Глава 4. Глава из книги Рекса и Элизабет Мансфилд

Глава из книги Рекса и Элизабет Мансфилд

«Сержант Пресли - Наша нерассказанная история о годах отсутствия Элвиса»

Перевод Веры Митрохиной

Глава 4

«Грейсленд или кутёж».

Возвращаясь в Мемфис в прекрасном Марк IV Линкольн Континенталь Элвиса, раздумывая над последними 8 неделями начальной подготовки в армии, я открыл для себя многое об Элвисе как о человеке.

Мы прошли через одну из тяжелейших и наиболее физически требовательных тренировочных программ, предоставляемых армией Соединенных Штатов. Элвис произвел впечатление, что ему понравилась вся программа, он прикладывал большие усилия, чтобы быть хорошим солдатом. Он заслужил уважение каждого в Форте Худ своей тяжелой работой и решительностью.

Мы вспоминали о том, как в самом начале ребята проверяли Элвиса, говоря такие вещи как «Где твой охотничий пёс?» и «Не одиноко ли тебе сегодня ночью без твоего плюшевого медвежонка?» Мы смеялись над сладкой местью, последовавшей над постоянным мучителем, который изводил Элвиса, когда мы маршировали в строю на наше очередное задание. Сержант Норвуд крикнул «Рота, стой», затем подошел вплотную к нарушителю, прямо к его лицу и устроил ему разгон.

Армейские правила давали сержанту Норвуду право объявить выговор солдату, основываясь на кодексе военнослужащего, который запрещал солдатам разговаривать друг с другом, маршируя в строю. Иногда он мог опозорить провинившегося, заставляя его лечь прямо перед всеми и выполнить 50 отжиманий.

Такие вещи стали излишними ближе к концу начальной подготовки, когда Элвис получил много похвал, особенно когда он выиграл медаль меткого стрелка в стрельбе из винтовки и медаль снайпера в стрельбе из пистолета.

Держа путь в Мемфис, мы также обсудили выживание на секретном маршруте, и кульминацию нашей начальной подготовки, которой был 15-мильный марш на бивуаки с 70-фунтовыми полевыми мешками за спиной. В течение недели бивуаков мы тренировались весь день в поле и спали ночью в палатках с гремучими змеями.

Бивуаком называлось проживание в палатках и тренировки в поле в условиях, приближенных к боевым. Нашим любимым воспоминанием о бивуаках было, когда сержант поймал большую королевскую змею и притащил ее к нам, когда мы сидели в кругу. Другой сержант, который давал нам инструкции в этот момент, должно быть, много раз в бою смотрел смерти в лицо, но ничто не испугало его так сильно, как вид этой змеи. Он убежал как дикая лошадь и не показывался больше в тот день.

Нас научили стрелять из винтовки М-1 и из другого пехотного оружия, и как использовать штык в рукопашном бою. Нам выдали противогазы и затем послали в здание, наполненное слезоточивым газом, и велели снять противогазы, задержать дыхание и медленно выйти наружу без паники. Мы должны были открыть глаза, чтобы видеть, как выйти из здания, и наши глаза горели и слезились, как у фаната Глена Миллера, увидевшего Элвиса Пресли в первый раз.

Тренировки были очень жесткие и изматывающие, и Элвис прошел через них также как каждый из нас. Не жалуясь. Мы были горды служить с таким стойким солдатом.

Когда мы приблизились к Мемфису, Элвис стал вспоминать свое детство.

Рожденный 8 января 1935 года в бедности в Тьюпело, Миссиссиппи, Элвис и его мать имели особую связь из-за смерти его брата-близнеца Джесси Гарона при рождении. Глэдис Пресли больше не была способна иметь других детей и отчаянно цеплялась за своего единственного сына.

Семья Пресли была очень воцерковленной, что воспламенило в Элвисе страсть к музыке.

Когда Элвису было 3, его отец Вернон попал в исправительную тюрьму штата Миссиссиппи за подделывание чека на 4 доллара. Глэдис и сын переехали к родственникам, пока Вернона не освободили. Элвис проводил много времени с родственниками в течение недели. В выходные Глэдис и Элвис отправлялись на автобусе в 10-часовое путешествие, чтобы навестить Вернона. Глэдис еще больше усилила защиту Элвиса из страха, что она может потерять всю свою семью.

После освобождения у Вернона не было перспектив в работе, и он должен был переехать куда-нибудь, где он смог бы найти работу. Глэдис имела убежище от их отчаянной бедности, осыпая Элвиса всей своей заботой. Она никогда не спускала с него глаз, когда он играл на улице, и провожала его в школу каждый день. Элвис был средним учеником и несколько замкнутым.

