2015-03-08
236
А потом, уже поздно вечером, когда за окнами стало темно, мне позвонила Ольга Князева. Звонок телефона я услышала совершенно случайно. Оказалось, Тролль звонила мне уже давным‑давно, но я из‑за громкой музыки и воплей девчонок, я ничего не слышала.
Звонок Ольги меня не то, чтобы удивил ‑ он меня шокировал и даже напугал. И сразу же захотелось закричав, спросить у нее ‑ что с Дэном? Почему он мне ничего не сказал? Зачем ты уезжала вместе с ним? Что связывает его и твою сестру? Но я с огромным трудом себя сдержала.
Хорошо, что ее телефон я не поставляла в черный список игнорируемых.
‑ Маша, ты? Узнала? ‑ без приветствий, отрывисто спросила меня Оля.
‑ Узнала. Что хотела? ‑ тихо проговорила я. Она продолжала не нравиться мне, но после того, что я узнала о Князевой ‑ другой Князевой ‑ от Димки, мне стало жаль ее, а еще и стыдно ‑ за то, что я сделала ее несчастной.
‑ Прости, если побеспокоила. ‑ В ее тоне не было и намека на извинение. ‑ Но мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
‑ О чем?
‑ Это не телефонный разговор.
‑ Да ну?
‑ Я бы позвонила тебе раньше. Но я обо всем узнала только сегодня. ‑ Так же отрывисто говорила девушка и вдруг сердито заявила. ‑ Не делай глупостей. Прекрати вести себя, как идиотка. Ты даже не понимаешь, что делаешь.
‑ Ты о чем, Князева? Или говори, в чем дело, или клади трубку. ‑ Ее тон меня напрягал, а спросить о Смерчинском хотелось все больше и больше.
‑ Девочка моя милая, ‑ голос Ольги был не таким милым и учтивым, как всегда. Видимо, я только что познакомилась с ее второй стороной, стервозной, той, что зажигала в клубах и умела пить. ‑ Тебе уже очень много годиков, а ты все как маленькая. Я звоню из‑за Дениса. Ты что, решила ему Апокалипсис устроить? Знай, Машенька, Дэн мне очень дорог. Потому что он мой друг, пусть мы и мало общаемся. Но я доверяю ему и отношусь, как к брату. И не позволю, чтобы ты играла на его чувствах.
‑ Знаешь что? ‑ вскипела я, ‑ я Димку тоже люблю, как брата. И тоже не позволю портить ему нервы. Поняла?
Ольга хмыкнула.
‑ Давай встретимся и поговорим.
‑ Хорошо. Завтра. Завтра днем. ‑ Решила я. ‑ Мне есть, что сказать.
‑ Отлично. И мне есть. ‑ Согласилась Оля. ‑ Я приеду к тебе утром. В 12.
‑ Идет.
И мы, не прощаясь, одновременно бросили трубки.
‑ Нааастя! Поздравляем!! ‑ закричали девчонки где‑то за стеной. А я опустилась на пол, сжимая телефон в руках. Ну что же, будем ждать завтрашнего утра, Ольга.
И это утро пришло очень быстро.
Она пришла, как и обещала, ровно в полдень. Я уже ждала Князя, и мама даже сначала подумала, что я жду Дэна ‑ с таким нетерпением я ходила около двери. Я не могла понять, что она хочет от меня и почему Оля заговорила о Смерчинском. Но для себя я решила, что вытяну из одногруппницы о Дэне все, что только смогу. И сделаю внушение насчет Димки.
Раздался протяжный звонок в дверь, и я резко распахнула ее.
‑ Проходи.
‑ И тебе здравствуй. ‑ Отозвалась Оля и вошла, оглядываясь. Она, с аккуратным хвостиком, без макияжа, в белоснежном простом коротком сарафанчике, в модных сандалиях являла собой образец хорошей приличной девочки. Только вот лицо ее было серьезным, а губы поджаты.
‑ Иди за мной, ‑ вновь отдала я ей короткий приказ и повела в свою комнату. Князева прошла за мной и тут же уставилась на картину на стене.
