Переход от «старых китайских бунтов» к сознательному демократическому движению

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ

КИТАЯ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «МЫСЛЬ»

ИНСТИТУТ

ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

АКАДЕМИИ НАУК

СССР

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ

КИТАЯ

1917~1970гг.

МОСКВА 1972

9 (M) 7 H 72

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Редакционная коллегия:

доктор исторических наук Г. В. Астафьев,

доктор исторических наук В. Я. Никифоров,

доктор экономических наук М. И. С л ад к о в с кий

(ответственный редактор)

Авторский коллектив:

В, И. Глунин, А. М. Григорьев, К. В. Кукушкин, В. Н. Никифоров

1-6-3

131-72

ВВЕДЕНИЕ КИТАЙ В НАЧАЛЕ ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА

ПЕРЕХОД ОТ «СТАРЫХ КИТАЙСКИХ БУНТОВ» К СОЗНАТЕЛЬНОМУ ДЕМОКРАТИЧЕСКОМУ ДВИЖЕНИЮ

Общественный строй Китая на рубеже XIX и XX ее. характеризовался разложением традиционных социальных отношений и появлением нового уклада — капиталистического. Капиталистическими оазисами стали немногие портовые города, открытые для иностранной торговли и предпринимательства. В них наряду с иностранными появились китайские торговые, а также промышленные (текстильные, пищевые) предприятия. Однако китайским капиталистам трудно было выдержать конкуренцию европейских, японских и американских фирм, а также гнет и вымогательства китайских чиновников. Часто китайским дельцам приходилось вести дело на паях с иностранными капиталистами, чтобы под иностранной вывеской укрыться от сановных грабителей. Нередко национальные предприятия находились в собственности крупных чиновников, положение которых гарантировало от притеснений властей. Особую социальную прослойку составляли компрадоры — посредники между китайским рынком и иностранным капиталом. Служа интересам иностранного капитала, компрадорство вместе с тем было одним из источников накопления для возникающей китайской буржуазии.

За пределами открытых портов находилась огромная, с населением в 400—450 млн. человек, аграрная страна с господством феодальных, в лучшем случае полуфеодальных отношений. В Южном и Центральном Китае большая часть обрабатываемых земель принадлежала помещикам, сдававшим ее обычно в аренду крестьянам. В Северном Китае была более распрострапена

мелкая крестьянская собственность на землю, но и здесь крестьяне зависели от помещиков экономически и политически. Аренда в условиях Китая представляла форму докапиталистической эксплуатации крестьянства. Крестьяне обрабатывали своими орудиями клочки земли, отдавая за них помещику 7з, а то и больше, собранного урожая; они страдали от налогов (особенно от всяких экстренных и дополнительных сборов), от ростовщичества (часто ростовщиком был тот же помещик), от произвола помещичьих слуг и охранников.

Во главе государства стоял император, власть которого ничем не была ограничена; непосредственной опорой его являлась наследственная маньчжурская знать. С 1644 г. в Китае царствовала маньчжурская династия Цин («чистая»). Ниже наследственной маньчжурской знати стояло в социальной иерархии китайское чиновничество, а еще ниже — основное ядро господствующего класса, сословие шэньши, из которого формировались ряды чиновников. К шэньши принадлежали лица, так или иначе близкие к власти и составлявшие ее опору на местах: люди, сдавшие экзамены на ученую степень, дававшую право на занятие общественных и государственных должностей, или купившие такую степень, бывшие чиновники, их родственники. Маньчжуры, чиновники-китайцы и шэньши, как правило, были крупными землевладельцами, они получали доход от сдачи земель в аренду и присваивали себе в виде жалований, подарков и путем прямого хищения значительную часть собираемых с крестьян налогов. Ниже шэньши находился широкий слой помещиков, формально не связанных с властью и образованием. Из этого слоя сельских богачей часто выдвигались самые злостные эксплуататоры крестьян, местные тираны — тухао. Наконец, в Китае существовала сравнительно многочисленная сельская феодальная интеллигенция, главным образом учителя, учившие детей основам трудной китайской письменности и воспитывавшие их в духе традиционной морали.

Господствующая идеология представляла сочетание буддизма с китайской народной религией даосизмом и с древней китайской конфуцианской философией. Конфуцианство культивировало шовинистические идеи о том, что Китай — центр мира, все окружающие его народы — варвары, хотя фактически многие из этих народов давно обогнали в своем развитии Китай. К концу XIX — началу XX в. эта идеология, освящая давно отжившие общественные отношения, превратилась в тормоз социального прогресса.

Проникновение капиталистических держав в Китай началось сравнительно поздно. С 40-х годов XIX в. страна стала объектом колониальной экспансии европейских государств: «опиумные» войны (1839—1842, 1856—1860 гг.) показали ее военную беспомощность перед капиталистическими агрессорами. Англия и другие капиталистические страны навязали Китаю неравноправные

ф

договоры: открыли для свободной торговли европейцев ряд портов; создали на китайской территории — в Шанхае и других городах — свои концессии и сеттльменты, управляемые по европейским законам; ввели принцип экстерриториальности — неподсудности иностранных подданных китайским законам; заставили Китай установить низкие ввозные пошлины на европейские товары; установили контроль и управление над китайскими морскими таможнями — один из главных источников доходов. Преобладающее положение на китайском рынке заняла Англия.

Военные поражения и унизительные уступки иностранцам подорвали престиж правящей в Китае иноземной династии Цин. И без того династия, навязанная китайскому народу завоевателями-маньчжурами, не была популярна. Жестокий гнет, которому подвергалось китайское крестьянство со стороны помещиков и чиновников (китайцев и маньчжуров), приводил к неоднократным восстаниям. В 1850—1868 гг. большая часть Китая была охвачена крестьянской войной. Восставшие крестьяне создали свое «Небесное государство великого равенства» (Тайпин тяньго). В противовес старой китайской идеологии повстанцы-тайпины провозгласили свою, крестьянскую идеологическую систему, которую они считали христианством. Мечта восставших крестьян о всеобщем равенстве была утопичной, они не были в состоянии пресечь рост имущественного расслоения в своем государстве. Европейские «христианские правительства» помогли Цинам расправиться с тайпинами (1864 г.). Вспыхнувшие в те же годы восстания угнетенных народностей — уйгуров, дунган — против китайского ига были подавлены цинскими генералами лишь к концу 70-х годов.

Восстания середины XIX в. усилили элементы феодальной раздробленности, всегда существовавшие в китайской империи, но в то же время создали в отдельных районах предпосылки для развития капиталистических отношений. В 60—70-х годах в Китае строятся первые предприятия современного типа, главным образом военные, в портах, открытых для европейской торговли. Пионерами промышленного строительства выступили крупнейшие сановники, бюрократы вроде Ли Хун-чжана (наместника столичной провинции Чжили и командующего Северным флотом). Главный доход и силу этим людям давали должности и земельные владения, поэтому причислить их к новому классу невозможно. С 80-х годов некоторое развитие получает частное предпринимательство. Ли Хун-чжан и другие представители господствующего класса полагали, что заимствование европейских кораблей и пушек приведет к «самоусилению Китая», что Китай сможет не только сохранить свою независимость, но и сам будет проводить агрессивную политику в отношении соседних государств — Кореи, Вьетнама и других, которые китайские правители чванливо считали «вассалами» Китая.