На одиннадцатый день рождения Элвиса его родители купили ему его первую гитару. С этого момента своей юной жизни он доказывал в церкви и на шоу талантов, что он благословлен способностью петь. Элвис хотел велосипед, но Глэдис цена показалась слишком высокой и она боялась, что он может получить травмы. Она и Вернон остановились на гитаре. Дядя Элвиса Вестер, которому нравилась кантри музыка, показал ему, как бренчать несколько аккордов.

Элвис стал все больше и больше увлекаться музыкой и по-настоящему нашел себе применение. Он осваивал инструмент. Он устраивал шоу, наслаждаясь пением и выступлением, вдохновляемый всеми типами музыки многих различных этнических субкультур. Вот, что в конечном итоге сделало его звучание и стиль уникальными.

В конце концов, семья Пресли переехала в Мемфис в поисках лучшей жизни. Но времена оставались скудными для семьи, они боролись за финансовое благосостояние. В старшей школе Элвис был застенчивым и замкнутым маминым мальчиком, но его музыка помогла ему найти утешение, как форму дружбы.

Вскоре после того, как Элвису исполнилось 16, он присоединился к программе Службы Подготовки Офицеров Резерва в школе Хьюмз, что послужило хорошим опытом для его будущей службы в армии. На протяжении старшей школы Элвис работал на случайных работах, чтобы оказать помощь своей семье, и находил время, чтобы посещать ночные госпел концерты в Мемфис Аудиторум.

После выпуска в июне 1953, Элвис продолжал работать на ряде работ, преследуя мечту о записи музыки. Субботним утром в июле Элвис пришел в Сан Рекордс. Он заплатил небольшую плату и записал две песни под названием «Мое счастье» и «Вот, когда твои страдания начинаются». Это был просто его величественный голос и его мелодичная гитара. Элвис заявил, что запись будет сюрпризом для его матери. Остальное, как говорится, история.

Пока мы ехали, Элвис начал обсуждать плюсы и минусы шоу-бизнеса. Он показал, как сильно он скучает по карьере, и как он желает сделать больше записей и фильмов, выражая искреннее беспокойство, что два года вне света рампы могут повредить его карьере, и сообщил, что чтобы это предотвратить, ранее было записано несколько песен, чтобы периодически выпускать их в течение его военной службы.

Он имел 20-летний контракт с RCA, и несколько контрактов на фильмы, которые полковник подобрал для него, когда он вернется с заморской службы. Он также имел замысел на выступление в Лас Вегасе, когда цена, требуемая полковником Паркером, будет оплачена. Полковник запросил 50.000 долларов в неделю, сумма, которая не звучит такой огромной по сегодняшним астрономическим стандартам, но для 1950-х это была неслыханная сумма. (Между прочим, Элвис ждал до 1969, когда Лас Вегас, наконец, удовлетворил цену полковника.)

Марк IV имел телефон, еще одна редкость в 1958 году. Когда мы приблизились к Западному Мемфису, Арканзас, он вручил телефон Норвеллу, чтобы он позвонил своей жене и договорился встретиться с ней в определенном месте. Когда мы прибыли в указанное место в Мемфисе, она уже ждала там. Затем Элвис велел мне позвонить моему брату Дойлу. Я ранее договорился, чтобы моя семья приехала в Мемфис из Дрездена, чтобы забрать меня. Они были в доме Квинтона Олдса, дальнего родственника в Северном Мемфисе.

Элвис хотел, чтобы я сказал Дойлу, что я смогу встретиться с ним примерно через час. Элвис хотел, чтобы я провел чуть больше времени с ним, встретился с его родителями и друзьями, и хотел показать мне Грейсленд.

Прелестью дружбы Элвиса было то, что он отдавал всего себя. Он делал тебя частью того, чем он был. Было чувство гордости и престижа, когда Элвис обращался с тобой подобным образом. Если ты нравился ему, и он рассматривал тебя как друга, то не было ничего в мире, чего бы он ни сделал для тебя.

Элвис также воспользовался телефоном в машине, разговаривая со своей матерью и отцом. Он также поговорил с несколькими своими старыми гражданскими приятелями. Они все с волнением ожидали его прибытия. Это должно было быть великое возвращение домой для Элвиса, и невероятно, я принимал в этом участие.