‑ "Плутон" Тома Вудраффа. ‑ Тут же узнала она работу. ‑ А моя любимая ‑ "Сатурн".
‑ Ты захотела придти, чтобы рассказать мне о своих вкусах? ‑ поинтересовалась и плюхнулась на диван. ‑ Оля, что ты хотела? Поверь, у меня сегодня много дел. Послезавтра свадьба у брата. Говори, что тебе надо.
Она подошла ко мне, в упор глядя своими большими голубыми глазами мне в лицо, словно изучая.
‑ Я никогда тебя не понимала. ‑ Сказала она мне, наконец, и села рядом, скрестив ноги.
‑ Отлично. Я тебя тоже, правильная девочка. ‑ Сердито отозвалась я.
‑ Не сердись. ‑ Мягко сказала Оля. ‑ Я говорю тебе правду. И теперь просто выслушай меня, раз у тебя так мало времени.
Я хмуро кивнула.
‑ Хорошо. Я никогда не понимала веселых, беззаботных, доброжелательных с виду людей. Я была уверена, что они просто‑напросто притворяются, а в душе они не такие добренькие. Я не понимала громких, ярких и смешливых, ведущих себя, словно дети. Я считала с полной уверенностью, что вести себя нужно так, как этого требует возраст. И никак иначе. В общем, я недолюбливала таких, как ты. Таких, как Дима. Ты ведь знаешь о нас? ‑ она больше не спрашивала, она скорее утверждала.
Я вновь кивнула. Знаю.
‑ Но... как бы не было это удивительно, ты оказалась не такой уж и плохой, Маша. ‑ Продолжала она. ‑ Наверное, мы бы никогда не подружились, но обстоятельства вынудили меня присмотреться к тебе. И в тебе я нашла много всего хорошего. Серьезно. И да, ты была права ‑ я целенаправленно копировала тебя. Но не из‑за Смерча. Совсем по другому поводу. Я совсем отчаялась и хотела, чтобы Ник прекратил думать, что я ангел. И чтобы он оставил меня. Маш, Никита, и правда, страшный человек. Со своим братом он не сравниться, конечно, но... Ты же слышала об Андрее Марте? Слышала. Пару лет назад он вышел из тюрьмы и теперь возглавляет банду Пристанских. О них ты тоже слышала. Март ‑ чудовище. А Никита... не такой, конечно, но все равно жесткий мальчик. Очень жесткий и очень сильный. И властный. Не такой, каким мы видим его в университете. Я не знаю, чем я так привлекла его. Сначала, конечно, мне это льстило ‑ но ровно до той минуты, пока я не узнала, кто он на самом деле. И тогда мне стало очень страшно. ‑ Голос Ольги становился все тише.
Странно, но я верила каждому ее слову.
Тем апрельским холодным и очень ветреным вечером Ольга возвращалась от Димы в странном настроении: одновременно романтичном и очень грустном. Он всегда предлагал проводить ее до дома, но девушка постоянно отказывалась от этого, хотя, к ее удивлению, каждая минута, проведенная рядом с Чащиным, приносила ей маленький кусочек счастья.
Ольга плотнее запахнула элегантно повязанный нежно‑розовый шарф. Пальцы ее от ветра были озябшими, и даже тонкие перчатки не могли защитить их от холода, зато сердцу было хорошо и тепло ‑ ведь она почти целые выходные провела с Димой. Его мама улетела на какой‑то симпозиум, и он остался в квартире полноправным хозяином до вторника.
Ольга была в восторге, хотя знала, что это всего лишь кратковременное счастье. Зато она была с Дмитрием почти постоянно. А он, понимая, что виноват перед Олей за то, что не может дать ей всего того, что она хочет, вел себя как истинный джентльмен. Он вообще всегда был нежен и заботлив. И его единственным недостатком было то, что Дима был влюблен в другую девушку. Кажется, безнадежно. Но Оля смирилась с этим и просто наслаждалась тем, что могла получить в данный момент. Забыв о былой гордости.
