East Wind (Восточный ветер / Ветер с Востока) 6 страница

Mr Wigg smiled contentedly.

“It is usual, I think, to begin with bread-and-butter,” he said to Jane and Michael, “but as it’s my birthday we will begin the wrong way — which I always think is the right way — with the Cake!”

And he cut a large slice for everybody.

“More tea (еще чаю: «больше чая»)?” he said to Jane (он сказал Джейн). But before she had time to reply (но перед тем, как у нее было время ответить) there was a quick, sharp knock at the door (был быстрый, резкий стук в дверь).

“Come in (заходите)!” called Mr Wigg (позвал мистер Вигг).

The door opened (дверь открылась), and there stood Miss Persimmon with a jug of hot water on a tray (и там стояла мисс Персиммон с кувшином горячей воды на подносе).

“I thought, Mr Wigg (я подумала, мистер Вигг),” she began (она начала), looking searchingly round the room (оглядывая испытующе комнату), “you’d be wanting some more hot (вам понадобится: «вы захотите» немного больше горячей) — Well, I never (ну, я никогда)! I simply never (я просто никогда)!” she said, as she caught sight of them all (когда она заметила их всех; to catch a sight — заметить: «поймать вид») seated on the air round the table (сидящих на воздухе вокруг стола). “Such goings on I never did see (такое происходящее я никогда действительно не видела; to go on — происходить; продолжаться)! In all my born days I never saw such (за всю свою жизнь: «во все мои рожденные дни» я никогда не видела такое). I’m sure, Mr Wigg (я уверена, мистер Вигг), I always knew you were a bit odd (я всегда знала, что вы немного странный). But I’ve closed my eyes to it (но я закрывала глаза на это) — being as how you paid your rent regular (раз уж вы платили вашу арендную плату вовремя/регулярно). But such behaviour as this (но такое поведение, как это) — having tea in the air with your guests (пить чай в воздухе со своими гостями) — Mr Wigg, sir, I’m astonished at you (мистер Вигг, сэр, я поражаюсь вам: «поражена»)! It’s that undignified (это так недостойно), and for a gentleman of your age (и для джентльмена вашего возраста) — I never did (я никогда действительно) —”

caught [kO:t] air [εq] regular ['regjulq]

“More tea?” he said to Jane. But before she had time to reply there was a quick, sharp knock at the door.

“Come in!” called Mr Wigg.

The door opened, and there stood Miss Persimmon with a jug of hot water on a tray.

“I thought, Mr Wigg,” she began, looking searchingly round the room, “you’d be wanting some more hot — Well, I never! I simply never!” she said, as she caught sight of them all seated on the air round the table. “Such goings on I never did see! In all my born days I never saw such. I’m sure, Mr Wigg, I always knew you were a bit odd. But I’ve closed my eyes to it — being as how you paid your rent regular. But such behaviour as this — having tea in the air with your guests — Mr Wigg, sir, I’m astonished at you! It’s that undignified, and for a gentleman of your age — I never did — ”

“But perhaps you will, Miss Persimmon (но возможно вы будете, мисс Персиммон)!” said Michael.

“Will what (буду что)?” said Miss Persimmon haughtily (сказала мисс Персиммон высокомерно).

“Catch the Laughing Gas, as we did (заражаться газом, вызывающим смех, как мы заразились: «поймали»),” said Michael.

Miss Persimmon flung back her head scornfully (мисс Персиммон откинула свою голову назад презрительно; scorn — презрение, пренебрежение).

“I hope, young man (я надеюсь, молодой человек),” she retorted (она парировала), “I have more respect for myself (я имею больше уважения к себе: «для себя») than to go bouncing about in the air like a rubber ball on the end of a bat (чем прыгать вокруг по воздуху, как резиновый мяч на конце ракетки). I’ll stay on my own feet (я буду стоять на своих собственных ногах), thank you (спасибо), or my name’s not Amy Persimmon (или мое имя есть не Эми Персиммон), and — oh dear (о, Господи), oh dear (о, Господи), my goodness (мой Боже), oh DEAR (о, ГОСПОДИ) — what is the matter (в чем дело: «какой есть вопрос»)? I can’t walk (я не могу ходить), I’m going (я собираюсь), I — oh, help, HELP (я — о, помогите, ПОМОГИТЕ).”

