Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 427

рабле вокруг света, как и капитан Джеймс Кук в 1768—1780 гг. В этих обстоятельствах французско-английские конфликты были неизбежны. В конфликтах одерживала верх Британия, благодаря своему превосходству на море. Великобритания захватила Ньюфаундленд в 1713 г., французскую Индию в 1757 г. и французскую Канаду в 1759-1760 гг., подтвердив свой статус главной колониальной державы.

Колониализм в значительной степени ограничивался теми морскими державами, которые в свое время начали колониальные захваты. В этих захватах не принимали участия Германия, Австрия или итальянские государства. В этом они отставали от польского владения Курляндии, чей герцог купил Тобаго в 1645 г. и некоторое время владел торговой базой в Гамбии; а также от Дании, чья Вест-Индская компания заполучила Сен-Тома и Сент-Джон (1671 г.) и Сен-Круа (17ЗЗ г.).

Развитие связей Европы с далекими континентами и культурами невозможно переоценить. Европа, долгое время замкнутая на себе, имела весьма скудные сведения о неевропейских цивилизациях, что порождало массу фантастических рассказов, вроде рассказов об Эльдорадо. Теперь же постоянный приток достоверных сведений об Индии, Китае и американском Фронтире провоцировал на более серьезные размышления. Шесть путешествий (1676 г.) Дж. Б. Тавернье (1605-1689 гг.), сказочно обогатившегося в Персии, положили начало новому жанру, к которому принадлежат знаменитое Новое путешествие вокруг света (1697 г.) пирата Уильяма Дампира (1652-1715 гг.), История Японии (1727 г.) немецкого хирурга Энгельберда Кемпфера (1651-1716 гг.) и более позднее Путешествия в Аравию швейцарца И. Л. Буркхардта (1784-1817 гг.), первого европейца, побывавшего в Мекке. Необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо (1719 г.), первый в мире популярный роман, был написан английским сатириком Даниелем Дефо (1659-1731 гг.) на основании действительных приключений шотландского моряка, которого Дампир высадил на необитаемом острове Хуан Фернандес недалеко от Вальпараисо. Эти книги часто открывали перед европейскими читателями перспективу иных мировых религий, культур и фольклора; они стали для философов эпохи Просвещения самым действен-

ным инструментом критического пересмотра фундаментальных европейских и христианских принципов.

Для европейцев было шоком узнать, что сиамцы могут быть счастливее их, брахманы - проницательнее, а ирокезы не так кровожадны, как они сами. Забавно, что авторы-иезуиты, особенно часто обращавшиеся к жанру путевых записок этнографического типа, тем самым заложили разрушительную бомбу в основание собственного интеллектуального мира. Упомянем здесь описание жизни американских индейцев в Канаде, составленное братом Иосифом-Франсуа Лафито (1670-1740 гг.) или переведенные на множество языков записки о Персии иезуита Тадеуша Крусиньского (1675-1756 гг.), опубликованные в 1733 г.

Колониализм оказывал очевидное и большое воздействие на международные отношения. Почти все войны этого периода имели свой морской или колониальный фронт, шли параллельно основным военным действиям на Континенте. Ведущие сухопутные державы — Франция, Испания, Австрия и все в большей мере Пруссия и Россия — должны были считаться с богатейшими морскими державами, в особенности с Британией и Голландией, которые при небольших собственных войсках играли решающую роль, оплачивая, обеспечивая и сплетая дипломатические коалиции.

Дипломатия все больше руководствовалась доктриной равновесия сил, согласно которой всякая перемена соотношения сил в одной части Европы рассматривалась как потенциальная угроза для Европы в целом. Это определенно свидетельствовало о зарождении европейской системы. Колониальные ресурсы при этом были интегральной частью равновесия. Такая система особенно устраивала британцев, инстинктивно

противодействовавших всякой имеющей перевес на Континенте державе, причем они овладели искусством поддерживать равновесие сил с наименьшими затратами. Сложившийся новый тип международных отношений был начисто лишен морального или религиозного пыла прежних времен. Теперь эти отношения сводились чуть ли не к ритуалу, когда текущее равновесие сил проверялось в нескольких детально спланированных битвах небольших профессиональных армий, чьи элегантные офицеры с обеих сторон принадлежали к общему ин-

LUMEN

тернациональному братству военных, а успехи тщательно исчислялись в количестве уступаемых или приобретаемых территорий. Территории стали чем-то вроде фишек в казино, и правители теряли или собирали их в соответствии с капризами военной удачи, нисколько не задумываясь об интересах населявших эти территории людей. Как и Вестфальский конгресс, все последующие великие конгрессы — Утрехтский (1713 г.), Венский (1738 г.), Ахенский (1748 г.) и Парижский (1763 г.) — проходили в духе веселого цинизма.