В эти выходные они вместе завтракали, обедали и ужинали ‑ готовили, кстати, тоже вместе. Вместе спали в его кровати, накрывшись одним теплым одеялом. Вместе, обнявшись, смотрели разные фильмы. И часто разговаривали обо всем на свете, вместе сидя на лоджии то под солнечными, еще пока едва теплыми лучами, то под далекими, едва видными звездами и тонким полумесяцем.
Они даже вместе ходили в ближайший супермаркет, и, как самая настоящая пара, вдвоем выбирали покупки. Димка взял тележку и катил ее вперед, а Ольга постоянно останавливалась, дергала его за рукав и долго выбирала что‑нибудь, спрашивая совета парня. Ей не было важно, что купить. Ей просто нравился сам процесс.
‑ Я тебя не узнаю, ‑ шепнул ей Дмитрий на ухо около самой кассы. Ольге показалось, что он посмотрел на нее почти с любовью, и она еще крепче прижалась к его руке, вызвав завистливый взгляд у двух стоявших позади девушек, видимо, принявших их за настоящих влюбленных. Почему‑то именно этот момент запомнился ей наиболее отчетливо. И именно его Князева вспоминала, направляясь к месту работы матери. В этот понедельник у них стояла всего одна пара, и молодые люди решили ее прогулять ‑ вернее, это решила Ольга и умудрилась сделать так, что и Дима захотел этого. И уехала она от него поздно.
К матери, вечно занятой в своей адвокатской конторе, девушка шла из‑за того, что, как оказалось, забыла в другой сумке ключи от дома, и не могла туда попасть. Поэтому хотела взять у матери ее ключи. Именно из‑за такой мелочи Оля и встретила в офисе Никиту Кларского.
Она зашла в помещение и сразу же удивилась тому, как напряжен охранник на входе, а один из коллег матери нервно что‑то ищет в вестибюле, явно опасаясь заходить в ее кабинет, из которого доносились агрессивные мужские голоса.
Ольга решила пока не заходить в кабинет, подождать, когда откуда выйдут громкие посетители матери, и осторожно прошла в соседнее небольшое помещение, называемое здесь кухней ‑ тут стояли диванчики для отдыха и стол, микроволновка, холодильник и потрясающая кофеварка.
Девушка села на диванчик, вспоминая теплые губы Димы, но почти тут же подскочила на месте ‑ в кабинете матери что‑то грохнуло. Как оказалось позже, это бешеный Март перевернул ее стол с компьютером, потому что ему не понравился тон адвоката, защищавшего интересы его друзей, попавшихся недавно в руки милиции. После он перевернул еще что‑то, кажется, шкаф, ударил одного из коллег матери, нагрубил ей самой и, с силой распахнув дверь ногой ‑ так, что она с шумом ударилась о стену, первым вышел в коридор. В коридоре Андрей громко, в самых нецензурных выражениях сообщил работникам конторы, что если его друзья в скором времени не окажутся на свободе, кое‑кто лишится не только адвокатской лицензии, но и самого ценного ‑ жизни.
Вместо двери на офисной кухне была арка, поэтому, Ольге все, что творилось в коридоре, было замечательно видно. И увиденное ‑ высокие, крепкие ребята с явно уголовной наружностью, и их агрессивный предводитель, ее пугало. Но еще больше ее потрясло то, что среди бандитов был Никита Кларский. Тот самый приятель ее Димы, который ей так тепло улыбался. Только его теплая улыбка теперь куда‑то исчезла, а лицо было суровым.
‑ Последний раз говорю, сука. Или ты делаешь свою работу на отлично или сама знаешь, что будет. ‑ Процедил Март ‑ молодой симпатичный мужчина, глядя волчьими глазами на перепуганную, бледную, но все еще старающуюся держать себя в руках мать Ольги. Сама перепуганная Оля, видя это, не знала, что ей делать: бежать на помощь или вызывать милицию? Она вскочила, прижав руки к губам, но Князева‑старшая заметила дочь и, пока, Андрей не видел, только головой покачала: мол, сиди там и не высовывайся. И Оля послушалась.
‑ Андрей Михайлович, мы все уладим. ‑ Тихо произнесла женщина. ‑ Мы почти договорились с важняком, который ведет дело...