Когда мы проехали через музыкально отделанные железные ворота и поднимались по извилистому окружному подъездному пути, впервые в моей жизни, я увидел роскошное и прекрасное поместье Грейсленд.

Сегодня Грейсленд известен миллионам как дом Элвиса Пресли, но на самом деле это название пятисот акров, окружающих дом. В 1861 г. он был основан С. Е. Туфом, издателем Мемфисского Торгового Воззвания, как ферма крупного рогатого скота. Он назвал ферму Грейсленд в честь своей дочери Грейс Туф. Рут Мур, племянница Грейс, построила дом в 1939 г.

Элвис уплатил 100.000 долларов Рут Мур, которая разводилась со своим мужем в это время. Это было 19 марта 1957 г. Элвис приобрел поместье, главным образом, для своей матери Глэдис, но также и как убежище для себя, в то время, когда его популярность продолжала расти как снежный ком.

Семья Пресли въехала 10 апреля. Миссис Пресли, очень религиозная женщина, говорила много раз, что только по благодати Божией они живут в таком прекрасном поместье.

Дом располагался на вершине холма в центре 10-акрового красивого пейзажного участка с множеством деревьев. Весь участок был окружен восьмифутовой кирпичной стеной.

Когда мы проезжали через ворота, около сотни фанов кричали, привлекая внимание Элвиса. Мы не остановились для обычной раздачи автографов, потому что он очень устал и стремился попасть внутрь. Я помню, когда мы проезжали мимо фанов, привратники все время обещали им, что Элвис позднее вернется и подпишет автографы.

Обращение, которое я получил от Элвиса, когда мы прибыли в поместье, было поистине удивительным для меня. После круга объятий и поцелуев с его родителями и теплых приветствий с его друзьями, он обратил все свое внимание ко мне.

Мать и отец Элвиса были очень рады, что я пришел домой с их вечнолюбимым сыном. Они были чрезвычайно приятными и очень высоко ценили меня как одного из ближайших армейских товарищей Элвиса. Было видно невооруженным глазом, как они гордились Элвисом. Его родители любили и обожали своего сына почти что до поклонения.

Элвис по-своему дал мне почувствовать себя особенно желанным, и дал знать каждому, что я его особенный гость и близкий друг. Грейсленд только что был отделан и Элвис лично устроил мне экскурсию по всему дому. Элвис потратил около 200.000 долларов на ремонт и отделку. В 1958 году это была уйма денег. Место выглядело как поместье на миллион долларов.

Я опишу понравившиеся мне комнаты, но простые слова ограничены, и увидеть было бы лучше, чтобы удостовериться. Гостиная и столовая были в передней части дома, с той же стороны, что и большая прихожая. В гостиной справа был длинный белый бархатный диван вдоль стены, который удерживал ваше внимание, пока вы не замечали огромный кабинетный рояль, целиком белый с золотой отделкой. Портьеры были тоже белые, инкрустированные золотыми нитями. Соответствующий белый пушистый ковер был таким густым, что я почти не видел своих ботинок. Этот декор переходил в столь же впечатляющую столовую, на стенах которой были большие дорогие картины, освещаемые самой великолепной люстрой, какую я когда-либо видел.

Красивая извилистая лестница, покрытая красным ковром, вела из прихожей в спальню хозяина и несколько других гостевых спален. Спальня хозяина была поразительной, с пушистым ковром глубокого морского цвета, с огромной белой королевского размера кроватью, с внутренней телефонной связью, и с поворачивающимся телевизором.

За спальней хозяина были прекрасный кабинет и большая ванная с зеркалами повсюду. Прошло больше, чем несколько лет, прежде, чем я увидел подобные вещи в других домах, какие Элвис имел в своей спальне. Оглядываясь назад, этот декор напоминает мне фильм 2001 года «Космическая Одиссея».

Игровая комната и рабочий кабинет были вниз по лестнице и вероятно, занимали всю длину и большую часть ширины главного этажа. Бильярдный стол был в центре игровой комнаты, а стены были почти целиком покрыты золотыми пластинками Элвиса. Каждая золотая пластинка была в рамке и была подарена Элвису от RCA после того, как его хит был продан в количестве 500.000 экземпляров. Я насчитал несколько золотых пластинок, висевших на стенах, а ведь Элвис был на национальной музыкальной сцене всего два года! Там было пять золотых пластинок в одной большой рамке, которые означали пять миллионов проданных экземпляров «Heartbreak Hotel».

