Первая попытка восстановить суверенитет России

Как только В.В. Путин в 2000 году стал Президентом России, он сразу же начал борьбу за восстановление суверенитета России. Едва только прошли выборы, и Путин был избран Президентом России, как тут же он внёс в Государственную Думу России проект федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон “О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)”», который и был принят в первом чтении в ходе весенней 2000 года сессии ГД РФ. Вместе с этим законом пересмотру подлежал ещё целый ряд законов. В основном это касалось приведения в соответствие с данным законом других законодательных актов, в частности Бюджетного кодекса, закона «О Счетной палате...», закона «О банках и банковской деятельности».

Но уже на осенней сессии Государственной Думы РФ положение обострилось. О сути Президентского законопроекта стали писать в СМИ, причём на первых полосах.

«Вокруг нового закона о ЦБ страсти кипят давно. Но до недавнего времени президент в них не вмешивался. В конце сентября Владимир Путин внес свои поправки — спустя, кстати, полтора месяца после того, как официальный срок их внесения истек; банковскому комитету Думы пришлось специально его продлевать, иначе их нельзя было бы легализовать. Смысл президентских поправок — национализация ЦБ». (НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ «Национализация ЦБ. А заодно и всего банковского сектора». Газета «Коммерсантъ», №190 (2075), 11.10.2000, https://kommersant.ru/doc/160309).

Но противникам суверенитета России национализация как кость в горле и, как результат, уже через неделю в СМИ появились новые сообщения.

«Обстоятельства редактирования закона о ЦБ в последнее время стали весьма угрожающими для главы банка Виктора Геращенко. После принятия поправок в первом чтении Владимир Путин вносит в Думу поправки, фактически ограничивающие самостоятельность ЦБ. Однако … После встречи с главой банка Виктором Геращенко он взял тайм-аут». (ИВАН ТРЕФИЛОВ «Национализация ЦБ откладывается. Рабочая группа Госдумы постановила не менять статус Банка России», газета «Сегодня», №234, 18 октября 2000 https://www.segodnya.ru/w3s.nsf/Archive/2000_234_news_text_trefilov1.html).

Неудача с первой попыткой национализации Центробанка РФ вышла потому, что это была попытка, образно говоря, лихим кавалерийским наскоком вернуть России утраченный суверенитет. Эта попытка делалась после того, как на волне поистине массовой поддержки В.В. Путин был избран Президентом России, и для национализации Центробанка РФ использовалась сложившаяся в результате выборов общественно-политическая обстановка. Но дело в том, что институт кредита — это основа основ надгосударственного управления, а Центробанк РФ — это инструмент оккупации России. Поэтому, как только проект закона об изменении статуса Центробанка был внесён в Государственную Думу, враги России начали работу по недопущению восстановления суверенитета[11] России. Для этого использовалась вся сложившаяся на тот момент структура управления государством Россия: от политических партий до собственно государственного аппарата. Плохо прописанный законопроект, сопутствующие документы, которые готовили чиновники, дали депутатам ГД РФ, находящимся под внешним давлением, формальное право не работать над законом по национализации Центробанка. А если учесть, что UK/US через своего ставленника, Председателя ЦБ РФ Геращенко В.В., пообещали В.В. Путину, что устроят России новый дефолт образца августа 1998 года или «чёрного вторника», неважно, 1992 или же 1994 года, то Президенту России было отчего взять тайм-аут.

Именно тайм-аут. В.В. Путин не отказался от идеи восстановить суверенитет России. Два года шла упорная работа над документами, необходимыми для национализации Центробанка России.

И в ходе весенней сессии 2002 года в стенах Государственной думы России разгорелся настоящий бой за суверенитет России. Поскольку к тому времени уже было окончательно ясно, что провести полноценную национализацию Центробанка РФ не удастся, была предпринята попытка изменить статус и расширить полномочия Национального банковского совета при Центробанке РФ таким образом, чтобы через него можно было не только контролировать деятельность ЦБ РФ, но и управлять им в интересах российского государства. Однако в полной мере достичь поставленной задачи не удалось.

