Апостол Владимир желал курить. Но курить запрещали каноны, и Владимир страдал.
Дело случилось далеко-далеко от Земли, в просторах необъятного Космоса, в уютном уголке. Стена серебристого цвета отгораживала уголок от Вселенной. Невероятной высоты и пульсирующая – Стена казалось живой!
Дизайн уютного уголка представлял собой некую эклектику различных стилей, сочетаний и форм: дивно красивые виды природы соседствовали с причудливыми по архитектуре зданиями. Низкие и высокие, с башенками и без, шаровидные и квадратоподобные... В стену, окружавшую диковинную местность, были впаяны изящные ворота – тёмные, узорчатые. Над ними голубыми, похожими на неон буквами, горела надпись: «Стучите и отворят вам». Позвольте представить – Эдем, райский сад!
Апостол сидел с внутренней стороны ворот, в мягком кресле. Большие залысины, маленькие глаза с серой поволокой, чисто выбритый подбородок. Скрытная улыбка. Из одежды на нём топорщилась золотая рубаха, заправленная в золотые же штаны. На столе громоздился компьютер, рядом пристроились экран видеонаблюдения и вентилятор, лежали шашки. Работа привратником в райском саду – не самое плохое занятие! Правда, излишне расслабляет в силу 99% ничегонеделания… На Небесах подобный расслабон считается грехом. Но не пойман – не грешник, - тоже верно… Владимир вытащил пачку «Ангельских», подумал… воровато огляделся, кинул взгляд на экран… Суетливо спрятал пачку назад – в ящик стола.
|
|
По направлению к воротам вышагивала душа – визуально как холодец: тело нежно-синего цвета, облеченное в полупрозрачное состояние. Руки-ноги, два непропорционально больших глаза, рот, щеки, пенис… все есть и всё видно.
Привратник сделал строгое официальное лицо, уселся поудобнее.
Душа остановилась, тронула пальцем серебристую стену. Её затрясло, как под электротоком. Она отдёрнула руку, вцепилась в дверную ручку. Ворота бесшумно открылись, синее существо проскользнуло внутрь и застыло на месте, озираясь. «Клиент» очутился в кабинете – только кабинет без задней стены. Сразу за ним располагалось цветущее поле, тянувшееся до горизонта. То там, то тут поднимались описанные выше строения.
Привратник приветливо улыбнулся:
- Ну что, раб Божий? Подходи ко мне, коли пришёл.
Душа приблизилась к столу, испуганно-недоумённое выражение не сходило с облика.
- Садись! – кивнул апостол на гостевой стул, стоящий с другой стороны стола. Душа ничтоже сумняшеся села.
- Я - Владимир, - сказал привратник, ткнув в бэйджик на груди. – Твои фамилия, имя, а?
- Егорка я... Крутиков…
- Дата и обстоятельства смерти?
- Ч-что? – гость выпучил и без того большие глаза. Видимо, не до конца понял, куда попал.
|
|
- Когда и как ты умер? – терпеливо произнёс апостол.
- В смысле?
- Каковы последние воспоминания, перед тем, как ты попал сюда?
- Ну, это… Гнал на своём «Тырчике», тут «Жигуль» выскакивает и как припечатает меня в бочину! Я потух. Потом свет засиял…
- Ясно, - привратник пощёлкал кнопками компьютера (зажужжал принтер), спросил:
- Темный «Тырчик», регистрационный номер «а 1143 ДС», купленный у соседа?
- Чего, чего?
- Ты сколько классов закончил, Крутиков Егорка, а?
- Семь… с половиной.
- Я так и подумал. А водительские права получил по «блату». Верно?
- Да-да! - Егорка восхищённо кивнул. – А вы… вы откуда знаете?
Служащий выдернул из принтера листок, подвинул к Егорке вместе с ручкой, попросил:
- Поставь здесь свою подпись. Расписываться умеешь?
- Умею, - Крутиков исполнил просьбу.