Борьба империалистических держав за раздел Китая. По мере приближения эпохи империализма угроза новой агрессии все более нависала над Китаем. Завершался раздел мира между колониальными державами; богатый Китай с его многомиллионным трудолюбивым населением был для них лакомым куском. Пограничные с Китаем государства — Бирма, Вьетнам, острова Рюкю — одно за другим стали колониями.

Япония, в прошлом близкая Китаю по уровню развития, вступила после буржуазной революции 1868 г. на капиталистический путь. В результате буржуазных преобразований она превратилась в 70—80-х годах XIX в. в капиталистическое государство. Незавершенность буржуазной революции, узость внутреннего рынка, феодальные пережитки в области политической надстройки — все это толкало японский империализм на путь агрессивной внешней политики. Япония захватила острова Рюкю, навязала неравноправный договор Корее, а в 1894—1895 гг., дерзко напав на огромный Китай, нанесла ему сокрушительное поражение. 17 апреля 1895 г. в Симоносеки (Япония) был подписан договор, по которому Корея объявлялась «независимой», т. е. ее номинальный вассалитет по отношению к Китаю упразднялся. Япония получала от Китая Ляодунский полуостров с Люйшунем и Далянем, остров Тайвань, острова Пэнхуледао и 200 млн. лянов контрибуции. Японские граждане могли заниматься в торговых портах и городах Китая любым видом деятельности, ввозить в Китай машины (требование, характерное для эпохи империализма, когда иностранные капиталисты стремились строить промышленные предприятия непосредственно в колониальных и зависимых странах, используя дешевую рабочую силу и сырье).

Европейские державы не хотели допустить такого усиления Японии, особенно передачи ей Ляодунского полуострова. Царское правительство, поддержанное союзницей России Францией, а также Германией (заинтересованной в том, чтобы направить экспансию России на восток), предъявило Японии 23 апреля

1895 г. ультиматум, «рекомендуя» вернуть Ляодунский полуостров Китаю. Русский флот на Тихом океане получил приказ в случае разрыва отношений отрезать японскую армию в Китае от японских островов. Япония, не готовая к такому вмешательству ни в военном, ни в моральном отношении, была вынуждена уступить. В октябре была достигнута договоренность о возвращении Ляодунского полуострова Китаю, зато контрибуция Китая в пользу Японии была увеличена на 30 млн. лянов.

Японо-китайская война послужила прологом к яростной борьбе держав за концессии и сферы влияния в Китае. В первое время возросло влияние России, на помощь которой против Японии pi других захватчиков рассчитывало китайское правительство. В мае

1896 г. Ли Хун-чжан в качестве специального посла прибыл на коронацию Николая II и заключил с Россией тайный договор о союзе против Японии; тогда же Китай дал согласие на по-

стройку Россией железной дороги Забайкалье — Владивосток (Китайско-Восточная железная дорога, строительство которой закончено в 1902 г.) по китайской территории. В 1898 г. Франция добилась от Китая обязательства не уступать никому остров Хайнань, рассматривая его как свою сферу интересов. В ноябре

1897 г., воспользовавшись убийством в китайской провинции Шаньдун двух немецких миссионеров, Германия захватила в этой провинции бухту и город Цзяочжоу, навязав Китаю в марте

1898 г. соглашение об «аренде» этой территории на 99 лет. Вся провинция Шаньдун стала сферой влияния Германии, получившей в ней преимущественное право вложения капиталов и строительства железных дорог. За короткий срок здесь вырос порт Циндао.

Таким образом, вслед за молодым капиталистическим хищником — Японией в разделе Китая принял участие другой — Германия. Потери Тайваня, Цзяочжоу и суверенных прав в Шаньдуне означали, что начался раздел Китая, причем начался он не с окраин, а с собственно Китая, с его национального ядра, с районов, густонаселенных и богатых традициями (Шаньдун—родина основателя китайской религиозной философии Конфуция). Появилась новая форма аннексии — «аренда» китайской территории и новая форма гегемонии — «сфера влияния» в Китае. В 1898 г. Англия, предоставившая (вместе с Германией) новый заем Китаю, добилась того, что Китай официально обязался не отчуждать никакой третьей державе территорий, прилегающих к бассейну реки Янцзы. Эти территории стали сферой влияния Англии. Россия заставила Китай уступить ей в «аренду» Ляодунский полуостров с портами Люйшунь (Порт-Артур) и Далянь (Дальний). Царское правительство, таким образом, завладело территорией, которую оно в 1895 г. не позволило аннексировать Японии. «Дружественный» характер отношений России с Китаем выразился в данном случае лишь в том, что Порт-Артур и Дальний были «арендованы» не на 99, а «всего» на 25 лет. Россия получила право соединить эти порты с КВЖД, построив еще одну железнодорожную магистраль.

Франция получила в «аренду» на 99 лет территорию Гуаньчжоувань, на побережье Тонкинского залива (в китайской провинции Гуандун). Провинции Юньнань, Гуанси и западная часть Гуандуна с островом Хайнань стали рассматриваться как французская зона влияния (в восточной части провинции Гуандун давно монопольно господствовала Англия, имевшая здесь свою основную базу — Гонконг).

Англия, вновь вступив в битву за «концессии», насильно «арендовала» у Китая порт Вэйхайвэй (в провинции Шаньдун) и территорию, примыкающую к Цзюлуну (на материке напротив Гонконга). В том же 1898 г. Япония добилась от Китая обязательства не отчуждать в пользу третьей державы территорию

провинции Фуцзянь, расположенную вблизи захваченного Японией Тайваня.

В апреле 1899 г. было достигнуто соглашение между Англией и Россией о том, что Англия не будет домогаться в Китае железнодорожных концессий к северу от Китайской стены (кроме уже полученной концессии на железную дорогу Шаньхайгуань — Инкоу), Россия же не будет требовать железнодорожных концессий в бассейне Янцзы. Таким образом, северные районы признавались сферой влияния России, бассейн Янзцы — английской сферой влияния. Договоренность о сферах влияния не означала прекращения конкурентной борьбы: капитал конкурирующих стран то и дело проникал в «чужие» сферы влияния, что вело к постоянным столкновениям.

Среди держав, получивших сферы влияния в Китае, отсутствовали США, опоздавшие к разделу и спешившие оговорить за собой право на участие в дальнейшей эксплуатации Китая. США в то время только обеспечивали себе дальние подступы к китайскому рынку (захват в 1898 г. Гавайских и Филиппинских островов). Поэтому в сентябре 1899 г. американский государственный секретарь Хэй обратился к державам с нотой, предлагая заявить о соблюдении каждой из них интересов других держав в своей сфере влияния (доктрина «открытых дверей» в Китае). Нота Хэя оказалась в какой-то степени приемлемой для всех держав, поскольку ни одна из них не была в состоянии претендовать на монопольное господство в Китае и охотно готова была ссылаться на принцип «открытых дверей» в борьбе со своими конкурентами. Правительство каждой из «заинтересованных» в Китае стран выразило поэтому — одни более, другие менее условно, с большим или меньшим количеством оговорок и исключений — согласие с принципом «открытых дверей». Нота Хэя 20 марта 1900 г. констатировала, что доктрина «открытых дверей» в Китае принята всеми державами.

С этого времени доктрина «открытых дверей» на долгие годы стала основой американского империалистического проникновения в Китай на «равных правах» с другими агрессорами. Больше того, доктрина, отразившая равновесие сил империалистических держав, сложившееся к концу XIX в., на продолжительное время стала теоретической основой коллективного господства империалистов в Китае. Это означало, что Китай превращался в коллективную полуколонию империалистических держав.