Защитников суверенитета России среди депутатов России было немного. Одним из них был депутат Сергей Юрьевич Глазьев[12], который неоднократно выступал в ходе обсуждения поправок, предложенных в закон о Центробанке РФ.

Так, в ходе обсуждения внесения ряда поправок, он пытался сказать депутатам, что необходимо исходить из реального состояния дел, а не из буквы действующего законодательства, которое, кстати, и призвана вырабатывать и по мере необходимости менять Государственная Дума:

«Глазьев С.Ю. Уважаемые коллеги, я тоже хотел бы высказаться по существу этого вопроса. Начну с истории вопроса. Я напомню всем, кто сегодня ратует за то, чтобы оставить систему управления ЦБ неизменной, печальную историю про финансовую пирамиду ГКО. Есть материалы расследования Совета Федерации, где раскрыты причины этой чудовищной авантюры и катастрофы. Главная причина — это смешение в Центральном банке коммерческих и государственных функций. Вторая причина — безответственность Центрального банка. Полное отсутствие механизма ответственности лиц, которые принимали решение 17 августа. Это было фактически подтверждено тем, что решения были приняты, никто за них не ответил, народ потерял 40 миллиардов рублей в банковских вкладах, банковская система разорилась, а Центральный банк наработал на пирамиде ГКО сумасшедшие деньги. Поэтому я, прежде всего, хотел бы Николаю Ивановичу [13], глубокоуважаемому, напомнить эту историю. Главная причина финансовой пирамиды ГКО заключалась в том, что Центральный банк был главным получателем дивидендов по этой пирамиде ГКО, собирал огромные деньги в свои фонды, вздувал зарплату своим сотрудникам, строил дворцы по всей стране. Эта чудовищная безответственность Центрального банка была выражена в официальном письме Центрального банка, где они отрицали то, что они являются государственным органом в принципе. Получается, что Центральный банк по действующему закону, по сути, стал организацией, которая бесконтрольно, частным образом управляется его руководством. Посмотрите, из кого состоит сегодня Совет директоров Центрального банка! Это высшие должностные лица самого Центрального банка. Это полное смешение: одни и те же лица выполняют функцию судебную, поскольку Центральный банк — это квазисудебный орган, он принимает решения об отзывах лицензий, выполняют функцию нормативную, так как банк принимает инструкции, и функцию управленческую, он руководит всей денежно-кредитной системой. Поэтому, когда мы говорим о том, что кто-то за что-то отвечает в Центральном банке, это иллюзия: никто там ни за что не отвечает по тому закону, который сегодня есть. Именно поэтому по инициативе Совета Федерации еще в 1998 году, сразу же после дефолта, было принято решение о том, что нужно усилить контроль за деятельностью руководства Центрального банка. И наконец-то мы выработали формулу в виде Национального банковского совета, который, не вмешиваясь в оперативную работу Центрального банка, будет от имени государства, являющегося собственником главным, в котором Центральный банк является органом все-таки государственного управления (будем вещи называть своими именами), внести надзор за деятельностью Центрального банка. Национальный банковский совет не вмешивается в функции оперативной работы Центрального банка. В законе как раз найдено совершенно сбалансированное решение. И я не понимаю, почему некоторые мои коллеги говорят о том, что данная концепция противоречит тому, что было принято в первом чтении. Закон для того и создавался, чтобы усилить прозрачность Центрального банка, усилить ответственность руководства за деятельность Центрального банка, обеспечить его подконтрольность интересам государства, не допускать больше ситуацию, когда коммерческие интересы начинают превалировать над государственными интересами. Для этого и нужен Национальный банковский совет. Никаких здесь нарушений Конституции тоже не усматривается, потому что процедура формирования Национального банковского совета такая же в принципе, как и процедура формирования руководства Центрального банка. И точно так же, как мы сегодня назначаем членов Совета директоров, так же будем рассматривать вопрос и по Национальному банковскому совету. Если сегодня члены Совета директоров утверждаются Думой, то ведь никто не говорит о том, что Дума вмешивается в работу Центрального банка. Давайте не будем себя пугать, уважаемые коллеги. Решение, которое принято в данном законопроекте, является сбалансированным. Функции Национального банковского совета и Совета директоров разведены, и главная задача этой нормы — как раз поднять ответственность Центрального банка, чтобы была реальная ответственность за его работу. Поэтому, если мы хотим, чтобы она состоялась действительно, чтобы мы понимали, как работает Центральный банк, чтобы мы знали, куда тратятся деньги, чтобы прекратили позорную практику утаивания прибыли Центрального банка, многочисленных резервов за счет государственного бюджета, давайте принимать этот закон». (Стенограмма заседания Государственной Думы России 05 апреля 2002 г https://transcript.duma.gov.ru/node/1740/).

