Генрих VIII

В начале XVI века Шотландия была союзницей Франции, а Англия – Испании, и соперничество между французской и испанской коронами на континенте отражалось на враждебных отношениях между французской и испанской коронами. Дабы укрепить связи с Испанией, английский король Генрих VII договорился о браке своего сына и наследника Артура с Екатериной Арагонской, одной из дочерей Фердинанда и Изабеллы. Свадьба, ко времени которой новобрачной было пятнадцать лет, сопровождалась пышными празднествами в ознаменование дружеского союза между Англией и Испанией. Но Артур умер четыре месяца спустя, и испанцы предложили заключить новый брак между молодой вдовой и младшим братом ее покойного мужа Генрихом, ставшим теперь наследником английского престола. Король Англии, желавший сохранить дружбу с Испанией и приданое вдовы, согласился на этот брак. Но канонический закон запрещал мужчине жениться на вдове своего брата, поэтому английским представителям в Риме пришлось испросить у папы разрешение на брак, и как только Генрих достиг соответствующего возраста, его женили на Екатерине.

Брак оказался несчастливым. Несмотря на данное папой разрешение, оставались сомнения, имеет ли папа право нарушать закон, согласно которому человек не может жениться на вдове своего брата. Это в свою очередь ставило под сомнение законность самого брака. У Генриха и Екатерины не было наследника мужского пола (единственным выжившим ребенком была принцесса Мария Тюдор), и это истолковывалось как знамение Божьего гнева. Страна недавно пережила кровопролитную династическую войну, и появление наследника мужского пола казалось крайне необходимым. Но после нескольких лет совместной жизни Генриха и Екатерины стало ясно, что такого наследника у них не будет.

Предлагались разные решения. Сам Генрих хотел сначала объявить законным и сделать наследником своего внебрачного сына, которому он дал титул герцога Ричмонда. Для этого требовалось согласие папы, но папа не хотел предпринимать шаги, которые могли бы поссорить его с Испанией. Тогда кардинал, которому были поручены переговоры, предложил Генриху устроить брак Марии с его незаконнорожденным сыном. Но король полагал, что брак Марии с ее сводным братом приведет к еще более серьезным, последствиям, чем его собственный брак со вдовой своего брата. Он предложил, чтобы Рим объявил недействительным его брак с Екатериной, благодаря чему он мог бы жениться на другой принцессе, которая дала бы ему долгожданного наследника. Скорее всего, на этом первоначальном этапе переговоров Генрих еще не был влюблен в Анну Болейн и заботился в первую очередь об интересах государства, а не о своих собственных.

Разводы не были каким-то необычайным явлением, и папа утверждал их по разным причинам. В данном же случае основанием служило то, что, несмотря на разрешение папы, брак между Генрихом и вдовой его брата все равно был незаконным, и поэтому его нельзя было считать истинным браком. Но еще большую роль играли другие факторы, ни в коей мере не связанные с каноническим законом. Основная трудность заключалась в том, что Екатерина была теткой Карла V, который в то время, по сути, держал папу "под башмаком" и к которому королева обратилась с просьбой спасти ее от бесчестия. Папа Климент VII не мог объявить брак Генриха с Екатериной недействительным, не оскорбив тем самым Карла V. Поэтому он старался как можно дольше оттянуть принятие решения, а его представители даже предлагали Генриху тайно взять другую жену, не изгоняя первую. Но такое решение было неприемлемым, так как Генрих хотел иметь официально признанного наследника. Томас Кранмер, главный советник короля по религиозным вопросам, предложил заручиться мнением католических университетов. Наиболее авторитетные из них – Парижский, Орлеанский, Тулузский, Оксфордский, Кембриджский и даже итальянские – признали брак Генриха с Екатериной недействительным.

С этого момента Генрих VIII начал проводить политику, которая в конечном счете привела к разрыву с Римом. Были восстановлены старые законы, запрещавшие обращаться за поддержкой к Риму, и теперь духовенство впрямую зависело от короля. Король также предложил удерживать денежные средства, обычно направлявшиеся в Рим. С помощью этой угрозы он вынудил папу назначить Кранмера архиепископом Кентерберийским. Однако конфликты короля с папством не означали, что он испытывал какую-то симпатию к протестантизму. Более того, за несколько лет до этих событий он написал направленный против Лютера трактат, восторженно встреченный папой Львом X, который присвоил ему титул "защитника веры". По мнению Генриха, нужна была не реформация в том виде, в каком она происходила на континенте, а восстановление прав короны в ответ на неоднократное необоснованное вмешательство папы.

Но в Англии наряду с отголосками учения Уиклифа уже распространялись лютеранские идеи, и их сторонников радовало постепенное охлаждение отношений между монархом и папством. Программа реформ Уиклифа включала создание национальной церкви под руководством гражданских властей, и политика Генриха с неизбежностью вела в этом направлении. На это надеялся и Томас Кранмер, стремившийся поставить церковь под власть короля.