«Сто дней реформ». В момент величайшей опасности, когда казалось, что Китай вот-вот будет полностью разделен колонизаторами, в качестве наиболее активной патриотической силы в стране выступила партия реформаторов. Их руководителями были Кан Ю-вэй, Лян Ци-чао, Тань Сы-тун и др. Впервые их программа была сформулирована в виде петиции императору, подписанной свыше 600 представителями аристократической интеллигенции, съехавшимися в Пекин, чтобы держать экзамен на

получение высшей ученой степени. Они протестовали против позорного мира с Японией и намечали программу реформ: выпуск бумажных денег и государственная чеканка монеты; развитие современной промышленности; создание почты по европейскому образцу; перевод иностранных книг по сельскому хозяйству; протекционистские тарифы; переселение части людей из центра в окраинные районы и т. д. Фактически это была программа развития национального капитализма. Она была выдвинута не буржуазией, в то время еще слабой в Китае и политически не оформившейся, а частью помещичьей интеллигенции, воспринявшей западные буржуазные идеи, которые она пыталась втиснуть в старые формы государственности и идеологии.

Конфуцианство, по мысли националистически настроенных авторов петиции, должно было стать обязательной государственной религией, призванной не только сплотить китайское общество, но и проложить дорогу китайской колониальной экспансии в странах Южных морей. Наконец, планировался созыв совещательной палаты, в которую должен был избираться один депутат от 100 тыс. семей независимо от того, имеет ли он ученую степень. Петиция совершенно не учитывала интересы широких масс трудящихся, не заботилась о справедливом наделении крестьян землей.

Петиция не дошла до императора, позорный мир с Японией был подписан. Но она стала широко известна в Китае, оказав влияние на интеллигенцию и другие общественные слои.

В момент ожесточенного натиска империалистических держав на Китай император Гуансюй приблизил к себе лидеров реформаторской партии и издал указ о проведении реформ. Предлагалось изучать как принципы Конфуцпя, так и западные науки, открыть в столице университет. Так начались «сто дней реформ».

В течение короткого промежутка времени (с 11 июня по 13 сентября 1898 г.) реформаторы подготовили, а император подписал десятки указов, которые провозглашали отмену старых схоластических экзаменов (писание сочинений в древнем стиле «багу»); создание школ по европейскому образцу; реорганизацию армии; поощрение торговли и предпринимательства; создание в провинциях торговых палат с выборным руководством; строительство железных дорог; превращение журнала реформаторов в Шапхае «Ши у бао» («Современные задачи») в официальный правительственный орган; разрешение свободной подачи докладов императору. Подавляющее большинство реформ были весьма умеренны и выражены в слишком общих словах, недостаточно подкреплены практическими мерами для проведения в жизнь, но и они вызвали раздражение реакционеров, особенно отмена старинных экзаменов, делавшая ненужной влиятельную прослойку ученых-догматиков, и указ о свободной подаче докладов императору.

И

Реакционное чиновничество саботировало реформы. Дело кончилось тем, что вдовствующая императрица Цы Си с помощью маньчжурской гвардии арестовала императора Гуансюя, отобрала у пего императорскую печать и в тот же день издала от его имени указ о передаче власти вдовствующей императрице. Начались аресты реформаторов. Лян Ци-чао бежал в Японию, Кан Ю-вэй — в Гонконг. Тань Сы-тун, Лю Гуан-ди, Ян Жуй, Линь Сюй, Кан Гуан-жэнь и Ян Шэнь-сю были казнены.

Восстание ихэтуаней. Либеральная интеллигенция хотела в 1898 г. путем реформ добиться спасения Китая от колониального раздела и окончательного порабощения. Народные массы Китая в 1898—1900 гг. попытались сделать это по-своему, по-плебейски. Но народное движение протекало в крайне отсталых, средневековых формах. Выдвигались лозунги защиты старины, «священного» учения Конфуция и китайской расы. Отдельные представители господствующего класса — участники движения — выступали с призывами к борьбе с иностранцами. Так, отставной чиновник Чжоу Хань в Хунани считался автором многочисленных антииностранных памфлетов, ходивших по всей стране. Особенным успехом пользовались «Смерть дьявольской вере», «Песнь об уничтожении дьяволов», «Полная картинная галерея» (серия карикатур, изображавших жизнь миссионеров).

С 70-х годов основной формой стихийных народных выступлений в Китае против иностранных агрессоров были нападения на миссионеров и на китайцев-христиан, которых рассматривали как агентов агрессивных держав. Японо-китайская война обострила обстановку, особенно в районах Северного Китая, где прошли военные действия. В провинции Шаньдун начал активно собирать силы тайный союз «Большие мечи». Летом 1896 г. «Большие мечи» подняли на границе провинций Шаньдун и Цзянсу восстание. Они стали громить дома христиан, лавки и даже помещения местных органов власти. Против конных отрядов повстанцев выступило помещичье ополчение и правительственные войска. Восстание, длившееся около месяца, было в начале июля подавлено. После «Больших мечей» на границе провинции Шаньдун с провинцией Чжили ¹ выступила тайная буддийская секта «Ихэтуань» («Союз мира и справедливости», или «Полки мира и справедливости») ².

Первое время ихэтуани держались мирно, ограничивались устройством своих алтарей, ритуальной гимнастикой и проповедями, направленными против миссионеров. Но с апреля 1898 г. под влиянием роста внешней угрозы Китаю ихэтуани взялись за

¹ В Китае часто восстания начинались на границах провинций, где власть наместников была слабее, чем вблизи больших городов, и действия администрации бывали недостаточно согласованны.

² Секта «Ихэтуань» имела другое название: «Кулак, поднятый в защиту мира.и справедливости», отсюда английское название повстанцев —«боксеры».

оружие. Со всех сторон под их знамена стекались крестьяне. Поскольку движение не имело сколько-нибудь заметной антифеодальной направленности, отношение к нему властей было более терпимым, чем, например, к «Большим мечам».

Внешняя угроза создавала объективную возможность объединения всех сил Китая против захватчиков. У повстанцев сначала в далекой Сычуани, а потом в Шаньдуне летом 1898 г. появился лозунг «Поддержим Цинов, смерть иностранцам!».

До конца 1899 г. основной базой антиимпериалистического движения оставалась провинция Шаньдун, хотя примерно с осени 1899 г. искры восстания начинают залетать и в соседнюю Чжили. В конце 1899 — начале 1900 г. обученные и вооруженные поевропейски войска губернатора провинции Шаньдун Юань Шикая нанесли ряд поражений ихэтуаням, вооруженным лишь мечами и пиками. Главные силы ихэтуаней ушли из Шаньдуна в столичную провинцию Чжили. В течение какого-нибудь месяца вся провинция была охвачена восстанием. Прокламации ихэтуаней, полные мистических пророчеств, заклинаний и символов, появились повсюду. Ихэтуани убивали китайцев-христиан, жгли церкви. С помощью духов, уверяли они, «мы без труда усмирим иноземных дьяволов. Крушите железные дороги, вырывайте телеграфные столбы, немедля уничтожайте пароходы. Пусть трепещет от страха великая Франция, а англичане, американцы, немцы и русские навсегда утихомирятся! И когда иностранцы будут полностью разгромлены, Великие Цины обретут господство над всей страной» \

Несмотря на невежество и фанатизм, повстанцы руководствовались благородной целью защиты родины от империалистических насильников. В отдельных листовках, в песнях проскальзывают также плебейская подозрительность и неприязнь к чиновникам, к императрице и императору, которых народ осуждал за продажу родины иноземцам. Ихэтуани в песнях выглядят как народные заступники.

