О библейской религии и библейских чудесах

Одной из важных ошибок, которая связана со старым представлением оВетхом Завете, является уравнение его с Новым Заветом. Между ними, однако,существует колоссальная разница как в плане исторической достоверности, таки в плане религиозном. В новозаветных книгах, написанных непосредственнымиучениками Христа или миссионерами первоначальной Церкви, историк обязанвзвешивать каждое слово, ибо перед ним драгоценный документ первостепеннойдостоверности и важности. Ветхий же Завет во многом касается эпох, на векапредшествовавших его написанию; больше чем наполовину он - анонимноепроизведение, прошедшее через руки многочисленных редакторов и компиляторов,и использовать его как исторический документ нужно с большой осторожностью. В отношении же духовном, внутреннем, Новый Завет - это провозвестиенашего христианского миросозерцания, то, чем он в корне отличается отВетхого. Да и вообще в Ветхом Завете нет единой религии, а в нем мы имеемдинамическую картину становления монотеизма, прошедшего сложный путь отпростых верований кочевников через смутное двоеверие эпохи Судей и первыхцарей к этическому единобожию пророков. Эта духовная эволюция совершается врамках гражданской истории Израиля. Поэтому в Библейскую Св. Историю внесеныисторические предания и летописи еврейского народа. Для христианина религия и этика Ветхого Завета XIII или Х века до н. э.уже не может быть приемлемой. Ветхий Завет потому и называется Ветхим, что вцелом ряде моментов он является устаревшим, пройденным этапом. Непониманиеэтого в свое время привело ко многим уродливым явлениям. Ветхий Завет недолжен быть принимаем целиком, а должен проверяться при свете Нового. Этосамый верный критерий. Нужно отдавать себе отчет в том, что у нас другаярелигия, отличная от религии, которую исповедовали, например, Самуил илиСаул; в их миросозерцании были лишь элементы, зачатки нашего мировоззрения.

X x x

В связи со всем этим важно раз и навсегда уяснить отношение кнеобыкновенным фактам и чудесам, описанным в древних израильских летописях.На этот счет существуют две противоположные точки зрения. Одна, принятая встарых учебниках, полагает, что мы без разбора должны принимать заисторический факт любое чудо, описанное в Библии. Другая, напротив, отрицаетпоголовно все, что выходит за пределы естественного, во имя догматическойпредубежденности вообще отрицает чудо как таковое. Более правильным должно быть среднее решение проблемы. Только плоскийматериализм, ограничивающий бытие рамками своих догм, упорно закрывает глазана сложность, многоплановость бытия. Для христианского сознания вторжениеодного плана в другой вещь совершенно естественная. Если для видимого мираосновной закон - необходимость, то в духовном мире царствует свобода.Властно врываясь в течение материи, дух может оказывать на нее совершеннопреображающее действие. Налицо будет то, что мы называем чудом илисверхъестественным явлением. В нем не будет ни бессмыслицы, ни нарушениязаконов природы, а лишь проявление иных, высших, неведомых нам законов. Отом, что в истории человечества, как и в индивидуальной жизни людей, такиепреображающие, чудесные встречи с запредельным божественным миром имелиместо, существует бесчисленное количество достоверных свидетельств. Болеетого, даже в естественных явлениях, в том, что называют "случаем" и"стечением обстоятельств", нельзя не видеть направляющего воздействия изтаинственных глубин Духа. Однако чудесные явления никогда не посягают на человеческую свободу.Они не носят характера эффектно-театрального. Такие чудеса-демонстрации,совершаемые для "доказательства", были отвергнуты Христом, когда фарисеитребовали от него "знамения". "Истинные чудеса, - по глубоко верным словам Карташева, - не чудовищныи не безмерны (это признак лжечудес): они скромны; они интимны и большеючастию зримы только очами веры и не существуют для неверующих и посторонних"(А. Карташев. Ветхозаветная библейская критика, с. 42). Подлинное чудовсегда оставляет место для сомнения, для свободного принятия и отвержения.Навязанное чудо противоречило бы всему, что нам открыто о Боге иБогочеловеке. Однако в Ветхом Завете мы как будто сталкиваемся с рядом таких чудес:расступается море, движется в стане Столп Огненный, останавливается течениеИордана, замирает солнце по повелению Иисуса Навина... Демонстративность ивнешняя доказательность этих чудес не раз приводили к мнению, что "чудестеперь не бывает" и что "они случались лишь в древности". А между тем душа,открытая миру священной тайны, видит чудеса и сегодня и повседневно живетпод знаком непрекращающихся чудес. Эти чудеса потрясают больше, чемостановка солнца, но протекают они внешне ненавязчиво, как бы призываяугадать их величие под покровом обыденности. Несомненно, такими же были ичудеса библейские. Откуда же эта форма изображения чуда в виде монументального действа,видимого для всех? Разгадка кроется здесь в особенностях фольклорного языкамногих библейских книг. "Древнему языку свойственна народно-поэтическаяформа,- говорит Карташев. - В библейские книги включено много готовых кусковнародной песенной литературы... А поэзия вообще, народная в частностинемыслима без гипербол и фантазий... Девора поет, что "звезды с неба, спутей своих сражались" с Сисарой (Суд 5,20). Не только в этом случае, но и всражении под Гаваоном Иисуса Навина с Амореями, когда было остановленосолнце (Ис. Навин 10,15), чтобы одной кучке сражающихся было удобнее добитьдругую, вовсе не нужно было беспокоить небесные светила и нарушить всюнебесную механику. Это просто язык народной поэзии" (Л. Карташев. Цит. соч.с. 41). Кроме того, некоторые библейские "чудеса" вообще относятся к разрядуаллегорий и символов, которые невозможно толковать натуралистически. К нимпринадлежат, например, сказания Бытия о том, как Ягве странствовал по землеи гостил у Авраама, или о борьбе Иакова с неведомым Божеством. Таким образом, проблема многих библейских чудес зачастую оказываетсятесно связанной с проблемой "литературного жанра" той или иной книги Св.Писания (С. Е. Galbiati, A. Piazza. Mieux comprendre la Bible, p. 226).