Почему герменевтика?

Пришло время определиться в собственной логике исследования, уже опираясь на выделенные парадигмальные координаты.

Исходные положения, касающиеся мировоззренческой позиции, в рамках поставленной задачи заявляются лишь эскизно (и только в той части, которая касается предмета разговора). Я делаю это ради внесения ясности относительно своей позиции, но не в качестве обсуждаемых положений.

Психика человека и мир онтологически слиты воедино: они изначально (если это начало было) упакованы друг в друга. Противостояние материализма и идеализма — это спор способов описания этой слитности. Похоже, оно является следствием некорректно сформулированной проблемы.

Та часть мира, с которой имеет дело человек, в значительной степени является продуктом (в том числе и актуально) деятельности самого человека. Производится он в процессе описания мира — его семантического (знакового, языкового, символического) удвоения. А поскольку всякое описание всегда избирательно, то предмет описания избирательно разворачивается (распаковывается) в этом удвоении. Сотворив очередную порцию себя и мира, человек действует в соответствии со своим новым пониманием и оказывается одной из ведущих преобразующих сил мироздания.

Всякое описание, сколь бы парадоксальным оно ни показалось, всегда имеет свои основания, свои онтологические корни — ив этом смысле всякое описание, любой способ видения по-своему верен. Их непонимание кроется в отсутствии доступа к контексту, в котором они означиваются.

Отношение к феноменам. Феномены, с которыми имеет дело психология — это события (со-бытие — состоявшееся, истинное бытие), которые имеют двойственное обоснование: со стороны причин и со стороны результата. Поэтому понимание их строится и в каузальных, и в телеологических понятиях. У 3. Фрейда эта двойственность феноменов схватывается дихотомией либидо и символа [Рикёр 1995-6, с. 405—408]. П. Рикёр приводит и другие пары понятий: побуждение и нацеленность, желание быть и знак, желание и усилие существовать и др.

Цели научного исследования — понять то, каким образом в реальной человеческой деятельности увязываются причины с намерениями, истолковать смысл этой связи по отношению к конкретным людям и/или всему человечеству. В данной перспективе стремление человека понять себя совпадает с проектированием себя, развитием.

Характер знаний, которые ожидается получать — частные закономерности, ограниченные контекстами, в которых они имеют смысл, вплоть до уникальных единичных характеристик отдельно взятого лица.

Способ установления истинности знаний — экспертные суждения, личное участие, непосредственное переживание соответствующего опыта и пр.

Описанные в первом разделе способы научного мышления как по названиям, так и по наполнению у различных авторов

не совпадают. Однако если соотнести заявленные только что позиции с содержанием упомянутых парадигм, то по сумме положений они примерно могли бы соответствовать герменевтической (А. Бохнер), диалектической (М. С. Пул и Р. Д. МакФи) или субъект-субъектной (Г. А. Ковалев) парадигмам. Вместе с тем наиболее адекватным парадигмальным ориентиром в рамках данной работы был избран герменевтический способ мышления и метод исследования. Объясню почему.

Мне приходится отходить от естественнонаучной логики исследования — изучаемая реальность не принимает ее. Предмет данного исследования — заведомо субъект, носитель психики, живое существо. В нем можно выделить отдельные фрагменты и сделать из них неживой препарат для лабораторных работ — поучительно, наглядно, но... с потерей качества. Естественнонаучная логика исходит из первоначального разведения субъекта и объекта, а затем стремится эту пропасть преодолеть. В этой логике человека приходится сначала мысленно превращать в объект, а затем пытаться искать в нем субъектность.

В качестве альтернативы поэтому избирается обратный ход мысли: изначально полагать бытийственную упакован-ность мира и человека друг в друге. Познавательная активность последнего заключается в стремлении распаковать себя — превратить потенцию в актуальность (актуализировать себя). Средством распаковки — семантического удвоения — человеком как себя самого, так и мира выступает язык. Способы распаковки — понимание, выделение существенного (того, что скрыто, но составляет сущность мира и самого человека), перекомпоновка полученного материала — вместе составляют один метод: истолкование. В таком понимании истолкование оказывается средством развития человеком себя и мира. Наиболее полная разработанность истолкования как метода обнаруживается в герменевтике. Таким образом, с помощью герменевтики есть надежда найти выход из указанных методологических затруднений. А главное, прекратить борьбу с субъективностью исследователя в стремлении превратить его в измерительный прибор, и наоборот, желание наиболее полным образом применить ее уникальные возможности.

Герменевтический подход для меня — это еще и метод совместного (со своими коллегами, выступающими в функции компетентных экспертов) исследования данной проблемной области. В работе такого типа, как представляется, позволительно заняться свободным моделированием в расчете на конструктивную дискуссию, которая сама по себе уже есть способ исследования. Специфика изучаемой реальности состоит в том, что она в своем полном объеме представлена в том же субъективном пространстве, что и квалификация экспертов — все мы погружены в психическую и социальную стихии, укоренены в них своими глубокими душевными пластами. Чтобы отстраниться от этой реальности и занять позицию «объективного» исследователя, свою субъективность пришлось бы умертвить. Прямая экспериментальная проверка — в естественнонаучном, аппаратном ее понимании — ма-нипулятивного воздействия (как и вообще психологического воздействия) вряд ли возможна, поскольку трудно себе представить, какой объективный инструмент может зафиксировать то, что в принципе может быть зафиксировано лишь инструментом психическим. А уж если избежать субъективности мы не можем, то корректно будет осмыслить саму субъективность как специфический инструмент исследования. Поэтому центральным методом признается вынесение экспертных заключений: субъективная реальность может быть исследуема в таком отстранении (по отношению к одному исследователю) как передача выносимых суждений на рассмотрение другим исследователям-экспертам.