Владимир положил листок в файлик, а файлик засунул в ящик стола:
- Однако, в данном случае, как ни странно, ты не виноват. – Апостол нажал кнопку, где-то рядом мелодично затренькал звонок. – Ответственность за аварию несёт водитель «Жигулей», который нарушил правила дорожного движения. Значит, являешься невинно убиённым. Добро пожаловать в рай! – Привратник снова надавил кнопку на столе.
Опять раздалась мелодичная трель. Никакого ответа.
- Голиаф! – теряя терпение, крикнул апостол.
- Иду уже, - послышался грубый голос.
Позади Владимира распахнулась дверь. Из неё, нагнувшись, вышел человек двух с половиной метров роста. На теле отчётливо проступали жилы и вены, а также мышцы и ткани. Могучая грудь вздымалась и опускалась, под красной тканью угадывалось биение сердца. Из одежды на нём были лишь зелёные шорты, облик дополняла копна рыжих волос. Гигант, зевая, приблизился.
- Шевелюрку пригладь, пред гостями неудобно, - проворчал апостол. – Спал, что ли, а?
- Ну, - Голиаф лениво скользнул рукой по торчащим волосам.
- Проводи раба Божьего Егора и подыщи ему приличное жильё. Всё понял?
- Ну.
- Болт гну! – не сдержался апостол. – Шевелись!
Голиаф махнул рукой, призывая следовать за ним. Крутиков, ошарашено глядя на великана, повиновался.
Привратник глянул на наручные часы, скучающе помотал головой… посмотрел в сторону ушедших. На широкой белой полосе дороги, пролегавшей посреди равнины, отчётливо виднелись две фигуры – большая и маленькая. Голиаф и Егорка. А ещё… Там, среди полей, апостол Филипп сеял землю. Зачем он это делал в райском саду – непонятно, вероятно, не мог не сеять. Картина была до зевоты привычной, поэтому Владимир с наслаждением зевнул. Но вдруг… В знакомой обычности увиделся необычный элемент. Привратник проглотил зевок, прищурился, приставил ладонь ко лбу и пробормотал:
- Кого там ещё несёт, а?
По дороге, размахивая руками, мчалось Нечто. Вот оно приблизилось. Стало видно, что это никакой не элемент, а мальчишка, лет тринадцати. Голое по пояс тело, коричневые шорты, выгоревшие на райском солнце волосы.
- Дядя Вова! Дядя Вова! – подбежал пацан. – На сегодня назначена Благостная Весть!
- Экий ты раскрасневшийся! – заметил апостол.
- Сегодня Благостная Весть, - повторил юнец, тяжело дыша.
- С чего ты взял, Агнец?
- Там объявление висит, - мальчишка махнул рукой куда-то за поля, - за подписью Благодатного. Приписка есть – только для избранных Двенадцати!
- Ни… хрена себе! – вырвалось у апостола. Он на секунду задумался, потом вымолвил. – Спасибо, Агнец. Ступай. Хотя… подожди-ка. – Дядька обшарил карманы рубахи, ничего там не нашёл, кряхтя, приподнялся с кресла. Нащупал в заднем кармане штанов пластик жевательной резинки, протянул. – На! Скушай жевательную резинку.
Агнец выхватил жвачку, мигом сорвал обёртку и засунул пластик в рот. Подпрыгнул на месте, и убежал прочь.
|
|
Владимир огладил залысины и придвинул к себе компьютерную клавиатуру. Сейчас не до страданий по табаку, надо круто отвлечься! Несколько щелчков мыши и на мониторе возникло Боевое окно с Площадкой, по краям которой стояли Ангел и Бес, готовые к схватке! Пиратская версия игры, потому что непиратской версии не существует в природе.