‑ Заткнись, ‑ прервал ее Март. ‑ Раздражает, Nзапрещено цензуройN.
Он ударил по шкафчику в коридоре, и удар его был такой силы, что деревянная дверка оказалась разломанной. А он продолжал:
‑ Нет, ну ты сама понимаешь, что не по понятиям как‑то получится, если мои братки на зону пойдут? Сечешь ведь? Сечешь. Давай, госпожа адвокат, старайся, я жду результатов. А ты что на меня смотришь, Nзапрещено цензуройN?! ‑ вдруг почти без перехода прорычал он на молодого человека в строгом костюме ‑ помощника Князевой‑старшей, скромно находящегося рядом с ней в коридоре.
‑ Я? Я ничего, вам показалось, ‑ пробормотал тот, но Март, отчего‑то еще сильнее взбесившись, схватил его за грудки, улыбнулся, как милому щенку и вмазал по челюсти под гогот своих соратников. Тот упал на пол, но почти тут же поднялся на ноги, испуганно глядя на Андрея. Испуг явно притягивал Марта. Он вновь собрался ударить молодого юриста.
‑ Тихо‑тихо, хватит, ‑ вовремя перехватил во второй раз занесенную тяжелую руку брата Никита. ‑ Он не при чем.
‑ Защищаешь, малыш? ‑ внимательно посмотрел на него Андрей, но бить больше никого не стал. ‑ Бесит. Как все бесит. Все, все на выход, малыши. Пусть господа адвокаты работают.
И тут Март заметил перепуганную, стоявшую в сторонке рыжеволосую элегантную девушку‑секретаршу. Она его тоже заинтересовала. А, может быть, к нему ее притянул ее страх, затаившийся в глазах.
‑ Ох, прости, ‑ кивнул ей мужчина и близко‑близко подошел к девушке. ‑ Сорвался. Ты испугалась меня?
Она молчала и не шевелилась. А он осторожно наклонился к ней, убрал прядь темно‑рыжих с бледного лица и медленно дважды поцеловал в щеку ‑ от этого у нее подкосились ноги.
‑ Я тебе нравлюсь? ‑ шепотом спросил он у девушки, гладя по лицу. Его дружки стали делать недвусмысленные пошлые намеки. Мать Оли напряглась, как и другие находящиеся здесь люди. Предугадать действия Марта ни она, ни они не могли.
А рыжеволосая секретарь могла только несмело кивнуть в ответ Андрею. Что еще она могла сделать? Сказать, что, не смотря на симпатичное жесткое лицо и крепкую сухощавую фигуру, он совсем‑совсем не нравится ей?
‑ Какая хорошая девочка. А я ведь редко кому нравлюсь. ‑ Март осторожно взял ее руку и приложил к своей груди. ‑ Поехали со мной?
Глаза рыжеволосой стали размером с блюдца. Ехать куда‑то с этим опасным типом ей не хотелось.
‑ Почему молчишь? Соглашайся. Госпожа адвокат, почему ваша помощница мне не отвечает? ‑ весело обратился он вдруг к Князевой. То, что Андрей вдруг стал называть ее на "вы" еще больше испугало мать Ольги, да и всех прочих присутствующих ‑ кроме, конечно, друзей и подчиненных Марта.
‑ Она стесняется, ‑ ответила женщина осторожно. ‑ Вашего внимания.
‑ Вот как? Стесняешься? ‑ Март продолжал гладить рыжеволосую по тыльной стороне ладони, которая все еще лежала на его груди. Убрать руку девушка не решалась.
Положение спас его младший брат.
‑ Все, поехали, не лезь к ней, ‑ вновь сказал бесстрашно Никита. ‑ У нас еще дела, Андрей. Оставь девчонку.
‑ Заткнись, олень. ‑ Бросил ему Март, но, чуть подумав, протянул. ‑ Хотяяя, ты прав. У нас дела. По тачкам, братва! Я к тебе, девочка, я приеду чуть позже. Договорились? Жди. ‑ И он вновь поцеловал оторопевшую девушку, только теперь уже в губы ‑ грубовато, быстро, но весьма умело. Ник поморщился. Происходящее ему не нравилось.