Глазьев внёс и собственную поправку в закон о Центробанке. Представляя свою поправку, он сказал:

«Глазьев С.Ю. Уважаемые коллеги, речь идет о принципиальном вопросе целях деятельности Банка России. Вы помните, какие жаркие дискуссии у нас идут по вопросам условий кредитования производственных предприятий, условий экономического роста, условий занятости. Политика нашего Центрального банка до сих пор сводилась к тому, что его это всё не касается, что его касается только обменный курс рубля и объемы денежной массы, еще, может быть, темпы инфляции. Вот, собственно, все цели, которыми он себя ограничивает. А то, что от деятельности Центрального банка зависят условия кредитования, условия экономического роста, условия для инвестиций, условия для занятости населения, — всё это остается за бортом. В итоге мы получаем ситуацию, когда для наших предприятий возможности взять кредит в коммерческом банке практически отсутствуют, потому что в Центральном банке не работает схема кредитования экономики, схема рефинансирования коммерческих банков под платежные требования производственных предприятий. У нас отсутствует связь между спросом на деньги со стороны производственной сферы и предложением. Практически вся денежная эмиссия замкнулась на покупку валюты, рубль привязали к доллару, и нашим предприятиям легче пойти на Запад, там взять кредит, чем добиться рефинансирования со стороны Центрального банка в поддержку расширения их производственной активности. Это совершенно неправильно. Мы понимаем, что от деятельности Центрального банка зависят инвестиционный климат, условия для экономического роста, условия для занятости населения. И все эти вещи необходимо прописать в целях деятельности Центрального банка, с тем, чтобы он не ограничивал себя произвольно только простыми функциями обеспечения стабильного курса рубля, низкой инфляции, а все-таки отвечал и за общий экономический, инвестиционный климат в стране. Просьба поддержать, потому что от этого зависят условия экономического роста, с которым сегодня у нас проблема». (Стенограмма заседания Государственной Думы России 05 апреля 2002 г https://transcript.duma.gov.ru/node/1740/).

А вот как сторонники надгосударственного управления Россией возражали на доводы Глазьева:

«Игнатьев С.М. И Центральный банк, и Правительство против принятия этой поправки. Почему? Потому, что вот такое разделение целей может привести к тому, что Центральный банк не будет заниматься своей основной задачей обеспечением устойчивости рубля». (Стенограмма заседания Государственной Думы России 05 апреля 2002 г https://transcript.duma.gov.ru/node/1740/)

Сказано мало, но содержательно. Все кому надо поняли. И как результат, за поправку Глазьева проголосовало всего 115 человек (25,6%) из 450 депутатов, и поправка не была принята.

И результат неудивителен, ведь в Государственной Думе сторонников суверенитета России было несравнимо меньше, чем сторонников независимости Центробанка от России. В ряды защитников независимости Центробанка вставали люди, которые по обыденному разумению должны были бы быть среди защитников суверенитета России. Так, например, многие люди с уважением относятся, например, к бывшему советскому главе правительства СССР Рыжкову Николаю Ивановичу, от которого, казалось бы, следовало ждать проявления российского патриотизма, но он оказался по другую сторону баррикад.

