Образование ханства, его территория и население

С распадом Золотой Орды, несмотря на огромный урон, нанесенный походами Тамерлана, внутренней междоусобицей и смутой, государ­ственность и другие завоевания средневековой та­тарской цивилизации не были утеряны; они полу­чили новое воплощение и дальнейшее развитие в татарских ханствах, образовавшихся на обломках улуса Джучи. Речь идет о таких новообразовани­ях, как Астраханское, Казанское, Касимовское, Крымское, Сибирское ханства, Ногайская Орда. Правопреемницей Золотой Орды, как уже говори­лось, была Большая Орда, просуществовавшая до 1502 года. Наиболее сильными и влиятельными были Казанское и Крымское ханства, оставившие глубокий след в истории.

Казанское ханство образовалось на землях бывшей Волжской Булгарии. Здесь в период Зо­лотой Орды произошли серьезные изменения. По­степенно пришли в упадок центральные районы страны с городами Булгар, Сувар, Буляр, Ошель, Кашан и другие. Население этих городов частью было увезено на Нижнюю Волгу для строитель­ства Сарая и других городов, а частью перемеща­лось на северо-восток, на Казанку и в другие мес­та, спасаясь от ханских повинностей и поборов.

Сильно страдали булгарские земли от набегов Русских ушкуйников, начавшихся одновременно с первыми смутами в Сарае, ибо разбойники почув­ствовали ослабление государственной власти. На-Р^ЯДУ с ограблением своих, русских городов, на­пример Костромы, Углича, Нижнего Новгорода, эти речные пираты ходили походами на Булгар, "Сукотин и некоторые другие города по Каме в 1360, 1366, 1374 и 1391 годах. Они грабили горо­ду получали выкуп, уводили людей в плен. Не °^стались в стороне и некоторые русские князья,

Вооружение

казанского воина.

Середина XVI

века-

предпринявшие походы на Среднюю Волгу в 1370, 1376 и 1431 годах. Последний поход, совершенный Федором Пестрым, воево­дой великого князя Василия II, явился разрушительным для Булгара, после чего этот город навсегда сошел с исторической арены.

В это время восходит звезда Казани, города, расположенного у впадения реки Казанки в Волгу. В XIV—начале XV века на­блюдается быстрый рост этого города, нередко называемого «Но­вый Булгар». Казань превращается в новый торгово-экономичес­кий и административно-политический центр булгарских земель.

Поэтому не случайно опальный хан Золотой Орды Улу-Му-хаммед, оказавшись в затруднительном положении, обратил свои взоры именно на Казань. Правда, какое-то время после Белева он со своими сыновьями Махмутеком, Касимом и Якубом нахо­дился в Нижнем Новгороде. Весной 1445 года его армии, руково­димой Махмутеком и Якубом, удалось разгромить в битве под Суздалем войско великого князя Василия II, а его самого взять в плен.

Согласно сообщениям источников, в конце августа 1445 года Улу-Мухаммед с сыновьями двинулся из Нижнего Новгорода к Курмышу — небольшому городку на западе современной Чува­шии. Там Василий II получил от хана и его старшего сына Мах-мутека свободу и вернулся в Москву. Почему Улу-Мухаммед не занял Москву и не поставил там свой ханский престол — остает­ся загадкой.

Имя Улу-Мухаммеда после октября того же года больше не упоминается в источниках. Его внезапное исчезновение в какой-то степени находит объяснение в сообщении «Казанской исто­рии», что Махмутек убил своего отца и младшего брата Якуба-Был ли хан убит или умер своей смертью — все же неясно, ибо

названное сообщение не подтверждается другими источниками. Яо ясно одно: Улу-Мухаммед в 1445 году покинул историческую сцену, уступив место старшему сыну.

Именно Махмутек осенью 1445 года захватил Казань, убил местного правителя (князь Азый, по Никоновской летописи) и основал здесь новое ханство. Таким образом, изменился статус Казани: из центра области она превратилась в столицу суверен­ного государства во главе с ханом-джучидом. Это государство су­ществовало независимо от Большой Орды. Более того, оно пре­тендовало на то, чтобы самому быть правопреемницей Золотой Орды в отношениях с Москвой и другими княжествами Северо-Восточной Руси, отобрав таким образом у Большой Орды право получения «выхода» из названных княжеств. В этом следует, очевидно, искать корни многих политических коллизий второй половины XV века на огромном постордынском пространстве.

Итак, Казанское ханство было основано Махмутеком в 1445 году. Отдадим должное и хану Улу-Мухаммеду как одному из ос­нователей Казанского ханства. Именно с его приходом в Среднее Поволжье связаны те события, которые предопределили образо­вание этого татарского государства. К тому же он является родо­начальником династии казанских ханов, которая оказалась наи­более стабильной, именно она правила государством в период его могущества.

Следует сказать также о численности татар, пришедших в Казань вместе с Махмутеком. В «Казанской истории» называется цифра: 3000 воинов. Это явно заниженная цифра. Армия золото-ордынского хана даже в период распада государства, когда от него ушли многие военачальники и часть войска, никак не мог­ла быть столь мизерной.

Описанные выше события 1438—1445 годов позволяют ска­зать, что Улу-Мухаммед располагал немалыми силами. Его ар­мия в 1438 году под Белевом победила 40-тысячное московское войско, а с отрядом в 3000 воинов сделать это было просто не­возможно. Также невозможно было с таким малым отрядом раз­громить московское войско под Суздалем в 1445 году и взять в плен самого великого князя Василия П.

Логически рассуждая, можно прийти к следующему выводу. Если Улу-Мухаммед победил русскую армию в 40 тысяч воинов, то его войско было едва ли меньше. Таким образом, общую чис­ленность татарского населения улу-мухаммедовской орды можно определить примерно в 200 тысяч человек. В историко-этногра-фической науке для определения численности населения того или иного средневекового государства или города принято число воинов умножать на пять.

Казанское ханство занимало довольно большую территорию северной части бывшей Золотой Орды. На востоке его пределы Доходили до Уральских гор и граничили с Сибирским ханством. На юго-востоке и юге простирались обширные степи, занятые Ногайской Ордой. Здесь каких-то определенных границ не было.

Но условную черту можно было бы провести по пойме реки Са­мары. По обеим берегам Волги земли ханства простирались по. чти до нынешнего Саратова. Наиболее четкой являлась западная граница — по реке Суре, за которой лежали земли, подчиненные Русскому государству. На севере владения Казанского ханства достигали Средних Вятки и Камы.

Из книги немецкого дипломата Сигизмунда Герберштейна «Записки

Свидетельство о московитских делах» (XVI век):

«Царство Казанское, город и крепость того же имени, расположен

на Волге, на дальнем берегу реки, почти в семидесяти милях ниже Нижнего Новгорода; с востока и юга по Волге это царство граничит с пус­тынными степями, с летняго же востока смежны с ними татары, называемые шейбанскими [сибирские]... За татарами казанскими прежде всего встреча­ем татар с прозвищем ногаи, живущих за Волгою, около Каспийского моря, по реке Яику... Астрахань, богатый город и великое татарское торжище, от которого получила имя вся окресть лежащая страна, находится на десять дней пути ниже Казани...»

Земля Казанского ханства, занимая чрезвычайно удобное и выгодное положение в месте соединения двух крупнейших рек Восточной Европы — Волги и Камы, отличалась исключитель­ным природным богатством и удивительной красотой. Лесостеп­ная средневолжская равнина в чередовании с плоскогорьем, а местами и с высокогорными плато, высокоурожайные поля и бо­гатые дичью леса, утопающие в зелени деревни в долинах рек — все это было весьма привлекательно и удобно для жизни. Не зря идеолог русского дворянства XVI века Иван Пересветов в своих «челобитных» — просьбах царю Ивану IV называл Казанское ханство «подрайскою землею, угодьем великим», призывая ско­рее завоевать его.