Стихийность восстания проявлялась в отсутствии единого руководства. Вожаки, как правило, люди неизвестные. В районе Тяньцзиня вожаками стали лодочник Чжан Дэ-чэп и бродяга Цао Фу-тянь; именно они осуществляли какое-то подобие руководства основной массой ихэтуаней в провинции Чжили. Здесь действовало около 100 тыс. ихэтуаней, делившихся по цвету головных платков и поясов на «красных», «желтых», «черных» я «белых» (последние две группировки были малочисленны).

В рядах повстанцев-ихэтуапей объединялись крестьяне, лодочники и транспортные рабочие, разоряемые конкуренцией иностранных железных дорог, деклассированные элементы, бывшие солдаты. Ихэтуани создали специальные организации отдельно для девушек, замужних женщин, старух и вдов; особенной

¹ «Восстание ихэтуаней», Документы и материалы. М., 1968, стр. 30<

популярностью пользовалась организация девушек «Красная лампа». Большинство повстанцев составляли юноши моложе 20 лет, вплоть до 12-летних; иногда впереди отряда ставили маленькую девочку с красным фонарем: верили, что невинный ребенок неуязвим для «дьявольских» пуль. Взрослые люди, по мнению ихэтуаней, также становятся неуязвимыми, если ведут праведную жизнь и твердят заклинания.

Империалисты решили подавить движение ихэтуаней собственными силами, одновременно использовав его для укрепления своего господства в Китае. Войска семи держав — Англии, Франции, Японии, США, Германии, России и Италии — взяли штурмом крепость Дагу, прикрывавшую путь на Пекин с моря. В ответ на это китайские солдаты убили в Пекине германского посланника Кеттелера, а вслед за тем Цы Си издала указ об объявлении войны. «Справедливые люди», т. е. ихэтуани, были официально приняты на службу. Они убивали миссионеров, разрушали железные дороги. В войну против интервентов вступили вооруженные силы Северо-Восточного Китая (Маньчжурии); ихэтуани распространили свои действия на эти провинции, хотя в Маньчжурии движение не стало таким массовым, как в Чжили, зоной восстания здесь были главным образом районы постройки Россией Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог. В Шаньси губернатор организовал резню миссионеров. Правительственные войска в Чжили воевали теперь вместе с ихэтуанями против иностранцев. В Пекине подверглись осаде посольский квартал, а также французская церковь. Цы Си ежедневно 70 раз читала вслух заклинания ихэтуаней, каждый раз уничтожая этим, как она уверяла, одного «заморского дьявола».

В то время как на территории Северного и Северо-Восточного Китая разгоралась антииностранная борьба, на юге обстановка была совершенно иной. Наместник Гуандуна и Гуанси (Ли Хунчжан), наместники Хунани и Хубэя, Цзянсу, Аньхоя и Цзянси, а с ними и губернатор северной провинции Шаньдун (Юань Шикай) отказались поддержать правительство Цы Си в войне с империалистическими державами, объявили себя нейтральными и подписали с консулами империалистических держав соглашение о совместной защите «вверенных им провинций».

Правящий класс Китая, таким образом, раскололся: в войну с интервентами вступила маньчжурская и часть китайской знати, в то время как многочисленный слой китайских феодалов, опирающийся на экономически более развитые провинции Юга и Центра, отказался принимать участие в войне. Находившаяся у власти в Пекине группировка оказалась в трудном положении.

Прогрессивные патриотические силы страны не поддержали движение ихэтуаней. Реформаторские газеты и журпалы клеймили ихэтуаньское восстание как мятеж черни. Сторонников Сунь Ят-сена отталкивало то, что ихэтуани были монархистами, союзниками цинской династии. Среди революционных кружков китай-

ских студентов в Японии нашелся лишь один, который пытался искать сближения с ихэтуанями. Представитель этого кружка ездил в Тяньцзинь, встречался с лидерами ихэтуаней, пытаясь направить движение против Цинов, однако ихэтуани отвергли союз с революционерами.

В течение месяца, с середины июня до середины июля 1900 г., бои между китайскими войсками и ихэтуанями, с одной стороны, и объединенной армией империалистических держав — с другой, происходили в районе Тяньцзиня. Ихэтуани несли огромные потери, но, несмотря на это, самоотверженно сражались. В конце концов Тяньцзинь был занят союзниками, в ожесточенных сражениях были тяжело ранены Чжан Дэ-чэн и Цао Фу-тянь (впоследствии оба были схвачены и казнены). Падение Тяньцзиня убедило Цы Си, что война проиграна.

2 августа 40-тысячная армия союзных держав начала наступление на Пекин. Огромное превосходство в вооружении и военной организации дало ей возможность сокрушить на своем пути гораздо более многочисленные китайские войска. Наместник Чжили, который не смог задержать неприятеля, покончил самоубийством, так же поступил главнокомандующий цинскими войсками. Собрав ближайших придворных и слуг, Цы Си бежала из столицы далеко на запад, в г. Сиань, захватив с собой императора Гуансюя. Здесь она издала указ об истреблении ихэтуаней, объявив их виновниками войны.

Жестоко расправляясь с мирным населением, союзники 14— 15 августа вступили в Пекин. Русские войска подавили восстание в Маньчжурии, организовав на Амуре кровавую резню китайского населения («благовещенская резня»). Разгром Китая был полным.

Союзная армия отметила свое пребывание в Пекине грабежами и насилиями.

В. И. Ленин в первом номере органа русских марксистов «Искры» клеймил политику империализма в Китае и писал: «Не европейские народы ненавидят китайцы— с ними у них не было столкновений, — а европейских капиталистов и покорные капиталистам европейские правительства. Могли ли китайцы не возненавидеть людей, которые приезжали в Китай только ради наживы, которые пользовались своей хваленой цивилизацией только для обмана, грабежа и насилия, которые вели с Китаем войны для того, чтобы получить право торговать одурманивающим народ опиумом (война Англии и Франции с Китаем в 1856 г.), которые лицемерно прикрывали политику грабежа распространением христианства?» ^! Международный пролетариат выразил свое сочувствие китайскому народу. Политику империалистов осудили К. Либкнехт, Р. Люксембург, А. Бебель, Ж. Жорес, Ромэн Роллан.

¹ В. И. Ленин, Поли, собр. соч., т. 4, стр. 379»

Подавление ихэтуанеи еще раз показало отсталость и слабость Китая, его неспособность собственными силами сбросить путы колониализма.

Разгромом восстания завершился целый этап, когда национально-освободительное движение проходило в форме «старых китайских бунтов» *. Крах старой, мистической идеологии и средневековых форм борьбы привел к тому, что с начала XX в. национально-освободительное движение в Китае постепенно все больше принимает форму сознательного демократического движения.

Первые революционные организации. Центром зарождавшегося демократического движения явилась дельта реки Сицзян (провинция Гуандун) — район города Гуанчжоу и английской колопии Гонконг (Сянган). В начале 1895 г. здесь оформляется первая революционно-демократическая организация во главе с Сунь Ят-сеном, Ян Цюй-юнем и др.

