Философия жизни. В иррационализме все формы рационального, теоретического отношения к миру объявляются производными от первичной

В иррационализме все формы рационального, теоретического отношения к миру объявляются производными от первичной, досознательной основы. В 60–70-х годах XIX века в Германии и Франции возникает направление иррационалистической философии, получившее название «философия жизни». Представители этого направления рассматривали все существующее как проявление некой первоначальной реальности – жизни, недоступной ни чувственному, ни рациональному познанию и постигаемой лишь интуитивно, через непосредственные переживания.

Основоположником философии жизни принято считать известного немецкого философа второй половины XIX в. – Фридриха Ницше (1844–1900), по мнению которого первичная жизненная реальность выступает в форме «воли к власти». Ницше не только считал волю к власти определяющим стимулом деятельности человека, но «внедрял» ее в «самое жизнь». «Из за чего деревья первобытного леса борются друг с другом?» – спрашивает Ницше и отвечает: «Из-за власти». Жизнь как таковая, по его мнению, «стремится к максимуму чувства власти». Подобная мифологизация воли, онтологизация (т. е. «внедрение» в само бытие) нерациональной человеческой способности как нельзя более соответствует всему духу и стилю ницшеанского философствования, которое представлено в виде ярких афоризмов, парадоксальных мыслей, притч и личных исповеданий.

Рассматривая жизнь человека через призму категории «воля к власти», Ницше создает культ «сверхчеловека», для которого характерна гипертрофированная воля к власти. Люди с огромной волей к власти – это великие люди. Ницше преклоняется перед ними. Ему нравились такие их качества как решительность, безжалостность, гордость. Одна из ключевых идей Ницше: превозношение жизненного инстинкта, аристократической культуры, «дионисийского» (то есть выражающего буйство жизни) искусства, а с другой стороны, отвержение всего, что омертвляет и ослабляет жизненный порыв.

Воля к власти, по мнению Ницше, – это то, что отличает сильного от слабого. Опираясь на нее, сильный имеет право ставить себя выше всяких принятых норм – моральных, религиозных и т. д. Так Ницше приходит к требованию кардинальной переоценки ценностей культуры. «Что хорошо, – спрашивает Ницше, – Все, что укрепляет желание власти и саму власть человека». «Что дурно? – Все, что вытекает из слабости. Способствует ли повышению «воли к власти» познание? Нет, ибо преобладание интеллекта парализует волю к власти, подменяя деятельность рассуждениями. Способствует ли повышению «воли к власти» общепринятая мораль? Нет, она подрывает эту волю, проповедуя любовь к ближнему».

Христианскую мораль (мораль любви и сострадания) Ницше называл «рабской моралью». По его мнению, христианство – это религия слабых и неполноценных людей, она придумана для успокоения неудачников. Христианство стремится смирить человеческое сердце, человеческие страсти. Но, замечает Ницше, великолепен только дикий зверь, а когда он укрощен, он почти все теряет.

Конечно, в идеях Ницше можно увидеть бунт личности против человечества, где культура превращается в некий усредненный тип мысли. Он пытается защитить самобытность индивида перед лицом культуры, стремящейся его подавить общепринятыми нормами. Но Ницше спасает самобытность индивида очень дорогой ценой, создавая культ силы и красоты. Но сила и красота, превращенные в самоцель губительны. Взятые как самоцель, они становятся враждебными нравственности.

Историю философии жизни обычно начинают с Ницше. Однако ее оформление в сложную концепцию, богатую новыми идеями, связано с именем французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941). С точки зрения Бергсона исходным пунктом всякого философствования, наиболее достоверным и неоспоримым фактом является факт нашего собственного существования, т. е. то, что мы живем. Жизнь проявляется в непрерывной смене ощущений, эмоций, желаний; этот поток переживаний образует, согласно Бергсону, единственную подлинную реальность и составляет поэтому предмет философии. Из потока переживаний Бергсон выделяет в качестве его основы переживание хода времени. Таким образом, именно ощущение бега времени, длительности существования составляет самую прочную ткань нашей жизни. Это и есть «основа нашего бытия».

Мир материальный, мир вещей, по мнению Бергсона, для философии большого интереса не представляет. Его исследованием, для практических целей, занимается разум, наука. Но разум совершенно не пригоден для понимания жизни. Жизнь с ее внутренней основой – длительностью, согласно Бергсону, иррациональна и невыразима в понятиях. Иррациональную способность постижения жизни он усматривает в интуиции.

Понятие интуиции встречается и у рационалистов (например у Декарта), но они в ней видели проявление силы разума, его способности непосредственно усматривать истинность тех или иных положений. У Бергсона интуиция – некая таинственная иррациональная способность, являющаяся своего рода инстинктом, врожденным знанием жизни. Кстати, Бергсон считал, что логически объяснить, что такое интуиция, невозможно. Акт интуитивного вхождения в длительность можно только почувствовать, пережить.

Бергсон различает два вида интуиции: философскую, постигающую общее течение жизни, и художественную, направленную на индивидуальные явления. И в том и другом случае главным условием интуиции является полное отрешение от всякого практического интереса. Иными словами, интуитивное познание принципиально бесполезно, оно чисто созерцательно. Этим оно качественно отличается от интеллектуального, научного познания, которое, как уже отмечалось, преследует практические цели, а поэтому полезно. Таким образом, существуют как бы два типа познания: заинтересованное – это рациональное познание (наука) и незаинтересованное – это иррациональное, интуитивное познание (философия и искусство). Если первое удовлетворяет материальные потребности человека, то второе – высшие, духовные потребности.

Необходимым условием интуитивного познания, согласно Бергсону, является не только полное отрешение от любого интереса («бескорыстие»), но и огромное напряжение воли, в результате которого границы нашего Я расширяются до масштабов Вселенной. Интуиция, таким образом, отождествляется с волей, космическим усилием, «жизненным порывом». В процессе творческой эволюции жизненный порыв гонит организмы вперед, создавая качественно новые формы. В книге А. Бергсона «Творческая эволюция» можно найти такие строки: «Все живые существа держатся друг за друга и все подчинены одному и тому же гигантскому порыву. Животные опираются на растения, человек – живет благодаря животному, а все человечество представляет громадную армию, способную своею тяжестью победить всякое сопротивление и преодолеть многие препятствия, в том числе, может быть, и смерть».