Понятие о границе возможностей

Понятие «граница» в определении свободы является основополагающим и требует отдельного рассмотрения. Психологическое понимание границы возможности основывается на содержании препятствия и отношении субъекта к пределам своих возможностей как к препятствию, которое необходимо преодолеть. Человек в ситуации определения причины возникновения и смысла границы решает рефлексивную задачу о необходимости ее преодоления: соизмеряет желания с возможностями и ответственностью, анализирует и «взвешивает» условия, последствия изменения границы, рассматривает препятствие в контексте ситуативных и глубинных целей, связанных с процессами самоактуализации. Когда человек говорит: «Я никогда не переступлю границу лжи, чтобы предать другого человека», – он отказывается от ситуативной возможности (которая может легко привести его к достижению прагматической цели) во имя сохранения чувства собственного достоинства.

Содержание понятия границы возможностей в рефлексивно‑деятельностном подходе имеет много общего с пониманием границы в философии Гегеля:

«Присматриваясь ближе к границе, мы находим, что она заключает в себе противоречие и, следовательно, оказывается диалектичной, а именно: граница составляет, с одной стороны, реальность наличного бытия, а с другой стороны, она есть его отрицание. Но далее, граница, как отрицание нечто, есть не абстрактное ничто вообще, а сущее ничто или то, что мы называем «другим». Мысль о каком‑либо нечто влечет мысль о другом, и мы знаем, что имеется не только нечто, но также еще и другое» [48, 231].

Сама природа конечного, по Гегелю, содержит в себе возможности преодоления границ конечного, «…которое как нечто не противостоит равнодушно другому, а есть в себе другое самого себя и, значит, изменяется. В изменении обнаруживается внутреннее противоречие, которым наличное бытие страдает с самого начала и которое заставляет последнее выходить за свои пределы… Изменчивость наличного бытия видится, однако, представлению в качестве только возможности, реализация которой не имеет основания в нем самом» [48, 231–232].

На основании рефлексивно‑деятельностного анализа выявлены виды границ возможностей, знание которых способствует эффективной работе специалистов в области образования, психотерапии, управления.

1. По месту отражения в структуре сознания: границы «Я‑концепции», познания, опыта, знания, эмоционально‑волевой регуляции, целенаправленности, отношения к миру и себе; на уровнях сознания (выделенных В. П. Зинченко) – духовном, биодинамическом и рефлексивном.

2. По месту отражения в структуре деятельности: границы, выступающие ограничениями мотивационно‑потребностной сферы деятельности (желаний, интересов, убеждений, стремлений и т. п.); границы в целеполагании (ограничения прогноза, планирования, осуществления выбора из‑за недостатка информации, отсутствия алгоритмов и т. п.); ограничения в целереализации, т. е. собственно деятельности (в ситуации неопределенности, например при появлении чего‑то нового, неизвестного старые способы осуществления деятельности, необходимые для достижения цели, оказываются не действенными); границы оценивания и самооценивания на любом из уровней деятельности в условиях достижения успеха или неудачи, отсутствия алгоритмов оценки, ошибки оценивания, неадекватности самооценки.

3. По типу связи субъекта с границей: объективные – существуют независимо от субъекта, определяются свойствами объекта, внешними условиями; субъективные – зависят от субъекта, определяются тем, как субъект отражает ограничения.

4. По происхождению: транслированные извне (интериоризированные границы); генерируемые самим субъектом (экстериоризированные границы). Примером могут выступить самозапрет, препятствия конгруэнтности – виды защиты в концепции К. Роджерса, феномен проекции.

5. По локусу сознавания: внешние – приписываются субъектом внешнему миру как источнику границ; внутренние – приписываются субъектом своему внутреннему миру: человек считает, что он является автором ограничения.

6. По динамическим свойствам: подвижные и неподвижные, устойчивые и гибкие, прочные и хрупкие, границы‑магниты, границы‑буферы, двойные границы и т. п.

7. По степени адекватности отражения границ субъектом: реальные, соответствующие действительности; иллюзорные – несоответствующие действительности в результате ошибки отражения (субъект может придумывать несуществующие препятствия или искажать имеющиеся).

8. По темпоральным и вероятностным характеристикам: границы прошлого, актуальные, потенциальные, виртуальные.

9. По способу преодоления: реальное или мнимое; активное‑пассивное.

10. По функциональному признаку: границы‑катализаторы, ингибиторы или маркеры.

