Семьсот двадцать четвёртая ночь

Когда же настала семьсот двадцать четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха сказала царевне:

«Допусти, что ты осведомишь об этом царя и он прикажет повесить купцов. Разве люди не увидят и не спросят: „Почему их повесили?“ – и им не скажут в ответ: „Они хотели испортить дочь царя“. И люди станут передавать о тебе разные рассказы, и некоторые скажут: „Она сидела у них десять дней, исчезнув из дворца, пока они ею не насытились“, – а другие скажут иное, а честь, о госпожа, как молоко – малейшая пыль её грязнит, и как стекло – когда оно треснет, его не скрепить. Берегись же рассказывать твоему отцу или кому другому об этом деле, чтобы не опорочить свою честь, о госпожа, и осведомление людей об этом деле не принесёт тебе никакой пользы. Разберись в этих словах своим совершённым разумом, и если не найдёшь их правильными, делай что пожелаешь».

И когда царевна услышала от старухи эти слова, она обдумала их и нашла до крайности верными и молвила: «То, что ты сказала, о нянюшка, правильно, и гнев ослепил мне сердце». – «Твоё намерение прекрасно для Аллаха великого, раз ты никому не расскажешь, – сказала старуха, – но осталась ещё одна вещь. Мы не станем молчать о бесстыдстве этого пса, нижайшего из купцов. Напиши ему письмо и скажи ему: „О нижайший из купцов, если бы не случилось так, что царь отсутствует, я бы тотчас же приказала распять тебя и всех твоих соседей. Ничто из этого тебя не минует. Клянусь великим Аллахом, если ты вернёшься к подобным речам, я срежу твой след с лица земли“. И будь с ним грубой в речах, чтобы отвратить его от такого дела, и пробуди его от беспечности». – «А разве он отступится от того, что делает, из‑за таких слов?» – сказала царевна. И старуха ответила: «А как ему не отступиться, когда я поговорю с ним и осведомлю его о том, что случилось?»

И царевна потребовала чернильницу и бумагу и написала юноше такие стихи:

«Надеждою привязался к близости с нами ты

И хочешь от нас теперь желанное получить.

Убит человек бывает лишь слепотой своей,

И то, чего жаждет он, его приведёт к беде.

Султаном ведь не был ты и не был наместником.

Ни силы нет у тебя, ни мощных сторонников,

И если бы сделал так один из подобных нам,

От ужасов и боев он стад бы совсем седым,

Но все же прощу теперь я то, что содеял ты, –

Быть может, от сей поры во всем ты раскаешься».

И она подала письмо старухе и сказала ей: «О нянюшка, удержи этого пса, чтобы я не отрубила ему голову и мы бы не впали из‑за него в грех». И старуха воскликнула: «Клянусь Аллахом, о госпожа, я не оставлю ему бока, чтобы перевернуться».

И она взяла письмо и пошла с ним и, придя к юноше, приветствовала его. И Ардешир возвратил ей приветствие, и тогда она подала ему письмо. И юноша взял его и прочитал и покачал головой и воскликнул: «Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! – А потом сказал: – О матушка, что мне теперь делать, когда малым стало моё терпение и ослабла моя стойкость?» – «О дитя моё, – сказала старуха, – внуши себе терпение: может быть, Аллах свершит после этого дело. Напиши ей то, что у тебя на душе, а я принесу тебе ответ. Успокой свою душу и прохлади глаза, я непременно сведу тебя с ней, если захочет Аллах великий».

И Ардешир пожелал старухе блага и написал девушке письмо, в котором заключались такие стихи:

«Когда не найду в любви и страсти я лекаря, –

А страсть убиение и смерть мне приносит, –

Мне пламя огня в груди придётся тогда терпеть

Порою дневной, а в ночь не лягу на ложе я,

Почто не боюсь тебя, желаний моих предел,

И то, что в любви терплю, терпеть соглашаюсь?

Просил я у господа престола прощения –

Ведь страстью к красавицам повергнут я в гибель, –

Чтоб скоро сближение послал он на радость мне,

Ведь ужасами любви теперь поражён я».