For Miss Persimmon (потому что мисс Персиммон), quite against her will (совсем против ее желания), was off the ground (оторвалась от земли) and was stumbling through the air (и кубарем: «была спотыкающаяся» через воздух), rolling from side to side like a very thin barrel (вращаясь из стороны в сторону, как очень узкая бочка), balancing the tray in her hand (балансируя подносом в своих руках). She was almost weeping with distress (она почти плакала от страха/страдания; distress — душевное страдание; затруднительное положение, стесненные обстоятельства) as she arrived at the table and put down her jug of hot water (когда она прибыла к столу и поставила свой кувшин горячей воды).

“Thank you (спасибо),” said Mary Poppins in a calm, very polite voice (произнесла Мэри Поппинс спокойным, очень вежливым голосом).

Then Miss Persimmon turned and went wafting down again (затем мисс Персиммон повернулась и двинулась, паря вниз снова), murmuring as she went (бормоча, пока летела): “So undignified (так недостойно) — and me a well-behaved, steady-going woman (и я добропорядочная: «хорошо себя ведущая», рассудительная: «устойчиво идущая» женщина; to behave — вести себя, поступать, держаться: to behave oneself — вести себя хорошо). I must see a doctor (я должна посетить врача) — ”

When she touched the floor (когда она коснулась пола) she ran hurriedly out of the room (она выбежала поспешно вон из комнаты), wringing her hands (ломая руки: «скручивая свои руки»), and not giving a single glance backwards (и не оборачиваясь: «не давая ни одного взгляда» назад).

“So undignified (так недостойно)!” they heard her moaning (они слышали ее стонущую = как она стонала) as she shut the door behind her (как только она захлопнула дверь позади себя = за собой).

rubber ['rAbq] murmuring ['mq:mqrIŋ] backwards ['bækwqdz]

“But perhaps you will, Miss Persimmon!” said Michael.

“Will what?” said Miss Persimmon haughtily.

“Catch the Laughing Gas, as we did,” said Michael.

Miss Persimmon flung back her head scornfully.

“I hope, young man,” she retorted, “I have more respect for myself than to go bouncing about in the air like a rubber ball on the end of a bat. I’ll stay on my own feet, thank you, or my name’s not Amy Persimmon, and — oh dear, oh dear, my goodness, oh DEAR — what is the matter? I can’t walk, I’m going, I — oh, help, HELP.”

For Miss Persimmon, quite against her will, was off the ground and was stumbling through the air, rolling from side to side like a very thin barrel, balancing the tray in her hand. She was almost weeping with distress as she arrived at the table and put down her jug of hot water.

“Thank you,” said Mary Poppins in a calm, very polite voice.

Then Miss Persimmon turned and went wafting down again, murmuring as she went: “So undignified — and me a well-behaved, steady-going woman. I must see a doctor — ”

When she touched the floor she ran hurriedly out of the room, wringing her hands, and not giving a single glance backwards.

“So undignified!” they heard her moaning as she shut the door behind her.

“Her name can’t be Amy Persimmon (ее имя не может быть Эмми Персиммон), because she didn’t stay on her own feet (потому что она не стояла на своих собственных ногах)!” whispered Jane to Michael (шепнула Джейн Майклу).

But Mr Wigg was looking at Mary Poppins (но мистер Вигг смотрел на Мэри Поппинс) — a curious look (любопытствующий взгляд), half-amused (наполовину забавный), half-accusing (наполовину осуждающий).

“Mary, Mary, you shouldn’t (Мэри, Мэри, тебе не следовало бы) — bless my soul (благослови мою душу = ей-богу), you shouldn’t, Mary (тебе не следовало, Мэри). The poor old body will never get over it (бедная старая леди никогда не оправится от этого; to get over — преодолеть что-либо; оправиться от чего-либо). But, oh, my goodness, didn’t she look funny waddling through the air (но, о, мой Бог, не выглядела ли она забавной, идя вразвалочку по воздуху) — my Gracious goodness (мой Боже милосердный), but didn’t she (разве нет)?”