***
Апостол Андрей полулежал на уютном диванчике – в чистой комнатке, держа в ухоженных ручках рогатку: оружие из дерева в виде буквы Y. К верхним концам рогатки привязана резинка, благодаря которой оружие являлось оружием. Кладешь камешек в резинку, оттягиваешь её и… отпускаешь. Камешек летит к цели… Целями здесь были мухи. Любовно привязанные ниточками за лапки, а другие концы ниточек аккуратно прилеплены к стене скотчем.
Последняя живая муха судорожно дрыгалась, от двадцатки её соплеменниц на стене осталась красно-зеленая каша. Андрей оттянул резину с положенным туда камешком… И отпустил. Еле слышный свист – муха превратилась в размазанное пятно!
- Есть! – сосредоточенно выдохнул апостол. Он соскочил с диванчика, подошел к стене и внимательно изучил мушиное кладбище. Грустно пробормотал. – Почему в Эдеме нет мух?.. Обидно…
Не приживаются мухи в райском саду! По Божьей воле. Приходится доставлять мух с Земли! По воле апостола. Так и существуем...
Послышался стук в дверь. И бодрый мужской голос выкрикнул:
- Эй, Андрей! Это, блин, Матфей. Отворяй! Привезли контрабандных мух.
***
Ах, игральные карты! Все преходяще, кроме Вас! Всегда и всюду, и во веки веков!
В просторной комнате, за столиком, два апостола входили во грех:
- Очко, Сережка, - задумчивый апостол Григорий вскрыл прикуп.
- Ммм… Тебе везёт, Гриша, - заметил визави – курчавый, с небольшой плешью, мужчина. В больших по форме диоптральных очках. Апостол Сергей.
- Ну, - дородный Григорий наморщил лоб. – Ты мне должен в итоге…
- …двадцать щелбанов, - Сергей боязливо провёл рукой по кудрям.
- Если хочешь, я поставлю только пять, - как бы между прочим заметил Григорий. - Только дизелей…
- Как это, дизелей?
|
|
- Ну очень просто. Смотри, - Григорий положил на стол ладонь, отогнул средний палец и щёлкнул им по столешнице. Раздался мощный стук, колода подпрыгнула.
- Ой! – покачал головой Сергей. – Это побольнее будет. - Он в нерешительности поскрёб подбородок.
- Ты не бойся, - уговаривал Григорий. – Всего пять. Тем более, я могу поставить через каску! – Апостол подошёл к шкафу, достал с полки мотоциклетный шлем. Надел шлем на голову приятеля, легонько ударил по шлему кулаком: - Ну, больно?
- Неет…
- Ну видишь! Не чувствительнее комариного укуса! Ну, можешь закрыть глаза, дабы попусту не пугаться.
Сергей послушно закрыл глаза.
Григорий вытащил из-под дивана бейсбольную биту и с размаху врезал по голове, прикрытой каской. Потом ещё раз, ещё... После пятого удара бита исчезла под диваном. Сергей открыл глаза:
- Твою маму! – снял каску, на лбу взбухла здоровенная шишка, ощупал её пальцами. – Ммм! Не больнее комариного укуса!? – Придвинулся к столу, собрал карты. – Я требую реванша!
Григорий пожал невозмутимыми плечами.
И тут в дверях возникла целлюлитная фигура апостола Валентины.
- Вы, короче, просили ссудить денег, – «пропитым» голосом сказала фигура.
- Сегодня Благостная Весть! – зазвенел где-то вблизи голос Агнца. – Эй-эй, апостолыыы!..
***
- Вот твой контрабандный кот! – веско сказал апостол Матфей, держа за шиворот большого пушистого сибирского кота.
- А можно было взять кота, у которого шерсть покороче? – недовольно спросил апостол Эрнест. – Эм. Вообще-то мне кота треба для опытов, а не как мягкую игрушку!
Кот опасливо мяукнул.
- Отличный кот, блин! – не согласился Матфей.
- Ладно, - размыслил Эрнест, трогая мочку уха. – Давай хоть такого кота!
Кот был передан в обмен на злато. Апостолы пожали друг другу руки и разошлись.
