Кого ты больше любишь, деточка?

Кстати, о кровных мамах и папах. До сих пор мы вели речь в основном о тетях, бабушках и прочих сестрах. Которые, к тому же, не имеют намерений забрать ребенка в свою семью. А что делать в том случае, если появится кровный родственник, предъявляющий на ребенка права? Если тетя или бабушка захотят взять ребенка под опеку? Или родители, лишенные родительских прав, захотят эти права восстановить? Ребенка что, отдадут им? У кого больше прав?

Возьмут ли тетя или бабушка ребенка под опеку, должны знать сотрудники того учреждения, где содержится ребенок. Если кровные родственники проявляют подобные намерения, то знакомить ребенка с новой семьей нельзя.

Случаи, когда отец или мать хотели восстановиться в родительских правах и забрать назад своего ребенка, уже живущего в новой семье, случались в нашей практике довольно редко. Наша социальная служба хорошо работает, и намерения кровных родственников обычно известны заранее. Но иногда возникали ситуации, при которых будущие приемные родители сознательно шли на риск. Принимали в свою семью ребенка, перспективы которого непонятны. Забирали ребенка из детского дома, понимая, что привяжутся к нему, что всю жизнь, сложись все не в их пользу, будет болеть сердце. Неужели кто-то решается на такое, зная, что все может в одночасье оборваться?

Решаются на это, понимая, что ребенку в таких ситуациях – хуже всех. И что кто-то должен помочь ему, оказавшемуся «меж двух огней».

Наталья, сорокалетняя мать семейства, обратилась в наш детский дом, уже будучи знакомой с Алисой, десятилетней девочкой из неблагополучной семьи. Алиса училась в одном классе с Гешей, сыном Натальи. «Я приходила за Гешей на продленку, и там была Алиса, - Наталья объясняла по порядку, каким образом Алиса появилась в ее жизни, - она такая ласковая девочка, подходила ко мне, обнимала. Иногда мы с ней разговаривали. Мне ее почему-то всегда жалко было. А однажды разговорились с учительницей, и та сказала, что у Алисы отец сильно пьет, иногда и руку на нее поднимает, а мама ее умерла. Алиса сидит на продленке допоздна, домой идти не хочет».

Наталья попросила разрешения брать девочку на выходные. «С Гешей они подружились, он по-моему, даже рад был, что мамина энергия направилась на кого-то еще, - Наталья весело улыбнулась, - с Алисой ведь заниматься надо было очень много, уроки делать, стихи мы учили». Алиса с неохотой возвращалась домой, к отцу, очень ждала, когда Наталья ее снова заберет.

Отец Алисы спивался. Он все чаще засыпал пьяный прямо на улице. Ходил грязный, в рваной одежде. У Алисы время от времени появлялись синяки. «Упала», - коротко объясняла она, пряча глаза. Каждый раз, когда Наталья приводила девочку назад к отцу, у нее сжималось сердце. «Там такая вонь стояла, вы себе не представляете, - Наталья морщилась при одном воспоминании, - перегар, грязь застарелая, унитаз немытый. Однажды Алиса на пороге вцепилась в меня, «не уходи», говорит, и плачет. Отец ее отдирать стал, на меня кричит, чтобы я убиралась. Меня истерика всю ночь била».

Наталья мучилась от бессилия, не понимая, что же ей делать. Ситуация разрешилась внезапно. Разбуженные ночью пьяными криками за стеной, соседи Алисиного отца вызвали милицию. Обнаружив ребенка в обществе нескольких пьяных мужиков, девочку срочно забрали и поместили в детский дом. Отца Алисы ожидал суд по лишению родительских прав. Быстро собрав необходимые документы, Наталья получила разрешение на то, чтобы Алиса жила у нее, а не в детском доме. У нее самой не было сомнений в том, принимать ли девочку в свою семью. «Она уже – член нашей семьи, - говорила Наталья, - мы все ее любим – и я, и муж, и Геша».

В жизни Натальи начался самый трудный, мучительный период. Судебные заседания постоянно откладывались. Алису должны были вызвать в суд и спросить, с кем она хочет жить. «Самое трудное для меня – не пытаться на нее влиять, - рассказывала Наталья, приходя к нам за поддержкой и консультацией, - иногда просто язык прикусываю, так хочется сказать, что вот, мол, отец плохой, а мы хорошие. Только ведь отца-то она раньше любила, его так просто из жизни не выкинешь. Если я сейчас на нее надавлю, она потом меня проклянет».

Десятилетняя девочка оказалась в невозможной, немыслимой для ребенка ситуации выбора. «С кем же она хочет жить?» - маленькая Алиса искала ответ на этот вопрос. Поначалу ответ казался простым – конечно, там, где любят, где не страшно, тепло, сытно и светло – у мамы Наташи, с новым папой и братом Гешей. Но ситуация начала меняться.