And he and Jane and Michael were off again (и он и Джейн, и Майкл были = оказались снова в воздухе; to be off — начинать движение, особенно в гонке: they're off! — они стартовали!), rolling about the air (вертясь в воздухе), clutching their sides (хватаясь за свои бока/сжимая свои бока) and gasping with laughter at the thought (и задыхаясь от смеха при мысли) of how funny Miss Persimmon had looked (как забавно мисс Персиммон выглядела).

“Oh dear (о Господи)!” said Michael. “Don’t make me laugh any more (не заставляйте меня смеяться больше). I can’t stand it (я не могу этого выдержать). I shall break (я лопну: «разобьюсь /на части/, разломаюсь»)!”

“Oh, oh, oh!” cried Jane (кричала Джейн), as she gasped for breath (хватая ртом воздух: «она страстно желала вздоха»), with her hand over her heart (со своей рукой на своем сердце = приложив руку к сердцу).

“Oh, my Gracious, Glorious, Galumphing Goodness (о Боже мой, мой милосердный, славный, идущий прерывистым шагом /игра аллитераций — вроде скороговорки/)!” roared Mr Wigg (ревел мистер Вигг; to galumph — /разг./ идти неровным прерывистым шагом), dabbing his eyes with his coat-tail (вытирая свои глаза полой смокинга; to dab — тыкать; прикладывать что-либо мягкое или влажное) because he couldn’t find his handkerchief (потому что он не мог найти свой носовой платок).

poor [puq] waddling ['wodlIŋ] Gracious ['greI∫qs]

“Her name can’t be Amy Persimmon, because she didn’t stay on her own feet!” whispered Jane to Michael.

But Mr Wigg was looking at Mary Poppins — a curious look, half-amused, half-accusing.

“Mary, Mary, you shouldn’t — bless my soul, you shouldn’t, Mary. The poor old body will never get over it. But, oh, my goodness, didn’t she look funny waddling through the air — my Gracious goodness, but didn’t she?”

And he and Jane and Michael were off again, rolling about the air, clutching their sides and gasping with laughter at the thought of how funny Miss Persimmon had looked.

“Oh dear!” said Michael.“Don’t make me laugh any more. I can’t stand it. I shall break!”

“Oh, oh, oh!” cried Jane, as she gasped for breath, with her hand over her heart.

“Oh, my Gracious, Glorious, Galumphing Goodness!” roared Mr Wigg, dabbing his eyes with his coat-tail because he couldn’t find his handkerchief.

“IT IS TIME TO GO HOME (ВРЕМЯ ИДТИ ДОМОЙ).” Mary Poppins’ voice sounded above the roars of laughter like a trumpet (голос Мэри Поппинс прозвучал над ревами смеха = над хохотом, как труба).

And suddenly (и внезапно), with a rush (/с/ броском/стремительным движением), Jane and Michael and Mr Wigg came down (Джейн и Майкл, и мистер Вигг спустились вниз). They landed on the floor with a huge bump (они приземлились на пол с огромным /глухим/ ударом), all together (все вместе). The thought that they would have to go home (мысль, что они должны будут идти домой) was the first sad thought of the afternoon (была первой печальной мыслью вечера), and the moment it was in their minds the Laughing Gas went out of them (и в мгновение, когда она была в их головах: «в разуме», газ, вызывающий смех, вышел из них).

Jane and Michael sighed (Джейн и Майкл вздохнули) as they watched Mary Poppins come slowly down the air (когда они смотрели на Мэри Поппинс, идущую медленно вниз по воздуху), carrying Jane’s coat and hat (неся пальто Джейн и шляпу).

Mr Wigg sighed, too (мистер Вигг вздохнул тоже). A great, long, heavy sigh (большой, длинный, тяжелый вздох).

“Well, isn’t that a pity (ну, не жалко ли)?” he said soberly (сказал он трезво = протрезвевшим голосом; sober — трезвый; рассудительный). “It’s very sad (это очень печально) that you’ve got to go home (что вы вынуждены идти домой; ‘ve got to = have got to — вынужден). I never enjoyed an afternoon so much — did you (я никогда не наслаждался днем так сильно — а вы)?”