И затем он свернул письмо и отдал его старухе и выложил ей кошелёк с четырьмястами динаров, и она взяла все это и ушла. И она пришла к царской дочери и отдала ей письмо, но девушка не взяла его от неё и спросила: «Что это за листок?» И старуха ответила: «Это ответ на письмо, которое ты послала этому псу купцу». – «Ты запрещала ему, как я тебя учила?» – спросила царевна. И старуха молвила: «Да, и вот его ответ».

И царевна взяла от неё письмо и прочитала его до конца, а потом она обернулась к старухе и сказала: «Где же польза от твоих слов?» – «О госпожа, в том, что он говорит в ответе, что отступился и раскаялся и извиняется за прежнее», – ответила старуха. И царевна воскликнула: «Нет, клянусь Аллахом! Наоборот, он ещё прибавил!» – «О госпожа, – сказала старуха, – напиши ему письмо, и ты скоро узнаешь, что я с ним сделаю». – «Мне пет нужды ни в письме, ни в ответе», – молвила девушка. И старуха воскликнула: «Необходимо ответить, чтобы я его выбранила и пресекла его надежду». – «Пресеки его надежду, не беря с собою письма», – сказала царевна. И старуха молвила: «Чтобы выбранить его и пресечь надежду, мне надо захватить письмо».

И царевна потребовала чернильницу и бумагу и написала Ардеширу такие стихи:

«Продлились укоры, но упрёк не сдержал тебя,

А сколько писала я стихов, запрещая!

Скрывай же свою любовь, её не высказывай,

А будешь ослушником, – тебя не покрою.

И если вернёшься ты к речам, тобой сказанным,

Глашатай о гибели твоей возвестит нам.

И ветры ты над собой увидишь летящие,

И птицы в песках пустынь к тебе соберутся.

Вернись же к делам благим, – наступит спасение,

А хочешь ты мерзости, – тебя погублю я».

А окончив писать, она бросила листок, гневная, и старуха взяла его и пошла. И она пришла к юноше, и тот взял у неё письмо и, прочитав его до конца, понял, что царевна не смягчилась к нему и стала лишь ещё более гневной и что он её не достигнет. И пришла ему в сердце мысль написать ей ответ и призвать на неё зло, и он написал ей такие стихи:

«Господь, пятью старцами молю я – спаси меня

От той, что повергла меня любовью в несчастья!

Ты знаешь ведь, что во мне любовный огонь горит,

И болея я из‑за той, в ком нет ко мне жалости.

Она не смягчается ко мне в моих бедствиях –

Продлятся ль над слабостью моей притеснения?

Блуждаю в пучинах я любви и влеченья к ней,

Помощника не найду, о люди, чтоб мне помочь.

И часто на ложе сна, как спустится мрак ночной,

Лежу и рыдаю я и тайно и явно.

В любви к вам не вижу я ни в чем утешения,

И как мне утешиться, коль стойкости нет в любви?

О птица разлуки, расскажи мне – свободна ли

Она от превратностей судьбы и несчастия!»

И затем он свернул письмо и отдал его старухе и дал ей кошелёк с пятью сотнями динаров, и она взяла листок и ушла. И она вошла к царевне и отдала ей листок, и когда девушка прочитала его и поняла, она бросила его и сказала: «Осведоми меня, о злая старуха, о причине всего того, что случилось со мною из‑за тебя и твоих козней и похвал ему! Я пишу для тебя листок за листком, и ты все время носишь от нас послания, так что устроила ему с нами переписку и всякие истории. Ты все время говоришь: „Я избавлю тебя от его зла и прерву его речи к тебе, – но говоришь это только для того, чтобы я написала ему письмо, и ты ходишь между нами туда и сюда, так что опорочила мою честь. Горе вам, эй, слуги, схватите её!“