Эти богатые земли в XV—XVI веках были довольно плотно заселены. Население Казанского ханства было многонациональ­ным. Вот как определял этнический состав его участник взятия Казани в 1552 году князь Андрей Курбский: «Во кроме татарс­кого языка, в том царстве 5 различных языков: мордовский, чу­вашский, черемисский, воитецкий, або арский (удмуртский. — Ф. Р.), пятый — башкирский».

Татары занимали основные, центральные земли ханства — это главным образом Заказанье — довольно обширная область к северу от Камы между Волгой и Вяткой. В этой зоне историками зафиксировано 500 татарских селений из общего их количества на территории государства 700. Значительная часть татар про­живала на Горной стороне — в правобережье Волги и в бассейне Свияги: 150 селений. Менее обжитыми были тогда земли восточ­нее Вятки на елабужской стороне и степное Заказанье — там та­тарские селения располагались чересполосно с черемисскими, чувашскими, удмуртскими по берегам Камы, Черемшана и дру­гих небольших рек.

Говоря об основном, татарском населении Казанского ханства, следует обратить внимание на следующее обстоятельство. В первып

период существования ханства (вторая половина XV века) в каче­стве названия его народа наряду с этнонимом «татары» применя­лись слова «булгары» и «бесермены» (мусульмане). Тем самым _уТБерждалась преемственная связь между Волжской Булгарией и Казанским ханством, отдавалось должное тому бесспорному факту, _что волжские булгары оставили большой след в этнокультурном формировании казанских татар. Вместе с тем в XV—XVI веках слово «булгары» постепенно выходило из употребления.

В некоторых случаях основное население ханства называли просто «казанцы». В этом нет ничего удивительного, ибо в ан­тичности и средневековье население какого-либо государства не­редко именовали по названию столичного города: римляне, мос­ковиты и т. д.

Несмотря на чередование перечисленных терминов, наиболее часто употребляемым этнонимом основного населения Казанско­го ханства, да и других ханств, было «татары». Этот этноним четко зафиксирован в самых разнообразных исторических источ­никах того времени: в русских летописях, писцовых, разрядных и межевых книгах; в записках западноевропейских путешествен­ников и дипломатов (Иосифат Варборо, Альброджо Контарини, Сигизмунд Герберштейн, Адам Олеарий); в сохранившихся шерт-ных (клятвенных) грамотах некоторых татарских ханов, напри­мер казанского Абдул-Латифа и крымского Менгли-Гирея; в от­дельных произведениях устного народного творчества.

§ 23. Экономическая жизнь

Как и в Волжской Булгарии, главной отраслью хозяйства Ка­занского ханства являлось сельское хозяйство, в котором первое место занимало земледелие.

В системе земледелия был сделан, несомненно, определенный шаг вперед. Прочно утвердился севооборот с паровым полем. В технике обработки земли серьезных изменений не наблюдалось. В черноземных районах Северного Закамья, в бассейне Свияги и в южной полосе Заказанья применялся удобный для глубокой вспашки плуг сабан с характерным лемехом, резаком и полица-Ми на двухлошадной упряжке. В более северных районах, на Подзолистых почвах пользовались сохой с двумя железными со­шниками и однолошадной упряжкой. Выращивали рожь, пшени-Цу, ячмень, овес, полбу, просо, гречиху, горох, чечевицу, овощ­ные культуры.

В тесной связи с земледелием развивалось скотоводство. Оно Также достигло значительных успехов. Долины Волги, Камы и ^их притоков, широкая низменность под Казанью были богаты °бширными заливными лугами с сочной травой. Здесь паслись большие стада домашних животных — лощади, коровы, мелкий Рогатый скот. Особое значение придавалось коневодству; боль­шая часть первоклассных коней направлялась на пополнение Ланского войска.

Кроме быстроногих коней, разводили и другие породы лоша­дей — седельных, подводных, обозных, ездовых. Конина счита­лась у татар любимым и весьма полезным для здоровья продук­том питания.

Свидетельство очевидца

О высоком уровне развития земледелия и скотоводства у казанс­ких татар с нескрываемым восхищением писал А. Курбский: В земле той [Казанской] поля великие, и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды; тако же и дворы княжат их и вельмо-жат зело прекрасны, и села часты; хлебов же всяких такое там множество, воистину вере ко исповеданию неподобно, аки бы на подобие множества звезд небесных; тако же скотов различных стад бесчисленные множества...»

Обширные, часто не обжитые лесные пространства предоставля­ли большие возможности для занятия разными промыслами, среди которых огромное значение имела заготовка пушнины. По свиде­тельству Курбского, «бо тамо родятся куны дорогие, и белки и про­чие зверие ко одеждам и ко ядению потребны...» В источниках го­ворится также о бобровых гонах — местах, где водились бобры, на их ловлю выдавались специальные разрешения. Помимо ценнейше­го меха, бобр давал еще так называемую бобровую струю.

Казанский кремль. Первая половина XVI века

В лесах имелись специальные бортные ухожья — естествен­ные пасеки с бортными деревьями, в которых были дупла для пчелиного роя. Там и доставали мед, который использовали как в натуральном, так и в переработанном виде и даже продавали в другие страны.

Немалое значение придавалось и рыболовству. В Волге и Каме ловились ценные сорта рыб, среди них и осетровые. С. Гер-берштейн писал об «отличнейших рыбах, к числу которых отно­сится белуга, и которые ловятся на Волге по сю и по ту сторону Казани».

Налаженное сельское хозяйство и природные богатства края открывали большие возможности для различных ремесел. Хозяй­ство тогда было натуральным, и почти все сельское население за­нималось прядением, ткачеством и кожевенным ремеслом. Выде-лывались все основные сорта хорошей кожи: юфть, цветной са­фьян, плотная и толстая подошвенная кожа. В широком упот­реблении была сыромятная кожа — прочный, незаменимый ма­териал в шорном производстве для изготовления конской упря­жи и воинского снаряжения. Много вырабатывалось овчины, служившей для пошива теплой зимней одежды: шуб, тулупов и других изделий.

Леса давали ценнейшее сырье — дерево, из которого, после соответствующей обработки, строили жилые дома, оборони­тельные укрепления городов, мечети и другие общественные зда­ния; дерево являлось также незаменимым материалом в судо­строении. В источниках сообщается о различных судах: стругах, паузках, насадах. Первые были легкими судами, использовавши­мися для перевозки людей и в качестве буксиров при переходе грузовых судов через мелководье. Насады — тяжелые суда водо­измещением до нескольких сот тонн — служили для перевозок больших грузов; обычно они плавали по Волге между Казанью и Астраханью в составе караванов.

Помимо плотницкого и столярного дела широкое распростра­нение получило строительство каменных сооружений: ханских дворцов и палат, «мурованных», то есть кирпично-каменных, мечетей и других. Ремесленники-строители применяли блочный камень, кирпич, цемент, орнаментированный гипс.

Весьма развита была в Казанском ханстве, как в городе, так и в деревне, резьба по камню, применявшаяся как при возведе­нии крупных зданий, так и в изготовлении больших намогиль­ных камней. Сохранились такие камни с искусно вырезанными на них арабской графикой надписями, относящимися к 1520, 1524, 1543, 1548 и другим годам.

Надпись на могильном камне в деревне Русский Урмат 1524 года: Документ 1 «Даты в 930 в месяце зиль-каада мурза Кул-Джаада сын Али-Мар-

дана, переселился из мира бренности в мир вечности. Да освятит

Аллах могилу его!»

Еще более массовым, повсеместным было гончарное дело — производство простой и художественной керамики. Керамичес­кие изделия казанских гончаров несли на себе отпечаток гончар­ного ремесла как Волжской Булгарии XIII—XIV веков, так и зо-лотоордынских городов Нижнего Поволжья.

