2015-02-14
1369
А.Л. Монгайт приводит данные, что «в 14-м тысячелетии до н.э. стали свободными ото льда территории Польши и Южной Литвы» [119, стр. 142]. По мере окончательного отступления ледников территории Нидерландов и Северной Германии стали пригодными для обитания. Здесь неандертальцы сино-кавказского (в южных областях) и монголоидного (в северных) типов – потомки восточно-граветтских или периферийных мадленских групп [1731] (многие из их памятников входят в пыльцевую зону 1) – создали первую в этих местах культуру человека – гамбургскую культуру (13000 – 9850 гг. до н.э.) охотников на оленей.
С гамбургской культурой генетически связана культура Лингби, кремнёвые наконечники которой стали основой и для наконечников стрел двух родственных культур неандертальцев – аренсбургской и свидерской (сохранились кремнёвые изделия: двухплощадочные нуклеусы, т.н. свидерские листовидные наконечники стрел с черешком, скребки и резцы [2172]).
По причине неандертальского происхождения носителей аренсбургской культуры (11 тыс. до н.э., Германия), например, людей со стоянки Штельмоор, принадлежащих к этой культуре, некоторые учёные ошибочно посчитали пришельцами с Ближнего Востока, якобы, приплывшими сюда по морю [2186].
Произошедшая от Лингби свидерская культура [2173, стр. 97] неандертальских кочевых охотников сложилась на рубеже палеолита и мезолита (Дриас III; 8900 – 7900 лет до н.э. [119, т. 1., стр. 192]), главным образом, на территории Польши (стоянка Свидры-Вельке (Swidry Wielkie) близ Варшавы) и Литвы. Свидерцы строили небольшие охотничьи стоянки на песчаных дюнах [2173, стр. 137, 144, рис. 43] и местами сосуществовали с рессетинской культурой неоантропов. Ареал распространения свидерской культуры простирался от долины Вислы – на западе до долины Немана – на востоке, от бассейна Припяти, Поднепровья, Крыма – на юге, до южного побережья Балтийского моря – на севере. Неандертальские культуры, родственные свидерской культуре, а также испытавшие её влияние, распространены в Белоруссии и дальше на восток – до бассейна Оки и Верхней Волги [2172] (см. ниже).
Лингвист Н.Д. Андреев, историки П.И. Золин, Н.А. Николаева, В.А. Сафронов относят язык свидерцев к финно-угорской семье [2184], что соответствует неандертальскому маркеру Yz+ (см. п. 7.2.0.1. гл. IV).
Стоянки свидерцев в Понеманье, районах Десны, Восточном Полесье, Восточном Крыму: Канев (Поднепровье); Сюрень 2 (Крым); пещера Шан-Коба (IV слой), пещеры Буран-Кая, Мур-зак-Коба, Караба-Яйла, Фатьма-Коба (5 слой) (все в Крыму) и др. [2174, с. 95]. Что также соответствует неандертальскому маркеру – Gt+ («пещерный маркер»).
В силу сказанного, исследователи определяют этническую атрибуцию западнополесских свидерцев (в том числе, по их мнению, и ушедших в Малую Азию) как раннепраиндоевропейскую (т.е. преднеантроповскую – неандертальскую), а языковую атрибуцию восточной ветви свидерцев, оставшихся в Европе, как финно-угорскую и прауральскую.
Уточним: как мы показали выше (см. п. 7.1.1.1. гл. IV), этап, когда можно было относить представителей конкретных археологических культур к раннему, да ещё и «праиндоевропейскому» типу, был успешно преодолён населением Русской равнины ещё в период с 50-го по 30-е тыс. до н.э. Уже в это время в их отношении используется утвердительный термин «европеоиды».
С другой стороны, интерпретация языка свидерцев как прауральского в точности соответствует их неандертальскому происхождению.
Поэтому соседство на просторах Русской равнины свидерцев-неандертальцев с прауральским языком и европеоидов-неоантропов с проторусским языком в точности соответствует археологическим, лингвистическим и антропологическим данным.
