Письмо CIX

Сенека приветствует Луцилия!

(1) Ты желаешь узнать, может ли мудрый помочь мудрому. (2) …Мудрому тоже нужно, чтобы его добродетели не были праздны; и как он сам не дает себе лениться, так же не дает ему этого и другой мудрец. (3) Чем мудрый поможет мудрому? Подбо­дрит его, укажет случай поступить благородно. И еще поделится с ним мыслями, научит тому, что сам открыл. Ведь и мудрому все­гда будет что открыть, будет простор для вылазок духа.

(4) Дурной вредит дурному, делает его хуже, подстрекает в нем гнев и страх, потакая унынью, восхваляя наслажденья; и дурным людям хуже всего там, где сошлись пороки многих и не­годность их слилась воедино. Значит, если заключать от против­ного, добрый полезен доброму. – «Чем?» – спросишь ты. – (5) Он доставит ему радость, укрепит в нем уверенность; при виде спокойствия другого каждому станет еще отраднее. Помимо это­го, один передаст другому знанье некоторых вещей: ведь мудрец знает не все, а если бы и знал, другой может придумать кратчай­шие пути и показать, по каким из них возможно легко довести весь труд до конца. (6) Мудрец поможет мудрецу, и, конечно, не только своими силами, но и силами того, кто получает помощь. Он может сделать свое дело и покинутый на самого себя; но да­же бегуну полезен ободряющий зритель. Мудрец помогает не му­дрецу, а самому себе, знай это. <…>

(11) Кроме того, никто не может с толком действовать на душу мудреца, кроме мудреца, как никто не может разумно дейст­вовать на человека, кроме человека. И как для того, чтобы действовать на разум, нужен разум, так и для действия на совершенный разум нужен разум столь же совершенный.

Говорят, нам помогают и те, кто щедро дает нам вещи промежуточные: деньги, милости, безопасность и прочее, что це­нится или необходимо в повседневной жизни. …Но помогать – значит согласно природе действовать на душу посредством добродетели, и своей, и того, на кого ты действуешь.