Н. Островский

В отрывке четыре фразы, и все они отделены точками. Если, рассказывая текст, следовать интонации этих знаков, то первая и вторая фразы обессмысливаются совсем, так как в самом их содержании заключена необходимость связи друг с другом. Наличие в первой фразе слов «в том-то» требует, чтобы фраза была либо итогом текста, который мог быть перед ней, либо содержание ее должно раскрываться следующей (вто­рой) фразой, и слушатель предупреждается об этом интона­цией двоеточия

«В том-то и смысл и красота борьбы: жизнь тебя лупит, а ты сейчас же даешь ей сдачи». Оставляя же в звучащей речи точку, мы не донесем этой разъяснительной связи. Смысловые отноше­ния между, второй и третьей фразой носят характер пояснения. Между ними легко вставляется слово «ведь». Таким образом, обе фразы — вторая и третья — служат цели раскрыть шире представление о смысле и красоте борьбы. Чтобы легче было пе­редать это в рассказе, между ними должна звучать точка с з а-пятой. И, наконец, последняя, четвертая фраза, является до­полнительным усилением к третьей: не только умей жить и бо­роться в скверных условиях, но делай это со всей смелостью. Такая связь требует замены предпоследней точки запятой, а последняя точка, естественно, заменяется восклицательным знаком, который значительно ярче передает утверждающую энергию мысли: смысл и красота борьбы в умении не сдаваться, быть смелым и преодолевать все препятствия. Весь отрывок по­сле замены грамматических знаков будет выглядеть следующим образом:

«В том-то и смысл и красота борьбы: жизнь тебя лупит, а ты сейчас же даешь ей сдачи; [ведь] когда хорошо, каждый дурак будет жить, а ты попробуй жить и бороться в скверных усло­виях, да не прячь голову под крыло, как страус, а смотри жизни в лицо!»

Естественно, возникает вопрос, почему же этими знаками ав­тор не воспользовался при написании отрывка. Ответом на по­ставленный вопрос является существующее различие между речью письменной и речью устной, звучащей. Выражая глав­ную мысль отрывка или произведения определенным количест­вом фраз, пишущий рассматривает их как целостные части большого построения и нередко для более рельефного их разгра-ничения пользуется точкой, зная, что глаз читающего способен видеть эти рельефно отделенные точкой части в определенном смысловом сцеплении друг с другом. Читающий легко может вернуться к каждой предыдущей фразе, чтобы понять, ход раз­вития главной мысли. Ухо же слушающего воспринимает речь фразу за фразой, и, если говорящий не донесет в ярком интона­ционном выражении смысловых связей между ними, слушатель потеряет интерес к такой речи. Она будет представляться ему топтанием на месте без движения вперед, без развития.

Однако вопрос о заменах грамматических знаков знаками, передающими логическую перспективу текста, не должен при­вести к выводу об игнорировании знаков автора. Такое заклю­чение было бы грубой ошибкой. Знаки препинания авторского текста заслуживают самого пристального внимания и явля­ются главными ориентирами в смысловом анализе текста. Перспективное выражение мысли связного текста в звуча­щей речи невозможно без предварительного вдумчивого анализа и точного уяснения смысловых, связей между отдельными фра­зами.

Что же может помочь выявлению этих связей? После первого прочтения произведения или отрывка важно определить его тему. Следующее повторное прочтение подчинено уяснению главной мысли развивающейся в отрывке темы. Затем следует обратиться к выяснению смысловых отношений между фразами, устанавливая их в строгом соответствии с главной мыслью.

В процессе осмысления взаимозависимости фраз в отрывке полезно вставлять между соседними фразами вопросы, союзы и союзные слова и отмечать установленные смысловые отноше­ния соответствующими знаками препинания, ставя их в скобках, рядом со знаками автора.

В искусстве художественного чтения так же, как и в работе
над ролью, определение смысловых связей в целом ряде слу­
чаев может носить субъективный характер, в зависимости от
трактовки данного произведения. Но в каждом конкретном слу­
чае чтец и актер должны точно решить, какое значение имеет
данная фраза, разъясняет ли она предыдущее, что-то противо­
поставляет сказанному раньше или является итогом уже ска­
занного. Без перспективного выражения речи актер и чтец не.
смогут быть убедительн ыми.

Разберемся в перспективе отрывка из повести А. С. Пушкина «Дубровский». Знаки, подлежащие замене, подчеркнем; в скоб­ках поставим знаки, отражающие смысловые отношения между фразами:

Но лучшею шуткою почиталась у Кирила Петровича следующая. (:) Проголодавшегося медведя запрут, бывало, в пустой комнате, привязав его веревкою за кольцо, ввин­ченное в стену. (,) (Веревка была длиною почти во всю комнату, так что один только противоположный угол" мог быть безопасным от нападения страшного зверя).(,) Приводили обыкновенно новичка к дверям этой комнаты, нечаянно вталкивали его к медведю, двери запирались, (— ) и несчастную жертву оставляли наедине с косматым пус­тынником. (;) Бедный гость, с оборванной полою и до крови оцарапанный, скоро отыскивал безопасный угол, но принужден был иногда целых три часа стоять, прижавшись

к стене, и видеть, как разъяренный зверь в двух шагах от
него ревел, прыгал, становился на дыбы, рвался и силился
до него дотянуться. (—) Таковы были благородные увесе­
ления русского барина!
Тема отрывка: барская забава Троекурова. Разберемся в пер­
спективе этого отрывка. Первые две фразы соединены поясни­
тельной связью. Внимание слушателя после первой фразы сосре­
доточивается на описании подробностей «шутки» Троекурова, и
вполне естественно здесь должна прозвучать интонация двоето­
чия. Третья фраза передает очень важную деталь в устройстве
комнаты с медведем, но она прерывает перечень подробностей
в описании, поэтому должна прозвучать как вводная, и мы за­
ключаем ее в скобки, поставив после нее запятую. Перечисление
заканчивается фразой: «несчастную жертву оставляли наедине
с косматым пустынником». Запятая перед ней не передает всей
степени той экспрессии, которая заключена в этих словах. По­
этому ее следует заменить выполняющим эту функцию знаком
тире: «двери запирались — и несчастную жертву оставляли на­
едине с. косматым пустынником». Дальше следует фраза о том,
что чувствовал гость в сложившейся ситуации, а следовательно,
голос после слова «пустынником» не может идти к завершаю­
щему рассказ снижению, и письменная точка в устном рассказе
заменяется точкой с запятой. В следующей фразе противопостав­
ляются относительная безопасность бедного гостя и его страш­
ные зрительные впечатления. Психологическая емкость их уг­
лубляется последней фразой, которую автор заканчивает вос­
клицательным знаком: «Таковы были благородные увеселения
русского барина!» Экспрессия возмущения, накапливаемая
в последовательном рассказе, находит здесь свое завершение.