«Рыжков Н. И [14]. Спасибо. Я считаю, что 65-я и последующие поправки [15]... Но все-таки главное — это поправка 65, она не может быть принята в этом законе. Первое. Это нарушение Конституции России. В Конституции России говорится о том, что назначение, освобождение Председателя Центрального банка делаются по представлению Президента. Естественно, если мы принимаем решение, что это орган управления, надо тогда менять Конституцию. По существу. Я считаю, что не может быть в Центральном банке двоевластия. Если бы этот Национальный банковский совет был консультативным советом, давал рекомендации, предложения определенные, не было бы вопроса. Кстати, и сегодня такой совет есть. Если у него функции не те, которые полагаются, давайте их расширим. Но сегодня ставится вопрос о том, что это орган управления. И кстати, Михаил Михайлович, когда мы с вами обсуждали две недели назад эту проблему, мы тогда вам говорили, что вы изменили концепцию первого чтения, там не было органа управления. Это первое. Второе. Я считаю, что надо снимать 65-ю поправку также потому, что она, по сути дела, вводит двоевластие в Центральном банке. Органы управления... Вы посмотрите: на первом месте написан Национальный банковский совет, потом Совет директоров, а потом уже руководитель Центрального банка. Мне кажется, это очень и очень серьезно. По сути дела, Центральный банк будет выполнять функции аппарата вот этого органа, который будет принимать решения, но, насколько я понимаю, он не будет за них отвечать. Будет отвечать по-прежнему тот, кому предписано это по Конституции. Поэтому как же можно принимать такие решения?! Я, честно говоря, немножко удивляюсь и руководителям Центрального банка. Неужели они не понимают, что, если будет принято сегодня такое решение, они окажутся в тяжелейшем положении? Вы будете отвечать перед Государственной Думой, вы будете отвечать перед Президентом за все свои деяния. В то же время вами будут командовать те люди, у которых никакой ответственности не будет. И дальше. Четырнадцать лет назад, в 1988 году, с большим трудом было принято решение о независимости Центрального банка. Прошло четырнадцать лет. Неужели мы не понимаем, что да, в банке много есть недостатков, но все-таки он стал самостоятельным органом управления, самостоятельным органом в экономической жизни нашей страны и мы сегодня, через четырнадцать лет, по сути дела, лишаем банк этих полномочий? Мне кажется, дело даже не в том, как тяжело будет работать новому Председателю Центрального банка, мне кажется, мы должны подумать очень серьезно о тех последствиях, которые нас ожидают в ближайшее время. Я считаю, что мы не должны принимать 65-ю поправку, эту поправку и последующие поправки, о которых и я говорил, и говорили мои коллеги». (Стенограмма заседания Государственной Думы России 05 апреля 2002 г https://transcript.duma.gov.ru/node/1740/)

Как видим, Рыжков Николай Иванович яростно защищает независимость Центробанка от России, утверждает даже, что для изменения статуса и полномочий Национального банковского совета при Центробанке РФ требуется изменение Конституции России, а вопрос об её изменении даже не стоял. На то, что Рыжков, мягко говоря, лукавит о необходимости изменения Конституции для изменения закона о Центробанке, ему указали многие депутаты, в том числе и депутат С.Ю. Глазьев, в выступлении, которое мы приводили выше.

Такая позиция депутата Рыжкова Н.И. вовсе не случайна, ведь он лично ответственен за то, что управление кредитно-финансовой деятельностью России отдано в руки частных надгосударственных корпораций. Рыжков Н.И., член КПСС с 1956 года, в период с 27 сентября 1985 года по 26 декабря 1990 года был Председателем Совета Министров СССР. И именно при его деятельном участии был ликвидирована единая кредитно-финансовая система СССР, действовавшая через Государственный банк СССР, а вместо этого была создана сеть специализированных государственных банков: в 1987 году были созданы пять государственных специализированных банков: Промстройбанк (на базе Стройбанка), Внешторгбанк, Сбербанк (на базе гострудсберкасс), Агропромбанк и Жилсоцбанк, которые впоследствии были акционированы и стали коммерческими. Первый коммерческий банк был зарегистрирован уже в следующем, 1988 году.

В 1990 году (ещё в СССР) прошла первая волна учредительства банков (в основном на базе коммерциализации территориальных подразделений спецбанков), которых к концу 1990 года было уже около 800. Вторая волна была в 1992–1993 годах. К началу 1995 года был достигнут пик числа банков — около 2,5 тысяч.

