Полная монополизация банковского дела в руках государства и всего денежно-торгового оборота в банках

Эта в общем-то здравая мера в годы военного коммунизма оказалась бессмысленной. Во-первых, всякая торговля перешла в форму натурального обмена. Для большевиков рынок и рыночные отношения были вне закона. Во-вторых, деньги обесценились настолько, что оперировали не купюрами, а рулонами неразрезанных дензнаков.

Учет и контроль, контроль и учет.

Это положение Ленин будет повторять с присущей ему настырностью во всех своих работах послереволюционного периода. Дошло до того, что он начал писать о русских дураках, которым ничего поручить нельзя, другое дело евреи, а еще лучше немцы. "Да, учись у немца! - писал он в одной из своих статей, - история идет зигзагами и кружными путями. Вышло так, что именно немец воплощает теперь, наряду с зверским империализмом, начало дисциплины, организации, стройного сотрудничества на основе новейшей машинной индустрии, строжайшего учета и контроля". Получалось, что Петр I хотел переделать русских в голландцев, а Ленин - в немцев. Беда коммунистов была на самом деле в том, что зачастую учитывать и контролировать было нечего, разве что воздух. Не было и кадров для этого самого учета и контроля. Уничтожив так называемых спецов, тогда же появился термин "спецеедство", большевики, естественно, не могли управлять страной эффективно посредством пресловутого учета и контроля.

Итак, мы видим, что военный коммунизм в России - это действительный опыт построения коммунистического общества согласно заветам Маркса. И все это на фоне бесчеловечной Гражданской войны.