Супь Ят-сеп в это время был уже известен как активный участник просветительского движения. Как Сунь Ят-сен вспоминал впоследствии, под влиянием поражения Китая во франкокитайской войне он пришел к мысли о необходимости свержения цинской монархии и учреждения республики. Однако окончательно Сунь Ят-сен и его друзья встали на путь практических революционных действий только после поражения Китая в войне с Японией 1894—1895 гг.

В ноябре 1894 г. Сунь Ят-сен создал в Гонолулу среди китайцев-эмигрантов тайную организацию «Союз возрождения Китая» («Синь чжун хуэй»). В союз записалось свыше 100 человек: торговцы, служащие, ремесленники.

В начале 1895 г. центр союза переместился в Гуанчжоу и Гонконг. На 26 октября 1895 г. «Союз возрождения» готовил восстание в Гуанчжоу, но заговор был раскрыт, часть заговорщиков арестована, некоторые казнены ².

В 1900 г., когда Северный Китай был охвачен антиимпериалистическим восстанием ихэтуанеи, революционеры попытались использовать обстановку для нового выступления. В центре Китая, в Ханькоу и Шанхае, началось движение во главе с Тан Цай-чаном, которым руководили сторонники казненного в 1898 г. радикального реформатора Тань Сы-туна; в Южном Китае сторонники Сунь Ят-сена подняли восстание в районе Гуанчжоу. Оба эти восстания были подавлены цинскими властями, как и предпринятая в начале 1903 г. группой революционеров третья

¹ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 179.

² Ко времени первого выступления революционеров в Южном Китае относится появление в китайском языке самого слова «революция» — «гэмин». Термин был заимствован из японского языка: по-японски «какумэй» — революция — пишется теми же иероглифами, что и китайское «гэмин». До октября 1895 г. Сунь Ят-сен и его сторонники не имели постоянного термина для понятия «революция», употребляя чаще всего слово «цзаофань» — бунт.

попытка захватить город Гуанчжоу. При подавлении демократических движений империалисты стояли на стороне китайских феодальных властей, несмотря на то что буржуазные революционеры, в отличие от ихэтуаней, не выдвигали антиимпериалистических лозунгов.

До начала новейшего периода всемирной истории китайские революционеры всячески стремились избежать прямого столкновения с иностранным империализмом, они хотели сначала решить вопрос о власти в самом Китае, надеясь, что страна, свободно развиваясь по капиталистическому пути, сможет затем подобно Японии избавиться от внешней угрозы. Годы показали, однако, что Китаю, связанному колониальными путами, не под силу избавиться от внутренних врагов — феодалов, пользующихся поддержкой империализма извне.

Полуколониальный Китай в начале XX в. 7 сентября 1901 г. Китай и иностранные державы — Германия, Англия, Франция, Россия, Япония, США, Австрия, Бельгия, Испания, Италия и Голландия — подписали «заключительный протокол», который подвел итоги войне империалистов. Согласно протоколу, Китай должен был выплатить контрибуцию в сумме 450 млн. лянов (к 1940 г. вся сумма вместе с процентами составляла более 980 млн. лянов). Так как основной источник дохода китайского правительства — таможенный сбор — давал примерно 20 млн. лянов в год, цинское правительство распределило подлежащую ежегодной выплате сумму контрибуции между провинциями. Правительство Китая обязалось также строжайше преследовать всякое антииностранное движение. Войска держав отныне постоянно находились в посольском квартале Пекина и вдоль железной дороги от Пекина до Шаньхайгуаня; форты Дагу были срыты.

«Заключительный протокол» 1901 г. оформил превращение Китая в полуколонию империалистических держав и стал юридической основой режима иностранного господства в Китае на десятки лет.

Важнейшие изменения в расстановку международных сил на Дальнем Востоке после подписания «заключительного протокола» 1901 г. внес разгром царской России Японией в 1904—1905 гг. Япония разбила русскую армию на территории «нейтрального» Китая, отняла захваченные Россией у Китая Порт-Артур и Дальний, Южно-Маньчжурскую железную дорогу, установила свое господство в Корее, а в 1910 г. открыто объявила Корею колонией. Цели, которые японские империалисты попытались осуществить еще в 1895 г. и которым тогда воспрепятствовала Россия, были теперь достигнуты: японский империализм занял в колонизации Китая второе место после Англии. Царская Россия, сохранившая влияние в Северной Маньчжурии, а также во Внешней Монголии и Синьцзяне, договорилась с Японией о совместной защите своих сфер влияния против США и других держав (русско-японские соглашения 1907, 1910, 1912 и 19(6 гг.).

Англия и США, рассчитывая на свое промышленное превосходство, проводили в основном политику экономической агрессии. Однако Соединенные Штаты еще не располагали такими возможностями капиталовложений, которые позволили бы им конкурировать с Англией в большей части Китая, попытки же США проникнуть в Маньчжурию натолкнулись на непреодолимое сопротивление России и Японии.

В руках иностранного капитала со второй половины XIX в. находились банки, контролировавшие финансы Китая, первым среди которых был английский Гонконг-Шанхайский банк; пароходные компании, монополизировавшие плавание вдоль китайского побережья; шахты и рудники, заводы и фабрики. Единственное в Китае того времени значительное металлургическое предприятие — национальный Ханьепинский комбинат, построенный в конце XIX в. в бассейне реки Янцзы, — с 1908 г. постепенно переходит под контроль японского капитала. В это время Япония почти догнала Англию по общему объему своей торговли в Китае.

В первое десятилетие XX в. на первый план в империалистической политике закабаления Китая выдвигается строительство железных дорог. В 1896—1898 гг. империалистические государства навязали Китаю контракты на строительство 19 железнодорожных линий, львиная доля из которых (девять) приходилась на долю Англии. В 1907 — 1908 гг. Англия получила право на строительство еще трех железных дорог. Она была также главным кредитором, финансировавшим строительство тех дорог, которые строились самим китайским правительством. Треть построенных в Китае железных дорог была собственностью иностранных компаний, остальные ²/з принадлежали китайскому правительству, но были построены при помощи иностранных займов и фактически контролировались иностранцами.

Растущая национальная буржуазия и близкие к ней слои помещиков вели кампанию за выкуп у иностранцев железных дорог. В 1905 г. Китай выкупил у американцев концессию на строительство линии Ханькоу — Гуанчжоу; поводом послужило то, что американцы, получив право на строительство дороги, фактически ее не строили. Характерно, что даже такую акцию Китай не мог провести без поддержки той или иной империалистической державы; в данном случае отобрать концессию у американцев Китаю тайно помогали англичане.

Отсутствие капиталов не дало возможности Китаю самостоятельно организовать строительство железной дороги Ханькоу — Гуанчжоу. В 1909 г. финансирование указанной магистрали взяли на себя английские, французские и германские банки. По соглашению Китая с консорциумом кроме Ханькоу-Гуанчжоуской железной дороги должно было начаться строительство дороги Ханькоу — провинция Сычуань. Главными инженерами назначались; на Ханькоу-Гуанчжоускую железную дорогу — англичанину

на Сычуаньскую — немец. США, видя, как «их» железная дорога переходит в руки конкурентов, повели атаку на это соглашение.

Нажим США заставил китайское правительство сначала задержать указ о займе, а затем допустить в консорциум четвертого члена — США. Привлечению американских банков активно содействовала Германия, рассчитывавшая сыграть на англо-американских противоречиях. 10 ноября 1910 г. банковский консорциум четырех держав взял в свои руки дело предоставления Китаю всех железнодорожных займов. Создание и деятельность банковского консорциума — ярчайшее проявление тенденции к коллективной эксплуатации Китая империалистами, возобладавшей в начале XX в.