Границы‑катализаторы побуждают индивида к преодолению, выступают дополнительным источником мотивации «снятия» границ. Чаще всего это границы в познании, возникающие в результате запрета (запретный плод, как известно, сладок), затруднения в решении предметных и экзистенциальных задач (чем труднее, тем интереснее), выбора с множеством альтернатив, правильное осуществление которого предполагает прогнозирование возможностей в мысленном плане и выбор наиболее оптимальной из них. К границам‑катализаторам относятся индивидуальные рамки, с расширением которых личность преодолевает свою единичность в ходе мышления, творчества, личностного роста, трансляции своего «Я» в культуру.

Границы‑ингибиторы подавляют активность: внешние требования, не принятые индивидом, родительские запреты (injunctions), директивы (drivers), скрипты в трансактном анализе Э. Берна, ретрофлексивные границы «Я» в гештальт‑терапии Ф. Перлса и другие.

Границы‑маркеры обозначают границы виртуального состояния, выход за пределы которого не является актуальным для достижения цели.

Осознание любого из перечисленных выше видов границ приводит к возникновению и переживанию человеком противоречия «Я‑ограниченное» – «Я‑безграничное», если граница отражает препятствие в значимой для него деятельности и вызывает желание его преодолеть. Таким образом, можно выделить в отдельную группу границы разных видов «Я» (познаваемого и познающего, идеального и реального, спонтанного и рефлексивного, действующего, мыслящего и т. п.). Знание этих границ и переходов между различными видами «Я» приоткрывает механизмы свободы творчества. В творчестве, в ситуации неопределенности, человек самоопределяется – выходит за рамки «актуального (реального) Я» в новое измерение, становится «трансцендирующимся Я» (открытым новым виртуальным возможностям). Посредством механизма децентрации (смещения фокуса внимания с «Я» на открывшуюся закономерность) «Я‑трансцендирующее» соприкасается с истиной, становится «Я‑всеобщим». С новой идеей, мыслью «Я‑всеобщее» возвращается к «реальному Я» и производит продукт творчества. Творец распредмечивает себя в творчестве и опредмечивает себя в продукте творчества (Г. Гегель). Этот диалектический процесс взаимопереходов различных видов «Я» и противоречий между «Я‑ограниченное» и «Я‑безграничное» мы встречаем в работах И. Канта, И. Г. Фихте, Г. Гегеля и экзистенциальных философов.

Внешние и внутренние границы возможностей. В ситуации социального взаимодействия субъект часто сталкивается с необходимостью решения задачи на соотношение границ возможностей: внутренней, зависящей от него самого, и внешней.

Можно выделить следующие варианты соотношения внешней и внутренней границ возможностей.

1. Внешние границы уже внутренних. Поэтический образ такого рода соотношения границ мы встречаем в четверостишии И. Губермана:

Свобода, глядя беспристрастно,

Тогда лишь делается нужной,

Когда внутри меня пространство

Обширней камеры наружной.

Когда рассогласование внешних и внутренних границ приводит человека к осознанию и переживанию противоречия, у него возникает желание преодолеть это рассогласование – подстроиться под внешний мир или, наоборот, сместить (расширить) внешние границы:

Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

пусть лучше он прогнется под нас!

А. Макаревич

Это желание лежит в основе феноменов творчества, диссиденства, в нравственном плане – феномена «преступившего» закон и «раскаивающегося» за самовольное разрушение социальной по своему происхождению границы, глубоко раскрытого Ф. М. Достоевским в романе «Преступление и наказание» через образ мыслей Раскольникова, когда голос совести восстанавливает ситуативно нарушенные границы морали. Великий инквизитор из «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского говорит: «…нет ничего обольстительнее для человека как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее» [57].

2. Внешние границы шире внутренних. Такое соотношение границ в межличностных отношениях может приводить к желанию себя защитить. Например, мы нередко сами простраиваем границы допустимого в воздействии на нас даже очень близких людей.

Приведем строки из стихотворения И. Бродского, которое он посвятил одному из своих знакомых – «Дорогому Д. Б.»:

Создавая свой мир, окружаем стеною и рвами

Для защиты его. Оттого и пространство меж вами,

Что для блага союза, начиная его разрушенье,

Вы себя на стене сознаете все время мишенью.

Осознание и переживание данного варианта соотношения границ в познании может позитивно сказаться на развитии учащихся. Например, в ходе обучения учитель предъявляет требования, которые превышают актуальные возможности учащихся, открывает перед ними новые перспективы; в результате происходит «подтягивание» внутренней – первоначальной границы возможностей ученика до внешней, транслируемой ему учителем. Вероятно, это один из механизмов «зоны ближайшего развития» и условий развития креативности мышления ученика.

Когда свобода разрешена, узаконена социумом, то у некоторых людей проявляется феномен неготовности к свободе, бегство от нее.

3. Внешние границы совпадают с внутренними – человек находится в гармонии с самим собой и в отношении с другими.