“Never (никогда),” said Michael sadly (сказал Майкл печально), feeling how dull it was to be down on the earth again with no Laughing Gas inside him (как скучно это есть быть внизу на земле снова без газа, вызывающего смех, внутри него).

“Never, never (никогда, никогда),” said Jane (говорила Джейн), as she stood on tiptoe and kissed Mr Wigg’s withered-apple cheeks (когда она привстала на носочки и поцеловала морщинистые: «как сморщенное яблоко» щеки мистера Вигга). “Never, never, never, never… (никогда, никогда, никогда)!”

trumpet ['trAmpit] dull [dAl] earth [q:T]

“IT IS TIME TO GO HOME.” Mary Poppins’ voice sounded above the roars of laughter like a trumpet.

And suddenly, with a rush, Jane and Michael and Mr Wigg came down. They landed on the floor with a huge bump, all together. The thought that they would have to go home was the first sad thought of the afternoon, and the moment it was in their minds the Laughing Gas went out of them.

Jane and Michael sighed as they watched Mary Poppins come slowly down the air, carrying Jane’s coat and hat.

Mr Wigg sighed, too. A great, long, heavy sigh.

“Well, isn’t that a pity?” he said soberly. “It’s very sad that you’ve got to go home. I never enjoyed an afternoon so much — did you?”

“Never,” said Michael sadly, feeling how dull it was to be down on the earth again with no Laughing Gas inside him.

“Never, never,” said Jane, as she stood on tiptoe and kissed Mr Wigg’s withered-apple cheeks. “Never, never, never, never…!”

They sat on either side of Mary Poppins (они сидели каждый на своей стороне = по бокам от Мэри Поппинс) going home in the Bus (возвращаясь домой в автобусе). They were both very quiet (они были оба очень тихие), thinking over the lovely afternoon (обдумывая = вспоминая прекрасный день). Presently Michael said sleepily to Mary Poppins (некоторое время спустя Майкл сказал сонно Мэри Поппинс): “How often does your Uncle get like that (как часто ваш дядя ведет себя так: «делается подобно этому»)?” “Like what (как так: «подобно чему»)?” said Mary Poppins sharply (сказала Мэри Поппинс резко; sharp — острый; резкий), as though Michael had deliberately said something to offend her (так как будто Майкл сознательно сказал что-то, /чтобы/ обидеть/оскорбить ее).

“Well — all bouncy and boundy and laughing and going up in the air (ну — весь скачущий, прыгающий и смеющийся, и поднимающийся в воздух).”

“Up in the air (в воздух)?” Mary Poppins’ voice was high and angry (голос Мэри Поппинс был высоким и сердитым). “What do you mean, pray, up in the air (что ты имеешь в виду, прошу тебя = пожалуйста, в воздух)?”

Jane tried to explain (Джейн попыталась объяснить).

“Michael means (Майкл имеет в виду) — is your Uncle often full of Laughing Gas (ваш дядя часто ли полон газа, вызывающего смех), and does he often go rolling and bobbing about on the ceiling when (и часто ли он кувыркается: «идет, катясь» и подскакивает: «подскакивая» по потолку когда) — ”

“Rolling and bobbing (кувыркается и подскакивает)! What an idea (что за мысль)! Rolling and bobbing on the ceiling (кувыркается и подскакивает по потолку)! You’ll be telling me next he’s a balloon (вы будете говорить мне потом: «следующим /номером/», что он воздушный шар)!” Mary Poppins gave an offended sniff (Мэри Поппинс оскорбленно фыркнула: «издала оскорбленное фырканье»).

“But he did (но он делал это)!” said Michael. “We saw him (мы видели его /делающим это/).”