Цинское правительство в этот период осуществляло программу верхушечных реформ, рассчитанных на укрепление империи. «Новая политика» выразилась главным образом в переустройстве армии и системы образования. Реорганизация и перевооружение северной армии совершались под руководством генерала Юань Ши-кая. Что касается образования, то в 1905 г. была отменена отжившая система экзаменов, основанная на знании конфуцианских канонов; высшее образование стало более «западным», однако число образованных людей оставалось ничтожно малым. Тысячи студентов посылались на учебу в Японию. Старая элита, принадлежность к которой регулировалась наличием ученой степени, незаметно уступала место новой, сила которой основывалась на обладании земельным и денежным капиталом, военными знаниями, на связях с империалистами.

Преобразования ничего не давали народу, лишь усилили налоговый и административный гнет и вызвали волну «налоговых бунтов», которые в свою очередь оказали определенное влияние на деятельность революционных организаций.

Китай и русская революция 1905 г. Образование Китайской революционной лиги. На революционное движение в Китае серьезно повлияла русско-японская война. Царская Россия потерпела поражение от азиатской страны, близкой Китаю по культуре и традициям, которая всего полвека назад была такой отсталой и слабой, что едва не стала колонией европейских держав и США. Азиаты в силах победить европейцев — такой вывод делали китайские националисты. Даже некоторые демократы, например Чэнь Тянь-хуа, приветствовали победу Японии.

Особенно большое воздействие на Китай оказали народная революция в России и происшедшие под ее воздействием революции в Иране (1905—1911 гг.), Турции (1908 г.), революционные события в Индии (1905—1908 гг.). В Китае начался революционный подъем, произошло объединение революционных организаций в одну общенациональную партию.

В апреле 1905 г. в важнейшем промышленном центре Китая — Шанхае вспыхнули волнения на двух текстильных фабриках, принадлежавших иностранным фирмам. Летом 1905 г. в Шанхае

и Гуанчжоу развернулась руководимая национальной буржуазией кампания бойкота американских товаров. Она была ответом на притеснения и надругательства, которым подвергались китайские рабочие в США. Это был первый в истории Китая массовый бойкот иностранных товаров. Им руководили легальные объединения китайской буржуазии — торговые палаты. Одним из последствия бойкота стало стремление американского империализма найти более гибкие методы колонизации Китая. Правительство США официально передало свою часть контрибуции 1901 г. на «развитие просвещения в Китае». Результаты оказались существенными: спустя некоторое время больше половины миссионерских колледжей, школ, госпиталей, христианских миссий в Китае оказались под контролем американцев, и США смогли оказывать заметное идеологическое воздействие на широкие круги китайской интеллигенции.

Рост общественного возбуждения в Китае в 1905 г. выразился также в увеличении числа террористических выступлений. В сентябре 1905 г. правительство Цы Си, заигрывая с общественностью, направило за границу группу сановников для изучения иностранных конституций. Революционеры выразили свое отношение к поездке: в группу отъезжающих сановников была брошена бомба.

В июле 1905 г. в Японию возвратился из длительной поездки Сунь Ят-сен, объездивший страны Юго-Восточной Азии, США и Западную Европу, где он вербовал сторонников и собирал средства среди китайских эмигрантов. Еще во время первой поездки в Европу (1896—1897 гг.) Сунь Ят-сен пришел к выводу о возможности и необходимости для Китая избежать капитализма; принципы «национализм», «народовластие», с самого начала составлявшие основу программы Сунь Ят-сена, были дополнены третьим принципом — «народное благоденствие», который иногда понимался как «социализм». На деле Сунь Ят-сен не выходил за рамки национального капитализма; его «социализм» был утопическим. В первые годы XX в. Сунь Ят-сен конкретизировал свой принцип «народного благоденствия»: он выдвинул лозунг «равных прав на землю» и тогда же прямо сформулировал пункт об установлении республики.

В 1905 г. в Токио на собрании представителей китайских революционных групп Сунь Ят-сен изложил свое учение о «трех народных принципах» и внес предложение о создании единой партии — Китайской революционной лиги (Чжунго гэмиптунмэн хуэй). Из соображений конспирации слово «революционная» в названии не упоминалось, новая организация стала именоваться просто Китайской лигой или Лигой. Председателем единогласно был избран Сунь Ят-сен, заместителем — Хуан Син.

Основу новой партии составили три организации: «Союз возрождения Китая» Сунь Ят-сена, «Союз китайского возрождения» Хуан Сина, «Союз освобождения» Чжан Бин-линя. Это была действительно всекитайская федерация_} хотя большая часть членов

происходила из Южного и Центрального Китая; в более отсталых северных и северо-восточных провинциях Лига была слаба. В конце 1905 г. в Токио начал выходить орган Лиги журнал «Миньбао» («Народ»), в котором кроме Сунь Ят-сена активно сотрудничали Чжан Бин-линь, Ван Цзин-вэй, Ху Хань-минь, Сун Цзяо-жэнь.

Каждый вступающий в Лигу приносил присягу: «Торжественно клянусь бороться за изгнание маньчжуров, освобождение Китая, создание республики и установление равных прав на землю». Осуществление «равных прав на землю» мыслилось как фактическая национализация земли революционным правительством путем постепенного выкупа у частных владельцев прежде всего тех участков, цены на которые растут в связи с промышленным и городским строительством. Принципиально лозунг был важен как попытка учесть интересы крестьян, хотя революционеры плохо представляли себе пути его осуществления; они не звали крестьянство к самостоятельной борьбе за землю.

Руководители Лиги продолжали избегать прямых, открытых выпадов против империалистов, что, конечно, лишало их важнейшего средства мобилизации масс на революцию. Вместе с тем революционеры напряженно следили за событиями в России, не без оснований надеясь, что, как писал «Миньбао», в результате революции в России «эта страна может оказать нам помощь, дав направление нашей революции...» *. Сунь Ят-сен был близок с некоторыми русскими революционерами-эмигрантами: еще в 1896—1897 гг. в Лондоне он позпакомился с Ф. В. Волховским, редактором газеты «Свободная Россия», выходившей на английском языке; в 1906 г. в Японии был тесно связан с Н. К. Судзиловским (Русселем), издававшим в Нагасаки газету «Воля»; встречался с известным террористом Г. А. Гершуни, бежавшим в 1906 г. из Акатуйской тюрьмы. Все это были деятели народническо-эсеровского направления. Журнал «Миньбао» из номера в номер публиковал материалы о русской революции, интересуясь преимущественно участием мелкобуржуазно-революционных элементов. В «Миньбао» встречались сочувственные высказывания о К. Марксе и марксистах, но выше этого китайские революционеры-демократы в тот период не поднялись. Один из теоретиков Лиги, Сун Цзяо-жэнь, специально рассматривавший модели революций, считал наиболее приемлемым для Китая турецкий или португальский тип, т. е. верхушечную буржуазную революцию, в которой народные массы не выступают самостоятельно, со своими собственными требованиями.

Правое крыло среди революционеров представлял Чжан Бинлинь, который поддерживал принцип «национализма», выдвинутый Сунь Ят-сеном, но не поддерживал его принципа «демократизма»,

¹ Цит. по: С. Л. Тихвинский. Сунь Ят-сен. Внешнеполитические воззрения и практика. М., 1964, стр. 91.