4 —2748

Особо выделялось кузнечное и оружейное дело. Государство, общество нуждались в боль­шом количестве самых разнообразных видов ору­жия, орудий труда, домашней утвари. Археологи­ческие раскопки обнаруживают различные куз­нечные инструменты, среди них молотки, зубила, пробойники, кузнечные клещи и т. д. Нередко встречаются сосуды для плавки железа и других металлов.

Из драгоценных и полудрагоценных металлов, камней делали различные украшения. Ремеслен­ными центрами по изготовлению ювелирных из­делий являлись не только города, но и отдельные села в Заказанье, которые еще долго продолжали эту традицию после покорения Казани.

Несомненно, помимо домашнего производства, основанного на натуральном способе хозяйствова­ния, существовало и профессиональное ремесло, имелись даже ремесленные объединения в горо­дах. Изделия этих ремесленников, в частности ювелирные, кожевенные, среди последних знаме­нитые казанские ичиги, поступали на рынок, за­нимая достойное место во внутренней и внешней торговле.

Казанское ханство вело крупную междуна­родную, транзитную торговлю. Установились тесные торгово-экономические отношения с ря­дом крупных центров тогдашней мировой тор­говли.

В Казани соединялись важнейшие торговые пути, здесь на Волге, в Гостином дворе, каждый год в середине лета проходила крупнейшая меж­дународная ярмарка.

Вот что писал о Казани Иосифат Барборо (40—50-е годы XV века):

Свидетельство I «Это торговый город: оттуда вывозят громадное количество мехов,
которые идут в Москву, в Польшу, в Персию и во Францию».

С целью лишить казанских татар сильных торгово-экономических позиций, московский го­сударь Василий III в 1523 году запретил русским купцам ездить на Казанскую ярмарку. Близ Ниж­него Новгорода, под стенами Макарьевского мона­стыря была основана новая ярмарка, ставшая впоследствии известной как Макарьевская.

На первых порах, однако, решение Василия III наносило ущерб экономике самого Московско­го государства. Как писал С. Герберштейн, «...следствием этого явились дороговизна и недо­статок в весьма многих товарах, которые приво-

зились по Волге с Каспийского моря, из торжища Астраханско­го, а также из Персии и Армении».

Казанские ярмарки отличались богатством и разнообразием ассортимента товаров. С юга и востока сюда поступали шелковые ткани, дамасская сталь, книги, виноград, изюм, вино, восточные пряности. Из Руси и западных стран везли сукно, бумагу, ору­жие, иглы, зеркала и многое другое. Из районов Севера, из Си­бирского ханства доставлялись дорогие меха: соболь, чернобурая лисица, горностай, песец. Из Астрахани получали соль, дорогую рыбу и икру, арбузы.

Собственно казанскими товарами являлись прежде всего хлеб, мед, рыба, ювелирные, кузнечные и гончарные изделия, строительный лес.

Увеличивалась и внутренняя торговля. В Казани, других го­родах и крупных поселениях по пятницам на местных базарах шла бойкая торговля самыми разнообразными товарами — это скот, мясо, зерно, мед, воск, масло, сырая и дубленая кожа, сани и телеги, плуги и сохи, хомуты и дуги, лопаты и вилы, пилы и топоры, серпы и косы, котлы и ведра. В отдельных лав­ках выставлялись украшения: браслеты, перстни, серьги, ожере­лья, в других — расшитые бархатные тюбетейки и колпаки, узорные ичиги, мягкие чувяки, знаменитые казанские полотен­ца...

И во внешней, и во внутренней торговле широко использова­лись деньги. В Казанском ханстве не чеканились собственные монеты, в обороте там ходили бывшие золотоордынские диргемы 20—30-х годов XV века. На ярмарке и базарах имелись лавки менял и ростовщиков.

§ 24. Государственное правление и общественный строй

Как и Золотая Орда, Казанское ханство являлось средневеко­вым феодальным государством восточного типа. Во главе его стоял хан из бывшей династии Джучи. Ни один человек, не будучи джу-чидом, не имел права на трон как в Казанском, так и в любом дру­гом татарском ханстве. Ханы получали трон по наследству.

Однако четкого, юридически оформленного порядка наследова­ния ханского престола не существовало. Это создавало почву для интриг и междоусобной борьбы за высшую власть, делало ханс­кий престол уязвимым для посягательств со стороны различных внутренних и внешних сил. Нередко случалось, что неугодного хана свергали и заменяли другим, более «подходящим».

Все это свидетельствовало: власть ханов в Казани не была аб­солютной, неограниченной. Значительное влияние на государ­ственные дела оказывали представители высшей феодальной зна­ти. При хане существовал диван — государственный совет, в ко­торый входили карача-бии из золотоордынских родов Ширин, Варын, Аргын, Кипчак, крупные военачальники, представители высшего духовенства. Среди Карачи выделялся «улу (большой)

карача» — так названы в русских летописях Булат Ширин, «ка-рача казанский большой», и его сын Нурали Ширин. В феодаль­ную элиту входили также улусные эмиры и беки, они же явля­лись руководителями воинских соединений в военное время. От них в значительной степени зависело проведение государствен­ной политики как внутри страны, так и за рубежом.

Среди высшего духовенства особое место занимал сеид — гла­ва всех мусульман Казани и казанской земли. Поскольку в Ка­занском ханстве ислам являлся государственной религией, то роль сеида в политической и идеологической жизни общества была огромной. И не случайно в источниках он назван вторым лицом в государстве. Казанские сеиды считались потомками про­рока Мухаммеда по линии его дочери Фатимы и одного из пер­вых халифов Али.

Из ярлыка хана Сахиб-Гирея 1523 года:

Документ «[Могущественного] воителя Сахиб-Гирея [слово] эмирам, хакимам,

великим сеидам, кадиям, почетным лицам, уполномоченным лицам,

чиновникам на местах, караульным, посланникам, садовникам, су­довым чиновникам, чиновникам на заставах, таможенникам, всему населе­нию, вообще всем казанским областям и всем государствам, да будут они хранимы от бедствий и несчастий».

Ханская администрация состояла из довольно большого чис­ла государственных служащих. Высшими чинами при ханском дворе были «хранители»: финансов (казны), печати, ключей, ар­сенала и другие. Высокими считались должности организатора ханской охоты, воспитателя ханских детей («аталык»). Особая категория чиновников ведала внешними сношениями ханского двора.

Государственное управление осуществлялось по отраслям спе­циальными должностными лицами. Среди последних известны, например, хакимы и кадии, занимавшиеся судопроизводством; таможенные и пограничные чиновники; посланники («илче»); полицейские чины.

Как и в любом государстве, население Казанского ханства было обложено различными государственными налогами и по­винностями. В ярлыке хана Сахиб-Гирея 1523 года названы 13 видов повинностей, среди которых ясак, калан, салыг идут еще с периода Золотой Орды, а общемусульманский налог «харадж» известен в Поволжье с булгарской эпохи. Некоторые виды пода­тей и пошлин исчезли, взамен появились новые: деревенский и земельный налоги, продовольствие и фураж для приезжих чи­новников...

Административно ханство делилось на даруги, или улусы, — области, которые можно сравнить с позднейшими уездами. Изве­стны Алатская, Арская, Гареческая, Зюрейская, Ногайская да­руги, центрами которых являлись города Алат, Арск, Челны и другие.

Казанское ханство было типичным феодальным обществом. В

экономике господствовало феодальное землевладение, выступав­шее в трех основных формах. Первая — крупные частные земле­владения светских феодалов, которых называли эмиры или беки (бии). Вторая форма — землевладения высшего мусульманского духовенства. И, наконец, третья форма — государственное земле­владение; в собственности государства находились большие не­прикосновенные земельные и лесные угодья, доход с которых шел непосредственно в государственную казну.