“What, roll and bob (что, катиться и подскакивать)? How dare you (как смеете вы)! I’ll have you know (да будет вам известно/да чтоб вы знали) that my Uncle is a sober, honest, hard-working man (что мой дядя благоразумный/трезвый, честный, трудолюбивый: «жестко работающий» человек), and you’ll be kind enough (и вы будете добры достаточно = и будьте так добры) to speak of him respectfully (говорить о нем уважительно; respect). And don’t bite your Bus ticket (и не кусайте свои автобусные билеты)! Roll and bob, indeed — the idea (катиться и подскакивать, в самом деле — ну и мысль)!”

lovely ['lAvli] ceiling [׳si:liŋ] balloon [bq'lu:n]

They sat on either side of Mary Poppins going home in the Bus. They were both very quiet, thinking over the lovely afternoon. Presently Michael said sleepily to Mary Poppins: “How often does your Uncle get like that?” “Like what?” said Mary Poppins sharply, as though Michael had deliberately said something to offend her.

“Well — all bouncy and boundy and laughing and going up in the air.”

“Up in the air?” Mary Poppins’ voice was high and angry. “What do you mean, pray, up in the air?”

Jane tried to explain.

“Michael means — is your Uncle often full of Laughing Gas, and does he often go rolling and bobbing about on the ceiling when — ”

“Rolling and bobbing! What an idea! Rolling and bobbing on the ceiling! You’ll be telling me next he’s a balloon!” Mary Poppins gave an offended sniff.

“But he did!” said Michael. “We saw him.”

“What, roll and bob? How dare you! I’ll have you know that my Uncle is a sober, honest, hard-working man, and you’ll be kind enough to speak of him respectfully. And don’t bite your Bus ticket! Roll and bob, indeed — the idea!”

Michael and Jane looked across Mary Poppins at each other (Майкл и Джейн посмотрели через Мэри Поппинс друг на друга). They said nothing (они ничего /не/ сказали), for they had learnt (так как они научились = поняли) that it was better not to argue with Mary Poppins (что лучше не спорить с Мэри Поппинс), no matter how odd anything seemed (неважно, насколько странным что-либо кажется).

But the look that passed between them said (но взгляд, который прошел между ними = которым они обменялись, говорил): “Is it true or isn’t it (правда это или нет)? About Mr Wigg (насчет мистера Вигга). Is Mary Poppins right or are we (права Мэри Поппинс или мы)?”

But there was nobody to give them the right answer (но не было никого, кто дал бы им правильный ответ).

The Bus roared on (автобус ревел дальше = продолжал ехать с ревом), wildly lurching and bounding (дико = сильно шатаясь и подскакивая; to lurch — крениться; идти шатаясь, пошатываться).

Mary Poppins sat between them (Мэри Поппинс сидела между ними), offended and silent (обиженная = с оскорбленным видом и безмолвная), and presently (а некоторое время спустя), because they were very tired (потому, что они были очень уставшие), they crept closer to her (они подползли ближе к ней; to creep) and leant up against her sides (и прислонились по ее бокам) and fell asleep, still wondering (и уснули, все еще задаваясь вопросом; fall asleep — заснуть)…

argue ['Q:gju:] learnt [lq:nt] lurching ['lq:t∫Iŋ]

Michael and Jane looked across Mary Poppins at each other. They said nothing, for they had learnt that it was better not to argue with Mary Poppins, no matter how odd anything seemed.

But the look that passed between them said: “Is it true or isn’t it? About Mr Wigg. Is Mary Poppins right or are we?”

But there was nobody to give them the right answer.

The Bus roared on, wildly lurching and bounding.

Mary Poppins sat between them, offended and silent, and presently, because they were very tired, they crept closer to her and leant up against her sides and fell asleep, still wondering…

Chapter Four (глава четвертая)
Miss Lark’s Andrew (Эндрю, принадлежащий мисс Ларк)

Miss Lark lived Next Door (мисс Ларк жила по соседству: «следующая дверь»).

But before we go any further (но перед тем, как мы пойдем сколько-нибудь дальше) I must tell you (должна сказать) what Next Door looked like (как выглядит дом по соседству). It was a very grand house (это был очень роскошный дом), by far the grandest in Cherry Tree Lane (самый роскошный из всех: «намного самый роскошный» на Вишневой улице). Even Admiral Boom had been known to envy Miss Lark her wonderful house (было известно, что даже адмирал Бум завидовал: «был известным завидовать» чудесному дому мисс Ларк), though his own had ship’s funnels instead of chimneys (хотя его собственный имел пароходную трубы вместо дымовых труб) and a flagstaff in the front garden (и флагшток в саду перед домом). Over and over again the inhabitants of the Lane heard him say (снова и снова жители улицы слышали его говорить = как он говорит) as he rolled past Miss Lark’s mansion (когда он шел = идя вразвалочку мимо особняка мисс Ларк): “Blast my gizzard (разрази меня гром: «разнеси мою глотку»)! What does she want with a house like that (что ей делать: «что она хочет» с домом как этот»)?”

