Монашество в средние века… Проникновение монашества на Запад

Запад обязан знакомством с подвигами Антония и с уставом Пахомия Афанасию Александрийскому, который был в Риме в 340 году. Монашество с тех пор не только утвердилось в Риме, но и стало распространяться по всей Италии (на севере, главным образом, благодаря деятельности Евсевия Верцелльского и сочувствию Амвросия Медиоланского). Вслед за уставом Пахомия проник на Запад и устав Василия Великого, вскоре переведённый на латинский язык и распространившийся главным образом в Южной Италии. Способствовала развитию монашества и деятельность блаженного Иеронима. Самая видная роль в истории монашества в конце IV и в V в. принадлежит Мартину Турскому, блаженному Августину, Иоанну Кассиану, а также Леринскому монастырю и его основателю. Августин в сочинении «De opere monachorum» настаивал на необходимости для монахов тяжёлого физического труда как средства для борьбы с пороками. Священники в Гиппоне жили в доме своего епископа, разделяли с ним трапезу и следовали во многих отношениях правилам киновитного монашества, не надевая, однако, монашеского платья и не принимая монашеских обетов. Большое значение для западного монашества приобрели сочинения Иоанна Кассиана: «De institutione coenobiorum» — трактат о монашеской жизни, почти устав, составленный, главным образом, по Макарию Египетскому, и «Collationes patrum», излагающие учение пустынников Макаровой пустыни. Последнее сочинение рекомендовалось вниманию монахов всеми выдающимися организаторами западного монашества до Лойолы включительно.

В IV в. монашество проникло в Испанию и на Британские острова. На Западе монашество рано вызвало значительную оппозицию, чего почти вовсе не было на Востоке. Оппозиция эта направлялась не только против крайностей аскетизма (в этом отношении характерны постановления Гангрского собора, около 363 г.); она шла и против самого учреждения, против принятого понимания роли монашества, как мы это видим у Вигиланция и Иовиниана. Иовиниан, сам всю жизнь остававшийся монахом, утверждал, что пост, безбрачие, аскетизм сами по себе не составляют особенной заслуги. Всё это только средства для поддержания христианского настроения и христианской жизни, которая, однако, может быть совершенно так же чиста и при иных условиях. С другой стороны, аскеты нередко впадают в гордость и даже в манихейство. Восприняв и развивая воззрения блаженного Августина, западная церковь считала себя носительницей справедливости и добра, «царством Божиим» на земле, и высшую свою цель видела не в отречении от мира, а в его спасении. Аскетическое подвижничество вне церковной опеки представлялось для западной церкви сомнительным уже в V веке. На Западе поэтому монашество не могло остаться на том пути, на каком стояло древнее монашество и следовавшее за ним восточное. Не отрекаясь от идеалов аскетизма и созерцательной жизни, западное монашество должно было тесно сблизиться с церковью, принять участие в осуществлении её задачи — в водворении «царства Божия» на земле. Формы осуществления этой задачи изменялись с изменением исторических условий. Сообразно с этим видоизменялась организация и формы деятельности западного монашества, постоянно служившего для церкви источником свежих сил, орудием обновления и преобразования. Западное монашество почти совершенно утратило пассивный, созерцательный характер, стало деятельным, приобрело практические задачи, пережило длинную историю, какой не было у восточного монашества.