2015-02-04
1043
Глава 32 включена законодателем в разд. Х "Преступления против государственной власти" УК РФ. Это и понятно. Конституция РФ выделяет правосудие в качестве самостоятельной ветви государственной власти. Эта власть осуществляется судами посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118). Непосредственно в Конституции установлены и такие важнейшие гарантии правосудия, как независимость судов и подчинение их только Конституции и федеральному закону; равноправие сторон; неприкосновенность судей; организационное, процессуальное и финансовое обеспечение возможности полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом (ст. 120, 122-124). Нормы об ответственности за преступления против правосудия как раз и обеспечивают уголовно-правовую охрану и защиту приведенных положений Конституции.
Название рассматриваемой главы дано с определенной долей условности. По точному смыслу Конституции правосудием является только процессуальная деятельности судов; между тем, из содержания главы видно, что под достаточно строгую уголовно-правовую охрану и защиту взята и процессуальная деятельность органов предварительного расследования, т.е. дознания и предварительного следствия, а также прокурора. Более того, некоторые нормы устанавливают ответственность и за посягательство на защитника, эксперта, судебного исполнителя, судебного пристава и т.д.
При изучении содержания рассматриваемой главы надо иметь в виду, что в некоторых нормах (например, ст. 306, 310, 314, 316 УК РФ) речь идет об уголовных делах и связанных с ними правоотношениях и поэтому может создаться впечатление, что эта глава защищает интересы только уголовного правосудия.
Но в данной главе, за исключением случаев, прямо оговоренных в законе, в равной степени осуществляется уголовно-правовая охрана и защита правоотношений, относящихся к сфере как уголовного, так и конституционного, гражданского, административного процесса, реализующего интересы правосудия.
Ввиду совпадения многих признаков преступлений против правосудия представляется необходимым во избежании повторений дать им общую характеристику и лишь затем прокомментировать статьи рассматриваемой главы с учетом особенностей того или иного состава преступления.
Распространенное в учебной литературе и комментариях определение объекта преступлений против правосудия как "нормальное функционирование" (или "деятельность") этих органов, на наш взгляд, подменяет содержательную характеристику объектов формальной. Ведь нормальное функционирование органов дознания, предварительного расследования, суда - не самоцель, а средство обеспечить в результате процессуальной деятельности торжество законности и социальной справедливости. Поэтому правильнее определить объект рассматриваемых преступлений как совокупность общественных отношений в сфере процессуальной деятельности, направленной на реализацию требований законности и социальной справедливости в каждом конкретном случае.
Но специфика характеристики объекта преступлений против правосудия, как представляется, связана не только со сказанным. Ведь истина, устанавливаемая в конституционном, гражданском, административном, уголовном процессе, не абстрактна, а служит защите прав и законных интересов личности, общества, государства. Да и действия, препятствующие правосудию, по своему характеру посягают на жизнь, здоровье, честь и достоинство, имущественные и иные права и законные интересы конкретных личностей или их объединений. В этом и состоит сложность объекта преступлений против правосудия. Причем здесь вряд ли применима классификация на основной и дополнительный объекты. Права и законные интересы личностей, их объединений, общества и государства защищаются нормами об ответственности за преступления против правосудия и практикой их применения не параллельно с интересами правосудия, а как сущность этих интересов.
Почти все преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями рассматриваемой главы, являются по определению оконченными с момента совершения соответствующих действий (реже бездействия). Поэтому данная глава ориентирована на широкое применение квалификации по совокупности деяний с учетом наступивших последствий. При этом надо исходить из того, что само преступление против правосудия всегда носит умышленный характер, а в отношении последствий возможна двойная форма вины.
Квалификация деяния против правосудия, как правило, не предусматривает использования ссылок на мотив и цель как на составообразующие элементы. Но они становятся таковыми (не говоря об их значении в любом случае для индивидуализации ответственности и наказания) во многих ситуациях, когда применяется квалификация по совокупности. Цель и мотив преступлений, как правило, связаны с карьеризмом, корыстью, клановыми или семейными интересами.
Субъектом преступления могут быть прокурор, лицо, производящее дознание, следователь, специальные участники судопроизводства (защитник, эксперт и т.д.), "обслуживающие" правосудие путем подготовки материалов для него и участия в их анализе судом, и любые другие лица.
Еще одна сложность в классификации преступлений против правосудия по субъекту состоит в том, что законодатель не счел необходимым строго развести ответственность должностных лиц и иных субъектов преступных деяний против правосудия. Если некоторые нормы, например ст. 302 УК РФ, четко определяет круг возможных субъектов деяния, каковыми могут быть только следователь или лицо, производящее дознание, то субъектами ответственности по ст. 297, 298, 304 УК РФ могут быть как должностные лица органов дознания, следствия и даже судьи, так и любые другие лица. Это затрудняет классификацию преступлений против правосудия.
Надо отметить и неполноту перечня возможных субъектов деяния, даваемого в некоторых статьях рассматриваемой главы. Например, ст. 302, 304 УК РФ не предусматривают возможность совершения таких деяний, как принуждение к даче показаний или фальсификация доказательств судьями, между тем, практика свидетельствует о такой возможности.
Формально субъектами могут быть лица, достигшие шестнадцатилетнего возраста.
Обращает на себя внимание и такая особенность рассматриваемой главы, как объединение в ней норм, направленных на защиту лиц, участвующих в осуществлении или "обслуживании" правосудия, и норм, защищающих от их злоупотреблений других лиц, попавших в сферу деятельности органов дознания, следствия, суда. Надо упомянуть и о включении ряда специальных составов, выделенных исходя из характеристики потерпевших при наличии в других главах УК РФ общих составов. Например, ст. 298 УК РФ защищает от клеветы судью, следователя, лицо, производящее дознание, судебного пристава или исполнителя. Вместе с тем в гл. 17 УК РФ имеется ст. 129, которая является базовой, давая, в частности, определение клеветы. Точно так же ст. 297 УК РФ, устанавливающая ответственность за неуважение к суду, имеет определение - нанесение оскорбления. Между тем, УК РФ содержит общую норму об оскорблении (ст. 130 УК РФ). Представляется, что выделение специальных норм в рассматриваемых случаях подчеркивает с точки зрения общей превенции общественную опасность посягательств на честь и достоинство служителей правосудия. Реализуя эту идею, законодатель устанавливает и более строгие санкции в специальных составах по сравнению с общими.