Рабочий кабинет был похож на нечто вроде роскошного кинотеатра, только гораздо более комфортабельный. В числе развлечений в этой комнате был автоматический проектор с кнопочным управлением, с выдвижным киноэкраном. Там был также фонтан с мороженым и газировкой, какой вы могли бы найти в фантастической закусочной. В 1958 году, возможно, даже мой старый приятель Айк Эйзенхауэр нуждался в таких прибамбасах в Белом Доме.

У Элвиса заняло примерно час устроить мне большую экскурсию. Затем я позвонил своей семье, чтобы сказать им, что я уже в пути.

Элвис легко мог подрядить кого-нибудь еще отвезти меня, но он настоял, чтобы сделать это самому, и мы выехали через задние ворота Грейсленда, через большое поле. Мы взяли один из его многочисленных лимузинов – черный Кадиллак. Вероятно, Элвис пользовался черным ходом довольно часто с тех пор, как стало сложно проехать через постоянную толпу у главных ворот. Двое из его друзей, Рэд Уэст и Ламар Файк, поехали с нами.

Уэст оканчивал свою службу во флоте, и в настоящее время был также в двухнедельном отпуске. Элвис знал Рэда с ранних дней, когда оба посещали школу Хьюмз. Рэд был талантливым боксером и также футболистом. Он поймал момент понравиться Элвису, когда защитил его от школьных хулиганов. В 1955, когда Элвис гастролировал с Blue Moon Boys, Рэд присоединился к группе как водитель и телохранитель. Рэд был сильным молчаливым типом, и явно рассматривал меня с большим скептицизмом.

Файк пытался присоединиться к армии, когда Элвиса призвали, но не прошел по медицинским показаниям. У него был лишний вес и не лучшая физическая форма. Ламар встретил Элвиса, когда тот слонялся вокруг студий звукозаписи. Ламар был выбран Элвисом за необычный стиль в одежде и привлекательную личность. У них завязалась длительная дружба, основанная на взаимной преданности и веселом подшучивании.

Мои родители нашли Элвиса вежливым и совершенно обаятельным молодым человеком. Его звездный статус не произвел на них такого впечатления, как его хорошие манеры. Элвис был славным малым и позволил моей матери сделать несколько снимков. Пред тем, как уехать, Элвис попросил меня провести несколько дней из моего 14-дневного отпуска с ним в Грейсленде, прежде, чем мы вернемся в Форт Худ. Таким образом, мы могли бы отправиться в Форт Худ вместе. Я с радостью принял его предложение, и от души поблагодарил его за все.

Когда я прибыл домой с моей семьей в Дрезден, я обнаружил, что я был своего рода знаменитостью. Народ моего родного города видел много фотографий Элвиса со мной вместе в армии. Местная еженедельная газета Дрезден Энтерпрайз выпустила статью о том, что я был призван и находился вместе с Элвисом, и сообщала, что мы стали армейскими приятелями. Каждый хотел знать подробности об Элвисе, и честно, их любопытство изводило меня. Совершенные незнакомцы появлялись у моего порога, чтобы выкачать из меня информацию.

«Расскажи мне все об Элвисе.»

«Что он любит?»

«Можешь достать его автограф для меня?»

«Можешь взять меня в Грейсленд, чтобы встретиться с ним?»

Я начал понимать, как люди сходили с ума по Элвису. Я сочувствовал ему, и это помогло мне понять чуть больше, как Элвис, должно быть, чувствует себя все время.

Я провел первую неделю отпуска дома с моей семьей, погрузившись в их жизни. Вторую неделю я провел с Элвисом в Грейсленде, частично из-за того, что я не мог отдохнуть дома, отвечая на вопросы людей, ищущих информацию об Элвисе, но также потому, что Элвис хотел, чтобы я провел время с ним в его поместье, предложение, от которого я просто не мог отказаться.

Я был на вершине мира. К тому же, наиболее важной персоной, которую я когда-либо встречал, был мэр Дрездена. Теперь Король рок-н-ролла был одним из моих лучших друзей.

Мой брат Дойл и его сын Майк приехали со мной в Мемфис в машине моих родителей, голубом Импала Шевроле 1957 года. Когда мы приблизились к Грейсленду, сцена у ворот была неизменной. Там были сотни людей, в основном женщин, слоняющихся вокруг, чтобы мельком увидеть своего идола.