А через минуту представители славной преступной группировки Пристанских уехали ‑ с улицы донесся только шум моторов их дорогих машин.
‑ О, Господи, ‑ выдохнула Князева‑старшая. ‑ Они точно ушли... Вот же козлы! Да я адвокат его дружков, что он себе позволяет? Соня, ты в порядке? ‑ обратилась она к секретарше, закрывшей ладонью губы. ‑ Сонечка, давай‑ка ты себе отпуск возьмешь, а? Приедет же... Нет, вот скотина! Урка! Устроил представление! Он же знает ситуацию! Да там в прокуратуре... ‑ Она замолчала и тяжело вздохнула.
Все ее сотрудники были в шоке. В ступоре была и сама Оля.
‑ Мама, кто это был? ‑ спросила она у матери чуть позже, когда работник конторы немного успокоились.
‑ Никто. ‑ Отозвалась та твердо. Рассказывать дочери о бандитах ей совершенно не хотелось. ‑ Оля, уезжай отсюда прямо сейчас. Прямо сейчас. Не дай Бог, этот урод вернется. И вообще, ‑ сорвалась женщина на крик, ‑ ты зачем пришла сюда? Что ты тут забыла?
‑ За ключами. Свои забыла. ‑ Никак не могла поверить Оля, что только что видела Ника Кларского.
‑ А свои куда дела? Вот, возьми их. И уходи, хорошо? Ты же видела, что тут было... Николай, проводи мою дочь, будь добр. Посади на такси, ‑ обратилась Князева к одному из коллег. Тот нехотя согласился и увел Ольгу.
Уже от него, стоя на улице в ожидании такси, она выяснила, что их офис навещал некий Андрей Март, тот, кто, как поговаривают, возглавляет группировку Пристанских. Не просто бандит, а еще и псих.
‑ А кто был слева от него, светло‑русый высокий парень? ‑ тихо спросила Оля у Николая.
‑ Брат его младший, ‑ поморщился мужчина. ‑ Видала, как они похожи? Что старший, что младший, зверь и звереныш. С ума сойти, этот чокнутый Март к нам явился! А ведь я говорил Тане, ‑ назвал по имени мать Ольги он, ‑ не надо связываться с Пристанскими, не надо! От них одни проблемы.
И Оля была согласна с этими словами. От Кларского были лишь неприятности. Крупные и мутные. Из‑за того, что Никита вторгся в ее жизнь, у нее появились одни проблемы. Серьезные. Через знакомых парней, с которыми она иногда вместе зависала в клубе, девушка подробнее узнала о том, кто такие Пристанские и Март, а также его младший брат. Последнего ‑ его, кстати, называли Никки ‑ мало кто видел, но слухи о нем ходили самые разные, но мало кто его видел. А университетский Никита Кларский, внешне все тот же вежливый и благополучный мальчик, все продолжал оказывать ей знаки внимания и даже пригласил на свидание и в шутку намекнул, что не потерпит конкурентов. Он сказал это в шутку, а Ольга реально перепугалась. Поняла, что если он узнает о том, что она встречается тайно с его другом, он что‑нибудь с Димой сделает. К тому же она считала, что Чащин ничего не знает о двойной жизни приятеля. Она просто решила защитить любимого и остаться с ним вместе. Поэтому и попросила Смерча об услуге. Поэтому и завертелась это веселая игра, в которую то и дело вмешивались совпадения и случайности.
‑ Чем больше я с тобой общалась и наблюдала, тем больше чувствовала свою вину перед тобой Маша. Ты реально хорошая девушка. ‑ Произнесла Князева. Кажется, она что‑то вспоминала.
‑ Ты заставляешь меня чувствовать себя сволочью. ‑ Отозвалась я, отвернувшись. ‑ Оля, ты пришла рассказать мне о том, что ты ко мне чувствуешь что ли? Если так, я тебя прерву. И спрошу кое‑что другое. Что за наезды были вчера по телефону? Что ты имела в виду?