И она велела слугам бить старуху, и те били её до тех пор, пока кровь не потекла из всего её тела и её не покрыло беспамятство. И тогда царевна велела невольницам её вытащить, и старуху вытащили за ноги в конец дворца. И царевна приказала одной из невольниц стоять возле старухи и, когда она очнётся от забытья, сказать ей: «Царевна дала клятву, что ты не вернёшься в этот дворец и не войдёшь в него, а если ты вернёшься, она велит тебя убить, разрубив на куски». И когда старуха очнулась от забытья, невольница передала ей, что сказала царевна, и старуха ответила: «Внимание и повиновение!» А потом невольницы принесли корзину и велели носильщику снести старуху к ней, и носильщик поднял старуху и доставил её домой, и царевна послала к ней лекаря и велела ему заботливо лечить старуху, пока она не поправится. И лекарь послушался её приказания, и когда старуха оправилась, она села и поехала к юноше, а тот сильно опечалился из‑за того, что она его покинула, и тосковал по вестям о ней. И, увидев старуху, он поднялся и встал для неё и встретил её и пожелал ей мира, и увидел, что она ослабела. И он спросил её, что с ней, и старуха рассказала ему обо всем, что случилось у неё с царевной, и юноше стало из‑за этого тяжело, и он ударил рукою об руку и воскликнул: «Клянусь Аллахом, тяжко мне то, что с тобою случилось! Но какова причина того, о матушка, что царевна ненавидит мужчин?»

«О дитя моё, – сказала старуха, – знай, что у неё прекрасный сад, лучше которого нет на лице земли, и случилось, что она спала в нем в одну ночь из ночей. И когда царевна была в сладком сне, она вдруг увидела сновидение: как спустилась она в сад и заметила охотника, который расставил сети и рассыпал вокруг пшено и сел поодаль, смотря, какая попадёт в сети дичь. И прошло не более часа, и собрались птицы, подбирая пшено, и попала в сети птица‑самец и стала в них биться. И птицы разлетелись от него, и в числе их была его самка, но она удалилась от него на недолгое время и вернулась к нему я, подлетев к сети, стала трудиться над той петелькой, в которую попала нога птицы, и до тех пор старалась над ней клювом, пока не разорвала её и не освободила своего самца. А охотник при всем этом сидел и дремал. И он очнулся и посмотрел на сеть и, увидев, что она испорчена, поправил её и снова рассыпал пшено и сел вдалеке от сети. И через некоторое время птицы собрались возле неё, и в числе их была та самка с самцом. И птицы подошли клевать зёрнышки, и вдруг самка попала в сеть и стала в ней биться, и все голуби отлетели от неё, и среди них был её самец, которого она спасла, и он к ней не вернулся. А охотника одолел сон, и он проснулся только через долгое время, и, проснувшись от сна, он увидел птицу, которая была в сети, и поднялся и, подойдя к ней, высвободил её ноги из сети и убил её. И царевна проснулась, испуганная, и сказала: „Так‑то поступают мужчины с женщинами! Женщина жалеет мужчину и бросается к нему, когда он в беде, а потом, когда определит ей владыка и она попадает в беду, мужчина проходит мимо неё, не освобождая её, и пропадает благо, которое она ему сделала. Прокляни же Аллах того, кто доверяется мужчинам! Они не помнят блага, которое оказывают им женщины“. И с того дня она стала ненавидеть мужчин».

«О матушка, – спросил царевич старуху, – разве она никогда не выходит на дорогу?» – «Нет, о дитя моё, – отвечала старуха, – но у неё есть сад (а это лучшее место для прогулок в наше время), и каждый год, когда созреют в нем плоды, она сходит и гуляет там один день. А ночует она только в своём дворце и входит в сад только через потайную дверь, которая ведёт в сад. Я хочу кое‑чему научить тебя, и если захочет Аллах, для тебя будет в этом благо. Знай, что до времени плодов остался один месяц, и тогда царевна спустится погулять в сад, и я наказываю тебе: сегодня же пойди к садовнику этого сада и завяжи с ним дружбу и любовь. Он не даёт никому из созданий Аллаха великого войти в этот сад, так как он примыкает ко дворцу царевны, а когда царевна сойдёт в сад, я осведомлю тебя об этом за два дня, и ты пойдёшь ту да, по твоему обычаю, и войдёшь в сад и ухитришься там переночевать. И когда царевна сойдёт, ты спрячешься в каком‑нибудь месте…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.