в неё кульком.

А вывозили из неё в коляске.

А вот и сам, укутан башлыком,

Ты тянешь на порог свои салазки.

Ты — первоклассник.

На дворе метель.

В руке — набитый книжками портфель.

Растёшь.

Ползут зарубки вверх по двери.

Ключ от неё тебе уже доверен.

Всё та же дверь.

А всё ж ведёт она

В иную жизнь, в иные времена.

Поэта особенно привлекало все связанное с учением, со шко­лой. Он создал целый поэтический эпос на тему учения. Цент­ральное произведение этого эпоса — «Читалочка» (1962) — вхо­дит почти во все буквари.

ЧИТАЛОЧКА

Как хорошо уметь читать!

Не надо к маме приставать,

Не надо к бабушке идти:

«Прочти, пожалуйста! Прочти!»

Не надо умолять сестрицу:

«Ну почитай еще страницу!»

Не надо звать,

Не надо ждать,

А можно взять и почитать!

Успех «Читалочки» можно объяснить тем, что поэт следовал классическим образцам поэтической ри­торики.

Собрание русских стихотворных азбук Берестов пополнил «аз­букой с играми». Она построена как цирковое представление и названа «Парад-Алле!» (1988).

В. Берестов легко вникал в мир ребенка любого возраста, од­нако за ним утвердилась репутация лирика для двенадцатилет­них — наиболее трудного возраста, долгое время считавшегося «непоэтичным» (сборники «Зимние звезды», 1970; «Идя из шко­лы», 1983; «Определение счастья», 1987).

Для маленьких детей Берестов создал ряд сказок в прозе, в том числе «Как найти дорожку» (1958), «Змей-хвастунишка» (1958), «Честное гусеничное» (1958), «Аист и соловей» (1962). Некоторые из них автор сочинил сам, другие пересказал. Их по­стоянная тема — «обыкновенное чудо», будь то цветок мать-и-мачехи, нарисованный человечек Фитюлька, расцветшая вдруг хворостина или Мастер, построивший башню под Хорезмом и улетевший с нее на сделанных им же крыльях. Пожалуй, самым пленительным чудом является история, изложенная в короткой сказке «Злое утро» (1961). Сердитые волки-родители учат волчат говорить «Злое утро!»:

— Злое утро, папочка! Злое утро, мамочка! — радостно подхватывают волчата.

И так они весело визжат, крича эти страшные слова, что родители не выдерживают:

— Доброе утро, малыши! Доброе утро!