And the reason of Admiral Boom’s jealousy was (а причиной зависти адмирала Бума было /то/) that Miss Lark had two gates (что мисс Ларк имела двое ворот). One was for Miss Lark’s friends and relations (одни были для друзей и родственников мисс Ларк), and the other for the Butcher and the Baker and the Milkman (а другие — для мясника, булочника и молочника).

Once the Baker made a mistake (однажды булочник ошибся: «сделал ошибку») and came in through the gate (и вошел через ворота) reserved for the friends and relations (предназначенные для друзей и родственников), and Miss Lark was so angry (и мисс Ларк была столь зла = так рассердилась) that she said (что она сказала) she wouldn’t have any more bread ever (она не будет покупать: «иметь» больше хлеба, никогда).

But in the end she had to forgive the Baker (но в конце /концов/ ей пришлось простить булочника) because he was the only one in the neighbourhood (потому что он был единственным по соседству) who made those little flat rolls with the curly twists of crust on the top (кто делал эти плоские булочки с изогнутыми завитками хрустящего теста наверху; crust — корочка). She never really liked him very much after that, however (она никогда по-настоящему не любила его сильно после этого = после этого она его недолюбливала, тем не менее), and when he came (и когда он приходил) he pulled his hat far down over his eyes (он натягивал свою шляпу сильно вниз на глаза) so that Miss Lark might think (так чтобы мисс Ларк могла подумать) he was somebody else (что он был кем-нибудь еще). But she never did (но она никогда /так/ не думала).

jealousy ['GelqsI] butcher ['but∫q] neighbourhood ['neIbqhud]

Miss Lark lived Next Door.

But before we go any further I must tell you what Next Door looked like. It was a very grand house, by far the grandest in Cherry Tree Lane. Even Admiral Boom had been known to envy Miss Lark her wonderful house, though his own had ship’s funnels instead of chimneys and a flagstaff in the front garden. Over and over again the inhabitants of the Lane heard him say as he rolled past Miss Lark’s mansion: “Blast my gizzard! What does she want with a house like that?”

And the reason of Admiral Boom’s jealousy was that Miss Lark had two gates. One was for Miss Lark’s friends and relations, and the other for the Butcher and the Baker and the Milkman.

Once the Baker made a mistake and came in through the gate reserved for the friends and relations, and Miss Lark was so angry that she said she wouldn’t have any more bread ever.

But in the end she had to forgive the Baker because he was the only one in the neighbourhood who made those little flat rolls with the curly twists of crust on the top. She never really liked him very much after that, however, and when he came he pulled his hat far down over his eyes so that Miss Lark might think he was somebody else. But she never did.

Jane and Michael always knew (Джейн и Майкл всегда знали) when Miss Lark was in the garden (когда мисс Ларк была в саду) or coming along the Lane (или шла вдоль улицы), because she wore so many brooches and necklaces and earrings (потому что она надевала: «носила /надетыми/» так много брошей, ожерелий и сережек) that she jingled and jangled just like a brass band (она звенела и бряцала, прямо как духовой оркестр). And whenever she met them (и когда бы она /ни/ встречала их), she always said the same thing (она всегда говорила одно и то же):

“Good morning! (доброе утро)” (or “Good afternoon!” if it happened to be after luncheon) (или «добрый день», если происходило: «случалось быть» после обеда), “and how are we today (и как у нас дела: «и как есть мы сегодня»)?”

And Jane and Michael were never quite sure (и Джейн и Майкл никогда не были совершенно уверены) whether Miss Lark was asking how they were (спрашивала ли мисс Ларк, как у них дела), or how she and Andrew were (или как дела у нее и Эндрю).

