Либеральное движение: западники и славянофилы

Движение декабристов, жестоко подавленное Николаем I, оставило значительный след в общественной жизни Российской империи, положив начало формированию широкой идейной оппозиции. Эта оппозиция нашла свое выражение в либеральном и революционном проектах переустройства России, которые приобретали все более демократический и разночинный характер, споря не только с консерваторами, но и друг с другом.

Либеральная мысль начала свое общественное звучание в 1830-х гг. в литературном кружке Н.В. Станкевича, окружившего себя людьми разных воззрений, от славянофила К.С. Аксакова и западника Т.Н. Грановского до анархиста М.А. Бакунина. Все они ненавидели крепостнические порядки, и предлагали обустроить Россию не революционным путем, но через просвещение.

Идеологом русского либерализма можно по праву считать П.Я. Чаадаева, напечатавшего в 1830-х гг. знаменитые «Философические письма». Вопреки притязаниям теоретиков «официальной народности», Чаадаев показал трагизм российской истории и ужасающие перспективы страны, если она останется в «жестоком рабстве». Царский режим объявил автора сумасшедшим и навсегда запретил печататься. Не все соглашались с провокационными утверждениями Чаадаева, но его письма взволновали общественную мысль и вызвали многочисленные дискуссии о судьбах России. Именно письма П.Я. Чаадаева во многом способствовали идейному размежеванию стана русского либерализма на славянофилов и западников.

Славянофильство консолидировалось на рубеже 1830–1840-х гг., его идеологами были А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, И.С. и К.С. Аксаковы, В.И. Даль и ряд других. Они выступали против крепостных порядков, но считали, что Россия развивается исключительным и неевропейским путем. Западный способ развития они считали слишком конфликтным и разрушительным, капиталистический образ жизни они считали неправедным и ведущим к разложению. Идея самобытности России, как и представление о нереволюционности русского народа объединяли славянофилов со сторонниками доктрины «официальной народности».

Особым значением славянофилы наделяли опыт сельской общины, которая и была для них основной ячейкой организации русской жизни, сохраняющей народ от «язвы пролетариатства». Обладая внешним сходством с воззрениями будущих народников 1870-х гг. – последователей А.И. Герцена, славянофилы видели перспективы общины не в социализме, но в возвращении к допетровским порядкам Московской Руси. Именно Петр I, на их взгляд, оторвал Россию от правильных национальных корней и направил по ложному пути Запада. Земский собор должен был гарантировать в будущем свободу народного волеизъявления при сохранении традиционного русского самодержавия. Славянофилы горячо приветствовали подготовку крестьянской реформы, считая крепостное право основной социальной язвой российской действительности. Значительный вклад был сделан славянофилами в изучение национальных традиций, языка и обрядов. Царскому режиму импонировали традиционалистские убеждения славянофилов, власти не видели в их деятельности серьезной опасности и не подвергали их репрессиям.

Активными критиками славянофилов было направление западников, среди которых первую роль играли историки Т.Н. Грановский, С.М. Соловьев и литераторы П.В. Анненков, И.С. Тургенев, Н.А. Некрасов, М.Е. Салтыков-Щедрин и др. Их идейная позиция в дискуссии со славянофилами сложилась к 1841 г. Западники стремились доказать общность исторической судьбы России с другими европейскими народами, находя в прошлом нашей страны и Европы множество параллелей. Опровергая теорию славянофилов, западники идеализировали Запад, величие его культуры и благотворность влияния на Россию. Культовой фигурой для них был Петр Великий, повернувший страну «к общим корням». Однако политические воззрения западников во многом совпадали с взглядами славянофилов: они отрицали революцию, предлагали постепенную отмену крепостного права, но, в отличие от оппонентов, выступали за трансформацию самодержавия в конституционную монархию. Конституционные амбиции западников делали их более опасными в глазах властей.

Западники и славянофилы вели жаркие словесные баталии в литературных салонах Москвы, иногда почти доходя до рукоприкладства. Тем не менее, именно в этих баталиях формировались воззрения либеральной русской интеллигенции, которые они смогут применить на практике в период земской и городской реформ эпохи Александра II.