Тайна установления цен

Журчит в лесном ручье вода. Человек приник к ручью, напился воды. Вода в ручье что-нибудь стоит? Нет! Она бесплатная.

Идёт человек по Москве. Жара, пить хочется! Но кругом асфальт, а ручьёв нет. Стоит киоск, а в нём вода в бутылках. Она уже стоит денег.

Люди постарше могут вспомнить время, когда в городах, в т.ч. и в Москве, были колонки с водой. И жители домов, где не было водопро­вода, ходили с вёдрами к этим колонкам за водой. Тогда любой, кто хотел пить, мог подойти к такой колонке и бесплатно напиться воды.

Что получается? Цена на воду появляется тогда, когда человек не может напиться ею из ручья или из колонки. По научному это на­зывается «дефицит». Дефицит (лат deficit «не хватает») – это:

1. Нехватка чего-либо.

2. Товар, которого нет в достаточном количестве.

3. Превышение расходов над доходами.

Другой пример. Раньше в Москве, да и в других городах, маши­ну можно было припарковать там, где хочется. И платить за пар­ковку не надо было. Машин было мало, а места много. Но вот ма­шин стало много и мест для парковки стало не хватать. Появился «дефицит» парковок. И сразу появились платные стоянки. Но если бы городские власти организовали дорожное движение и стоянки автомобилей так, что дефицита ни в чём не было, тогда бы и не было платных автостоянок. Как не было бы и планируемых ныне платных автодорог. Здесь разговор уже надо вести о качестве уп­равления и концепции управления.

Подобных примеров можно привести множество. Из них следует очевидный вывод. Цена на «что-либо» появляется тогда, когда этого «что-либо» в обществе не хватает. В связи с этим можно вспомнить знаковую фразу одного из персонажей ныне покойного «сме­хача» Аркадия Райкина в сценке о дефиците: «Пусть у нас в тор­говле всё будет! Но пусть всегда чего-нибудь не хватает!» («Дэ­фицит называется»)».

Можно вспомнить фантастическую повесть Беляева «Продавец воздуха», злой герой которой разработал и осуществил на практике сжижение воздуха планеты Земля и организовал торговлю этим воз­духом. А в Японии в загазованных бензином районах Токио одно вре­мя торговали чистым воздухом в баллонах – это не фантастика.

И рост цен на что-либо происходит тогда, когда увеличивается дефицит этого «что-либо».

Итак, делаем первый вывод. Цена на что-либо появляется тог­да, когда этого «что-либо» просто так человек взять не может.

Пойдём дальше. Стоит сосна в лесу. Она чего-нибудь стоит? Нет! Её взрастила Земля-матушка, Солнышко красное, дожди лас­ковые. Подходят к сосне два мужика. Один говорит: «Давай спи­лим сосну, да продадим её за 100 рублей». Другой говорит: «Ты что, дурак? Её можно продать за 1000 рублей.» В чём здесь суть? В том, что установление цены – это произвол! Произвол, о котором мы говорили чуть ранее. Известно, что произвол бывает нравственный и безнравственный.

Надо понять простую вещь, что ведь все природные объекты стоимостью (ценой) не обладают. Деревья, газ, нефть, уголь, зо­лото, минеральная вода из источников и т.д. – всё это не создано человеком. Это создано природой, Богом, если хотите. И всё это при­надлежит всем людям. Земля и люди на ней – это всё Божие, всё это принадлежит Богу. Утверждать обратное – это сатанизм. Даже ког­да сейчас в наше время речь идёт о купле-продаже:

– земли (пахотные, под застройку и т.д.),

– её недр (месторождения),

– её вод (водоёмы, берега рек, «повороты» рек и т.п.),

то надо всем понимать, что продаётся социальная категория – право пользования землёй, недрами, водами, а не сама земля, недра и воды.

А право – это информационный продукт общества (законы писа­ные и неписаные). То есть право (законы) – это продукт концеп­ции управления. Читатели книги уже знают, что существуют всего две концепции: справедливая и несправедливая, знают и о 6-ти при­оритетах управления. И познакомившись в этой главе с тем, что та­кое «собственность», кто и как ею управляет, читатели могут понять «процесс изменения права пользования». То есть как можно на «за­конном» основании сделать «было ваше, стало наше».

А «цена продукта» – это категория, порождённая обществом в самом себе, а не вторгшаяся из природы. Это люди по своему про­изволу стали назначать цены на «что-либо». И не рядовые обыкновенные люди, а те, кто управляют обществом.

Многие знают или слышали о «трудовой теории стоимости» К. Маркса. Она утверждает, что «цена товара» определяется «коли­чеством труда». А «количество труда» измеряется «продолжитель­ностью труда» (общественно-необходимое рабочее время). Но что это за время – ответ К. Маркс не даёт. Помните, как до перестройки основная масса сотрудников очень многих НИИ и КБ отсиживала на работе по 8 часов и ничего не делала, получая по 120 рублей в месяц. Или сейчас, после перестройки, уборщица в московском банке полу­чает 15 тыс. рублей (а то и больше), а доярка на ферме в глухом селе 500 рублей в месяц, в лучшем случае 2-3 тысячи рублей.

Критически проанализировав учение К. Маркса в определении цены товара мы вновь вышли на произвол.