Рост количества банков объяснялся очень просто: банковская сфера — единственная область деятельности, в которой можно «заработать» большие деньги, не напрягаясь вообще. А в 90‑х годах XX века в России банковская деятельность вообще была единственной, где были деньги. Это произошло потому, что с учреждением Центробанка России изменился и порядок кредитования. Если раньше все отрасли деятельности кредитовал Госбанк напрямую и процент, под который шло кредитование, был фиксированным 2–3%, то с приходом «демократии» Центробанк стал кредитовать только банки. Причём не все, а только избранные. Эти избранные банки к ставке Центробанка добавляли свою ставку по кредиту и давали кредит другим банкам уже под больший процент. Таким образом, если Центробанк устанавливает безумную ставку рефинансирования в 200%, то, пройдя по всей банковской цепочке, кредит доходил, например, до сельского хозяйства по немыслимой ставке под 400%. Безусловно, что никакая экономика не выдержит такого ссудного процента и рухнет. Рухнула и экономика России. Это было время, когда при всеобщей разрухе и нищете банки были островками роскоши и богатства.

Такого количества банков, которое было в России в середине 90‑х годов XX века, не было ни в одной стране міра. И хотя иногда коммерческие банки в регионах создавали именно для того, чтобы финансировать производство, это не смогло переломить общего тренда: банки как инструмент разрушения производства. И когда через безсчисленные банки промышленное и сельскохозяйственное производство, наука были уничтожены, надгосударственное управление приступило к сокращению количества банков на территории России, чтобы ликвидировать тех, кто в этой сфере оказался случайно, и кого не планируют использовать далее. Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти. Міровая кредитно-финансовая сфера построена так, что ею владеет и управляет один клан — Глобальный предиктор. И чужих он запускает в эту сферу только тогда, когда руками идиотов необходимо сделать грязную работу, ответственность за результаты которой должна лечь на идиотов, а ГП остался как бы и не причём.

Сокращение количества банков осуществляется планомерно и методично. На 01 января 2012 года в России насчитывалось 978 банков, но только 643 банка имеют уставный капитал, который соответствует требованиям ЦБ или близок к этому, что составляет 65,75 % от общего количества банков, а остальные обречены на исчезновение. За последние 5 лет (с 2007 по 2012 годы) количество банков сократилось на 158 банков (1136 – 978), что составляет 13,9%, из них только в прошлом 2011 году прекратили существование 34 банка. Быстрыми темпами происходит сокращение банков по всем Федеральным округам, и региональные банки в ближайшее время должны просто исчезнуть.[16]).

А каковы ориентиры деятельности Центробанка в сфере сокращения общего количества банков в России? Газета «Известия» 18 июля 2012 года опубликовало интервью с первым зампредом ЦБ РФ А.Улюкаевым, который на вопрос:

«Число банков все сокращается: было 2 тыс., стало в два раза меньше. Какая оптимальная цифра?» Ответил:

«Не знаю. Знаю, что практически всю кредитную работу ведут 200 крупных и средних банков». («Алексей Улюкаев: “Это не кризис, это новая нормальность”», «Известия», 18 июля 2012, 23:55, https://izvestia.ru/news/530657).

Сейчас в России 978 банков, т.е., как минимум, около 800 банков приговорены к ликвидации. И А.Улюкаев отнюдь не кривит душой, когда говорит о том, что не знает, сколько банков будет ликвидировано — это компетенция хозяина міровой КФС, составной частью которой является Центробанк России, а А.Улюкаев всего лишь наёмный менеджер, простой исполнитель воли хозяина.

Есть ещё одно обстоятельство, на которое следует обратить внимание, при оценке банковской реформы, проведённой советским правительством, возглавляемым Рыжковым Н.И. Этим обстоятельством являются условия, при которых частные и государственные банки осуществляют собственно кредитование.