Крупные феодалы являлись представителями высшей родо­словной знати, владельцами наследственных земель. В случае войны они становились военачальниками войска своей даруги и по приказу хана должны были явиться с этим войском в полном боевом снаряжении.

Чуть ниже рангом, но наиболее многочисленной, основной группой феодалов были мурзы («мурза» дословно означает сын эмира или бека). Землей они владели, как правило, на основе из­вестного нам из истории Золотой Орды сойюргального права. Вспомним, что последнее состояло в пожаловании земли ханом тому или иному человеку за несение военной или другой службы в пользу государства. Такие пожалования давались официально в форме ханских ярлыков и являлись частным случаем более широ­кого понятия — тархан. Оно также известно нам по Золотой Орде.

Владелец сойюргала обычно пользовался им пожизненно. Бо­лее того, такое землевладение переходило по наследству. Сойюр-гал представлял феодалу огромные дополнительные права и при­вилегии: освобождение от государственных налогов, гражданс­кую неприкосновенность, право собирать налоги с населения, проживающего на его земле, в свою пользу.

Подобные привилегии давались феодалу только при условии строгого и неукоснительного выполнения им возложенных на него обязанностей перед государством. В случае забвения этой своей святой обязанности или ненадлежащего исполнения ее он лишался полученных милостей: у него отнимали сойюргал со всеми вытекающими последствиями.

Очевидно, чаще всего феодалами-сойюргалами являлись мур­зы. Они были сродни категории служилых дворян периода Мос­ковской Руси XV—XVI веков.

Ступенькой ниже мурз стояли огланы (уланы). Если в эпоху Золотой Орды огланами называли ханзадэ — царевичей, то в Ка­занском ханстве значение этого термина расширилось. Так назы­вали сыновей эмиров, беков, мурз, проходивших военную служ­бу при дворе хана, в ханской гвардии. Прослужив определенный срок, они возвращались к себе домой. Старшие в семье вступали после смерти отца во владение землей, поместьем, младшие по­лучали сойюргальное право на землевладение.

На низшей ступени феодальной иерархии стояли казаки. Они составляли основное ядро ханского войска в военное время и де­лились на внутренних и внешних. В мирное время они занима­лись сельским хозяйством на своей земле, пользуясь определен-

ными привилегиями по части государственных сборов и повин­ностей. В то же время они должны были нести военно-стороже­вую службу по охране внешних границ государства, а также вы­полняли, очевидно, определенные административно-полицейские функции во внутренних делах.

Казаки занимали промежуточное положение между феодала­ми-тарханами и основной массой крестьянства. Их роль в госу­дарстве была весьма значительной.

Рядовые люди в Казанском ханстве — крестьяне, ремеслен­ники — назывались кешелэр (люди). Среди крестьян преоблада­ли лично свободные земледельцы, которые несли повинности в пользу государства и мусульманской мечети. Их можно прирав­нять к черносошным крестьянам Московской Руси XV—XVI ве­ков. В связи с ростом частного землевладения феодальной арис­тократии и сойюргалов в Казанском ханстве формировался слой частновладельческих крестьян за счет лично зависимых кресть­ян, обязанных нести повинности в пользу феодала-землевладель­ца. Существование таких крестьян подтверждает упомянутый уже ярлык Сахиб-Гирея; тарханная грамота ставит под покрови­тельство государства «людей («киши»), поля, возы, скот», при­надлежавшие тарханам.

Вместе с тем о существовании крепостного права в Казанском ханстве говорить нет оснований; соответственно не было здесь и крепостных крестьян в том значении, какое этот термин имел в России в XVI и последующих столетиях.

Помимо зависимых крестьян, феодалы использовали для об­работки земли военнопленных — рабов, которые с этой целью са­жались на землю и прикреплялись к поместьям. Эту категорию бесправного населения называли кол (кул в русской транскрип­ции). Далеко не все пленники продавались казанцами на азиатс­кие рынки, и даровой труд пленных применялся феодалами очень широко. При освобождении русских рабов в 1551 году было возвращено на родину, по официальным данным, 60 тысяч человек. Но даже после этого в Казанском ханстве оставалось, очевидно, немало русских «полонников», которые настолько прочно осели на землю и занялись хлебопашеством, что не захо­тели возвращаться в Русь. Несколько деревень с одинаковым на­званием Кулларово, имеющихся до сих пор в Татарстане, также свидетельствуют о распространенности этого явления в Казанс­ком ханстве.

§ 25. Политическая история ханства (вторая половина XV века)

На политику Казанского ханства во второй половине XV века сильное влияние оказывали два важных обстоятельства, суще­ствовавшие в момент его образования. Первое — разрыв с Золо­той Ордой; второе — участие великих московских князей Васи­лия II и Ивана III в делах дома Улу-Мухаммеда. В частности,

двое сыновей последнего, Касим и Якуб, были приглашены ко двору Василия II, щедро одарены им. Так, Касим получил в удел городок Мещера на Оке, превратившийся вскоре в город Касимов, центр одноименного татарского ханства (с 1452 года). Якубу и некоторым другим потомкам Улу-Мухаммеда отдавались во владение города Серпу­хов, Звенигород, Кашира, Юрьев. Все это предоп­ределило сильную зависимость Казанского хан­ства от московских великих князей, от политики Москвы.

Первое же из названных выше обстоятельств явилось причиной весьма натянутых отношений Казанского ханства с Большой Ордой и другими татарскими ханствами.

Но, несмотря на это, большую часть своего 107 летнего существования Казанское ханство было суверенным независимым государством, проводило достаточно активную внутреннюю и внешнюю по­литику. Особенно благополучным в этом отношении был первый период в истории ханства, на который пришлось правление первых трех ханов: Махмуда (Махмутека) (1445—1465) и его сыновей Халила (1465—1467) и Ибрагима (1467—1479).

Время царствования Махмуда было мирным и созидательным. В источниках нет ни одного сооб­щения о каких-либо военных столкновениях меж­ду Казанью и Москвой. Все говорит о высоком ав­торитете казанского руководства в глазах москов­ской правящей элиты. Очевидно, отношения меж­ду двумя государствами регулировались догово­ром, заключенным при освобождении Василия II из татарского плена. В этих отношениях Казань явно выступала в роли старшего партнера.

Москва в это время платила «выход» (дань) не только Большой Орде, но и Казанскому ханству. По мнению М. Г. Худякова, «выход» был контри­буцией, которую Москва должна была выплатить за освобождение Василия II. Объем этой контри­буции, вернее — выкупа, в документах точно не указан: в одних источниках сказано «сколько мо­жет», в других называются суммы от 30 до 100 тысяч рублей.

Согласно этому же договору, вместе с великим князем прибыло тогда в Москву 500 татар, кото­рые были назначены на различные администра­тивные должности в столице и в других городах. В некоторых русских городах даже начали стро­иться мечети.

Великий князь,

государь всея

Руси Иван III

Васильевич.

Гравюра

Великий князь,

государь всея

Руси Василий III

Иванович.

Гравюра

Все это вызвало крайнее недовольство в тогдашнем русском обществе. В 1446 году возник антиправительственный заговор во главе с влиятельными боярами Дмитрием Шемякой и Василием Косым. Великого князя обвинили в том, что он привел на Русь татар и отдал города на «кормление». Василий II был низложен и ослеплен (отсюда и его прозвище «Темный»). Однако в его за­щиту двинулось татарское войско во главе с Касимом и Якубом, и в 1447 году великий князь был восстановлен на троне.

Благоприятные внешние условия давали казанскому хану Махмуду великолепную возможность для развития экономики и укрепления военного могущества государства. И эта возможность была использована в полной мере. Расширились география и объем международной торговли, укрепилась политическая власть, окончательно оформилась государственная структура, были заложены прочные основы для дальнейшего развития мате­риальной и духовной культуры. За 20 лет правления Махмуда Казанское ханство превратилось в одно из сильнейших госу­дарств Восточной Европы.

