Шестьсот сорок восьмая ночь

Когда же настала шестьсот сорок восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что воины мусульман, когда явился к ним царь Гариб, обрадовались сильной радостью, поцеловали землю меж его рук и стали здороваться с ним, окружая его, и Гариб сказал им: „Добро пожаловать!“ И обрадовался их благополучию. И они достигли лагеря и поставили шатры и знамёна, и царь Гариб сел на престол своей власти, окружённый вельможами царства, и они рассказали ему обо всем, что случилось с Саданом.

Что же касается нечестивых, то они собрались и стали искать Аджиба, но не нашли его ни между собой, ни в палатках. И они рассказали аль‑Джаланду ибн Каркару о его бегстве, и поднялось на царя воскресение, и он укусил себе палец и воскликнул: «Клянусь солнцем, обладателем сияний, это вероломный пёс! Он убежал со своими скверными людьми в пустыни и степи. Но ничто уже не отразит этих врагов, кроме жестокого боя; укрепите же вашу решимость, ободрите сердца и остерегайтесь мусульман!»

Что же касается Гариба, то он сказал людям: «Укрепите решимость, ободрите сердца и призывайте на помощь господа, прося его помочь вам против врагов». – «О царь, – отвечали воины, – ты увидишь, что мы сделаем на поле битвы, в месте боя и сражения!»

И оба войска спали, пока не наступило утро, сияя светом и блистая, и солнце не засверкало над верхушками холмов и долинами, и тогда Гариб совершил молитву в два раката, согласно вере Ибрахима, друга Аллаха – мир с ним! – и написал письмо, которое послал со своим братом Сахимом к нечестивым. И когда Сахим прибыл к ним, они спросили его: «Что ты хочешь?» И он отвечал: «Я хочу вашего повелителя». – «Постой, пока мы не спросим его о тебе», – сказали Сахиму. И он остановился, а нечестивые спросили о нем аль‑Джаланда и рассказали ему о по» сланце Гариба. «Ко мне его!» – воскликнул царь. И Сахима привели к нему, и тогда царь спросил его: «Кто тебя послал?» И Сахим ответил: «Царь Гариб, которого Аллах сделал властителем над арабами и неарабами. Возьми его письмо и дай на него ответ».

И аль‑Джаланд взял письмо, вскрыл его и прочитал в нем: «Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, господа извечного, единого, великого, который знает о всякой вещи, господа Нуха, Салиха, Худа и Ибрахима и господа всякой вещи! Мир тем, кто следует правым путём и боится последствий дурного дела, кто повинуется царю всевышнему и следует путём истины и предпочёл последнюю жизнь первой! – А после того: – О Джаланд, не должно поклоняться никому, кроме Аллаха, единого, покоряющего, творца ночи и дня и вращающегося небосвода. Он послал пречистых пророков и заставил течь реки, он поднял небеса и распростёр землю, он взрастил деревья и наделил птиц в гнёздах и зверей в пустынях, он – Аллах – славный, всепрощающий, кроткий, покрывающий, которого не постигают взоры, навивающий ночь на день, который послал посланников и низвёл книги. И знай, о Джаланд, что нет веры, кроме веры Ибрахима, друга Аллаха. Прими же ислам – спасёшься от острого меча, а в последней жизни – от пытки огнём, а если откажешься от ислама, радуйся гибели и земель разрушению и следов твоих прекращению. И пошли ко мне пса Аджиба, чтобы я отомстил за отца и мать».

И когда аль‑Джаланд прочитал письмо, он сказал Сахиму: «Скажи твоему господину, что Аджиб убежал со своими людьми и мы не знаем, куда он ушёл. А что до Джаланда, то он не откажется от своей веры, и завтра будет между нами бой, и солнце даст нам победу».

И Сахим вернулся к своему брату и осведомил его о том, что случилось, и мусульмане проспали до утра, а потом они взяли доспехи и оружие, сели на чистокровных коней и стали громко поминать царя, дающего победу, творца телес и душ. И они возгласили славословие и забили в боевые барабаны так, что задрожала земля, и выступили вперёд все витязи‑начальники и отважные богатыри, ища боя, и задрожала земля. И первым, кто открыл врата боя, был аль‑Джамракан, и он погнал своего коня на поле битвы и стал играть мечом и стрелами, так что смутил обладателей разума, и потом закричал: «Есть ли мне противник? Есть ли соперник? Пусть не приходит сегодня ко мне ленивый или слабый! Я – убийца аль‑Кураджана, сына аль‑Джаланда! Кто выступит против меня, чтобы отомстить?»

И когда аль‑Джаланд услышал упоминание о своём сыне, он закричал своим людям: «О дети развратниц, приведите ко мне этого витязя, который убил моего сына, чтобы я поел его мяса и попил его крови!» И понеслись на аль‑Джамракана сто богатырей, и он убил большинство их и обратил в бегство их эмира, и когда аль‑Джаланд увидел, что сделал аль‑Джамракан, он закричал на своих людей и воскликнул: «Нападайте на него едиными рядами!» И они взмахнули устрашающим знаменьем, и народы покрыли народы, и понёсся Гариб со своими людьми, и альДжамракан также, и сшиблись оба войска, подобно столкнувшимся морям. И работал йеменский меч с копьём, пока не растерзал груди и тела, и увидели оба войска ангела смерти воочию, и пыль поднялась до облаков, и оглохли уши, и онемел язык, и смерть окружила людей со всех сторон. И твёрдо стоял храбрец, и не выдерживал трус, и не прекращали воины боя и сражения, пока не повернул, уходя, день. И забили тогда в барабаны окончания, и оставили люди друг друга, и каждый отряд вернулся в свои палатки…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.