XIX. Глава о соблюдающем Дхамму

Не тот соблюдает дхамму, кто с поспешностью преследует свою цель. Мудрый же взвешивает и то и другое: правое и неправое.

Он ведет других, не прибегая к насилию, в соответст­вии с дхаммой, бесстрастно. Охраняющего дхамму, мудрого называют «соблюдающим дхамму».

Не потому он мудр, что много говорит. Спокойного, свободного от ненависти, не знающего страха называют «мудрым».

Не потому он сведущ в Дхамме, что много говорит. Кто не пренебрегает дхаммой, кто — пусть он малоучен — ощущает ее всем своим телом, тот, поистине, сведущ в дхамме.

Не потому он старший, что его голова седа. Он в преклонном возрасте, но называют его «состарившимся напрасно».

Тот, в ком и истина и дхамма, ненасилие, самоогра­ничение, смирение, кто безупречен и мудр, того называют «старшим».

Завистливый, жадный, изворотливый человек не становится привлекательным только из-за красноречия или красивого лица.

Тот, у кого это уничтожено, с корнем вырвано, устранено, кто мудр и отказался от ненависти, того называют «привлекательным».

Непослушный и лживый не становится отшельником только благодаря бритой голове. Что это за отшельник, если он скареден и исполнен желаний?

Но кто полностью подчиняет зло, — большое или малое, — того называют «отшельником», ибо он успокоил зло.

Не потому он бхикшу, что просит у других милостыню. Бхикшу становятся не иначе, как усвоив всю дхамму.

Кто стоит в этом мире выше добра и зла или ведет праведную жизнь, кто живет здесь, обладая знанием, именно такого называют «бхикшу».

268-269

Глупый, невежественный не становится муни, даже если он соблюдает молчание. Тот же мудрец, который, как бы имея весы, отбирает хорошее и избегает плохого, и есть муни; поэтому-то он муни. Кто взвешивает в этом мире и то и другое, тот как раз и называется «муни».

Он не благороден, если совершает насилие над живыми существами. Его называют благородным, если он не совершает насилия ни над одним живым суще­ством.

271-272

Только послушанием и ритуалами или также многоученостыо, или же достижением самоуглубления, или одиноким ночлегом — я не достигну счастья архатстза, недостижимого для простых мирян! О бхикшу! Разве вы были бы довольны, не достигнув уничтожения желаний?