* * *
Свидерцы создали: неманскую культуру в Польше и Германии (мезолит); культуру Кунда в Эстонии на берегу Финского залива (7 – 5 тыс. до н.э.), с могильником Пулли в Эстонии (7600 г. до н.э.); бутовскую культуру в Волго-Окском междуречье; торфяниковую стоянку; могильник Вис I в бассейне Северной Двины [2175, с. 54].
Из культуры Кунда образовалась нарвская культура на северо-западе Русской равнины (5 – 3 тыс. до н.э.) [2175, с. 54].
Нарвская и неманская культуры неандертальцев легли в основу образования балтских племён [2187, 2188] – прибалтийско-финнских предков эстонцев и ливов [1896]. Именно поэтому эстонцы и ливы унаследовали язык финно-угорской семьи (неандертальский маркер Yz+).
Неандертальская «бутовская культура, сложившись в раннем мезолите на основе, главным образом, свидерской культуры» [2189], распространилась в мезолите по всему Волго-Окскому бассейну. Существовала в интервале 7,5 – 6,5 тыс. до н.э. в Верхнем Поволжье, в Тверской области (Озерки 9), в Нижегородской области (Безводное 10), во Владимирской области (Елин Бор). В среднем периоде (около 7,3 – 6,6 тыс. до н.э.) появляются «чуринги» (маркер Ch+) – гальки с гравированными изображениями [2189]. В финальный период (5,8 – 5,1 тыс. до н.э.) сериями представлены «чуринги», преднамеренно разбитые и обожжённые. Типичны кратковременные охотничьи лагери [2189]. Бутовская культура неандертальцев сосуществовала с иеневской культурой неоантропов (см. п. 7.1.1.3. гл. IV).
С аренсбургской культурой генетически связана гренская культура – культура мезолита Верхнего Поднепровья, распространена на территории Северной и Центральной Белоруссии (основные памятники Гренск, Коромка и т.д.; 9 – 5-ое тыс. до н.э.), в 7 – 5-ом тыс. до н.э. сосуществовала с иеневской культурой неоантропов Волго-Окского междуречья.
Деснинский мезолит составлен свидерскими и аренсбургскими элементами [1725]. Памятники расположены в основном в среднем течении р. Десна. Памятники типа Смячка (Смячка 14, Бор и т.д.) в основе своей свидерские. Памятники типа Песочный Ров в основе аренсбургские, аналогии которым имеются в скандинавских культурах комса и фосна, мезолите поднепровского Полесья и Волго-Окского междуречья. Памятники типа Кудлаевка отражают поздний этап развития культурной области Дювензее (Германия) и коморницкой культуры (Польша). Происхождение этих памятников связано с миграцией населения из бассейна Вислы в Полесье в начале мезолита. На Верхнем Днепре в результате контактов с постсвидерским и постаренсбургским населением складывается культура. Все мезолитическое единство Полесья тесно связано с мезолитом Южной Прибалтики, Польской и Полесской низменностями и Волго-Окским междуречьем.
К началу мезолита в Северной Скандинавии относятся культуры фосна (Fosna), комса (Komsa) и аскола (Askola). Культура комса распространена на севере Норвегии (Финмаркен), на севере Финляндии и на [119, стр. 184]. В Финляндии одновременно с комса -культурой существовала аскола -культура. Обе культуры датируются 8-ым тыс. до н.э. и имеют исходные формы в поселениях гамбургской и аренсбургской культур. Фосна – культура, сходная с аскола и комса, распространена на западном побережье Норвегии, к северу от Бергена и на Гельголанде, на западном побережье Швеции. Наскальные изображения. Объектом изображения является дичь, на которую охотились на земле и на воде: лоси, олени, медведи, киты, тюлени, водоплавающие [119, стр. 185].
