П.Буагильбер, подобно У.Петти, противопоставив меркантилистам собственное видение сущности богатства, пришел к так называемой концепции общественного богатства. Последнее, на его взгляд, проявляет себя не в физической массе денег, а во всем многообразии полезных благ и вещей или, как он выражается, в пользовании «хлебом, вином, мясом, одеждой, всем великолепием сверхнеобходимого». При этом он подчеркивает, что ни владение землей, ни денежным богатством не обеспечит такого достатка, чтобы не «позволить погибнуть в нищете их владельцу, когда первые вовсе не обрабатываются, а вторые не обмениваются на жизненно необходимые предметы, как пища и одежда, без чего никто не может обойтись. Только их надо почитать богатством»12.
Таким образом, по Буагильберу, не приумножение денег, а, напротив, рост производства «пищи и одежды» представляет собой главную задачу экономической науки. Иными словами, он, как и У.Петти, предметом изучения политической экономии считает анализ проблем сферы производства, признавая эту сферу наиболее значимой и приоритетной в сравнении со сферой обращения.
Метод изучения
Наряду с тенденциозной позицией в рассмотрении сфер производства и потребления (обращения) о методологических особенностях творческого наследия П.Буагильбера свидетельствуют также:
убежденность в автоматическом равновесии экономики в условиях ничем не ограниченной свободной конкуренции;
приверженность затратной характеристике стоимости (ценности) товаров и услуг;
признание в интересах национальной экономики личного интереса выше общественного;
недооценка самостоятельной и значимой роли денег в хозяйственной жизни и др.
В частности, еще задолго до появления знаменитой концепции А.Смита об «экономическом человеке» и «невидимой руке» П.Буагильбер предвосхитил одну из ее ключевых идей, заявив, что «все поддерживают день и ночь это богатство исключительно во имя собственных интересов и создают тем самым, хотя это то, о чем они менее всего заботятся, всеобщее благо...»13.