проповедовал режим личной диктатуры. Яростно нападая на маньчжуров, он недооценивал борьбу против ханьских (китайских) феодалов; свое понимание нации он основывал лишь на кровном родстве и думал, что основы национализма заложены на заре человечества, в сознании первобытного человека. С позиций великоханьского шовинизма Чжан Бин-линь предлагал присоединить к Китаю Вьетнам, Корею, Бирму.

Несмотря на различие взглядов, почти все революционеры смотрели на Сунь Ят-сена как на бесспорного вождя революции.

В декабре 1906 г. в Центральном Китае, на границе провинций Хунань и Цзянси, вспыхнуло стихийное восстание крестьян, в котором приняли также участие горняки находившихся в Пинсянском уезде угольных шахт. К восстанию присоединились отдельные члены Лиги. Видимо, не без их содействия был составлен распространявшийся среди части повстанцев манифест, который призывал учредить республику, «предоставить народу равные права на землю, не допускать роста богатства, приводящего к социальному неравенству» К Однако другая часть повстанцев действовала под лозунгом восстановления власти императора-китайца (даже не конституционного) и справедливых чиновников, они даже не ставили вопроса о смягчении феодального гнета.

Пиисянское восстание было подавлено, но оно вызвало чрезвычайное возбуждение в кругах революционеров. Многие соратники Сунь Ят-сена, находившиеся в эмиграции в Японии, рвались на помощь к повстанцам, но вскоре пришла весть об их поражении. Выступление такого масштаба было расценено китайскими революционерами как свидетельство близкой революции. В течение 1907—1908 гг. они организовали в южных и центральных провинциях Китая серию восстаний, которые, однако, были слабо связаны с народными массами и опирались лишь на хуэйданов — членов традиционных тайных антиманьчжурских братств в деревне; все эти выступления были подавлены.

Среди членов Лиги наблюдалось разочарование, наметился раскол. Уже в 1907 г. группа выходцев из центральных китайских провинций Хубэй и Хунань, тесно связанных с традиционными тайными союзами (Сунь У и др.), основала новую организацию «Союз общего прогресса» («Гунцзинь хуэй»). Отделившись от Лиги, они продолжали, однако, считать своим верховным вождем Сунь Ят-сена. Программа нового союза совпадала с программой Лиги, за исключением требования «равных прав на землю», замененного требованием «равных прав людей». Такое, более расплывчатое толкование отражало нежелание помещичьих элементов, участвовавших в хуэйдановских союзах, в какой бы то ни было форме ставить аграрный вопрос.

¹ Цит. по: А. С. Костяева. Народные движения в Китае в 1901—-1911 гг. М., 1970, стр. 63.

Чжан Бин-линь и Тао Чэн-чжан из «Союза освобождения» также выступили с резкой критикой Сунь Ят-сена и его сторонников. В начале 1910 г. они официально воссоздали в Токио центральный комитет «Союза освобождения», фактически прервавший всякие сношения с Лигой. Летом 1911 г. в Шанхае группа членов Лиги (Сун Цзяо-жэнь и др.) создала так называемый Главный центрально-китайский комитет Лиги, который критиковал тактику руководства и планировал сделать центром будущего восстания долину Янцзы.

Правительственные реформы и либеральная оппозиция. Цинское правительство, стремясь предотвратить революцию, обдумывало возможность уступок буржуазно-либеральным кругам. Комиссия по изучению зарубежных конституций, которая посетила в 1905—1906 гг. передовые капиталистические страны, пришла к заключению о необходимости введения конституции, но лишь через 15—20 лет. В 1906 г. правительство обещало ввести в Китае конституционное правление, но не указало сроков. Осенью 1907 г. после ряда восстаний было принято решение о созыве в близком будущем совещательных собраний в Пекине и провинциях.

Либеральные буржуазные, главным образом помещичье-буржуазные, круги приветствовали реформы и торопили с созывом парламента. Шанхайский журнал «Дунфаы» («Восток») рисовал перед правительством заманчивую картину развития Китая посредством реформ «сверху», «по пути мирных реформ, который открыла нам Япония» *. Массовый характер приобрела посылка трону петиций с просьбой скорейшего дарования конституции и парламента. Под петициями стояли подписи представителей торгово-промышленных кругов, просвещенных шэныни, интеллигенции: под петицией от провинции Чжэцзян было 18 тыс. подписей, Гуандун — 11 тыс., Шаньдун — 2 тыс. и т. д.

В 1908 г. правительство опубликовало проект «Основных положений конституционных законов», согласно которому вся высшая власть — законодательная, исполнительная, судебная — сосредоточивалась в руках монарха, парламент получал только совещательные функции. Из опубликованной одновременно программы следовало, что парламент и конституция появятся в Китае в 1916 г.

После смерти в 1908 г. Цы Си и Гуансюя фактическим главой правительства стал брат Гуансюя князь Чунь, занявший место регента при своем трехлетнем сыне императоре Пу И. Он начал правление с жеста, призванного произвести благоприятное впечатление на либеральную общественность: был издан указ о неуклонном выполнении программы реформ (впрочем, срок созыва парламента не был приближен). В 1909 г. в провинциальных центрах были избраны совещательные собрания, обещанные еще в 1907 г. В выборах участвовали лица мужского пола, коренные

¹ Цит. по: Ю. В. Чудодеев. Накануне революции 1911 г. в Китае. Конституционное движение либеральной буржуазно-помещичьей оппозиции. М., 1966, стр. 132.

жители данной провинции, в возрасте не моложе 25 лет, обладавшие ученой степенью или университетским дипломом либо имуществом на сумму не меньше 5 тыс. юаней. В выборах приняли участие всего около 0,03% населения Китая. Большинство депутатов принадлежали к либеральной, обуржуазившейся части шэнынийскоп ученой прослойки. Председателем совещательного собрания Цзяксу был избран Чжан Цзянь, крупнейший лидер конституционалистов, один из первых китайских частных предпринимателей, выходец из помещиков, обладатель высшей ученой степени — цзиныни. Совещательное собрание провинции Чжэцзян возглавил Тан Шоу-цянь, известный поборник строительства железных дорог на собственные китайские средства; хубэйское собрание — Тан Хуа-лун, выходец из шэныни, изучавший право в Японии и ставший там ревностным сторонником конституционной монархии.

В совещательных собраниях развернулось оживленное обсуждение налоговой политики, торговых и промышленных вопросов. Раздавались требования отмены местных пошлин на товары (лицзинь), реконструкции всей налоговой системы, критиковались злоупотребления, звучали призывы к равноправному сотрудничеству с иностранным капиталом. Совещательные собрания объективно ратовали за капиталистическое развитие Китая, но не осмеливались затронуть основу феодального господства — помещичье землевладение.

Скоро буржуазия и близкие к ней слои помещиков смогли убедиться, что политика правительства вовсе не благоприятствует им. Так, Кан Ю-вэю и Лян Ци-чао, этим признанным идеологам либеральных конституционалистов, по-прежнему не разрешалось вернуться в Китай; должности Юань Ши-кая и других смещенных сановников-китайцев занимали не менее реакционные и еще менее гибкие сановники-маньчжуры. Предложения, вносившиеся совещательными собраниями, не получали дальнейшего хода.