‑ Я имела в виду Дениса.
‑ Что, хорошо потусили в своем Галазе? ‑ зло спросила я, вновь начиная ревновать. ‑ Развлеклись? Вот только я не могу понять, если ты любишь Димку, что тебе надо от Смерча? Что?
‑ Мне ничего не надо от него. Я же сказала, он мне, как брат.
‑ А‑а‑а, ‑ протянула я задумчиво, ‑ ну точно. По нему тащится твоя сестренка‑близняшка.
‑ Ты права. Они любили друг друга.
Во мне что‑то вспыхнуло, и оно же готово было взорваться фейерверком эмоций.
‑ Она находится в Галазе, да?
‑ Да.
Я стиснула зубы. А что, если Смерч вернулся вместе с этой загадочной Инной, поэтому и забыл про меня? Даже если он сначала и правда что‑то чувствовал ко мне, то после того, как вновь встретил свою Лазурную Инну, с которой когда‑то расстался, забыл меня. И теперь находится где‑то там, с ней, обнимая и целуя, как прежде меня.
" Не надо так, пожалуйста, не надо ", ‑ взмолились головастики.
‑ Отлично. ‑ Я медленно вздохнула и так же медленно выдохнула. ‑ Денис сейчас с ней?
‑ К счастью, нет. ‑ Ее ответ прозвучал загадочно.
‑ Почему же они не вместе, а? Они ведь так любили друг друга!
‑ Маша, они не могут быть вместе.
‑ И почему же?
‑ Инна умерла, ‑ все тем же очень ровным голосом произнесла Оля. Я остолбенела. Кажется, даже дышать перестала на несколько секунд.
‑ Что?
‑ Маша. Я и Денис каждый год ездим в Галаз только по одной простой причине ‑ там находится могила моей сестры. ‑ Ее голос так и не дрогнул, словно Князева говорила о чем‑то обыденном, но ее руки, лежащие на коленях, сжались в два кулака.
А вот мои руки покрылись холодными мурашками.
‑ Умерла? ‑ спросила я почти что шепотом. Все другие звуки пропали ‑ все, кроме подозрительно спокойного голоса Князевой. Я даже себя не слышала.
‑ Умерла. ‑ Повторила девушка. И Дэн считает, что умерла она из‑за него. ‑ В голосе Ольги прозвенели печаль и горечь, которые вот‑вот должны были разбиться о поверхность реальности. ‑ Он винит в этом себя. За то, что она навсегда осталась в море.
Фейерверк все же взорвался, и меня накрыло черной стеклянной волной.
Этот день был таким же жарким и веселым, как и все остальные. Только ветер с моря дул особенный ‑ вроде бы и ласковый, остужающий, но словно чужой, опасный, несущий в себе глубоко затаенную угрозу.
‑ По ощущениям этот ветер напоминает мне сирокко, ‑ произнесла Ольга, стоя на балкончике и глядя на утреннее обманчиво спокойное море. Яркий дерзкий рассвет они с Дэном уже встретили пару часов назад. ‑ Когда мы были на севере Сицилии ‑ ну, тогда, в прошлом году, дул этот самый сирокко, и у меня появилось это же чувство.
‑ Какое? ‑ приподнялся на локте чуть сонный и растрепанный Дэн.
Они с Инной не спали почти всю ночь. А о сирокко ‑ сухом горячем итальянском ветре, он пока что знал только из книг и чужих рассказов. Сам молодой человек пока еще на острове Сицилия не был, хотя саму Италию несколько раз посещал. Эта страна вообще ему очень нравилась, как и его деду. А еще их обоих увлекала античность ‑ и римская, и греческая. Поэтому и в Галазе, как в одной из старинных древнегреческих колоний на берегу Черного моря, Смерчу неимоверно нравилось бывать почти каждое лето. Это место притягивало его своей неуловимой атмосферой безмятежного отдыха и прикосновения к древностям, и не раз Дэну казалось, что когда‑то он уже не раз здесь бывал. Когда‑то очень давно, и, может быть, даже во сне.
‑ Ну же, какое чувство?