В Волго-Окском регионе бутовскую культуру неандертальцев сначала вытеснила верхневолжская культура неоантропов [2230, 2231] (см. п. 7.1.1.3. гл. IV), которых в этих местах, в свою очередь, местами сменили неандертальцы льяловской культуры (Льялово под Москвой). Эта культура распространена в междуречье Оки и Волги, ей носители на Сахтышских стоянках были чужеродным населением. Льяловская культура входит в круг неандертальских (или смешанного с неоантропами типа) культур ямочно-гребенчатой керамики, широко распространенной по всей лесной зоне Восточной Европы. Территориально её происхождение связывают и с Верхней Волгой, и с Прионежьем, и с более восточными территориями. Занятия: охота, рыбалка [2232].
Антрополог Т.И. Алексеева: [2250], изучив краниологические и остеологические материалы более 100 погребений из могильников на многослойных неолитических стоянках Сахтыш I, II, IIa и VIII, Ивановского VII, сделала выводы, что, в то время как
«население верхневолжской культуры по своему антропологическому облику восходит к населению эпохи мезолита (известного по могильникам Южного Оленьего острова, Попово, Звейниеки и Васильевки I и III), серия из могильников Сахтыш, датируемая льяловским временем, имеет в своем составе представителей лапоноидного типа. Существует большая разница в антропологическом типе носителей волосовской и льяловской культур, в населении льяловской культуры значительно более выражены монголоидные признаки».
Таким образом, исследования антропологов подтверждают правильность течения нашей мысли в русле определения принадлежности местных последовательно сменявших друг друга археологических культур неандертальцам монголоидного типа: льяловцы – потомки неандертальского населения – представители уральской расы, например, саамов – низкий рост, очень низкое лицо, выступающие скулы, вогнутая спинка носа [35, ст. Лапоноидная раса]. Уральская раса – промежуточная между европеоидной расой и монголоидной расой, распространена в Западной Сибири (ханты, манси, северные алтайцы и некоторые группы хакасов) [35, ст. Уральская раса].
* * *
Вышедшие из свидерских культур три неандертальские культуры мезолита Европы – маглемозе, советерр-тарденуаз и монтадьен – объединены в [2227] в единое целое. Советерр-тарденуазская традиция распространена на территории Англии, Франции и Голландии, Германии, Нижней Австрии, Венгрии и Словакии, Румынии и Молдавии. Культура тарденуаз в 7 – 4-ом тыс. до н.э. сменяет культуру советерр (а во Франции – сменяет азиль). Культура маглемозе распространилась в 7 – 5-ом тыс. до н.э. в Великобритании, Дании, на севере Германии, в Южной и Средней Швеции и Норвегии, на побережье Прибалтики. Население жило небольшими первобытными общинами, занималось охотой, рыболовством и собирательством; была развита обработка кости, рога, дерева (изготовлялись долблёные лодки, вёсла) [563, 2216]. Культура распространена в основном по лесам североевропейской равнины – от Южной Англии до Урала. Простые цельные луки. Наиболее ранняя стоянка Стар Кар в Англии датируется 8000 г. до н.э.
Как мы указали выше, следующим этапом неандертальских культур, распространённых на территориях Германии, Дании, Нидерландов, Чехии, Польши, южной Скандинавии, является культура кухонных куч Эртебелле (конец 5 – начало 3-го тыс. до н.э., см. п. 7.2.0. гл. IV). Однако после 3000-ого г. до н.э. в этих местах неандертальских охотников-аборигенов вытеснили европеоидные земледельцы и животноводы – носители культуры воронковидных кубков (см. п. 7.1.1.3.1. гл. IV).
Носители русской волосовской культуры пришли в 4 – 3-ем тыс. до н.э. в Прибалтику и смешались там с местным неандертальским населением (типа саамов). Потомки этого этапа этногенеза рассматриваются теперь учёными, как протофинны. В частности, карельская культура (конец 3 – конец 1-го тыс. до н.э. на территории Карелии) изобилует ямочно-гребенчатой керамикой волго-окского типа. Её создателями были племена, образовавшиеся в результате смешения местного населения (вероятно, предков саамов) с проникшими сюда в 4 – 3-м тыс. до н.э. с юга и юго-востока волосовцами [2238].