Махмуд оставил после себя двух сыновей — Халила и Ибра­гима. Старший, Халил, правил всего два года. Детей у него не было, и после его внезапной смерти на трон сел Ибрагим. Это был один из самых могущественных ханов Казани, и период его правления ознаменовался дальнейшим ростом экономики и воен­ной мощи государства.

Вместе с тем в этот период значительно осложнились отноше­ния с Москвой. Занявший в 1462 году великоняжеский трон Иван III был политиком другого склада, чем Василий П. Это был властный, жесткий и вместе с тем талантливый политик и круп­ный государственный деятель. Ему удалось объединить вокруг Москвы, под своей властью, все земли и княжества Северо-Вос­точной Руси и заложить основы единого, централизованного рус­ского государства. Он проводил целенаправленную и активную внешнюю политику, важнейшими задачами которой являлись прекращение даннических отношений с татарскими ханствами и укрепление южных и юго-восточных рубежей Московского госу­дарства.

Одним из главных направлений политики Ивана III было ка­занское. Он стремился не только ликвидировать данническую за­висимость от Казани, но и превратить Казанское ханство в свой протекторат.

В этих целях был организован ряд походов московского войс­ка на Казань. Известны походы 1467, 1469, 1478, 1482, 1484, 1485 и 1487 годов. В первых столкновениях перевес был на сто­роне казанцев. Иван III, занятый внутрирусскими делами, не мог до поры до времени выделять большие военные силы для борьбы с Казанью, последняя, напротив, располагала большой, хорошо вооруженной, боеспособной армией. Была у казанцев и сильная флотилия. Главные города ханства — Казань, Арск и другие — имели мощные оборонительные укрепления.

Однако соотношение сил в дальнейшем меняется в пользу Москвы. И дело здесь не только в успехах объединительной по­литики Ивана III на Руси, но и в набиравшем с каждым днем силу процессе политического разброда, межклановых распрей в Казанском ханстве, да и во всем татарском мире. На политичес­кой сцене Казани появились различные группировки («партии») феодальной знати, готовые в борьбе за власть и привилегии об­ратиться к помощи других стран.

В 1467 году одна из таких группировок, возглавляемая эми­ром Абдул-Мумином, тайно пригласила к себе в ханы Касима. Тот обрадовался открывшейся перспективе завладеть престолом более богатого и мощного государства, чем его удел на Оке. Но он понимал, что с его небольшими силами из Городецких, то есть касимовских, татар ему не одолеть Ибрагима, и обратился за помощью к Ивану III. Это отвечало планам московского пра­вителя, и в сентябре 1467 года был организован поход касимов-цев на Казань в сопровождении крупного русского отряда. Одна­ко казанцы не позволили им даже перейти Волгу. Интересно от­метить, что казанский хан Ибрагим прибыл на правый берег Волги близ устья Свияги на многих судах. Об этом сообщают русские летописи того времени.

После отражения этого нападения казанский хан организовал от­ветные походы на Галич близ Костромы и на Хлынов, главный го­род Вятской земли. В Хлынове был посажен татарский наместник.

В 1469 году Москва организовала новый большой поход, на этот раз без участия касимовцев. Однако усилия русских двумя группами войск — от Нижнего Новгорода по Волге и от Устюга северным путем по Мологе, Вятке и Каме с выходом на Волгу — подойти к Казани и, окружив, взять ее оказались тщетными. Войска не смогли подойти одновременно, и казанцы разбили их поодиночке. В конце концов был заключен мирный договор, ко­торый главным образом нужен был Москве, в связи с обострени­ем отношений с Новгородской республикой.

Хан Ибрагим, умерший в 1479 году, оставил пятерых сыно­вей: Ильгама, Худай-Кула и Мелик-Тагира от первой жены Фа-тимы, Мухаммед-Эмина и Абдул-Латифа от второй, Нурсултан. К этому времени в Казани сформировались две «партии», одна ориентировалась на Восток, татарские и мусульманские государ­ства, другая — на Москву.

Из книги Хади Атласи «Казанское ханство»:

Мнение I «Как известно, Нурсултан после смерти Халила стала женой хана

Ибрагима. После кончины последнего она вышла замуж за крымс­
кого хана Менгли-Гирея. Так началось сближение между казански­
ми и крымскими ханами. Однако это сближение не шло дальше сугубо род­
ственных связей, не принося какой-либо реальной пользы исламу, тюркской
нации. Вследствие отсутствия у этих ханов высоких идеалов, они не сумели
ни создать большое единое тюркское государство, ни совершить добрые
дела для ислама. Татарские ханства разделили судьбу своих правителей:
они умерли».

Победила восточная партия во главе с Фатимой, и на трон сел старший сын Ильгам. Нурсултан вышла замуж за крымского хана Менгли-Гирея, взяв с собой в Бахчисарай малолетнего сына Абдул-Латифа. Старший же, 10-летний Мухаммед-Эмин, был от­правлен в Москву, и вскоре ему был отдан под управление удельный город Кашира.

Независимая политика Ильгама не пришлась по нраву Ивану III. В 1482 году он послал войско на Казань. Правительство Иль­гама, узнав о приходе этого войска в Нижний Новгород, запроси­ло мира, и мир был подписан на выгодных для Москвы условиях. Однако недолгим был мир между Казанью и Москвой. Почув­ствовав слабость соперника, Иван III решил добиться полного подчинения Казани своей власти. Военные отряды русских побы­вали под Казанью в 1484 и 1485 годах, а в 1487 году, 9 июля, после двухмесячной осады русское войско вошло в город. Про-московская «партия» низложила хана Ильгама и передала его в руки московских воевод. Ильгам, его мать Фатима и младший брат Мелик-Тагир были отправлены в северные русские города. Худай-Кула крестили под именем Петра Ибрагимовича. Вскоре он женился на родной сестре Ивана III.

На казанский престол был посажен Мухаммед-Эмин, правив­ший ханством до 1496 года в качестве ставленника Москвы. Ка­зань оказалась фактически под властью Ивана III.

Постепенно в казанском обществе усилились антимосковс­кие настроения. Оппозиционные силы добились ухода с престо­ла Мухаммед-Эмина и замены его Абдул-Латифом, чьи полити­ческие взгляды формировались в Крыму. Абдул-Латиф (1497— 1502) пытался восстановить независимость Казанского ханства. Но силы оказались неравными: в 1502 году посольство Ивана III, которое, кстати, было направлено по просьбе одного из ве­дущих политиков Казани Кель-Ахмеда, добилось низложения

Абдул-Латифа.

Как видим, в новый, XVI век Казанское ханство вступило в обстановке внутренних распрей и сильного давления со стороны соседнего Московского государства.

§ 26. Политическая история ханства (первая половина XVI века)

Еще более запутанным, сложным было политическое положе­ние Казанского ханства в XVI веке. Правящей элите не удалось остановить внутренние распри и междоусобицы, которые неиз бежно приводили к ослаблению власти, к нестабильности. Не ис чезли и даже усилились внешние угрозы.

В первой половине XVI века Казанское ханство страдало о". давления и вмешательства не только Москвы, но и Крыма, во главе которого стоял могущественный хан Менгли-Гирей (1468— 1515). Каждое из этих сильных государств стремилось устано­вить свое господство над Казанью.

В 1502 году по распоряжению Ивана III хан Абдул-Латиф был арестован, увезен в Москву и сослан на Белоозеро. На казанский престол вновь был посажен Мухаммед-Эмин, бывший до этого правителем Каширы и Серпухова.

