Касты и индусское учение о гунах

В индуизме, где кастовая теория развита наиболее полно и обстоятельно, существует учение о трех "гунах"(качествах): гуна "чистого света", "бытия" – "саттва"; гуна "распространения", "растяжения" – "раджас" и гуна "мрака" – "тамас". Кастовое учение предполагает, что гуна "саттва", гуна "чистого света", соответствует касте брахманов, гуна "раджас" или "гуна экспансии", "огненная гунна" – касте кшатриев, а гуна "тамас" – телу, тьме, материи, количеству, вещам и низшим кастам. Три уровня: "чистый свет", "огонь" (помутненный свет), "тьма". Элита (в индуистском понимании) есть проявление света в двух аспектах: световом и огненном; свет светит, огонь жжет, пожирает, распространяется. Точно так же, брахман своим кастовым сознанием освещает; кшатрий, движимый дуалистическим сознанием, жжет, несет свет; внизу же пребывает неподвижный холод и мрак пассивных "масс". В третьей касте вайшьи, сосуществуют два начала – "раджас", огненное, и "тамас", темное. Они образуют "темный огонь" – в нем преобладает жар, а свет умален и тускл. Соответственно, все положительное в касте вайшьев связано со следами "кшатрийского огня". Идеальный вайшья – это максимальное приближение к касте воинов, поэтому из крестьян и простолюдинов правители и набирали свои войска. То, что в касте вайшьев (третье сословие) есть собственного и отличного от высших каст, выражено в чистой инерции, в пассивности, в грубости и материальности, т.е. в чисто негативных качествах, по существу ничего не добавляющих к структуре архетипа. Вайшья переживает на более низком уровне драматические сюжеты именно воинской касты, а в некоторых случаях – и жреческой. Но это переживание протекает в замутненном, отложенном режиме, опосредовано материей и ее сопротивлением. Подобно истории с пещерой Платона: третье сословие наблюдает тени, воины – предметы, а жрецы – сами идеи в их полной солнечной развоплощенности.

Сама "материя" (гуна "тамас") качественно ничего не добавляет к мировоззренческой структуре сакрального общества, степень проникнутостью ей лишь откладывает дистанцию от центра к периферии, от смысловой и содержательной прозрачности бытия элит к смутной невразумительности рассеянного и инерциального бытия масс.

Данная система легко объясняет, почему в традиционном обществе фактор большинства, количества, множества не имел практически никакого значения. Множественность – это отличительная черта массы и периферии, которые уже по этой причине находятся на противоположном полюсе от истины и центра. Жрецы и воины – составлявшие элиту общества – всегда были в меньшинстве, и в этом воплощалась сама онтологическая логика сакральной политики. Предельного выражения эта идея находит в "единовластии", "самодержавии", "монархическом строе".

Массы представляли собой чистый изъян, недостаток, искажение. Они приобретали самосознание, значение и содержание по мере восхождения, вступления в элиту, но в этом процессе (который был во многих традиционных обществах открытым и доступным через духовные школы, монашеские общины и т.д.) они переставали быть собственно массами, экзальтируя в своем внутреннем бытии качественные стороны.

Сакральное общество может быть названо " элитоцентричным ", в нем "элиты" рассматриваются как онтологический и духовный элемент, соединяющий материю с духом, землю с небом.