Что касается частного банка, то здесь всё определяется личным произволом хозяина банка и назначенного им менеджмента. Действуют они исходя из того, как они понимают то, что им выгодно, а что нет. Т.е. частный банк действует по принципу: хочу дам, а хочу не дам. На это «хочу» влияют, прежде всего, такие параметры, как объём прибыли и срок возврата кредита. Банки предпочитают кредитовать под большой процент и на короткие сроки. Таким образом, самым желанным для них является кредитование сферы торговли. Кредитование промышленности, особенно строительство промышленных объектов, относится к наименее желанным отраслям кредитования. И для того, чтобы частный банк начал кредитовать промышленность, ему, как правило, необходимо обеспечить уровень доходности, такой же, как и при кредитовании сферы кредитования. Другими словами, государство должно изыскать не только средства необходимые для производства, но и плюс к этому средства для выплаты банку прибыли всего лишь за посредническую счётную услугу. Но это в том случае, если производство планирует развернуть государство. А вот если, производство планирует развернуть частный предприниматель, то ему кредит банкир может не дать, хотя бы из чувства личной неприязни. Например, если глава банка просто поссорился с руководителем/хозяином предприятия, то он может ни при каких условиях не дать кредит предприятию или определит запредельно безумную ставку по кредиту, что равносильно отказу в кредите. Может случиться так, что взять кредит в другом банке невозможно по каким-либо причинам, например, потому, что остальные банки не могут предоставить кредит в необходимом объёме. И что тогда делать предпринимателю, который хотел открыть нужное всему российскому народу производство?

А если необходимо построить какой-то объект, который на долгое время не будет прибыльным, но без которого проблематично дальнейшее существование всего государства? Такие проекты никогда не реализовывал частный капитал — это всегда удел государственного управления. Заведомо убыточный на некотором временном отрезке проект Государственный банк будет финансировать, поскольку это необходимо для стратегии развития государства, и это финансирование будет самым экономным расходованием средств, поскольку в кредите для строительства не будет заложена банковская спекулятивная прибыль. Но советское правительство эту кредитно-финансовую систему порушило, чтобы утвердить иную, частнособственническую, не ориентирующуюся на обеспечения интересов государства и народа его населяющего, но преследующую цель извлечения прибыли любой ценой, действующую по принципу урвать здесь и сейчас, «а там хоть трава не расти».

Чтобы частный банк не разрушал окружающую среду и мог работать в государственной стратегии, он должен быть поставлен в такие условия деятельности, которые бы делали государственную политику политикой банка. В міре есть два примера решения этой задачи.

Один пример нам даёт западная модель КФС, при которой собственно транснациональные банки несут на себе концепцию государственного управления с надгосударственного уровня, а правительства различных государств есть лишь менеджмент по управлению конкретными участками хозяйственной деятельности.

Другой пример заключается в том, что банки не получают дохода от процесса собственно кредитования, они получают прибыль с дохода от производства. Это заставляет банки, в полной мере обеспечивая запросы кредитования сферы торговли, тем не менее отдавать предпочтение сфере производства. Причём желанными становятся сложные производства, как обеспечивающие наибольшую прибыль, постоянную на длительных временных интервалах. Такая политика заставляет банки ориентироваться на долговременную государственную политику, максимально соучаствуя с государством в финансировании государственно значимых направлений деятельности. Таким образом, эта модель КФС наиболее отвечает интересам народа и государства.

В некоторой степени эта модель КФС реализована в Японии. Неполнота реализации использования этой модели объясняется тем, что это не позволяет сделать UK/US, под оккупацией которых Япония находится до сих пор. Тем не менее, национально-ориентированное руководство Японии много сделало для суверенизации своей КФС по второму типу. И как результат, устойчивое развитие экономики на основе финансово-промышленных групп, ядром которых являются банки, которые в то же время являются коммерческими банками, т.е. банками «для всех».

Но в міре доминирует западная модель КФС. Именно фактором проведения глобальной политики в рамках западной КФС объясняется тот факт, что уничтожение российской кредитно-финансовой системы было начато ещё при СССР высшим руководством страны, в которое входил и Рыжков Н.И., который в своём выступлении в Госдуме фактически прямо признался, что он деятельно уничтожал СССР как единое государство, вводя независимость Центробанка.