Став казанским ханом второй раз (1502— 1518), Мухаммед-Эмин изменил свою политичес­кую ориентацию, взяв курс на проведение более независимой политики. При этом он до поры до времени действовал тайно, исподволь готовясь к военному отпору домогательствам Москвы.

Планам Мухаммед-Эмина способствовали из­менения в высшей власти Русского государства: в октябре 1505 года умер Иван III; сменивший его на престоле сын Василий III не обладал ни талан­том, ни опытом своего отца.

Тем не менее молодой московский правитель, видя, что казанцы все более выходят из-под влас­ти Москвы, весной 1506 года послал против Каза­ни большую армию, состоявшую, по сведениям некоторых русских источников, из 100 тысяч че­ловек. Часть этой армии прибыла под Казань по реке на судах.

25 июня казанское войско под руководством Мухаммед-Эмина наголову разбило эту армию. Как писал К. Маркс в своих конспектах по исто­рии России про это сражение, «московитов... так разбили под Казанью, что спаслись только 7000».

Василий III вынужден был составить с Му-хаммед-Эмином договор — «мир по старине и дружбу». Как отмечал чуть позднее С. Герберш-тейн, «казанцы отложились от государя московс­кого».

В дальнейшем правление Мухаммед-Эмина протекало относительно спокойно. Положение ханства было стабильным. Иностранных наблюда­телей поражали богатство и роскошь ханского двора. Автор «Казанской истории», например, рассказывал об этом периоде: «Подела себе царь венцы драгие, и сосуды и блюда серебряныя и златыя, и царский наряд драгий устрой». Отме­тим также, что Мухаммед-Эмин занимался поэзи­ей — был известнейшим поэтом Казани.

Однако после преждевременной смерти Мухам­мед-Эмина в 1518 году (в возрасте 48 лет) поли­тическая обстановка в Казани вновь обострилась. Законных наследников престола по мужской ли­нии не оказалось. Дочь Ибрагима Гаухаршад, по обычаям того времени, не подходила на эту роль.

Казанский воин

Ярлык хана

Сахиб-Гирея.

XVI век

Как бывало нередко в истории, династическим кризисом поспе­шили воспользоваться внешние заинтересованные силы — Крым и Москва.

Из Крыма поступило предложение посадить на казанский престол младшего сына Нурсултан (вспомним, она была вдовой хана Ибрагима, после кончины которого стала женой крымского хана) от Менгли-Гирея, Сахиб-Гирея.

Василий III хотел видеть на казанском троне своего ставлен­ника. Его выбор пал на старшего сына касимовского хана Шейх-Аулияра Шах-Али, получившего воспитание в Москве. В Казани верх взяла промосковская партия.

Еще перед отъездом в Казань Шах-Али в Москве дал присягу на верность России и сел на казанский престол в 1519 году 13-летним юношей.

Шах-Али был трижды посажен Москвой на казанский трон и фактически трижды выгнан оттуда. Из-за его откровенно про-московской позиции и весьма непривлекательных личных ка­честв он не пользовался поддержкой не только простого народа, но и значительной части казанской знати. Назначением Шах-Али был недоволен также крымский хан Мухаммед-Гирей, со­стоявший в союзе с Москвой.

И вот весной 1521 года в сопровождении всего 300 воинов из Крыма в Казань прибыл Сахиб-Гирей. Он беспрепятственно во­шел в город. Были арестованы русский посол и воевода, конфис­ковано имущество всех русских и касимовских купцов, перебита почти вся личная гвардия Шах-Али. Последний чудом спасся и убежал в Москву.

Казань и Крым совместно начали войну против Москвы. Ка­занцы взяли Нижний Новгород, а затем вместе с крымской ар­мией подошли к стенам Московского Кремля. Василий III сбе­жал в Волоколамск, оставив оборону Москвы своему шурину Петру Ибрагимовичу — Худай-Кулу. Русское правительство зап­росило мира, и великий князь, вернувшись в Москву, вынужден был подписать унизительный для него договор с признанием за­висимости от крымского хана, согласившись платить ему дань. Казанские татары вернулись с большой добычей и получили пол­ную независимость от Москвы.

Однако победа вскружила головы кое-кому из казанской правящей верхушки. Вернувшись в Казань, они устроили по­гром русских купцов, приказали убить посла Москвы. Эти бес­чинства, грубо нарушавшие завет предков «ilcega ylem juk» («не убивайте послов»), вызвали крайне резкую реакцию Моск­вы. Василий III начал готовиться к войне с Казанью. В север­ной части ханства была построена военная крепость Василь-го-род (Васильсурск), призванная служить форпостом в наступле­нии на Казань.

Положение Казани осложнилось тем, что в Крыму скончался Мухаммед-Гирей, брат и союзник Сахиб-Гирея. Новый хан начал переговоры с Москвой, настаивая, чтобы она заключила мир с

Казанью. Василий III ответил катего­рическим отказом.

В этой сложной ситуации Сахиб-Ги­рей вызвал в Казань из Крыма своего племянника Сафа-Гирея, а сам отпра­вился в Турцию просить у султана по­мощи в споре с Сиадет-Гиреем за крым­ский трон.

Семейный портрет (царица Сююмбике). Гравюра с утраченного оригинала XVIII века

На казанском престоле в 1524 году оказался 13-летний Сафа-Гирей. Это было трудное время. На Казань насту­пала огромная русская армия числен­ностью около 150 тысяч человек. К счастью для казанцев, отдельные час­ти этой армии действовали разрознен­но и несогласованно. Татары вначале разбили передовой отряд армии, за­тем — флотилию, 90 судов которой попали в их руки. В целом поход рус­ской армии провалился, и был подпи­сан мирный договор, в соответствии с которым Василий III признал Сафа-Гирея казанским ханом.

Однако Москва не оставила попыток добиться угодных ей из­менений в высшем руководстве Казанского ханства. В 1530 году к Казани вновь подошла русская армия. Русские подожгли посад со стороны Булака, но город взять не смогли. Тогда были пуще­ны в ход приемы дипломатии — посулы, подкуп влиятельных эмиров и беков. Поддавшись этим хитрым уловкам, верхушка казанского общества пошла на низложение Сафа-Гирея. В 1531 году на казанский престол взошел ставленник Москвы касимовс­кий царевич 15-летний Джан-Али (младший брат Шах-Али). Фактически страной управляло правительство упоминавшейся уже ранее Гаухаршад и карача-би Булат Ширин. Через два года молодого хана женили на 15-летней Сююмбике, дочери ногайско­го эмира Юсуфа.

После смерти Василия III (в 1533 году) Гаухаршад и Булат Ширин повели активную борьбу против московского протектора­та. В 1535 году Джан-Али был низложен и убит, а на ханский трон вновь пригласили Сафа-Гирея. Вскоре он женился на Сю­юмбике.

I Точка зрения|

Из книги Хари Атласи «Казанское ханство»:

«Хотя Сафа-Гирей-хан был весьма способным правителем, ему не

суждено было заложить прочные основы Казанского государства.

Ему помешали в этом как своеволие казанской знати, так и темно­та простого народа, не способного осознать подлинные интересы государ­ства. Одной из причин явилась также политика ногайских мурз, продавшихся русским князьям и вредивших Сафа-Гирею. Хотя ногаи и казанцы имели одну религию и один язык, между ними не было ни братства, ни единства».

Во время второго своего пребывания во главе Казанского хан­ства Сафа-Гирею удалось добиться определенных успехов в ста­билизации внутриполитического и международного положения государства. Однако во второй половине 40-х годов ситуация вновь осложнилась. Гаухаршад и Булат Ширин сошли с полити­ческой арены. Против Сафа-Гирея выступила оппозиция во главе с князьями Буюрганом и Чурой Нарыковым. В Москве, после провозглашения в начале 1547 года наследника престола Ивана Васильевича царем Иваном IV, стали вынашиваться планы орга­низации нового военного похода на Казань с целью окончатель­ного ее покорения и ликвидации ханства.

