На протяжении второго - третьего часа с момента употребления этих галлюциногенов появляются зрительные иллюзии. Нарушается восприятие формы видимых предметов, яркости освещения и цвета окружающих объектов.
Возникают псевдогаллюцинации. Скользящие эйдетические образы начинают свое движение перед внутренним взором опьяневшего как только он закрывает глаза. Весьма характерны «зрительные персеверации» — стереотипные повторения одних и тех же зрительных образов. Музыка, голоса, недифференцированные шумы звучат внутри головы. Но возможно появление и истинных, спроецированных во внешний мир галлюцинаций, обладающих чувственной живостью.
В третьей фазе опьянения развиваются синестезии — звуки «ощущаются», «видятся», цветовые оттенки «слышатся». Происходит инверсия «знака» ощущения — холодное кажется горячим, гладкое — шероховатым, колючим.
Нарушается внутренняя перцепция: ощущения схемы тела, размеров, расположения отдельных его частей вплоть до чувства отделенности конечностей, мозга, сердца и других органов от тела. Меняется восприятие времени, пространства, соотношения окружающих предметов, их формы, массы, плотности и текстуры. Теряется различие между болезненными представлениями и реальностью. Описаны переживания ужаса, витальной тоски, бессмысленности жизни, приступы неуправляемой агрессивности, случаи самоубийств и убийств во время опьянения и последующие несколько суток. Иногда же, наоборот, пациенты сообщают о пережитых ими в состоянии опьянения ощущениях «сверхсчастья», «близости к богу», «неизъяснимого восторга».
|
|
Наиболее глубокое поражение — нарушение сознания своей личности, которое можно представить как раздвоение, чуждость и даже потерю. Деперсонализация принимает иногда формы причудливые: ощущение себя лицом противоположного пола, неодушевленным предметом, существом, «рассеянным в планетарных лучах». Психические процессы приобретают автоматичность, становятся неуправляемыми, сноподобными. В представлениях спонтанно всплывают, казалось бы, давно забытые переживания.