Воздействуя (в рамках закона) на правительство с целью ускорения реформ, конституционалисты вели ожесточенную полемику против революционеров. Либералы первого десятилетия XX в. были гораздо умереннее реформаторов конца XIX в. (хотя речь идет нередко об одних и тех же лицах). Некоторую роль сыграло то, что провозглашенная Цинами политика реформ вызывала у либералов определенные иллюзии, но еще больше их толкали вправо быстрые успехи революционной партии. Откровенно умеренными были взгляды и поведение конституционалистов, легально действовавших на территории Китая (виднейшим представителем их был Чжан Цзянь). То были практики, дельцы; они жили в цинской империи, ладили с ней, были в неплохих отношениях с таким, например, «реальным политиком», как Юань Ши-кай.

Фактически отошел от либерализма вправо Кан Ю-вэй. Он писал Лян Ци-чао: «Я впредь не буду печалиться по поводу воэ-

можности поглощения нас иностранными державами, но очень боюсь революционной смуты. Если в дальнейшем в стране не возникнет бунт, то безразлично, какие марионетки у нас будут сидеть в правительстве, — мы станем гегемоном мира; в случае же смуты при любых мудрецах погибнем, как Индия. Будет или пет у нас конституция — это дело второе, главное — возникнет или нет революция в стране....Я скорее печалюсь, что введение конституции произойдет слишком быстро, а не о том, что оно замедлится. Я очень боюсь разнузданности народа» \

Ляк Ци-чао, находясь в Японии, выступал за скорейшее установление конституционного строя в Китае, не жалея в то же время усилий, чтобы противопоставить свою программу революционной. В 1905—1908 гг. между органом Лян Ци-чао «Синьминь цун-бао» («Новый народ») ² и революционным «Миньбао» развернулась принципиальная полемика.

Лян Ци-чао подверг критическому разбору «три принципа» Сунь Ят-сена. О принципе «национализм» он писал, что революционеры преувеличивают значение маньчжурского вопроса в Китае; по поводу принципа «демократизм» Ляп Ци-чао упрекал сторонников Сунь Ят-сена в том, что они недостаточно демократичны и стремятся к диктаторской власти по примеру известных в китайской истории вожаков крестьянских восстаний. О принципе «народного благоденствия» Лян Ци-чао говорил, что национализация земли не препятствует, а способствует развитию капитализма, что она не в состоянии резко улучшить положение крестьян. Правильно отмечая слабые места в программе своих оппонентов, Лян Ци-чао ничего, однако, не мог им противопоставить.

Он выступал за свободное развитие частного капитала, но было неясно, откуда, из каких источников в Китае может иметь место накопление капитала. Туманная теория «народного благоденствия» Сунь Ят-сена все-таки намекала на роль государства в решении аграрного вопроса и в накоплении капиталов. Упрекая Сунь Ят-сена в том, что его план не может разрешить аграрного вопроса, либералы сами выступали за неприкосновенность помещичьей собственности. Верно подмечая у мелкобуржуазных революционеров отдельные недемократические черты, они предлагали взамен сохранение реакционнейшего правительства Цинов. Таким образом, если революционные теоретики, хотя и путанно,

¹ Цит. по: Ю. В. Чудодеев. Накануне революции 1911г. в Китае, стр. 123.

² «Новый народ» — термин, употреблявшийся Лян Ци-чао в смысле «нация». Другие авторы употребляли термины «гоминь» («народ данной страны») «миньцзу» (прежнее значение — «народность», «племя»). Каждый из этих терминов, в зависимости от того, какими авторами он преимущественно употреблялся, приобретал партийный оттенок. Термин «синьминь» перестал быть популярным с упадком либеральной партии, «гоминь» — с крахом партии гоминьдан. В настоящее время слово «нация» в китайском языке устойчиво передается термином «миньцзу».

ненаучно, все же искали новые пути, Лян Ци-чао и его партия в теоретическом отношении по существу топтались на месте.

Полемика между революционным и либеральным лагерем сыграла существенную роль в идеологической подготовке буржуазной революции.

Обострение стихийной борьбы возродило надежды революционеров на близость всеобщего восстания. Поскольку тайные союзы, на которые раньше Лига возлагала большие надежды, показали себя в выступлениях 1906—1908 гг. недостаточно организованной и сознательной силой, революционеры стали больше внимания обращать на части «новой армии». В результате правительственных реформ в стране появилось уже немало частей «новой армии», обученных более или менее по-европейски; в них служило много грамотной молодежи, представлявшей благодатную почву для революционной пропаганды. В феврале 1910 г., в день китайского Нового года, в окрестностях Гуанчжоу поднял восстание батальон «новой армии», который возглавил член Лиги. Восстание было подавлено.

Обстановка в стране вынудила либералов организовать новую петиционную кампанию с требованием созыва парламента, которая развернулась с февраля по июнь 1910 г. Правительство отклонило петиции и запретило впредь их подавать. Несмотря на это, в июле — октябре состоялась третья петиционная кампания. В октябре в Пекине открылась Верховная совещательная палата, состоявшая наполовину из представителей провинциальных совещательных собраний, наполовину из лиц, назначенных регентом. Палата, как все понимали, ничего не решала; она, однако, высказалась в поддержку петиционных требований, заявив: «К чему медлить еще три—пять лет [с открытием парламента], по истечении которых будет трудно приобрести симпатии народа и будет упущен благоприятный момент!» ¹

4 ноября 1910 г. правительство заявило о согласии на созыв парламента в 1913 г. Считая эту уступку последней, оно грозно повторило запрет всяких петиций. Часть конституционалистов, группировавшаяся вокруг Чжан Цзяня, сразу подчинилась; другая, во главе с Тан Хуа-луном (Хубэй) и Тань Янь-каем (Хуиань), отражая недовольство, особенно сильное в то время в этих провинциях, попыталась в декабре открыть четвертую петиционную кампанию: они требовали скорейшего созыва парламента. Правительство заняло непримиримую позицию и приказало полиции арестовывать петиционеров, прибывающих в Пекин. Четвертая петиционная кампания была пресечена в зародыше.

Революционная партия организовала, между тем, в Гуанчжоу очередное восстание, которым непосредственно руководил Хуан Син. Восстание в Гуанчжоу планировалось осуществить силами

¹ Цит, по: Ю. В. Чудодеев, Накануне революции 1911 г. в Китае, стр. 177.

ударного отряда Лиги, переброшенного из Гонконга, и частей «новой армии». Однако маньчжурский наместник узнал о заговоре, вызвал войска, изолировал ненадежные части «новой армии» и приступил к арестам. Хуан Син вынужден был опираться лишь на несколько сот бойцов своего отряда. Восстание вспыхнуло в апреле 1911 г. Повстанцы захватили резиденцию наместника, но наместник бежал. После трех дней боев героически сражавшиеся революционеры были разбиты: 72 активиста Лиги погибли; Хуан Син, раненный в руку, сумел укрыться в безопасном месте, а затем бежал в Гонконг.

Ни одно восстание не готовилось более тщательно, чем апрельское выступление 1911 г. в Гуанчжоу, и все-таки оно не имело успеха. Неудача особенно наглядно показала незнание организаторами объективных факторов, необходимых для победы, таких, как наличие революционной ситуации, предварительная мобилизация масс на восстание. Несмотря на это, выступление 1911 г. в Гуанчжоу, как и предыдущие, сыграло большую агитационную роль, воодушевляя народ на борьбу против цинского гнета.