В этой напряженной обстановке в марте 1549 года Сафа-Ги-рей неожиданно умирает, не успев даже объявить имя своего преемника. И в истории Казанского ханства открывается после­дняя, самая трагическая страница.

§ 27. Завоевание Казанского ханства

После смерти Сафа-Гирея ханом был объявлен его двухлет­ний сын от Сююмбике Утямиш-Гирей. Сююмбике являлась ре­гентшей при малолетнем хане. Она отличалась не только красо­той и благородством, но и незаурядным умом, качествами госу­дарственного деятеля. Русские летописи отмечали, что Сююмби­ке была «велми красну и мудру». Не случайно она стала люби­мой героиней татарских преданий и байтов.

В Казани было сформировано правительство во главе с крым­ским огланом Кучаком, являвшимся также начальником гарни­зона. Такое сосредоточение гражданской и военной власти в од­них руках было оправдано в обстановке начавшегося в марте 1549 год похода войска Ивана IV на Казань.

Впрочем, этот поход, как и следующий в 1550 году, окончи­лись неудачей, в основном из-за допущенных московским руко­водством организационных и тактических просчетов. После этих неудач в Москве был составлен тщательно продуманный и под­робный план завоевания Казанского ханства. Была усовершен­ствована армия (в частности, созданы стрелецкие полки), усиле­на артиллерия, проведена подготовка к подрывным действиям.

Важное место в названном плане отводилось мерам полити­ческого характера: Москва активно склоняла на свою сторону «больших людей» из мордвы, чувашей, из татар Горной сторо­ны, одаривая их деньгами, дворянскими титулами и т. д. В со­став Русского государства вошли мордовские земли, граничив­шие с Казанским ханством, а затем от Казани отпала и вся Гор­ная сторона, то есть правобережье Волги. Одним из серьезных достижений военно-стратегической операции Москвы стало со­оружение в 1551 году Свияжской крепости, расположенной на правом берегу Волги всего в 30 километрах от Казани. Эта кре­пость явилась опорным пунктом в ходе завоевания Казани.

Перед лицом постоянно возрастающей угрозы со стороны

Вид Казани XVI века. Рисунок Н. Калинина

Москвы правящие круги Казанского ханства оказались в состоя­нии растерянности и бездействия. Не только не прекратились, но еще более усилились внутренние распри, междоусобная борь­ба различных кланов. Против Кучака был составлен заговор. Чувствуя приближающуюся опасность, тот во главе небольшого отряда сбежал из Казани. Он был пойман русскими в устье Вят­ки, отправлен в Москву и там казнен.

В Казани было образовано новое правительство во главе с Ну-рали Ширином, сыном Булата Ширина. Оно обратилось к Ивану IV с предложением перемирия. Тот согласился принять предло­жение только при условии приглашения на казанский трон Шах-Али. Сююмбике с сыном должны были выехать в Москву.

Фактически это был ультиматум. Сю­юмбике, после некоторых раздумий, была вынуждена принять условия Москвы: силы к тому времени были слишком не­равны. Она решила пожертвовать собой ради благополучия и независимости госу­дарства.

В Казань прибыл доверенный русского царя князь Серебряный и увез Сююмбике и Утямиш-Гирея в Москву с огромным Добром ханства. Казанский престол в тре­тий раз получил Шах-Али — все тот же ненавистный казанским татарам бесприн­ципный политик, ставленник Москвы.

Трагичной оказалась судьба Сююмби­ке. Ее разлучили с сыном и отправили в Касимов, где вскоре выдали замуж за

Шах-Али. Сын Утямиш-Гирей был кре- ^Цар> '/Хжии^""'"'

Щен под именем Александра, умер в 1564 в. м. Васнецов

году в 18-летнем возрасте (причины смерти не установлены). Неоднократные обращения Юсуфа к Ивану IV с просьбой вер­нуть дочь в отчий дом не возымели действия. Очевидно, после­дние годы жизни Сююмбике прошли в большом горе и страдани­ях. В одном из своих писем эмир Юсуф с горечью писал, что Шах-Али замучил ее.

Попытки Шах-Али и прибывших вместе с ним наместников нормализовать обстановку не дали результатов. Казанцы требо­вали вернуть Горную сторону, предоставить более широкую авто­номию. Москва, в свою очередь, добивалась освобождения всех русских военнопленных, признания протектората Русского госу­дарства на всей территории ханства.

В феврале в Казань прибыло московское посольство, возглав­ляемое Алексеем Адашевым, фактическим главой правительства Ивана IV. По его требованию, Шах-Али отрекся от престола и уехал в Москву, исполнив перед этим приказ царя уничтожить артиллерийский арсенал. Однако казанцы отказались выполнить требование Адашева впустить в город русского наместника с во­енным отрядом. Посол был вынужден покинуть Казань, не до­бившись осуществления главной цели — мирного, добровольного подчинения казанцев власти Ивана IV.

Было образовано новое правительство во главе с князем Чап-куном Отучем. Оно решительно взяло курс на защиту независи­мости и суверенитета Казанского ханства. Находившиеся в горо­де русские стрельцы были перебиты. Послали приглашение в ханы астраханскому царевичу Ядигеру, находившемуся в Ногай­ской Орде. Одновременно успешными боевыми операциями отби­ли Горную сторону, кроме Свияжска. В начале марта 1552 года Ядигер занял ханский престол. Народ воспрял духом, в городе царило приподнятое настроение.

Однако Иван IV не собирался отказываться от своих планов. В июне 1552 года 150-тысячная русская армия под руководством царя отправилась в поход и в августе прибыла в Свияжск. 23 ав­густа русские войска переправились через Волгу и превосходя­щими силами осадили Казань.

Казанцы попытались отбить наступление противника, однако силы были неравными. Попытки татарского отряда под командо­ванием Ятуша и Япанчи прийти на помощь Казани были забло­кированы действиями отряда войск князя Горбатого-Шуйского. Казань попала в кольцо осады. Осада длилась чуть больше меся­ца. Русские войска вели артиллерийский обстрел города, устрои­ли несколько взрывов под стенами Казанского кремля — у Ханс­ких и Арских ворот. Казанцы отбили первые атаки.

На 2 октября было назначено генеральное наступление на Ка­зань. Накануне провели сильную артподготовку. Никто не спал той ночью: казанцы готовились к последней, решающей схватке с врагом, русские заняли свои позиции в ожидании сигнала к атаке. И вот на рассвете у Аталыковых и Ногайских ворот одно­временно произошли два мощных взрыва —■ в общей сложности

Взятие Казани русскими в 1552 году. Картина В. И. Венига. XIX век

там было заложено 48 больших бочек пороха. В крепостной сте­не образовались два больших пролома, и через них в город рину­лись полчища русских воинов. Началась сеча, исход которой не­трудно было предсказать, учитывая соотношение сил. Числен­ность защитников Казани составляла лишь 30 тысяч человек.

Последним оплотом сопротивления стал Ханский дворец в Казанском кремле. Здесь собралось до 10 тысяч уцелевших вои­нов-татар. Возглавляли их Ядигер-хан и сеид Кул Шариф. В последней жестокой схватке погибли сотни татар, в их числе и сеид Кул Шариф. Ядигер был взят в плен. Лишь небольшой от­ряд вырвался из города и ушел в леса за Казанкой.

Из русской летописи «Летописец начала царства царя и великого

Факт князя Ивана Васильевича» (XVI век):
«Об избиение поганых [татар]. Бояре же и воеводы божиим мило­
сердием побили множество поганых и тамо они толико [столько]
множество побили, от реки от Казани и до леса и в лесе многие мертвии
лежяща, и немногие утекли, многими ранами ранены».

