Спектакли, или Зачарованный Ум

В Большом Шаманском Представлении два акта: в первом действии мозги запудриваются ожиданием Чуда, во втором – на сдвинутые мозги накачивается внушение. В Малом же Представлении разыгрывается одноактный спектакль, совмещающий два этих действия сразу.

Для небольших задач этого обычно оказывается достаточно, потому что хорошо поставленное действо завораживает само по себе. Ум критичен к логике, но доверчиво вовлекается в спектакли.

Без своего маленького представления не обходится, кажется, ни один практикующий врач. Наши доктора устраивают спектакль авторитетности – и, кстати, понятности: ведь раз все понятно, как я вылечусь, значит, вылечусь. Их друзья шаманы устраивают спектакль таинственности: раз шаман владеет чем‑то недоступным простым смертным, значит, вылечит.

Это не значит, что все вышеупомянутые лекари лечат только спектаклем. Но у самых лучших врачей, как правило, самые лучшие спектакли.

Естественно, спектакли устраиваем и мы себе сами. Те, кто увлекается лечебным голоданием, устраивают спектакль из Голодания: непрерывные отказы от пищи – события достаточно переживательные, так что аргументировать излечение есть чем.

Ведь столько голодал! Значит, буду здоровее.

Тот же, кто голодал без идеологии, точнее, в идеологии Убивающего Голода, своим переживательным действом обосновал ухудшение своего здоровья.

Ведь столько без еды! Едва совсем не сдох!

Смена душевного состояния – процедура того же уровня, что и смена здоровья, поэтому для переживания страдания, например, необходима своя большая Драматургия. В нее, как известно, входят горестные мысли, обязательная складка между бровями и характерно опущенные уголки губ.

Подробно, с полным набором страдальческих интонаций и риторических возгласов, тема «Как стать несчастным» убедительно раскрыта в учебных телесериалах типа «Богатые тоже плачут». Просто включи TV.

А вот жувание жувачки, например, в спектакль переживательных страданий точно уж не входит. Неоднократно проверено: если только страдалец начинает энергично и прочувственно обрабатывать сладкую резину челюстями, спустя минут десять исчезает и сладость жвачки, и горечь страдания.

Если вы проверили и это не так – выкидывайте всю эту книгу.

Ну не жуют при страдании! А если все‑таки жуют, значит, приходится страдания отменять. Попробуйте представить:

– Л уис Альберто, я так страдаю! – прошептала Марианна, пережевывая жевачку…