К Алисиному отцу приехали родственники, которые, наконец, спохватились, что в их семье происходит трагедия. Отца протрезвили, подлечили, отмыли и одели. За ним постоянно стала приглядывать сестра. Она же и ходила с ним в опеку получать разрешения на встречи с дочкой. Алиса стала встречаться с отцом.

«Поначалу я даже обрадовалась, - делилась Наталья, - хорошо ведь, что у ребенка отец – не алкоголик, а приличный гражданин. Для нее очень хорошо, что она отцу не безразлична». Алиса поначалу уходила на встречи с отцом с опаской, а приходила веселая. Потом Наталья почувствовала, что что-то не так. Девочка приходила, скорее, не веселая, а взвинченная какая-то. Приносила сумки с подарками. Дорогие, красивые вещи. «Вывалит все на стол: «Видишь, как отец меня любит!» и смотрит, ждет, что я скажу, - Наталья даже бледнела от негодования, - а что тут скажешь. Конечно, ребенку в таких вещах трудно разобраться».

Отец особо не церемонился, пойдя наиболее простым путем. Он задаривал Алису, убеждал ее в том, что только родной отец может любить, что «эта тетка» ее бросит. Напрямую говорил ей: «На суде скажи, что хочешь жить со мной. Знаешь, какие подарки я тебе дарить буду!»

Больше всего Наталью огорчало то, что девочка вдруг оказалась в роли «вершителя судеб». От нее, как будто, зависело, кто окажется «хорошим», а кто «плохим». Кто «выиграет», а кто «проиграет». «Такое бремя непосильно для детской души», - говорила Наталья. Алиса стала нервной, агрессивной, у нее испортились оценки в школе. Единственное, что Наталья могла сделать в этой ситуации – не пытаться перетягивать Алису «на свою сторону».

«Я, наоборот, стараюсь поговорить с ней о ее чувствах. Я пытаюсь ей объяснить, что даже если она пойдет жить к отцу, я не перестану ее любить, и она всегда сможет вернуться к нам, если захочет», - Наталья не верила в то, что изменения, произошедшие с отцом Алисы, долго продержатся. Новую дату суда Наталья ждала и с надеждой, и с ужасом. А суд все откладывался и откладывался.

Что же поддерживало Наталью в такой невыносимой ситуации? Понимание, что Алисе еще труднее – каково делать выбор между людьми, которых любишь! Мысль о том, что, кроме нее, девочке не на кого больше опереться. Конечно, проще всего пожалеть себя, оттолкнуть ребенка, сказав, что вот, мы тебя спасли, а ты снова хочешь в ту грязь вернуться. Но Наталья понимала, что если она начнет жалеть себя, то тем самым предаст Алису.

Наталью поддерживала любовь ее близких, мужа и сына. Наконец, Наталье, по ее словам, очень помогали консультации в детском доме. Она приходила к знакомому психологу, рассказывала, что у нее происходит. На этих встречах она могла и поплакать, и пожаловаться, и посетовать на несправедливость – словом, сделать все то, что она не могла себе позволить в обычной жизни. Вместе со специалистом Наталья разбирала, как ей лучше разговаривать с Алисой, что говорить нельзя, а что нужно сказать обязательно, чтобы помочь девочке. Детский социальный работник, который отвечал за Алису, давал Наталье информацию о том, как идут дела, консультировал по юридическим вопросам, это тоже помогало Наталье, уже с формальной стороны.

Суд все же лишил Алисиного отца родительских прав. Алиса осталась в семье Натальи. «Когда закончилась эта «борьба», на меня нахлынула такая жалость к ее отцу, - рассказывала Наталья, чуть не плача, - конечно, он бы не смог воспитывать Алису. Но как же это страшно – из-за собственного безволия лишиться дочери».

А если бы суд решил по-другому? Если бы отца Алисы не лишили родительских прав? Как Наталья смогла бы все это пережить? Когда Наталья приходила на консультации к психологу, все варианты развития событий они проговаривали. Наталья понимала, что ситуация может повернуть не в ее «пользу». Собственно говоря, она с самого начала шла на это. «Если бы Алиса снова оказалась у отца, у меня душа бы за нее болела, - пыталась разобраться в своих чувствах Наталья, - я-то ладно, я переживу как-нибудь. А вот как там она – я бы каждую ночь психовала, представляя, что там с ней могло бы случиться. Я ведь не верила в то, что ее отец образумится».

А как бы сложилась жизнь Алисы, если бы она не встретила Наталью? После того, как она попала в детский дом, состоялся бы суд. Возможно, отца все равно лишили бы родительских прав. Алиса осталась бы в детском доме. Ждать, тосковать, вспоминать о том, что у нее когда-то была семья, нормальная жизнь. Раскрашивать эту жизнь в своем воображении теплыми и светлыми красками. А может быть, отца бы не лишили родительских прав, и Алиса вернулась домой. Что было бы дальше? Кто знает..