Я не был уверен, что нам будет легко проехать, но толпа медленно расступилась, когда я подъехал к музыкальным воротам. Мне повезло, что Вестер, дядя Элвиса, был на посту, и как только я высунул голову в водительское окно, он узнал меня, и тотчас открыл ворота. Толпа почти затихла от такого преимущества, но затем передние навалились с вопросами. Я игнорировал их, быстро проехав через ворота, чтобы Вестер смог закрыть их без того, чтобы кто-нибудь проник внутрь или причинил вред.

«Добро пожаловать в Грейсленд, Элвис ждет тебя», улыбнулся дядя Вестер. Элвис лично встретил меня у входа, сказав: «Рексадус, я счастлив, что ты здесь, мы будем зажигать в последнюю неделю отпуска».

Элвис показал мне мою спальню, которая была рядом с его. Эту комнату держали для почетных гостей, и я был по-настоящему польщен.

Я быстро познакомился с ранними членами «Мемфисской мафии». Вдобавок к Ламару и Рэду, там были Алан Фортас, кузены Билли, Джин и Джуниор Смиты, Джордж Кляйн и Ник Адамс. Джуниор был страшим из братьев Смит (все были сыновьями брата миссис Пресли), он умер в 1961 от алкогольного отравления. Ник Адамс, который позднее снимался в большом телевизионном сериале под названием «Бунтарь», также встретил безвременную смерть 5 февраля 1968 г. в ужасной автомобильной катастрофе. Вдобавок, там были и другие.

Я могу сказать, они все инстинктивно были заняты составлением мнения обо мне. Я был новым членом группы, и я чувствовал их недоверие и возмущение. (Позднее я ловил себя на том, что питаю такое же возмущение по отношению к другим новым друзьям, которых Элвис приводил в группу. Это было чувство ревности, вроде того, что Элвис не уделяет так много внимания мне, как новому парню.) Эти ранние мафиози были обеспокоены, но со временем я заметил, что они стали лучше относиться ко мне, потому что я планировал оставаться поблизости некоторое время.

Элвис взял меня на встречу, на которой он должен был присутствовать. Это было ночное путешествие в Нэшвилль, чтобы записать несколько песен, которые должны были быть выпущены, пока он будет в Германии. Элвис был доволен сессией, но заметил, что полковник Паркер не разделяет его энтузиазм. Это были песни «A Big Hunk o’ Love», «I Need Your Love Tonight», «A Fool Such As I», «I Got Stung», и «Ain’t That Loving You Baby». Он также упомянул, что возьмет своих родителей на частный просмотр Короля Креола, который должен был выйти в кинотеатрах 2 июля, примерно через 3 недели.

Однако, я мог не ждать, потому что Элвис показал своей компании Короля Креола на его 16-мм проекторе в рабочем кабинете в Грейсленде, который также служил его собственным личным кинотеатром. Я думаю, фильм был фантастическим, и я чувствовал, что Элвис также был о нем высокого мнения. Десятилетиями позже большинство критиков согласились, что его выступление в Короле Креоле было его лучшим фильмом.

Избегая быть атакованным толпой, Элвис оставался внутри дома так много, как только это возможно в течение дня. Ночное время было для развлечений, и мы все следовали расписанию Элвиса. Типичный день обычно начинался около 4 часов пополудни с завтрака. Затем он выходил к воротам между 5 и 6 часами подписывать автографы. Я тоже следовал по пятам, чтобы помочь Ламару и Рэду контролировать толпу.

Затем начинались забавы и игры. Это был просмотр фильмов, заказ пиццы, изготовление молочных коктейлей и игра в бильярд. Несколькими ночами позднее Элвис арендовал роллердром Rainbow, роликовый каток, после его закрытия в полночь, и мы кутили там всю ночь напролет. Рэд, Билли и Джин Смиты, Ламар и некоторые другие парни затеяли игру в гонки на роликах с опрокидыванием. Даже несколько девушек были вовлечены в эту возню. Рэд, будучи самым грубым в группе, был парнем, который опрокинул больше всего людей. Это напомнило мне хоккей на льду, но все это было ради забавы. Элвис вошел во вкус в середине, наслаждаясь каждой минутой происходящего. Ему нравилось быть окруженным близкими друзьями и семьей, что делало особенно трудным для него то, что мы должны были уезжать следующим утром.

Возвращение в Форт Худ в сияющем новом красном Линкольне Элвиса было мрачным и унылым. Не только потому, что мы были измотаны, но также потому, что мы чувствовали, что нет ничего, чего мы могли бы с радостью ждать от будущего. Элвис был подавлен и необычайно замкнут.

К сожалению, жизнь Элвиса вскоре должна была измениться навсегда, и возможно, это было предчувствие грядущих времен.