Черты как переменные

Как только исследование личности приобретает научный характер, сразу же появляется потребность в том, чтобы заменить субъективное восприятие объективными данными. В результате черта начинает определяться посредством реакций или поступков, наблюдаемых в определенных ситуациях. В вопросниках перечисляются ситуации, в которых должна проявиться эта черта.

В вопроснике Нигневитского, о котором сообщает Бренгельман (1960), мы находим, например, следующие утверждения, соответствующие черте, называемой ригидностью:

Вы никогда не позволяете Вашим друзьям беспокоить Вас во время работы.

Перед тем как отправиться в путешествие, Вы всегда заранее составляете план и точный маршрут, отклонения от которого всегда для Вас болезненны.

Вы всегда предпочитаете знакомые и безопасные ситуации новым и неизведанным возможностям.

Вас всегда чрезвычайно раздражает, если непрошеные посетители проникают в Вашу частную жизнь.

В других случаях можно оценить степень выраженности какой-нибудь черты (пунктуальности, например, или стремления к порядку) с помощью оценочных шкал, в которых определенным степеням выраженности черты соответствуют конкретные поступки. В случае пунктуальности на одном полюсе шкалы находится педантичность или чрезмерная скрупулезность, а на другом – небрежность или бесцеремонность.

В этих примерах, число которых можно при желании умножить, выделяются два факта: 1) понимание черты в первичном и субъективном смысле этого слова и стремление отыскать посредством интуиции или собственного опыта такие поступки, с помощью которых можно было бы проиллюстрировать ее; 2) для того чтобы не приписывать черте слишком специфическое значение, обычно подбираются различные ее проявления.

Такая методика приводит к тому, что подлежащая определению черта превращается в переменную личности (или свойство), которая проявляется в той или иной степени в некоторых поступках или детерминирует их.

Измерить переменную – это значит не только констатировать ее присутствие, но и определить ее количественно. В случае переменных поведения, которые нас в данном случае интересуют, обычно прибегают к следующим двум способам: либо в вопросниках количество ответов, указывающих на присутствие соответствующего качества, рассматривается как показатель его интенсивности, либо степень выраженности переменной определяется непосредственно с помощью шкалы оценок. Однако эти два метода искажают весьма характерным образом ту черту, для выявления степени, проявления которой они созданы. В вопроснике число значимых ответов указывает скорее на количество случаев, в которых проявилась искомая черта у индивида, чем на ее «интенсивность». Систематическое изучение того, согласуются ли между собой результаты измерения черты, полученные с помощью этих двух методов, не проводилось, однако из практики известно, что человек может быть очень смелым (или ригидным) в одних ситуациях и совсем несмелым – в других. Мы еще будем говорить ниже об этой весьма противоречивой проблеме генерализованности черт; здесь же достаточно сказать, что с помощью вопросников можно непосредственно измерить только вероятность проявления черты, что совершенно необязательно связано с ее «интенсивностью».

Измерение по шкале оценок влечет за собой другую трансформацию черты. Часто оказывается очень трудным определить на вербальном уровне различные степени таких черт, как храбрость, робость, мягкость и т. д. В этом случае мы также имеем дело с вероятностью проявления черты или же с указанием различных поступков или ситуаций, характерных для каждой ее степени, не имея, однако, никаких доказательств того, что они обусловливаются одной и той же переменной.

Учитывая все сказанное, не приходится удивляться, что очень часто «измеренная» черта мало соответствует черте, полученной на основании глобальной оценки. Можно считать все это результатом субъективности, и, стало быть, недостоверности оценок, но, очевидно, более правильным было бы сделать вывод, что переменная и черта являются просто различными реальностями. Черта – это воспринятый гештальт, а переменная – это измеримый аспект поведения. Исследователь, учитывающий это различие, может избавить себя от излишней работы.

Специальным методом, позволяющим объективно выявлять фундаментальные переменные личности, является факторный анализ, речь о котором пойдет в следующем разделе. Чтобы отличить эти переменные от других, выявляемых с помощью иных методов анализа, их принято называть факторами. По Кэттелу, как мы позднее увидим, факторы – это «глубинные черты», лежащие в основе «поверхностных черт». Таким образом, мы снова приходим к различению понятий «первичная черта» и «переменная».