- Эй, паренек, - обратился Эрнест к коту. – Будем работать с тобой во имя Науки! Станешь подопытным котом! А после опытов я тебя отпущу и дам рекомендацию. У меня есть знакомая пантера… эм, здесь – в Эдеме, и ей нужен детеныш. Я договорюсь с ней, даже не сомневайся!.. – Апостол по ходу монолога ловко привязал лапы кота к операционному столу. - Для начала надо взять кровь на syphilis! Сейчас разыщем у тебя локтевую вену и возьмем забор…
Кот являлся не просто контрабандным, а ещё и девственным, и поэтому сифилиса у него не могло быть по определению. Априори, - если хотите, апостол! Но. Разве для упертых ученых такие мелочи являются тормозом к действиям? Наверняка нет! И посему кот не стал мяукать, а лишь обреченно вздохнул. Коты тоже умеют вздыхать.
***
Залысины апостола Владимира азартно блестели от пота. Ангел и Бес наносили друг другу ожесточенные удары на мониторе компьютера! Хряст! Хряст!.. Все кончается, даже борьба между добром и злом, по причине победы в сей борьбе кого-то из… Одна из Сторон проиграла. Владимир явно ожидал, что проиграет другая Сторона. Поэтому он в досаде стукнул кулаком по столу:
- Чтоб тебя!..
Ну как тут не закурить, несмотря на каноны! Теперь точно надо закурить!
Владимир достал носовой платок, промокнул голову. Сунул платок в карман, потянулся, взглянул на видеомонитор - там было пусто, огляделся и прислушался. Никого поблизости не увидев и не услышав - из ящика стола вновь достал пачку «Ангельских». Чиркнув спичкой, прикурил, включил вентилятор. Апостол с наслаждением погрузился в табачный дым и потерял бдительность. Через пару минут эта потеря дала себя знать:
- Покайся! – услышал Владимир над ухом резкий голос.
Апостол подавился дымом от неожиданности. Кашляя, повернул голову. Пробормотал:
- Кто бы сомневался…
Над привратником возвышался человек с очень красивым и приятным лицом. В золотых ботинках.
- Иуда Искариот… - процедил Владимир. - Нехорошо подсматривать, грех, да и только. А?.. – подмигнул апостол.
- Грех во благость не возбраняется, а поощряется, - озвучил Иуда. – Ай-яй-яй! Покайся и выбрось сигарету! Стань свободным от окаянства!
Владимир меланхолично нахмурил бровь и увидел три пути-дороги:
№1. Показать праведнику парочку приемов дзюдо. Однако, костылями на недельку можно наградить ангела или святого, а с одним из Двенадцати такое не пройдет. То есть, пройдет, но себе дороже выйдет…
№2. Просто отослать Иуду на три известные буквы. Или четыре-пять, - смотря на каком языке отсылать… Но с праведниками надо говорить на их диалекте, диалект «трех известных букв» они понимают плохо…
№3. Явить смирение и раскаяние. И праведник, торжествуя, уберется.
Иуда Искариот праведник? Дело в том, что Здесь вещи немножечко другие, чем видятся Там… Эдем – он и есть Эдем, что с него взять.
- Я каюсь, - твердо затушил окурок Владимир.
На том и порешили. Иуда ушел довольный. А сторож Небес занялся уборкой рабочего места – время надо как-то коротать.
***
- Пой и танцуй, чувак! – попросил приказным тоном апостол Роман. Он сел на диванчик, принял гордую позу. В тоне неприкрытый Пафос. – Я банкую, а ты мне доставляешь удовольствие! Таков расклад, - прозвучал щелчок господскими пальцами.
Апостол Борис изобразил на лице умильную радость, поддернул сценическое платье, и понеслась… Легкая песенка под залихватский танец! Фонограмма-минус. По ходу действия Роман кидал под ноги танцору монеты, хлопал в ладоши, кричал «Брависсимо!».
- Стойте! – вдруг воскликнул свидетель сцены – крепкий старик Николай.