Что же касается самого Рыжкова Н.И. то, как только он выполнил свою задачу по разрушению СССР, и процессы, которые он запустил, были бы уже необратимыми, он «нырнул» и спрятался так, чтобы ответственность за крушение СССР легла на других, а он сам остался бы чистеньким и продолжил бы свою деятельность по «защите» интересов простого народа.

Судите сами. Рыжков Н.И. ушёл в отставку с поста Председателя СМ СССР 26 декабря 1990 года, т.е. после того, как 2 декабря 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон о Центральном банке РСФСР (Банке России), в соответствии с которым Банк России стал юридическим лицом, главным банком РСФСР.

А ещё через год, 20 декабря 1991 г., Государственный банк СССР, ввиду того, что во всех республиках СССР уже были свои Центральные банки, был упразднён.

И вот, когда Президент России В.В. Путин решил восстановить суверенитет кредитно-финансовой системы России, Рыжков&C° деятельно и решительно защищали возможность Запада управлять Россией извне.

Зримым доказательством победы антирусских, антигосударственных сил в борьбе за Центробанк РФ стало событие, произошедшее 20 мая 2002 года, т.е. практически сразу после того, как на весенней сессии определился статус Центробанка. В этот день состоялось заседание суда, на котором судили заместителя начальника управления Центробанка по Москве Александра Алексеева. В вину вменялось нанесение ущерба в 300 млн. долларов. Но по результатам заседания суда его освободили. На радостях Алексеев проговорился о том, что тщательно скрывают от народа: «За рубежом за долги государства пытались арестовать счета ЦБ России, но мы на двух судебных процессах, один из которых происходил в Люксембурге, доказали западному правосудию что:

• ЦБ России отделён от государства,
• деньги Центрального Банка не являются государственными». [17]

И Верховный Суд РФ оказался безсилен, поскольку по закону ЦБ РФ независим от Государства Российского.

На примере этого события наглядно видно, что ЦБ РФ распоряжается ресурсами России, причём распоряжается во вред государству. Государство же не может наказать тех, кто нанёс ущерб. Хотя и факт того, что суд всё-таки состоялся, означает, что у высшего руководства российского государства, которое тогда возглавлял Президент В.В. Путин, было достаточно политической воли и хватило властных полномочий для того, чтобы возбудить уголовное дело в отношении руководства Центробанка РФ и даже арестовать ответственного работника ЦБ РФ. Нетрудно догадаться, что если бы на весенней сессии Госдумы РФ удалось бы провести национализацию Центробанка РФ, то руководство ЦБ РФ дружно село бы на скамью подсудимых за расхищение средств Государства Российского. Следует обратить внимание и на тот факт, что суды иностранных государств пытались арестовать счета Центробанка РФ, что однозначно пресекло бы операции с государственными средствами России на территориях, входящих в юрисдикцию этих судов. Но как только руководство ЦБ РФ доказало, что никакого отношения к российскому государству банк не имеет, то судебное преследование тут же прекратилось. Из этого факта следует,

если ЦБ РФ своей деятельностью нарушило юрисдикцию, то судебное преследование было бы продолжено в любом случае, кому бы банк ни принадлежал: государству или частному лицу;

в случае принадлежности ЦБ РФ государству, разбирательство шло бы не с банком, а с собственно государством;

арест же счетов ЦБ РФ за границей мог состояться только по запросу руководства российского государства, которое хотело пресечь проведение конкретных финансовых операций, но поскольку руководство ЦБ РФ доказало, что не является государственным учреждением, судебное преследование прекратилось.[18]

В 2003 году была предпринята ещё одна попытка вернуть финансы России под юрисдикцию России. В тот год был реанимирован проект федерального закона «О внесении статьи 1581 “Ростовщичество” в Уголовный кодекс Российской Федерации». Данный проект был внесён фракцией ЛДПР ещё в ноябре 1999 года, под занавес работы Государственной Думы Второго созыва[19].

Планировалось, что через обсуждение, а возможно и принятие статьи «Ростовщичество» в Уголовный кодекс РФ, вернуться к вопросу о подчинении ЦБ РФ государственному управлению России. Но эта попытка не увенчалась успехом потому, что ростовщичество есть основа основ современной міровой КФС и надгосударственного управления міром.