Методологическая позиция А. Джиорджи, разделяемая многими гуманистическими психологами, исходит из таких базовых характеристик человека:

1) все люди входят в общество;

2) все люди являются участниками языковой коммуникации;

3) все люди выражают непосредственный опыт в системе значений;

4) все люди способны преобразовывать воспринятые структуры непосредственного опыта;

5) все люди объединяются в содружества, например в группы или сообщества.

Психологическое исследование может включать в себя «феноменологическое исследование, герменевтическое истолкование значений, изучение жизненного пути и отдельных исторических случаев, а также многие другие исследования с использованием качественных данных и/или реконцептуали-зированных квазиэкспериментальных процедур» [цит. по Крипнер и де Карвало 1993, с. 124]. Как видим, в этом ряду герменевтика стоит практически в самом начале научного поиска. Поэтому на начальном этапе разработки данной проблемной области мне такой подход и представляется наиболее корректным.

Привлекательной стороной герменевтики является ее эко-логичность. Заключается она, во-первых, в бережном отношении ко всем составляющим предмета изучения: ничто не может быть признано излишним, все признается необходимым и полезным, стоит лишь указать, для каких условий оно верно. Во-вторых, в понимании естественности такого положения, когда существует не единообразие, а многообразие — идей, мнений, образов, событий... В-третьих, в терпимости к поляризации противоположностей, противоречиям точек зрения, в стремлении к организации продуктивного диалога между ними.

Мне остается в кратком виде обозначить некоторые положения герменевтики, которые будут выполнять роль исходных позиций и одновременно ориентиров данного исследования. Для герменевтического подхода характерны:

1. Осознанная установка на истолкование, разъяснение, а не на беспристрастное описание. Понять — означает привнести свое понимание (заключенное в способах и средствах мышления) в предмет изучения, а не стерильно зафиксировать нечто в этом предмете. «Я называю герменевтикой всякую дисциплину, которая берет начало в интерпретации, а слову интерпретация я придаю его подлинный смысл: выявление скрытого смысла в смысле очевидном» [Рикёр 1995-6, с. 408].

2. Стремление понять смысл человеческих действий, то есть совокупность его связей с миром.

3. Фокусировка на языке как носителе сведений о человеке. «Интерпретативный подход обращается к конкретным изменениям значений, к кругу значений, в котором мы себя обнаруживаем и который не способны вполне преодолеть» [Bochner 1985, с. 43].

4. Смысл схватывается через многосторонний анализ средств выражения: речь, беседа, символические действия, социальные артефакты. «Семантическим ядром всякой герменевтики [является]... определенная конструкция смысла, которую можно было бы назвать дву-смысленной или много-смысленной» [Рикёр 1995-6, с. 17]. Поэтому существующие противоречия воспринимаются как источники смысла.

5. Допускается отсутствие явных различий между фактами и оценкой, истиной и верой. Речь не о смешении Плеромы и Креатуры (Бейтсон), то есть описываемого предмета и его описания, а о последовательности в осознании того, что в рамках языка мы всегда работаем только с разными видами описаний (толкований), а не с самой реальностью. К последней мы имеем доступ тоже только через язык.

6. Значение любого события или явления зависит от контекста — от всей совокупности его актуальных и потенциальных связей: «Каждое частное явление погружено в стихию первоначал бытия» [Бахтин 1979, с. 361].

7. Невозможность сформулировать точное теоретическое описание. «Взамен дается «теплая идея». Ее «выживание» не зависит от будущих исходов, но скорее от того, насколько хорошо эта концептуальная рамка применяется к интерпретации новых случаев» [Bochner 1985, с. 45].

1.2. Герменевтика действия

Довольно привычно говорить о герменевтике как науке (или искусстве) толкования текстов (Шлейермахер, Дильтей, Гадамер, Рикёр), но по отношению к активности человека прямой перенос метода истолкования требует дополнительного обоснования. Для начала необходимо показать, что саму человеческую деятельность можно рассматривать как текст. Когда же это будет сделано, то нам необходимо еще обсудить проблему достоверности знаний, получаемых в герменевтическом исследовании. Речь идет о том, насколько точно текст отсылает нас к тому предметному содержанию, на который стремился указать автор. Эта точность зависит от трех моментов: во-первых, от того, насколько хорошо автору удалось подобрать необходимые средства выражения, во-вторых, от разрешающей способности языка и, в-третьих, от способности читателя реконструировать замысел автора. В случае с таким

видом текста, которым является поведение человека, приходится иметь дело с поэтапным толкованием: поведение фиксируется (подвергаясь первой редукции) и/или описывается (толкуется, а значит и упрощается), затем оценивается экспертами (еще раз интерпретируется), и в завершение автор исследования делает некоторые заключения (снова толкует). В общем, это соответствует привычному ходу научного или прикладного исследования (в практической работе эта схема нередко изменяется). В герменевтическом исследовании этот момент постоянной трансформации содержания в результате проводимых процедур относится на счет субъективности занятых в исследовании людей и стремится учесть эти искажения, понять их как источник важных сведений о самом поведении человека. Делается это не путем снижения степени субъективизма людей, а через признание его полноправным фактором исследования. В результате складывается некоторый перечень требований, которые могут быть предъявлены к тексту (стимульному материалу), толкователю (испытуемому или эксперту), а также к языку, на котором должны быть изложены результаты интерпретации такого текста как поведение. В этом порядке они и будут обсуждены ниже.