Казань пала. В 3 часа дня в город въехал на коне Иван IV. Кругом валялись сотни и тысячи убитых, кровью были залиты улицы. Победители устроили в городе настоящий погром: убива­ли мужчин, грабили дома и мечети, насиловали женщин.

День 2 октября 1552 года навсегда вошел в память татарского народа как черный день национальной катастрофы, день скорби.

Все государственные атрибуты ханства были ликвидированы. Последнего казанского хана увезли в Москву и крестили под

именем Симеона. Управлять покоренной страной был поставлен московский наместник князь Горбатый-Шуйский.

Падение Казани и Казанского ханства стало возможно в ре­зультате действия двух взаимосвязанных причин: во-первых, эк­спансионистской, агрессивной внешней политики царя Ивана IV, использовавшего растущие материальные, финансовые, людские ресурсы Русского государства; во-вторых, недальновидности, вя­лости и слабости правящей элиты Казанского ханства, не забо­тившейся о развитии производительных сил, о сбережении наро­да, q6 укреплении военной силы государства. Эта элита не смог­ла выдвинуть из своей среды крупных, ярких личностей общена­ционального масштаба, способных указать пути развития и перс­пективы перехода из средневековья в новое время.

§ 28. Культура

В постзолотоордынский период, то есть уже в Казанском и других ханствах, национальная культура татарского народа про­должала обогащаться и развиваться.

Довольно высокого уровня достигли градостроительство и ар­хитектура. Об этом свидетельствуют архитектурные памятники Казанского кремля, частью сохранившиеся до наших дней, боль­шей частью исчезнувшие навсегда. Среди последних — Ханский дворец, который, по словам участника взятия Казани А. Курбс­кого, был «зело крепок, между палат и мечетей каменных». Со­временные специалисты полагают, что он представлял собой дву­хэтажное здание с аркадой-галереей на колоннах и имел сход­ство с подобными сооружениями Крыма и Турции.

Документ

Курбский сообщал также о «зело высоких» «мурованных», то есть каменных мечетях с высокими минаретами, где были погре­бены казанские ханы. Писцовые книги 1563—1564 годов зафик­сировали наличие на территории кремля по крайней мере двух больших мечетей: Муралеевой, построенной, очевидно, извест­ным нам улу-карача Нурали Шириной, и мечети близ Ханского дворца. Последняя, видимо, являлась соборной. Об этой восьми-минаретной мечети писал выдающийся татарский историк XIX века Шигабутдин Марджани, пользовавшийся, по всей вероятно­сти, не дошедшими до нас источниками.

Были и другие сооружения кирпично-каменной кладки. На­пример, «Муралеева палата» — дворец Нурали Ширина.

Выдающимся созданием культового зодчества, сохранившим­ся на территории Казанского кремля, является знаменитая баш­ня Сююмбике. По своему архитектурному решению, стилевым особенностям, композиционным приемам и деталям оформления башня Сююмбике — ярко выраженный памятник татарского зод­чества. Относительно предназначения башни среди ученых нет единого мнения. Одни считают ее минаретом соединенной с ней мечети Нурали, другие — грандиозным намогильным памятни­ком, сооруженным Сююмбике над прахом своего мужа, хана

Сафа-Гирея. Как бы то ни было, башня Сююмбике и поныне оста­ется одним из национальных со­кровищ татарского народа, симво­лом города Казани.

Здания средневековой Казани украшались резной орнаментаци­ей, облицовкой стен мозаичными и майоликовыми плитами, а так­же узорными кирпичами с изящ­ным орнаментом. Это говорит о существовании здесь целой шко­лы мастеров-художников по изго­товлению перечисленных видов декорировки дворцов, палат, ме­четей, мавзолеев и других зда­ний.

«Казанская шапка». Золото, самоцветы. Скань. Татарские мастера-ювелиры. XVI век

Массовым видом ремесла, до­веденным до уровня искусства, была резьба по камню. Она нашла широкое применение в архитекту­ре и в художественном оформле­нии намогильных камней. Эти памятники отличаются от эпита­фий более раннего, булгарского периода богатством и разнообра­зием мотивов и узоров, используемых в их резном декоре. Тон­кая растительная орнаментация и пышные надписи поражают не только рядового зрителя, но и искушенного знатока средневеко­вого камнерезного искусства.

Самым высоким мастерством отличалось ювелирное искусст­во, изготовление различных украшений из благородных метал­лов в сочетании с драгоценными камнями. Изделия татарских мастеров поражали всех изяществом и совершенством и пользо­вались большим спросом. Много таких изделий поставлялось ханскому двору.

К сожалению, коллекция ювелирных изделий казанских ха­нов в целости не сохранилась. Как уже указывалось выше, князь Василий Серебряный в 1551 году вывез все богатства ханс­кой казны в Москву.

В составленной описи вывезенных ханских богатств князь Василий Серебряный указывал: «...преписоваше царевичу казну всю и до пороха, и запечатав самодержцовою печатию, и наполнив до угро-жения 12 лодей великих златом и сребром, и сосуды сребряными и златыми, и украшенными постелями и многоразличными одеянии царскими и воинскими оружми всякими...»

Часть из этих драгоценностей находится ныне в музеях Мос­квы и Санкт-Петербурга: в Оружейной палате Московского Кремля, Государственном историческом музее, Музее российской этнографии. Среди них — знаменитая «Казанская шапка» — ко-

рона казанских ханов, сделанная из золота в высокой ювелирной технике скани в сочетании с самоцветами и отороченная соболи­ным мехом высшего качества, а также золотые поясные застеж­ки и серебряная амулетница, выполненные в технике скани в со­четании с зернью.

Большая же часть сокровищ казанских ханов бесследно ис­чезла.

Ювелирное искусство Казанского ханства нашло продолжение и дальнейшее совершенствование в последующие века. Знамени­тые воротниковые застежки и хаситэ, браслеты и серьги, накос-ницы и ожерелья, бляхи и броши, амулетницы и коранницы из золота и серебра в сочетании с хрусталем, бирюзой, сердоликом и другими драгоценными камнями, в изготовлении которых при­меняли такие виды ювелирной техники, как бугорчатая и плос­кая скань, зернь, инкрустация, глиптика, гравировка, чернение по серебру, являются шедеврами народного творчества. Они по­лучили мировую известность.

Весьма насыщенной была духовная культура татарского наро­да. Как и прежде, основу письменности составляла арабская гра­фика. Значительно увеличилось число рукописных книг, причем не только религиозных, но и светских. В домах знати, духовных лиц было принято иметь возможно большее количество книг. Большой любительницей книги была Сююмбике. Есть сведения, что она создала богатое книгохранилище при Ханском дворце. К нашей беде, книги этой библиотеки пропали вместе со значи­тельной частью ханской казны после экспедиции князя В. Сереб­ряного.

Продолжала также действовать традиционная система на­чального и среднего образования, представленная мектебе и мед­ресе. Имеются сведения о существовании в Казани при Соборной мечети высшего духовного учебного заведения — медресе Кул Шарифа.

Широкой популярностью пользовалась восточная поэзия. За­читывались великолепными творениями Рудаки и Фирдоуси, Омара Хайяма и Маари, Низами и Саади, тюрко-татарских по­этов более раннего периода — Баласагуни и Кул Гали, Кутби и Саифа Сараи, Харазми и Рабгузи...

Были свои собственные поэты, писатели. Занимались поэти­ческим творчеством хан Мухаммед-Эмин и сеид Кул Шариф. Широкой известностью пользовались стихи Гарифбека и Максу-ди. Писала стихи также женщина по имени Эмми-Камал.

Вершиной поэзии Казанского ханства явилось творчество Мухаммедъяра (1497—1552). Он автор двух поэм: «Тухваи-мар-дан» («Дар мужей», 1539 год) и «Ну