Двести тридцать шестая ночь

Когда же настала двести тридцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда аль‑Асад подошёл к городу, его застиг вечер и ворота города были уже заперты. И по воле судьбы и рока случилось так, что это был тот город, где аль‑Асад был в плену, а брат его альАмджад был там везирем у царя этого города. И, увидав, что город заперт, аль‑Асад пошёл по направлению к кладбищу, в сторону гробниц. Дойдя до кладбища, он увидел гробницу без дверей и вошёл в неё и лёг там, закрыв лицо полой.

А Бахрам‑маг, когда царица Марджана подплыла к нему на кораблях, разбил их своим коварством и колдовством и благополучно повернул к своему городу и в тот же час и минуту поплыл, радостный. И, плывя мимо кладбища, он сошёл с корабля, по воле судьбы и рока, и прошёлся среди могил, и увидел, что гробница, в которой лежал аль‑Асад, открыта. И он удивился и воскликнул: «Обязательно загляну в эту гробницу!» – и заглянул туда и увидал рядом с гробницей аль‑Асада, который спал, закрыв голову полой.

И Бахрам посмотрел ему в лицо и узнал его и воскликнул: «Разве ты до сих пор жив?» И затем он взял его и унёс к себе домой, а у него в доме был под землёй подвал, приготовленный для того, чтобы пытать мусульман. И была у него дочка по имени Бустан. И Бахрам наложил аль‑Асаду на ноги тяжёлые оковы и посадил его в этот подвал, поручив своей дочери пытать его ночью и днём, пока он не умрёт, а затем он больно побил юношу и запер его в подвале и отдал ключи своей дочери.

И дочь его, Бустан, отперла подвал и спустилась туда, чтобы побить аль‑Асада, и увидела она, что это юноша с изящными чертами, сладостный видом, с бровями, как лук, и чёрными зрачками, и любовь к нему запала ей в сердце, и она спросила юношу: «Как твоё имя?» – «Моё имя аль‑Асад», – ответил он, и Бустан воскликнула: «Да будешь ты счастлив, и да будут счастливы твои дни! Ты не Заслуживаешь пыток и побоев, и я знаю, что ты обижен».

И она принялась развлекать его словами и расковала его цепи, а затем она стала расспрашивать его о вере ислама, и аль‑Асад рассказал ей, что это вера истинная и прямая и что господин наш Мухаммед – творец блестящих чудес[255]и явных знамений, а что огонь приносит вред, но не пользу. И он принялся рассказывать ей об исламе и его основах, и девушка подчинилась ему, и любовь к вере вошла ей в сердце, и Аллах великий пропитал её душу любовью к аль‑Асаду.

И девушка произнесла оба исповедания и была причислена к людям счастья, и стала она кормить аль‑Асада и поить его и разговаривала с ним, и они молились вместе. И девушка готовила ему отвары из куриц, пока он не окреп и не прошли его болезни и он не стал снова таким же здоровым, как был, и вот что случилось у него с дочерью Бахрама‑мага.

Однажды дочь Бахрама вышла от аль‑Асада и встала у ворот и вдруг слышит, глашатай кричит: «Всякий, у кого находится красивый юноша такого‑то и такого‑то вида и кто объявит о нем, получит все деньги, какие потребует, а всякий, кто держит его у себя и отречётся от этого, будет повешен на воротах своего дома и его имущество будет разграблено и кровь его прольётся безнаказанно».

А раньше аль‑Асад рассказал Бустан, дочери Бахрама, обо всем, что с ним случилось, и, услышав слова глашатая, Бустан поняла, что аль‑Асад и есть тот, кого ищут. И она вошла к нему и рассказала ему, в чем дело, и аль‑Асад вышел и направился к дому везиря, и, увидев везиря, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, этот везирь – мой брат альАмджад!»

И затем он вошёл, и женщина вошла за ним во дворец, и, увидев своего брата аль‑Амджада, аль‑Асад бросился к нему, и туг аль‑Амджад узнал своего брата и тоже бросился к нему, и они обнялись, и мамлюки окружили их, сойдя со своих коней, и аль‑Асад с аль‑Амджадом обеспамятели на некоторое время. А когда они очнулись от обморока, аль‑Амджад взял аль‑Асада и поднялся с ним к султану и рассказал ему историю своего брата, и султан велел разграбить дом Бахрама…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.