Юридические конструкции – совершенство и уровни

Юридические конструкции – разнообразны. Они с различных сторон характеризуют особенности и досто­инства юридической материи. Ее уникальность, возмож­ности, степень развитости.

В определенной степени своеобразие юридических конструкций зависит от области права, ее предмета. Так, в области публичного правав соответствии с осо­бенностями самой его государственно-властной приро­ды сложилась своего рода "генеральная" модельная схе­ма. Ее составляющие – 1) императивное веление ком­петентного властного органа, 2) обязанность "субъекта подчинения" исполнить веление, 3) контроль и надзор за исполнением, 4) формы и порядок обжалования. В ходе правового развития той или иной страны, причем реша­ющим образом в зависимости от уровня демократии, эта схема обогащается иными элементами (например, таки­ми, которые позволяют оспорить властный акт), что влечет за собой формирование многообразных юриди­ческих конструкций, воплощающих оптимальные фор­мы административной деятельности, административно­го процесса. Широкий комплекс юридических конструк­ций, выражающих виды правонарушений, оснований ос­вобождения от ответственности и другие особенности юридической регламентации, утвердился в уголовном праве (основные из них – сама конструкция "состав преступления", "необходимая оборона", "крайняя не­обходимость" и т. д.).

Весьма разветвленный набор утонченных и отрабо­танных юридических конструкций сложился со времен античности вчастном праве.

Здесь своеобразие юридических конструкций так­же в немалой степени зависит от особенностей этой пра­вовой сферы, ее предмета (конструкции в области вещ­ных отношений, договоров, наследования, семейных отношений и т. д.). Причем эти особенности – такие, в частности, как начала диспозитивности, независимости и самостоятельности субъектов – потребовали тщатель­ной отработки модельных схем, обеспечивающих опре­деленность, надежность, прочность юридического ре­гулирования, а также широкий диапазон юридических возможностей для субъектов. Отсюда, наряду со всем другим, максимально широкий, насколько это возмож­но, характер набора конструкций, такое их многообра­зие, которое открывает широкие возможности для их выбора сообразно интересов субъектов (и плюс к тому – общая дозволенность конструировать в рамках действу­ющего правопорядка "свои" модели). В итоге – выра­ботка "классических", пожалуй, даже "законченных" классификаций моделей, вбирающих в себя основные и исходные правовые ценности на данном участке жизни общества.

Так, например, еще в римском праве отношения, связанные с использованием имущества и труда "дру­гих лиц" (договоры найма), получили выражение не в одной лишь "аренде" (как это по большей части, к со­жалению, понимается ныне), а в юридических конст­рукциях трех главных разновидностей, объединенных правовым понятием "1оса1ло-сопс1ис1;ю" (наемные обяза­тельства): 1оса1ю-сопс1ис1ло ге! (гегит) – наем вещей; 1оса1;ю-сопс1ис1ю орепз – наем услуг; 1оса1ло-сопс!ис1;ю орегагит – наем работы. Эти конструктивные разно­видности послужили источником весьма своеобразных правоотношений самостоятельных типов (таких как обя­зательство подряда, в современных условиях – трудо­вые правоотношения, лизинг и т. д.). Но принципиаль­но важно то, что они и ныне, причем именно в своем "изначальном виде", отличаются большими юридичес­кими резервами. Пример тому – те возможности, ко­торые открыли арендные отношения в современных ус­ловиях, о чем в последующем изложении еще пойдет речь.

Обширный диапазон юридических конструкций, наряду с правом собственности, сложился в области вещ­ных отношений. Это не только "сервитуты", "узуф­рукт" римского права, но и, например, особые "права владения и пользования", утвердившиеся в ряде скандинавских стран (оказавшихся вполне совместимыми с современными рыночными отношениями), а также явно недооцененные виды "вещных конструкций", сформи­ровавшиеся в обстановке советского общества ("опера­тивное управление", "полное хозяйственное ведение", "пожизненное наследуемое владение" – конструкции, правовая и социальная значимость которых в прошлом явно недооценена, но юридическая жизнь которых, возможно, в немалой мере еще впереди). Вдобавок к этому современная экономическая и социальная жизнь демонстрирует значение вещного права в составе обя­зательств, – таких как арендные обязательства (что нередко реально учитывается на практике, но полнос­тью игнорируется иными идеологами), своеобразие "вещ­ного следа" в ценных бумагах.

Вместе с тем юридическое и социальное совершен­ство юридических конструкций – это не только их многообразие, возможности и резервы, обусловленные сферой общественных отношений, их предметом. Не менее (а в чем-то и более) существенное значение име­ет здесь уровень конструкций, выражающий степень их общности, абстрактности. Здесь – два наиболее суще­ственных момента.

Первый из них – в том, что по мере правового прогресса складываются юридические конструкции об­щего значения. Такие, в частности, как конструкции "абсолютных прав", "автоматического действия", "тре­бование в порядке регресса", "реституция" или даже, казалось бы, такие простые "технические" приемы по­строения в области права, как "исчерпывающий пере­чень", "общее с исключениями".

Другой момент – не менее важный. Это – форми­рование на основе и в связи с юридическими конструк­циями специфических принципов права, которые напря­мую входят в материю права, обогащают ее, с весьма существенных сторон характеризуют ее содержание, а в этой связи – степень ее развитости, совершенства.

Речь при этом идет не об общих положениях, вырабатываемых на базе одних лишь теоретических кон­цепций "за письменным столом" и затем включаемых законодателем в тексты нормативных актов (хотя и они могут влиять на правовую материю), а о правовых идеях, которые выражают "разумную суть" юридических конструкций и которые в ходе самого правового разви­тия так или иначе "объективируются", приобретают са­мостоятельное юридическое значение – непосредствен­ного основания решения жизненных ситуаций. Таковы, например, "принцип общей оговорки", "презумпция ви­новности" по гражданско-правовым деликтам (замечу, что подобные принципы во многом и раскрывают ре­альное юридическое содержание прецедентного пра­ва – то, что выражено в га!ю сНсЫепсН судебных ре­шений, имеющих прецедентное значение).