Монашество средневековой Европы

Остановившись на монашестве как оплоте веры, следует отметить, что толчком для его возникновения, послужило создание государственной церкви в 40-х годах IV века. Именно тогда император Константин признает её государственность, и масса легализованных, фанатично верующих людей, неудовлетворённых жизнью, ищут форму уединения, видя его в служении Богу. Возникают монастыри, появляются монахи. Хотя само понятие, монашества, весьма своеобразно. Аскеты веры, для самоистязания, брали пример из языческого культа, что не может быть неприемлемым, по крайней мере, в начальный период христианства. Так Пахомий в Фивиаде использовал культ жрецов Сераписа, который практиковал в некоторых случаях схимничество и уединение. В пещеры, куда исходили отшельники, подавали скудную пищу для поддержания минимума физических сил. В этих пещерах они были замурованы до конца своей жизни. Пахомий применил этот элемент культа в христианской вере, причем, он был не один в учении уединения и самоистязания. Симеон-столпник из Сирии истязал себя сидением на груде камней, не сходя с неё долгие годы. Такому виду самоистязания имеются аналоги у жрецов Астарты. Прочувствовать страдания Спасителя, страдать за грехи человечества, были готовы фанатично верующие христиане, и, уединение, как форма самоистязания, распространяется в легализованном христианском мире. Уход из мира сего, с его горестями и грехами; забытье от бренной суеты – уставшие от жизни люди, обрекают в некую систему служения Богу. Конец IV – начало V веков – это период крушения империй и государств, под мощными и жестокими ударами германских племен. Великое переселение народов дымом пожарищ ознаменовало конец старого античного мира, навсегда уничтожая привычный уклад жизни и зарождая новое социально-бытовое обустройство общества. Ужас сотен тысяч разбитых человеческих судеб, падение старых идеалов, когда привычное жизненное пространство уходило в небытие, а новое, даже приблизительно, невозможно было представить, поставил мир на грань исчезновения. Именно в этот период – всеобщего душевного смятения, произошел, мощный всплеск религиозного фанатизма. Христианская вера всетерпимости и духовного озарения породила массовое движение поборников веры. Общаться с единомышленниками, молиться вместе, жить и работать в одном замкнутом пространстве, всё это стимулирует ряд христиан на создание коллективного монашеского затворничества. Решающую роль в этом сыграла Церковь, поддерживая создание и дальнейшее развитие монашества. Она видела в нем не только оплот духовной кладовой христианского учения, но и основной источник обогащения.

Сама же Церковь этого периода, получив статус государственной, превращается из мученической, в церковь иерархов. Именно в это время она вынуждена вступить в определенные отношения с государством, создавая возможность проникновения в свою среду священнослужителей, в числе которых была масса случайных, морально падших и дурных людей из светского общества. Приверженцы старины – «свободной церкви», призывая соблюдать её прежние принципы, осуждали «испорченность» нравов новых священнослужителей назначаемых из среды светского духовенства, осуждали их отступления от «божьих заветов» и «истинных начал» христианства. В этой связи, монашество, как незыблемый оплот христианской веры, даёт возможность сосредоточить в себе определенное количество истинных, фанатично преданных христианской вере подвижников. Монахи-аскеты для Церкви, своим фанатизмом, были не всегда удобны, но она мирилась с этим. Принимая их в свои общины, монашество служило как бы накопителем и хранителем, фанатично преданных догматам христианской Церкви, служителей Бога. Иерархи Святого Престола, понимали, что монашеская среда была удобной закрытой структурой, которая могла удерживать под контролем постоянно бунтующих подвижников. В необходимый момент из этой среды, Церковь пополняла свои ряды мистиками—святыми, проповедующими те или иные христианские догмы. Они же играли и основную роль, когда готовилось очередное чудо. Не вдаваясь в подробности христианской морали, отметим, что монашество было основным институтом и оплотом Церкви в её сложной политической борьбе за будущий расцвет христианского вероучения в Западной Европе. Уже с конца X-го – начала – XI-го веков, Церковь поведет активную борьбу за главенство духовной власти над светской в христианском мире. Эта непримиримая борьба, не на жизнь, а насмерть – будет жестокой, с применением любых методов, порой самых варварских. Борьба со светским миром в лице: королей, князей, герцогов и, в первую очередь с императором Священной Римской империи, будет проходить с переменным успехом и в конечном итоге Церковь её проиграет. В конце ХVIII – начале XIX веков – вначале революционная Франция а затем и император Наполеон, навсегда упразднят влияние Святого Престола на внутренние дела в государстве. Этому же примеру последует и Император Священной Римской Империя Иосиф. Борьбу за власть над христианским миром Церковь проиграла, отныне ей оставалась только власть духовная, что тоже было немало. Но, вернувшись в далекое Средневековье, мы, глядя на церковные институты, понимаем, почему так долго смогла продержаться власть Святого Престола. Эта власть постоянно получала подпитку из народной среды, пользуясь её невежеством.

Сыграв ведущую роль в духовном возрождении европейского сообщества в Раннем Средневековье, Церковь, на определенном этапе стала неприодалимым тормозом в дальнейшем его развитии. Прогресс и духовность – понятия мало совместимые, что доказали сокрушительные войны ХХ века, когда утратившие духовность народы, принялись за истребление друг друга. В этом парадокс развития человечества. Борясь с тормозящими научно-технический прогресс, догмами христианской веры, мы уничтожаем тем самым духовность общества, его человеческие критерии, но, победив в этой борьбе – выпускаем на волю всепожирающего дракона-разрушителя, способного уничтожить весь мир. Вывод: не так плохи догмы и не так плох прогресс – никчемны те иерархи Церкви и правители государств, которые в угоду верховенства над властью не могут найти рациональное зерно способное служить совершенствованию и торжеству христианской морали в высокоразвитом цивилизованном обществе. Так длилось веками.

Монашеская среда, была одним из основных поставщиков сторонников иерархов Церкви. Она воспитывала, растила, словом, подготавливала сторонников-догматов, писателей-мистиков, основоположников многих учений христианской католической веры. Один из них – Бернард Клервосский, ещё при жизни был канонизирован в святые. Великолепный оратор, он был вдохновителем Второго крестового похода на Святую Землю. К его мнению прислушивались папы, а светская власть боялась его. Он явился одним из основоположников военно-монашеских Орденов.