2015-04-17
221
Если они есть — закон не нужен; «на таковых нет закона»
(Гал. 5:22, 23).
В законе, как сказано, есть важное и неважное, есть правда и неправда. Абсолютное соблюдение закона может в конкретном случае превратить summum ius в summa iniuria 17. Христос показал, что оно может противоречить любви (напр., соблюдение субботы как абсолютного запрета что-либо делать и, след., делать добро, лечить, спасать упавшую овцу ( Мф. 12:1—13; Лк. 6:1—12; Мк. 3:1—7), и потому сам с учениками своими на каждом шагу нарушал Закон, утверждая, что «не человек для субботы, а суббота для человека» 18 и «Сын человеческий есть господин и субботы» 19. Эти нарушения строгости закона постоянно ставились Ему в вину фарисеями, а затем и церковной властью. Он не соблюдал субботы, омовений, постов, он присутствовал на пирах, пил вино, он общался с нечистыми, беседовал с мытарями, грешниками, блудницами, самарянами,— и то же делали его ученики! Наконец, он не осудил женщину, которая по закону должна была быть осуждена и побита камнями 20.
Конечно, все эти нарушения закона являются нарушениями не ради «беззакония», а во имя любви. Но для того чтобы решать, когда в конкретном случае нужно исполнить закон и когда нарушить — нужна высшая инстанция, совершенно независимая от закона и стоящая выше закона. Такой инстанцией является
|
|
|
вера, как предвосхищение идеалов (έλπιuομένων ύπόστασις) Царствия Божия, и
любовь, связанная с нею, любовь, как непосредственная интуиция Богосыновства.
В этом смысле человек выше закона и должен оставаться господином закона.