Окончательный разрыв произошел в 1534 году, когда парламент под давлением короля принял ряд законов, запретивших выплату в римскую казну аннатов и других подобного рода вкладов, объявивших брак Генриха с Екатериной недействительным, лишив тем самым Марию права на наследование престола, и, наконец, провозгласивших короля "высшим главой церкви Англии". Дабы придать последнему закону большую силу, парламент объявил, что все, кто осмеливаются называть короля раскольником или еретиком, считаются виновными в государственной измене.

Наиболее заметной фигурой, выступившей против этих законов, был сэр Томас Мор, в прежнем – канцлер королевства и личный друг Генриха VIII. Он отказался присягнуть королю как главе церкви и был за это брошен в тюрьму. Туда к нему приходила одна из дочерей, которой он дал прекрасное образование в гуманистическом духе. Она попыталась убедить его отказаться от своих взглядов и с этой целью привела ему список достойных и уважаемых людей, которые уже сделали это. Рассказывают, что Томас Мор ответил: "Я привык поступать по совести, не оглядываясь на других". На суде бывший канцлер, выступая в свою защиту, разъяснил, что он никогда не отрицал права короля быть главой церкви, что он всего-навсего отказывается публично подтвердить это право и что человека нельзя осуждать за то, что он чего-то не сказал. Но когда его приговорили к смертной казни, он открыто заявил, что для очистки совести хочет внести ясность и сказать, что, по его мнению, мирянин, в том числе и король, не может быть главой церкви и что ни один человек не облечен властью изменять законы церкви. Пять дней спустя его казнили в лондонском Тауэре. Перед казнью он воскликнул, что умирает как "добрый слуга короля, но прежде всего Бога". В 1935 году, через четыреста лет после смерти, имя Томаса Мора было внесено в официальный список святых католической церкви.

До сих пор речь шла просто о расколе без каких-то попыток реформирования и без провозглашения новых вероучительных формулировок для оправдания самого раскола. Но многие в Англии чувствовали необходимость глубоких реформ и в происходивших событиях усматривали возможность для их осуществления. Характерной в этом отношении была позиция Томаса Кранмера, поддерживавшего политику короля в надежде, что она приведет к дальнейшим и более глубоким изменениям.

В религиозных вопросах Генрих VIII, по сути, был консерватором. Он твердо верил в большинство традиционных догматов церкви, хотя в основном, несомненно, руководствовался политическими мотивами. Поэтому в период его правления законы, имеющие отношение к религиозным вопросам, менялись по политическим соображениям.

Став главой церкви, Генрих, естественно, объявил свой брак с Екатериной недействительным и узаконил фактический брак с Анной Болейн. Анна не дала ему наследника мужского пола, она родила только дочь Елизавету, а впоследствии ее обвинили в супружеской измене и приговорили к смертной казни. Затем король женился на Джейн Сеймур, от которой наконец получил наследника мужского пола. После смерти Джейн Генрих попытался с помощью четвертого брака заключить союз с немецкими лютеранами, так как был обеспокоен угрозой со стороны Карла V и французского короля Франциска I. С этой целью он женился на Анне Клевской, свояченице видного князя-протестанта Иоганна Фридриха Саксонского. Но когда стало ясно, что лютеране не намерены отказываться от своего вероучения, хотя его и отверг Генрих, и что Карл V и Франциск I не могут договориться о совместной политике в отношении Англии, Генрих развелся с четвертой женой и приказал обезглавить человека, устроившего этот брак. Новая королева, Екатерина Говард, придерживалась консервативных взглядов, поэтому после заключения пятого брака короля для сторонников реформ начался трудный период. Генрих договорился с Карлом V о совместном вторжении во Францию. Поскольку теперь ему не надо было опасаться императора, ставшего его союзником, он прервал все переговоры с немецкими лютеранами. В Англии он предпринял шаги, чтобы по возможности привести церковь в соответствие с католическими нормами, за исключением подчинения ее папе. Он отказался восстановить монастыри, которые ранее закрыл, конфисковав их земли под предлогом проведения реформ, и собственность которых теперь не хотел возвращать. Н о Екатерина Говард впала в немилость и была обезглавлена, а Карл V, преследуя собственные цели, порвал союз с Англией. Следующая и последняя жена Генриха VIII Екатерина Парр была сторонницей реформ, и после смерти короля в начале 1547 года положение их противников пошатнулось.

Реформаторские идеи распространялись в стране в течение всех лет правления Генриха, временами при поддержке короля, а иногда против его воли. Кранмер распорядился перевести Библию на английский язык, и по королевскому указу экземпляр английской Библии был помещен в каждой церкви на видном месте, где все могли читать ее. Это стало мощным оружием в руках сторонников реформ, которые, странствуя по Англии, привлекали внимание к отрывкам Писания, подкреплявшим их учение и цели. Закрытие монастырей лишило консервативное крыло его наиболее стойких союзников. А многочисленные и влиятельные гуманисты видели в политике короля возможность осуществить реформы без тех крайностей, в которые, как им казалось, впадают немецкие протестанты. В результате ко времени смерти Генриха сторонники реформ пользовались широкой поддержкой во всем королевстве.