So they just replied (так что они просто отвечали): “Good afternoon (добрый день)!” (or, of course, “Good morning!” if it was before luncheon) (или, конечно, «доброе утро», если это было перед обедом).

All day long (весь день: «на протяжении всего дня»), no matter where the children were (неважно, где дети были), they could hear Miss Lark calling (они слышали: «могли слышать» мисс Ларк, зовущую = как мисс Ларк зовет), in a very loud voice (очень громким голосом), things like (что-то наподобие: «вещи, похожие»):

“Andrew, where are you? (Эндрю, где ты)” or (или)

“Andrew; you mustn’t go out without your overcoat (Эндрю, ты не должен выходить на улицу: «наружу» без пальто)!” or (или)

“Andrew, come to Mother (Эндрю, иди к маме)!”

brooch [brqut∫] earrings [IqrIŋz] Andrew ['ændru:]

Jane and Michael always knew when Miss Lark was in the garden or coming along the Lane, because she wore so many brooches and necklaces and earrings that she jingled and jangled just like a brass band. And whenever she met them, she always said the same thing:

“Good morning!” (or “Good afternoon!” if it happened to be after luncheon), “and how are we today?”

And Jane and Michael were never quite sure whether Miss Lark was asking how they were, or how she and Andrew were.

So they just replied: “Good afternoon!” (or, of course, “Good morning!” if it was before luncheon).

All day long, no matter where the children were, they could hear Miss Lark calling, in a very loud voice, things like:

“Andrew, where are you?” or

“Andrew; you mustn’t go out without your overcoat!” or

“Andrew, come to Mother!”

And, if you didn’t know (и, если бы вы не знали), you would think (вы бы подумали) that Andrew must be a little boy (что Эндрю, должно быть, маленький мальчик: «должен быть маленьким мальчиком»). Indeed (действительно), Jane thought (Джейн думала) that Miss Lark thought (что мисс Ларк думала) that Andrew was a little boy (что Эндрю был маленьким мальчиком). But Andrew wasn’t (но Эндрю не был /им/). He was a dog (он был собакой) — one of those small, silky, fluffy dogs (одной из тех маленьких, нежных, пушистых собак) that look like a fur necklet (которые выглядят, как меховая горжетка), until they begin to bark (пока они /не/ начинают лаять). But, of course, when they do (но, конечно, когда они начинают) that you know that they’re dogs (то вы узнаёте, что они являются собаками). No fur necklet ever made a noise like that (ни одна меховая горжетка никогда не издавала /такого/ шума, как этот).

Now (теперь = ну так вот), Andrew led such a luxurious life (Эндрю вел такую роскошную жизнь; to lead) that you might have thought (что вы могли бы подумать) he was the Shah of Persia in disguise (/что/ он переодетый персидский шах: «шах Персии в маскировке»). He slept on a silk pillow in Miss Lark’s room (он спал на шелковой подушке в комнате мисс Ларк); he went by car to the Hairdresser’s twice a week to be shampooed (он ездил на машине к парикмахеру дважды в неделю, чтобы быть помытым шампунем = чтобы быть помытым шампунем); he had cream for every meal and sometimes oysters (он имел = получал сливки на каждый прием пищи и иногда устриц), and he possessed four overcoats with checks and stripes in different colours (и он обладал четырьмя пальто в клетку и полоску различных цветов). Andrew’s ordinary days were filled with the kind of things (обычные дни Эндрю были заполнены такого рода занятиями: «вещами») most people have only on birthdays (/которые/ большинство людей имеют только на дни рождения). And when Andrew himself had a birthday (а когда у Эндрю у самого был день рождения) he had two candles on his cake for every year (у него было две свечи на его торте каждый год), instead of only one (вместо только одной).

luxurious [lAg'zjuqrIqs] disguise [dIs'gaIz] Hairdresser ['hεq,dresq]

And, if you didn’t know, you would think that Andrew must be a little boy. Indeed, Jane thought that Miss Lark thought that Andrew was a little boy. But Andrew wasn’t. He was a dog — one of those small, silky, fluffy dogs that look like a fur necklet, until they begin to bark. But, of course, when they do that you know that they’re dogs. No fur necklet ever made a noise like that.