Метод экономического исследования

По мнению Туган-Барановского, научное познание явлений хо­зяйственной жизни, в принципе, может быть сведено к решению двух за­дач – описанию явлений и их объяснению[343].

Под описанием экономических явлений российский ученый понимает «первую ступень научного познания», на которой происходит отражение «в научном сознании всех тех фактических особенностей изучаемого круга яв­лений, которые признаются имеющими существенное значение для целей данного познания»[344], – т. е. описание предполагает элемент оценки.

Объяснение явлений – второй шаг познания, – «ибо раньше чем при­ступить к объяснению их, самые эти явления, в их существенных чертах, должны быть фиксированы сознанием, в чем и состоит цель описания. Раньше, чем объяснять что-либо, нужно знать, что именно подлежит объ­яснению»[345]. Далее автор «Основ политической экономии» разъясняет содержа­ние названных задач.

1. Научное описание явлений распадается на два процесса[346]:

а) установление существенно важных признаков и свойств, которыми обладают описываемые явления;

б) подведение описываемых явлений под известную логическую сис­тему общих и частных классов и подклассов, в зависимости от обладания ими теми или иными признаками.

Туган-Барановский указывает, что на экономической науке не может не отражаться различие интересов участников современного хозяй­ственного строя; каждый из этих интересов может стать основанием для соответствующих теоретических построений, но отнюдь не должен. На­оборот, «наука стремится возвыситься над этим различием интересов, стремится найти такую точку зрения, с которой ее выводы могли бы стать обязательными для всех общественных групп, независимо от их частных интересов»[347].

Но можно ли найти такую точку зрения? Туган-Барановский от­вечает, что «возможность найти такую точку зрения станет для нас ясной, если мы вспомним, что в сфере практической жизни есть точка зрения, по­гашающая различие частных интересов... Это – точка зрения этики»; «то, что мы признаем в нравственном отношении хорошим или дурным, при­знается нами таковым независимо от какого-либо частного интереса». А «нравственное сознание далеко не равнозначуще сознанию своих классо­вых интересов»[348].

Не вредит ли научности политэкономии обращение ее к этике, мора­ли, нравственности, социальной справедливости? Нет, – отвечает Туган-Барановский: «В области объяснения экономических явлений, сведе­ния их к причинно-функциональным зависимостям, для этого элемента, конечно, нет места. В общем, этика, социальный идеал не вредят научно­сти экономической теории, но лишь в том случае, если в научном рассуж­дении строго различаются области сущего и должного»[349].

Описание экономических явлений завершается построением «систе­мы общих экономических понятий»[350], – говорит Туган-Барановский, к которым он относит логические и исторические категории хозяйственной жизни. По его мнению, логические категории присущи всякому хозяйст­венному строю, каковы бы ни были его исторические особенности; таковы, например, ценность и стоимость: «обе эти категории вытекают из самой природы хозяйственного процесса, который, с одной стороны, всегда пре­следует внешнюю цель – приспособление внешней природы к нашим по­требностям, с другой же стороны – достигает этой цели лишь путем неко­торых затрат, составляющих средство для достижения цели» [351].

Напротив, исторические категории хозяйства характеризуют собой только преходящие формы хозяйства; это – меновая ценность, товар, капи­тал и прибавочная ценность. Здесь Туган-Барановский поддерживает точку зрения Маркса, в соответствии с которой общество избавится от них тогда, когда продукт свободно соединившихся людей станет находиться под их сознательным и планомерным контролем и исчезнет товарное производство; это – дело «долгого и мучительного исторического развития»[352].

Своей конечной цели теоретическое познание достигает лишь тогда, «когда ему удается объяснить описанные, классифицированные и подчи­ненные общим понятиям явления»[353]. В чем же заключается научное объяс­нение экономических явлений и процессов?

2. Под объяснением явлений, – пишет Туган-Барановский, – «современная наука понимает только одно – сведение этого явления к общим и неизменным законам природы. И политическая экономия тем именно и отличается от других общественных наук, что она с большим или мень­шим успехом дает общие причинно-функциональные объяснения изучае­мого ею круга явлений»[354].

3. Наряду со сказанным, важными приемами экономического ис­следования Туган-Барановский считал также индукцию и дедукцию [355].

4. Комплексный подход к изучаемым экономическим явлениям и процессам. «Я пытаюсь, – отмечал автор «Оснований политической эко­номии», – при анализе условий общественного хозяйства всегда рассмат­ривать целое этого хозяйства и никогда не делать заключений относитель­но целого на основании анализа части»[356]. Используя этот метод, – подчер­кивает Туган-Барановский, – «экономическая теория может подняться на высшую ступень и прийти к удовлетворительному разрешению трудной проблемы рынка и периодических хозяйственных кризисов»[357].

Этап 1890-х гг. – начала XX в. явился временем активного развития математического метода исследования хозяйственных процессов, который начал формироваться в России в 70-х гг. XIX в.[358]. Всестороннее обоснование преимуществ использования математического метода в экономическом анализе дал А.Д.Билимович (1876–1963)[359], ставший после смерти Пихно в 1913 г. фактическим лидером Киевской школы российской политэкономии.

Билимович указывал, – и эти его рассуждения можно использовать в вводных главах современных курсов экономической теории, – что применение математики в экономиче­ской науке позволяет: дать ясную и строгую формулировку исходных положе­ний и служит гарантией правильности научного построения; излагать матери­ал кратко и точно; убеждаться в достаточности данных, необходимых для ре­шения поставленной задачи, равно как и в отсутствии излишних; облегчить отображение взаимных связей между различными факторами производства и обращения и способами их совместного действия; дополнить качественный анализ экономических явлений более точным количественным[360].

В историю российской школы экономической мысли как выдающийся экономист-математик вошел В.К.Дмитриев (1868–1913)[361], работы которого «оказали существенное влияние на развитие экономико-математических исследований как в нашей стране, так и за рубе­жом»[362]. Наиболее важное значение имели «Экономические очерки» В. К. Дмитриева, которые автор сопроводил математическими расчетами и бо­лее чем двадцатью графиками по проблемам ценообразования.

Первым в мире Дмитриев осуществил экономико-математический синтез теорий издержек производства и предельной полезности. Его фор­мула определения затрат живого и овеществленного труда на производст­во различных видов товаров по всему народно-хозяйственному комплексу[363] впоследствии была использована как исходный пункт при разработке В.В.Леонтьевым (1906–1999) теоретической системы «затраты – выпуск».

Глубокое обоснование теории поведения потребителя было дано Е.Е.Слуцким (1880–1948)[364]. В статье «К теории сбалансированного бюджета потребите­ля» (1915) он впервые в мировой экономической науке связал функцию полезности с движением цен и денежных доходов потребителей[365]. Новизна анализа Слуцкого заключалась в том, что он освободил функцию полезности от чисто субъективно-психологической трактовки ее, более четко поставив вопрос о полезности наборов потребительских благ, входящих в состав бюджета индивида. Благодаря исследованиям Слуцкого в миро­вой экономической науке утвердился взгляд на полезность какого-либо сочетания благ как на величину, которая может принимать тем большие значения, чем в большей мере это сочетание оказывается предпочтительным для данного индивида.

В советской литературе его идеи раз­вивали А.А.Конюс и В.А. Волконский. Идеи Слуцкого получили отражение в трудах Г.Шульца, Дж.Хикса, М.Дебре и других зарубежных экономистов.