- Что? – апостолы свернули сюжет. – Что не так, чудотворец?..
- Вы не те! Не те вы люди! – напористо заявил Николай-чудотворец. – Напомню, у нас опера «Богач и эстрадная Звизда». Рома наслаждается зрелищем, а Боря зрелище доставляет. Ротшильд и Ла-Скала! Только… нет искомого, а вижу двух клоунов, не боле. РжуНиМагу. Не верю! – дед покинул комнатку и уже из-за порога проорал: - Вы не актеры, а вполне себе фуфло!
Лицедеи грустно посмотрели друг на друга.
- Тоже мне режиссер… - проворчали оба.
- … Весть… есть… будет!.. – наполнял Агнец голосистым звоном райский сад. - …апостолыыы!..
***
На гостевой стул присел человек: маленького роста, плюгавый, с большой головой. В золотом костюме. Апостол Дмитрий – брат Владимира. Почти родной!
- Здрав буде, Владимир!
- Привет, Димка, - Владимир кинул салфетку (коей обтирал мониторы) в угол, сам сел в свое кресло. Улыбнулся. - Рад видеть дорогого малька...
- На себя-то посмотри! – самдуракнул Дмитрий. – Сам ты… - Он суетливо вскочил.
- Знаю, знаю, - резко перебил Владимир. Он хмуро поднялся. – Мы похожи внешне, оба небольшого роста, оба говнистые и все такое. Ты зачем пожаловал, гадости мне глаголить, а?..
Дмитрий не умел перечить брату. Он опустился на свое место и поделился новостью:
- Изволь! Сегодня Благостная Весть!..
- Слыхал, - кивнул Владимир и осклабился. – К чему бы, а?..
- Одно могу сказать, что-то важное...
- Необычайно важное, - подправил Владимир. – Учитывая спешку… Когда мы собирались на Благостную Весть последний раз, а? Лет сто уж прошло.
- Вроде того. Отца Благодатного на пенсию провожали.
Возникла первая пауза. Которая быстренько была нарушена.
- Слушай, брат… Тебе не надоел золотой цвет, а?
- Ты о чём?..
- Почему мы – избранные ученики из числа Двенадцати, должны всегда носить золотую одежду? – Владимир внимательно ощупал рукав своей рубашки. Помял и рассмотрел как полотняное чудо. – У евангелистов свой цвет, у святых свой, Благодатный непременно в сиреневом цвете…
- Таковы традиции, - торжественно изрек Дмитрий. – Каждому рангу присвоен определённый цвет!
- Ты брось! – крикнул Владимир. - Ты это брось! Дурацкая традиция, замечу! И дурак тот, кто её придумал! Не вижу повода для торжества…
Вот так вот – бунт на Небесах может спровоцировать всего-то какой-то там цвет.
- Осторожненько, братишка, - заволновался Дмитрий. Он кинул опасливый взгляд туда-сюда. – Что на тебя нашло?
- Мне надоело выполнять никому не нужные обряды, произносить хвалебные песнопения, петь молитвы, написанные тарабарским языком! У людей на земле цивилизация, а мы забились здесь, как мыши! Всё у нас по старинке! Благодатный глаголет одними библейскими цитатами… Сижу в данной каморе уже две тысячи лет, а смысл? Нет, Дима, нужно срочно всё менять! Сроч-но!
- Богохульствуешь, брат, - не очень уверенно заметил Дмитрий, - лучше смириться…
- Я не одинок… - многозначительно усмехнулся Владимир. – Аминь, забыли...
А если не забыли – то бессмысленно не забывать. Бог есть Бог. А апостол – всего лишь апостол, если перед Богом.
- Прибывших душ много? – явил дипломатию Дмитрий.
- Сегодня одна… Вчера ни одной, позавчера три…
Возникла вторая пауза. Которую никто не нарушал. Всем всё было ясно.
- …апостолыыы!.. – звучал и звучал голос Агнца над райскими кущами.