‑ Когда дул сирокко, мне становилось не по себе, ‑ отозвалась Инна медленно. ‑ И сейчас эти же ощущения... Из‑за ветра в голове поселилось чувство обреченности. Или вины. Или безысходности. Не знаю даже. А еще почему‑то ревности, Денис. Глупо так.
‑ Ты меня, наверное, ревнуешь? ‑ подмигнул начавшей впадать в меланхолию девушке Дэн. Он встал с кровати, подошел к своей любимой и обнял ее за плечи. Несмотря на жару, ее кожа в тот день казалась неожиданно холодной, а в глазах плескалось обреченность. Как потом вспоминала Оля, у Инны даже ресницы стали в тот день другими ‑ в какой‑то момент, за завтраком, они напомнили ей закрывающиеся лепестки увядающего цветка.
‑ Тебя? Тебя всегда ревную, ‑ призналась Инна, откинув голову ему на грудь, и в глазах у нее действительно мелькнул привычный страх потерять фактически идеального парня. ‑ Нет, на самом деле. Очень сильно ревную. Ты у нас вон какой мальчик видный. Даже странно, что тебя другие девушки не интересуют, ‑ в голосе светловолосой девушки послышался страх.
‑ Дело не в количестве, а в качестве, ‑ отозвался игриво Смерчинский. ‑ Ты ‑ самая. Поняла?
Инна только вздохнула.
‑ Эй! ‑ поймал ее настрой парень, ‑ ты чего такая хмурая? Девочка моя, встряхнись! Встряхнись, я сказал! У нас еще почти целый месяц рая!
Откуда ему было знать, что впереди ад?
И Дэн, ничего не подозревая, предложил Инне развеяться на яхте, на которой должно было состояться празднование Дня Рождения девушки Игоря.
‑ Давай, маленькая моя, прогулка по морю ‑ это круто. ‑ Шептал он ей на ухо соблазняющее. ‑ Игорь зафрахтовал яхту. Он их обожает. Ну, поедем? Будет весело. Там будут только свои.
‑ Любимый, я не хочу. Ты же знаешь, я не люблю воду, ‑ поморщилась Инна. ‑ Мне нравится на нее смотреть, а не быть в ней.
‑ Будем лечить твой страх. Давай, покатаемся, м? ‑ на самом деле Дэн сам предложил Игорю справить День Рождение его подруги на небольшом комфортабельном судне. Игорь, кстати, был одним из пяти его друзей, входящих в "близкий круг доверия". Надо сказать, в будущем он тоже ощущал вину ‑ в первую очередь перед Смерчем. И когда тому нужна была помощь, всегда помогал. К примеру, организовал охрану одного очень важного Дэну человечка.
‑ Да не хочу я, милый. Давай, ты один пойдешь в море?
‑ Без тебя? Не‑е‑е‑т, Инн, без тебя не пойду, ‑ пощекотал девушку под подбородком Дэнв. ‑ Только с тобой. Что я буду там делать один? Ну, соглашайся. Яхта ‑ классная. Море ‑ спокойное. Я ‑ с тобой.
После долгих уговоров ему, наконец, удалось уговорить Инну на морскую прогулку. И через пару часов они, не выпускающие рук друг друга, довольный Игорь с подругой – миловидной брюнеткой с волнистыми волосами ниже талии, а также еще несколько веселых молодых людей с подругами поднялись на палубу двенадцатиметровой парусной яхты. Игорь расщедрился и заказал шикарную красавицу с просторной белоснежной палубой и с крытым кокпитом, в котором находился и обеденный стол. Увеселительная прогулка должна была продолжаться до позднего вечера, после чего вся компания планировала отправиться в клуб.