И действительно, как назначать цены на рубашки, ботинки, кар­тошку, квартплату, проезд в поезде, обед в ресторане, проживание в гостинице и т.д.? Кругом торжествует безнравственный произвол безнравственной концепции управления обществом, который «по на­учному» называется «рынком»! Дешёвая рубашка, которую ткали, шили, которую можно носить год, а то и более, стоит 100-200 рублей, а пользование постельным бельём в поезде одну ночь стоит 70 руб. Где соразмерность? Где «конкуренция»? Что, в поезде несколько ки­осков по разным ценам предлагают постельное бельё?

Теперь уже даже самая «демократизаторская» газета «Коммер­сант» от 9.08.06 в статье своего обозревателя С. Минаева «Здесь не Лондон» возмущается «рыночными порядками» в логове демокра­тизаторов – в Москве. Смотрите, о чём с возмущением повествует газета, декларирующая «западные ценности», «рынок», «конкурен­цию» и т.п. демократизаторские заморочки. «В современной рос­сийской торговле цены определяются исключительно произво­лом продавца и наивностью покупателя … Ценообразование в России таково, что покупателям остаётся, как Ипполит Воро­бьянинов, возмущаться: «Это ч-чёрт знает что такое! Дерут с трудящихся втридорога!» А продавцам искать дураков».

Во как! Так вы же, «господа» демократизаторы, боролись за «сво­боду», «рынок», «конкуренцию» и т.д.! Чего же теперь возмущаетесь тем, что сами сделали?

И цены на всё непрерывно растут! И нам говорят, что рост этот неизбежен и закономерен! Но ведь «было время – и цены снижа­ли» – пел В. С. Высоцкий. Когда это было? Это было при Сталине! Почему такое было возможным?

Всё дело вновь упирается в произвол, в концепцию управления обществом. Сталин реализовывал нравственную справедливую кон­цепцию – когда всё делалось для блага всех людей труда! После ус­транения Сталина всё стало делаться для блага «элиты». Вот и вся «хитрость», вот и вся «тайна».

«Что же делать?» – спросит читатель. «Как сейчас устано­вить справедливость в ценах?» Очень просто.

Сейчас все товары и услуги делаются на «электрической тяге». Элек­тронасос, электропила, электростанок, электродвигатель, электропыле­сос, электропечь, электробритва… Поэтому стоимость любого товара надо начинать отсчитывать от затраченной на его производство элект­роэнергии. Попробуйте сопоставить между собой стоимость одной булки хлеба, стоимость одного кирпича, стоимость одной алюминиевой ложки и т.п.. Вы придёте к выводу, что сделать это можно лишь при определении количества электроэнергии, затраченной на добычу или выращивание сырья для их производства и изготовления. Естественно что с пересчётом на энергоносители: газ, нефть, бензин, уголь.

Это необходимо сделать потому, что после утраты золотом в 1971 году функции инварианта таким товаром-инвариантом сегод­ня по факту выступает кВт/час электроэнергии или тонна ус­ловного топлива. Подчёркиваю «по факту», поскольку это так, независимо от того, признаётся это законами или нет. Осталось эту реальность закрепить юридически. А из этого следует, что цены на любой товар, на любую услугу должны быть пронормированы в кВт/часах электроэнергии.

Но и это не всё. Поскольку отсчёт цены на любую вещь начина­ется от затраченной на её изготовление электроэнергии, то есть «ко­личество электроэнергии» является той «печкой, от которой надо плясать», то всякому должно быть понятно, что сделав цену на электроэнергию постоянной, этим можно достичь того, чтобы и все остальные цены не повышались. То есть цены на энергоносите­ли и на само электричество надо установить незыблемыми, чтобы остальные цены не скакали. Вдумайтесь, какой сейчас су­ществует маразм. Начальник ГЭС или какой-то трансформаторной подстанции говорит, что поскольку хлеб «подорожал» (или медная проволока), то он должен увеличить зарплату своим энергетикам «на пропитание» (или расходы на медную проволоку для ремонта). А увеличение расходов на зарплату (на ремонт) он может обеспе­чить за счёт увеличения цены на электричество. Он повышает пла­ту за неё. Хлеборобу и хозяину медного рудника приходится увели­чить расходы за электроэнергию. Они компенсируют эти расходы повышением цен на хлеб и медь. Круг замкнулся … И вся эта дурь названа «рынком»! И эту дурь обосновывает «экономическая на­ука»! Дурь? Да. Но на этой «дури» гешефтмахеры тоже делают деньги … для себя. Если электроэнергия или залежи нефти принад­лежат частнику, то ему плевать на всех остальных! Его интересует его личная прибыль. Отсюда следует, что все природные ресур­сы должны быть в государственной собственности. И госу­дарство должно управлять всем хозяйством страны. А управлять можно лишь по двум концепциям.

Вот и делайте вывод, уважаемые читатели, по какой концепции идёт сейчас управление Россией. И можно ли что-нибудь изменить, не меняя этой безнравственной концепции? Именно поэтому в про­грамме КПЕ сказано: ни одна частная проблема в стране не бу­дет решена, пока мы не сменим западную несправедливую концепцию развала России на свою собственную справедли­вую концепцию управления.

И тогда при другом, качественно ином управлении, нацеленном на удовлетворение нормальных потребностей всех людей труда, мож­но будет и цены снижать, а зарплату и пенсии повышать, как это было при Сталине.