Экономическая жизнь также находилась иод громадным влиянием колоний. Европейские страны все больше делились на страны, которые пользуются преимуществами колониальной торговли, и страны, которые ими не пользуются. Больше всех выигрывала Британия, в особенности после Утрехта, добившись ведущей роли в трансатлантической торговле сахаром, табаком и рабами — отчего в свое время разбогатели Ливерпуль, Глазго и Бристоль. Британская политика блокады вражеских портов во время войны привела к постоянным трениям Британии не только с Францией и Испанией, но и с нейтральными голландцами, датчанами и шведами, которые давно уже специализировались на контрабанде, морском разбое и блокадах. В Великобритании — как и в Голландии — в это время развивается система институтов кредитования: Английский банк (1694 г.), Королевская биржа и Национальный кредит. Таким образом, 1760-е годы были первым этаном промышленной революции. [ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО]

Британия породила Джона Ло (1671-1729 гг.), энергичного шотландского финансиста, который придумал первый опыт привязки колониальной торговли к народному капитализму. Его грандиозный План и Banque royale [Королевский банк] (1716-1720 гг.) в Париже, который находился под покровительством регента, совпали по времени со столь же сокрушительно неудачной Компанией южных морей в Лондоне; это предприятие произвело настоящую спекулятивную лихорадку продажей акций, связанных с будущим Луизианы. Затем это дутое предприятие лопнуло; тысячи, если не миллионы, вкладчиков разорились. Ло бежал, а Франция на долгое время получила прививку против кредитных операций. До того, однако, коммерческие дела компании Ло процветали, и

международная торговля Франции за период 1716-1743 гг. выросла в четыре раза.

В Центральной и Восточной Европе подобных явлений было мало. Там главным источником богатства оставалась земля; крепостное право повсюду преобладало; торговля по сухопутным путям была несравнима по масштабам с морской. Германия медленно восстанавливала силы, Чехия — несколько быстрее; Польско-Литовское государство после 1648 г. переживало абсолютный упадок экономики, от которого оно так никогда и не оправилось. Балтийская торговля все больше ориентировалась на Россию, где после основания Санкт-Петербурга открылось «окно на Запад».

В социальных отношениях, несмотря на отдельные вспышки недовольства, в целом все текло по привычному руслу до тех пор, пока в 1789 году не открылись все шлюзы. Исключительное богатство аристократии было такой же нормой, как и исключительная бедность крестьян. Различия между Западной и Восточной Европой росли, но не слишком. Даже в Великобритании, где влияние коммерции было особенно сильным, земельная аристократия сохраняла первенствующее положение. Поскольку же английские лорды не чурались такой деятельности, как строительство каналов или добыча угля, то и первенствующее положение аристократии сохранялось дольше. Это был век вельмож и магнатов — таких родов, как Медина Сидония и Осунья в Испании, Брах и Бонде в Швеции, Шварценберги в Австрии, Эстергази в Венгрии, Лобковицы в Чехии, Радзивилы и Замойские в Польше; каждый род имел громадные латифундии, вел княжескую жизнь в своих майоратах и пользовался огромной властью, выступая в роли могучего патрона. [ШЛЯХТА]

Во многих странах теперь аристократия призывалась на государственную службу. Во Франции и России этот процесс принял официальный, систематический вид. Людовик XIV установил иерархию чинов и титулов (каждый с соответствующим содержанием), начиная с enfants de France (королевская семья) и pairs (куда входили принцы крови, 50 герцогов и 7 епископов) и кончая кадрами noblesse d'pe «аристократия шпаги» — старинные военные роды и noblesse de robe (аристократия мантии — высшие гражданские чины). Петр Великий ввел служилое дворянство, разделенное на 14 чинов, бывшее в большой зависимости от госу-