Сначала Инна чувствовала себя несколько неловко и с тревогой в голубых глазах наблюдала за тем, как яхта с гордыми парусами отдаляется от берегов. А потом спокойное море, едва виднеющаяся полоска берега и вид безмятежный темных горчично‑серых скал стали ее успокаивать. Она сидела на палубе в обнимку с веселым Смерчем, которого неимоверно радовал морской соленый ветер, нежно бьющий прямо в лицо, и любовалась пейзажами. Чуть позже Инне отчего‑то захотелось побыть в одиночестве, и после часового общения она, не привлекая к себе внимания, перешла на корму. Вид спокойного сказочного моря ее завораживал, и ей казалось, что там, под водой, на которой вольготно расположились блики июльского солнца, находится настоящее сказочное царство ‑ с невероятной морской столицей и королевским дворцом, с русалками и тритонами, с говорящими рыбами и смеющимися осьминогами. Там, под водой все, как в любимом мультфильме "Русалочка". Кстати, принц Эрик с детства напоминал Инне Дениса. Поскольку их матери были знакомы с молодости ‑ вместе учились, то в далеком детстве Инна, Ольга и Денис, вместе с которым частенько оставляли и Петю, постоянно общались и играли. Обычно игры выливались в то, что Денис и Инна начинали сражаться против Пети и Ольги, однако иногда все проходило мирно и спокойно, почти без драк и слез. Когда ребятам исполнилось лет по 10, родители сестер‑близняшек переехали в столицу из‑за работы отца, и общение на несколько лет прекратилось. Сестры Князевы вернулись в родной город, когда им было уже почти по 16. Мать очень сильно хотела увидеться со старой подругой, и, узнав, что та с сыном отдыхает в Галазе, взяла дочерей и тоже поехала туда.
Именно в Галазе ‑ что очень символично, девочки вновь встретились с Денисом, который, как оказалось, вырос и стал самым обворожительным парнем, каких только Инна встречала в жизни. Общение продолжилось ‑ наверное, больше по инициативе Оли, потому как к Смерчу она продолжала относиться, как к другу, но зато заинтересовалась его многочисленными друзьями, среди которых были просто обалденные милашки, а еще Ольге одно время очень нравился Петр, ставший самодостаточным, независимым и гордым молодым человеком. Правда, у них ничего не получилось, и Оля меняла мальчиков, как перчатки, правда, близко к себе подпускала их редко, все больше играла. А вот Инна по‑настоящему влюбилась в друга детства ‑ в Дэна, ставшего вдруг живым воплощением прекрасного принца Эрика. Да и он сам внезапно открыл в ней свою "русалочку". И не смотря на то, что вокруг него были много, очень много девушек, он вдруг осознал, что его тянет к Инне, как маленький гвоздь к магниту. Он, естественно, страдать на расстоянии не стал и сделал все, чтобы они с замкнутой, несколько меланхоличной, но нежной Инной стали встречаться. За месяц совместного отдыха они стали очень близкими людьми. Сейчас в Галазе Инна и Дэн были уже во второй раз ‑ они отдыхали перед началом первого учебного года в университете. Он подал документы на иностранные языки, а она ‑ на искусствоведение. Ольга же, как прирожденная актриса, поступила в театральный.
Инна вдохнула соленый воздух, не переставая глядеть на скалы и спокойное королевского синего цвета море. Ей казалось, что наступила невероятная тишина ‑ почти что гробовая, и даже ветер куда‑то пропал. Из‑за этого умиротворения в ее голове вдруг мелькнула мысль: а хорошо, наверное, навсегда остаться здесь, в этом красочном месте, любоваться на небо и воду, плавать по подводному царству, разговаривать с рыбами...
Денис, находящийся, как и всегда, в центре внимания, увидел, что его любимая девушка грустит в сторонке и тут же поспешил к ней, обнял и сказал, что не отпустит. Правда, наедине они с Инной не остались. Потому как народ самым непонятным образом потянулся следом за Дэном, и грустившая Инна вновь оказалась среди людей. А они все больше и больше напрягали светловолосую девушку, потому как ей очень эгоистично (так она считала) хотелось побыть вдвоем только со своим парнем. Последние часы жизни она ловила себя на том, что ей все больше и больше хочется смотреть в лицо Дениса, а Игорь чуть позже говорил, что Инна тогда была очень странная и отрешенная и всматривалась в лицо Смерча так, как будто видит его последний раз ‑ словно знала, что подарит ей вскоре все больше и больше волнующееся море.
